Мальчик и девочка шумно плескались в изумрудном озере, их смех разлетался над лугом. Со стороны замка подошли Вери и Доди.
– Долго же вы! – рассмеялась Риниэль. – Что, не пускал вас Айлен?
– Ага, пришлось поблуждать, – кивнула Вери. – Зато погуляли по новой зале – Айлен постарался, поставил там несколько шкафов и коробов, Доди поиграл со мной в прятки. Тебе понравился сюрприз Айлена, Доди?
Мальчик радостно заулыбался.
– А мы исё поиглаем, Вели?
– Поиглаем-поиглаем, раздевайся, я тебя искупаю! Кай, сможешь подменить меня, когда я искупаю Доди? Мне хочется поплавать.
– Да я хоть сейчас могу! Рини, поиграем с Доди?
– Давай пока ты один, а мы с Вери посекретничаем. А потом я к тебе присоединюсь.
Кай недовольно сморщился, но вылез на берег и повел в воду малыша. Риниэль и Вери поплыли на другой берег озера.
– Ты веришь Ираис? – тихо спросила Риниэль, когда они отплыли достаточно далеко.
– Сестры не лгут друг другу.
– Она могла неправильно истолковать ощущения. То, что она почувствовала… Это могло быть чем-то другим, не смертью ее матери. Она могла ошибиться.
– Чем еще, Рини? Разве смерть можно с чем-то перепутать? Тем более нам…
– А если она не ошиблась… Что нам делать? Чего ожидать?
– А что мы можем сделать? Бежать из Айлена? Куда бы мы ни пошли, мы всегда вернемся к его стенам. Ты нашла способ освободиться от его чар?
– Мы должны найти способ. Должны бежать, прежде чем они придут за нами.
Вери вздохнула.
– Легко сказать, Рини. Как мы найдем способ, когда мы почти ничего не умеем?! Даже наши мамы не смогли сбежать от них. Что говорить о нас?!
– Верейн, теперь все будет по-другому. Что-то меняется в земле, в воде, в воздухе. Вспомни прошлую ночь. Все мы слышали рокот стихий. Ты – шум воды. Я – клекот огня. Ираис – перемещения воздушных массивов, Оэлад – движения земной коры. Что-то происходит, Верейн. Стихии колышутся. И это затронет нас. Может, мы сумеем освободиться… С помощью стихий.
– Если только ты научишь нас. Ты единственная из нас была в Элезеуме. Ты умеешь слышать стихии. Умеешь понимать. Я не умею. И никто из нас не умеет.
– Вери, мы не становимся феями, попав в Элезеум! Мы все – феи своих стихий! Нам нужно вслушиваться в стихию, искать у нее помощи, говорить с ней! Сейчас стихии ожили, с ними что-то происходит. Мы должны это использовать. А не хныкать, как Ираис. Мы не должны готовиться к безропотной смерти! Мы будем сопротивляться.
– Ты – огненная, Рини. Если кто и сможет сопротивляться, так это ты. Мы пойдем за тобой… Или безропотно умрем, как Маэлад…
Риниэль почувствовала, как по коже пробежали мурашки при звуках имени матери Ираис. Дрожь и тревога, неведомые феям переживания, охватили ее. И эти чувства, которые фея не могла понять и не могла назвать, но которые были дико неприятны ей, уничтожили последние сомнения в чудовищной участи Маэлад. Ее постигла участь, которая не могла постичь фею. Черта не сумела защитить ее. Что ждет их дальше?..
Девочка встряхнулась, сбрасывая цепкую хватку отчаяния. Она забежала в озеро, вытянула сложенные руки и нырнула в зеленую воду. Вери тоже вошла в озеро. Феи поплыли в разные стороны. Весенняя ледяная вода охлаждала их разгоряченное и взбудораженное сознание, успокаивало тело.
Прошло несколько часов. Риниэль, Верейн и Кайсал вдоволь наплавались, каждый поиграл с Доди. Мальчик прыгал и плясал от счастья. Риниэль заявила:
– Я пойду бродить! Кай, собирайся, продолжим наши уроки!
Кайсал послушно оделся и вернулся к Риниэль. Девочка была лидером среди детей. Ее верховенство признавали все, и во всем следовали за ней.
Поначалу такое положение вещей было непривычно мальчикам и вызывало протест. Их матери были феями женских стихий – земли и воды – мягкими, податливыми, умевшими создавать вокруг себя гармонию и уют. Они никогда не стремились к лидерству в семье. Почти все феи, выходившие из Элезеума и создававшие семьи, принадлежали к женским стихиям.
