К его восхищению, она скептически приподняла бровь. Он засмеялся, расслабляясь.
— Мое слово — золото, и ты это знаешь.
Она прищурилась, глядя на него.
— Обещаешь?
— Обещаю.
«Что мое слово — золото, дорогая».
Он уловил дуновение ее замечательного запаха и чуть не застонал. Его рука напряглась вокруг нее, не предоставляя возможности совершить побег.
— Ну, ладно. — Руби хмурилась. Он ангельски засиял и потянул ее за собой, не давая возможности придумать еще какие-нибудь отговорки.
Выйдя из зала, Лео направился прямо к лифтам.
— Я не планировала оставаться на ночь, — пробормотала она, закусив губу.
Он не удивился, когда она сказала это, учитывая то, какой, как она полагала, была его репутация. Тот факт, что его репутация была главным образом преувеличена, не имел значения — только то, что она верила в это. Он должен это исправить.
— Все в порядке. Я не планировал ничего такого.
«Планировал? Нет. Надеялся, да».
Она выглядела немного более расслабленной, поэтому он решил не просвещать ее.
Они шагнули в лифт, и Лео нажал кнопку пентхауса, подавив в себе ребяческое желание потрясти кулаком и крикнуть: «Да!»
***
Пентхаус был совершенно удивительным: с золотыми обоями, богатый бордовой тканью, покрывающий диван и стулья из красного дерева посреди гостиной. Небольшая мини-кухня с маленьким столом и двумя стульями находилась слева. Руби предположила, что спальня справа. Вся задняя стена комнаты была сделана из стекла, открывая невероятный вид на город внизу, где ночные огни горели как крупнейшая в мире Рождественская елка. Ковер под ее бедными больными ногами был мягким и плюшевым, теплого медового тона, который подходил к цвету стен.
С глубоким вздохом удовлетворения Руби плюхнулась на диван и принялась за свои сапоги. Лео посмотрел на нее, неуверенно, как будто она сейчас просто возьмет и убежит от него. Когда она протянула руку вниз и начала расстегивать молнию на сапогах, то могла поклясться, что услышала вздох облегчения. Руби посмотрела на него с любопытством, но он уже стоял спиной к ней и был занят, наливая им обоим выпить. Она взяла оба сапога и поставила их под стол, зарывшись пальцами в толстый декадентский ковер с приглушенным стоном.
«Черт, это стоило того, чтобы снять эти дурацкие ботинки».
Лео протянул ей стакан колы и сел на журнальный столик перед ней.
— Я заметил на последнем корпоративе, что ты не пила очень много, поэтому я подумал, что ты оценишь это.
Она была удивлена, что он заметил ее или что он запомнил это. Последний корпоратив был около шести недель назад, выход на пенсию одного из айтишников. Она сделала все возможное, чтобы держаться в тени, избегая Лео как угодно. Руби не хотела выставить себя дурой, пускающей слюни на босса. Кроме того, он привел с собой светловолосую гарпию. Женщина сделала все на той вечеринке, чтобы дать понять, что она предпочла бы быть с Лео где-то наедине.
Руби была до смешного довольна тем, что Лео заметил ее, несмотря на попытки девушки привлечь его внимание. Она увидела у него в другой руке еще один стакан содовой, и улыбка превратилась в усмешку. Когда он поднял стакан в безмолвном тосте, она отбросила волосы назад и чокнулась своим стаканом с его, прежде чем сделать глоток.
— Итак, расскажи мне о себе. — Она склонила голову, и Лео пожал плечами. — Я знаю что-то о каждом сотруднике в фирме, кроме тебя. Ты — полная загадка.
Руби закусила губу и вздохнула. Он был прав. Она старалась изо всех сил избегать его.
— Давай посмотрим. Мне двадцать четыре, никогда не была замужем, имею степень бакалавра ВГУ, и, гм, я живу одна, за исключением моей кошки, Клионы.
Он подавился содовой.
— К-Клиона? .
Руби постучала по его спине. Она знала не многих взрослых мужчин, которые готовы были признаться в любви к сказкам.