Огненные и воздушные феи, рождаясь в мире, с малолетства прогибали мир под себя. Воздушные феи всегда уходили в Элезеум и не возвращались, не интересовались жизнью смертных и не создавали с ними семью. Огненные феи возвращались всегда. В тонком и безмятежном пространстве мира фей им не хватало бурных страстей, глубоких чувств и напряженных эмоций, которые в избытке давал смертный мир.
Воздушным феям была присуща безудержная тяга к новым знаниям и некоторая отстраненность от человеческих склок и раздраев. Но при этом они не обладали бесчувственностью и к бедам, и к удовольствиям. Огненные феи пылко и охотно вовлекались в эмоциональные бури, бушевавшие вокруг них. Наконец, и воздушным, и огненным были свойственны дерзость, напористость, желание предводительствовать, нарушать правила и ограничения. А еще они горой стояли за близких и за то, что полагали справедливым.
Резкая, инициативная девочка, командующая всеми вокруг себя – даром что простолюдинка – была мальчикам в новинку. Поколотив пару раз Дерха, который порывался верховодить детьми, Риниэль завоевала неоспоримое главенство. Дерх лишь иногда пытался спорить, но никогда не шел открыто против огненной феи.
Кайсал с первого дня признал Риниэль лидером. Он видел, как много девочка знает и умеет. Он разговаривал с ней, задавал вопросы и просил объяснить то, чего не понимал сам. Риниэль объясняла, что могла. Кай стал ее неразлучным спутником. Она водила его по лесу и учила смотреть так, как смотрят феи. Так, как ее саму учили в Элезеуме. Кайсал многого не понимал, но никогда не спорил, а продолжал слушать и смотреть. Ему было интересно и легко с Рини, как ни с одной девочкой в мире, за пределами Айлена.
Вот и сейчас он безропотно пошел за ней по сочной поросли весенней травы. Доди захныкал и попытался побежать за ними, но Верейн отвлекла его новой игрой. Два подростка вошли в лес, простиравшийся в полумиле от зеленого озера.
– Что ты покажешь мне сегодня? – с улыбкой спросил Кайсал.
– Как деревья слушают пение земли. Но это тебе покажется, что поет земля. На самом деле поет огонь, магматическая лава, которая разливается глубоко под землей. Деревья слышат эту песню. Она передается сквозь все земные слои в их корни. И мы тоже можем ее услышать. Садись радом со мной.
Риниэль плюхнулась на землю, рядом с толстым стволом раскидистого вяза. Кайсал присел подле нее. Она взяла его за руку и заставила приложиться ухом к дереву. Свободной рукой она начала мягко водить по стволу, будто массируя жесткую кору. Кайсал прикрыл глаза, чтобы сосредоточиться на слуховых и осязательных ощущениях. Он сам не заметил, как в его сознание начал вплывать приглушенный мелодичный клекот. Казалось, он звучал совсем рядом, за тоненькой перегородкой, и очень тихо. Кайсал сказал об этом Рини, и она рассмеялась.
– Если бы ты действительно стоял рядом, твои перепонки лопнули бы от этого звука. Хотя, ты сам все равно расплавился бы раньше. Бурление магмы громче, чем удесятеренный раскат грома.
– Откуда ты все это знаешь? Твоя мать успела рассказать тебе об этих вещах?
– И она, и другие. Я была в Элезеуме.
Кайсал вздохнул со смиренной завистью. Матери старались отвести девочек в Элезеум в раннем детстве, чтобы они привыкли к нему. Но не у всех получалось. Некоторые не могли разлучиться с мужем даже ради блага дочери. Нередко юные феи уходили в Элезеум уже сами, без материнского сопровождения. А иногда они успевали обзавестись собственной семьей, и покидали мир только после смерти мужа.
– Рини… К нам кто-то идет.
– Если бы к нам кто-то шел, я бы давно услышала, – возразила девочка. Слух фей был феноменально тонким.
– Значит, ты оглохла от бурления магмы, – съехидничал Кайсал. – Потому что я вижу, как к нам идут.
Риниэль обернулась. За деревьями мелькнула и пропала человеческая фигура. Риниэль свистнула.
– Мы тебя уже засекли! Выходи и не подслушивай! Признавайся, где ты бросила Доди?
Риниэль была уверена, что за ними шпионила Вери. Шаги мальчишек она бы услышала. Лишь феи ходили бесшумно. Но из-за деревьев вышел парень. Худенький, немного выше Кайсала, в зеленом полупрозрачном хитоне. Руки его были так тонки, что даже маленькие ладошки Риниэль могли сомкнуться вокруг его локтя. И он был незнакомцем.
Риниэль и Кайсал ошеломленно смотрели на юношу, не в состоянии вымолвить ни слова. В своем заточении они не видели никого, кроме друг друга. Чары их узилища не подпускали к ним людей и не выпускали их из поля действия магии Айлена. Появление постороннего человека было невозможно. Незнакомый юноша заговорил первым.
– Вы не можете заговорить со мной без слов… Но только что делали это с деревом. И я видел, как вы разговариваете между собой словами. Почему же сейчас вы молчите? Вы не обращаетесь ко мне ни внутренней речью, ни словами… Вы не знаете, какую речь я понимаю?
– Н..нет… Не знаем. Кто ты?
– Тал. Так меня называли, прежде чем я уснул. Вы можете называть меня так, или как захотите сами.
– Ого! Ты меняешь имена каждый раз, когда просыпаешься? – несмотря на удивление, Кайсал не сдержал смешок. – Тогда странно, что ты еще помнишь, как тебя звали вчера! Если бы я так часто менял имена, я бы перестал запоминать их!
– Нечасто… Я помню только один раз. Может быть, я уже просыпался, но забыл об этом. С моими братьями так бывало.
Кайсал засмеялся еще громче.
– Твои братья, видать, крепко веселились перед сном в хорошей компании! Наш сосед частенько жаловался, что после веселой ночки не может вспомнить даже свое имя!
– Веселились? – Тал хихикнул в тон Кайсалу. – Да, мы отлично повеселились перед тем как заснуть! Немногие остались целы в том веселье! Помню, как я и Мела разрывали на части Герха и скармливали зверям, птицам и людям! Спорю на разворот ветра, ему пришлось долго собирать себя в одно целое!
Дети недоуменно переглянулись.
– Вы разрывали на части своего брата и скармливали его зверям?
– Да. Почему вы так смотрите? Вы, люди, и сами поступали друг с другом так в то время. Сейчас вы ничего не помните о тех временах. Я видел ночное небо… Я видел, как сместились звезды. Прошло очень много времени – даже для нас. Братишка Герх наверно уже где-то ходит, мечтая отплатить нам с Мелой. А может, он простил нас. Или просто забыл.
Кайсал растерянно слушал незнакомца в зеленом. Чем дальше, тем меньше он понимал. А вот Риниэль ловила каждое слово юноши, которого Кайсал уже считал блаженным дурачком.
Тал смолк и пристально вгляделся в них.
– А ведь вы не совсем люди. Особенно ты, сестренка. Ты разговаривала с деревом, как людям не дано.
– Я фея пламени.
Кайсал хотел было шикнуть на девушку. Но Тал лишь понимающе кивнул.
– Я так и думал. Расскажи, сестренка, что происходило с этим миром за время нашего сна? И что разбудило нас?
– Мы не знаем… Вери… Верейн, фея воды, слышала огромные речные потоки на северо-западе прошлой ночью. Земляные слышали стоны земли, я слышала рокот огня. Что-то сдвинулось глубоко в недрах. Может, от этого ты и проснулся. Но что произошло, мы не знаем… Мы заперты в Айлене. Никто не может подойти к нам, а мы не можем уйти из него.
Тал задумчиво кивнул.
– Я чувствую чужую силу… Я думал, кто-то из моих братишек проснулся раньше и успел захватить мою землю. Но эта сила больше похожа на человеческую…
– Айлен – человек. Был когда-то. Теперь он слился воедино со своим замком. Он управляет пространством внутри себя и поблизости.
– Что ж, ему лучше делать это подальше от моей земли! – глаза Тала сверкнули. – Я чувствую стон травы, деревьев, насекомых, птиц! Он изгибает мое пространство! Передайте своему Айлену, чтобы он уходил отсюда.
– Хорошо, Тал, мы передадим ему! – в голосе Риниэль прозвучала непривычная покорность. – А мы еще увидим тебя? Ты сможешь навещать нас там, где мы окажемся в следующий раз?
Тал пристально устремил на Рини огромные глаза, такого же изумрудного цвета, как трава вокруг озера. В полумраке густого леса они показались детям темными тоннелями, уходящими в бездну времен.
– Я запомнил тебя, сестренка. Я приду, когда ты позовешь. Твой друг человек тоже может звать меня, но с ним мне не так интересно, как с тобой. Я приду, только если мне будет скучно. Или если ему будет очень плохо. Так что пусть он не злоупотребляет моим вниманием, если хочет моей помощи в тяжелый час.
– Он не будет, – пообещала Риниэль за онемевшего от такого хамства Кайсала. – Спасибо, Тал. Я хочу послушать деревья вместе с тобой.
Тал улыбнулся, изумрудные глаза неожиданно просветлели, просияли перламутровым блеском.
– Послушаем, сестренка. Когда будем только вдвоем. А сейчас я прогуляюсь… поищу своих братишек и сестренок. Может, кто-то еще проснулся… Одному слишком скучно.
Он повернулся и двинулся в чащу. Зеленая роба скрывала его походку – казалось, будто Тал плывет по воздуху, не касаясь ногами земли, и только его длинный подол шелестит по траве. Дети зачарованно провожали его взглядом, пока тонкий силуэт не скрылся за деревьями. Только тогда они повернулись и пошли в обратную сторону. Кайсал помотал головой, будто стряхивая мираж.
– Кто это, Рини?! Деревенский дурачок? Как он смог пройти сквозь путы Айлена и почему ты разговаривала с ним так почтительно?!
– Этот «дурачок», Кайсал, хозяин здешней земли. Хозяин Изумрудика, прибрежного луга, этого леса.
– То есть он местный лорд?! Но Айлен завораживает всех местных жителей, и лордов тоже!
– Это ты дурачок, Кайсал. С чего ты взял, что он лорд?
– Ты сказала – он хозяин земли.
– Разве лорды – истинные хозяева? Лорды рождаются и умирают, а земля остается. Они сами уходят в землю. Кто и чему хозяин? Лорды строят на земле замки, приказывают крестьянам вспахивать ее, сажать зерно, разводить скот… Но они не властны над самой землей. Они не могут приказать ей родить или не родить посевы. Не могут изменить ее, не могут проникнуть внутрь. Хозяин – тот, кто владеет и распоряжается в неограниченной власти. Тот, по чьему слову земля может разверзнуться или встать на дыбы. Кто повелевает деревьям и травам расти или умирать.
– На это способен лишь Создатель. Ты хочешь сказать, мы с тобой встретили Его, воплощенного в человечьем облике?
Риниэль засмеялась.
– Ну уж нет. Впрочем, до того, как люди придумали себе Создателя, они называли таких, как Тал и его братишки, богами.
– Придумали Создателя?! Но это Он придумал всех нас! Нет других богов, кроме него, мы – Его творения.
– Ох, Кайсал. Ты повторяешь то, что тебе вдалбливали в школе священники. Ложь, которую выдумали после войны богов, которая едва не уничтожила этот мир. Когда боги, поубивав друг друга, впали в спячку, группа выживших и не потерявших рассудка жрецов стала думать, как им теперь сохранить свою власть, когда хозяева покинули их и не подпитывают могуществом. Тогда они придумали верховное божество, покаравшее распоясавшихся богов. Его назвали Создателем. И рассказали, будто он назначил их своими слугами, которым должно поддерживать порядок на земле. Удерживать мир от хаоса, в который его ввергли боги. Но никакого Создателя над богами не было.
Кайсал слушал, раскрыв рот. Никогда девочки не заводили таких разговоров при мальчиках.
– Откуда ты знаешь это?! Кто тебе рассказал?!
Риниэль пожала плечами.
– Сестры в Элезеуме. И мать. Дочерям матери всегда рассказывают об истинном устройстве мира. Сыновьям – не говорят. Потому что вы принадлежите смертному миру и его лжи. Истина может причинить вам боль или сделать изгоями. Поэтому матери берегут вас и не раскрывают своих знаний. Но мы принадлежим Элезеуму. Там нет места для загадок и лжи. Элезеум пропитан Истиной. Он сам – сплошная Истина. Нельзя находиться в его пределах и не ведать истины. Она накрывает тебя, как неумолимая волна, ты окунаешься в нее целиком, она смывает с тебя любую ложь и неведение.
Кайсал смотрел на нее зачарованным, помутневшим взором.
– Никто из вас никогда не говорил при нас об Элезеуме…
– Потому что мы не имели права навредить вам, смертным, лишним знанием. Наши матери знали, что делали. Церковная Инквизиция и маги безжалостно истребляли любые следы знаний о прошлом. Если бы вы проговорились, инквизиторы уничтожили бы вас за ересь.