— Ты любишь ирландские сказки?
Она почувствовала, что он борется со смехом, и удивилась, с чего бы.
— Можно сказать и так. Мои родители — оба ирландцы. Почему ты назвала свою кошку в честь сказочной королевы?
— Она — кошка, поэтому она уже королева. — Руби пожала плечами, удивляясь, почему это ее слегка смутило. — Мне понравилось имя и легенда.
— Она сбежала из Тира со смертным любовником, только чтобы феи выкрали ее обратно.
Руби почувствовала, как краснеет под пристальным взглядом Лео, и отвернулась, чтобы посмотреть в бокал в руке. Он как будто пытался прочесть ее мысли.
— Я думаю, что ей должны были позволить остаться с любовником. Это не прерогатива фей: решать, что он недостаточно хорош для нее. — Она убрала прядь волос за ухо и могла бы поклясться, что услышала его мягкий стон. — В любом случае, Клиона в какой-то степени правит квартирой.
Она взглянула на него краешком глаза.
— У тебя есть домашние животные?
Он кивнул.
— Да, несколько. У меня есть кот по имени Кланнад…
— Как группа?
Лео снова кивнул.
— У меня есть собака по имени Айр и лошадь по кличке мистер Эд.
Настала ее очередь подавиться глотком содовой.
— Мистер Эд?
Он пожал плечами, немного робко и очень сексуально.
— Он любит разговаривать.
Руби рассмеялась.
— Мои родители до сих пор вместе и живут в Петербурге. А твои?
— До сих пор очень сильно любят друг друга. У них ферма в Небраске.
— Ты деревенский небрасский парень? — Она услышала неверие в своем голосе и закусила губу, надеясь, что он не обидится и не закончит одну из лучших ночей, которая у нее была за долгое время.
Темная бровь дерзко поднялась.
— Хочешь увидеть, как я пашу луга и вскапываю землю?
- Может, позже. — Руби снова покраснела и перевела взгляд обратно на стакан.
«Что заставило меня сказать это?»
Она дала ему больше очков за то, что он сдержал смех.
Лео отпил содовую из своего стакана, прежде чем поставить его на кофейный столик. Потом наклонился вперед, облокотившись на колени.
— Мои родители эмигрировали из Ирландии после того, как отец встретил и полюбил мою мать. — Она скорее почувствовала, чем увидела пожатие плечами. — Забавно, как ты относишься к Клионе. Семья моей мамы… ну, скажем, они чокнутые. Они считали моего отца ниже их, поэтому, когда моя мама решила выйти за него замуж, они угрожали отречься от нее.
Она посмотрела в его глаза и не увидела никакой боли или сожаления.
— Твоя семья вообще с ними видится?
Лео вздохнул.
— Мои бабушка и дедушка скончались. Остальная часть клана только иногда видится с нами, и это всегда немного неловко. Мама не может забыть, как они обращались с папой, а папа не держит на них обиды. Он понимает, что они хотели только лучшего для своей дочери.
— Похоже, он хороший человек.
— Да. — Его голос был полон убеждения, которое передавало любовь и уважение к отцу. Руби немного пересмотрела свои взгляды на босса как на плейбоя. Он выглядел как кто-то, для кого семья многое значит.
— У тебя есть братья или сестры? — У Руби не было, но она любила слушать о семьях других.
— У меня есть младшая сестра Мойра и старший брат Шейн.
— Средний ребенок, да? Как тебе умудрились дать имя Лео?
Он откинулся назад, его выражение лица было полно смеха и воспоминаний.
— Камень-ножницы-бумага.
— А?
— Мои родители играли в камень-ножницы-бумага, чтобы выяснить, как нас назвать. Два из трех выигрывало. Отец дважды выигрывал, мама победила однажды.
— И тебя назвали Лео?
— Ага. Она сказала, что я рычал, как лев, с того дня, как родился.
Руби ничего не могла с собой поделать. Она рассмеялась.
— Как твои родители пришли к имени Руби?
— Персонаж любимой мыльной оперы моей мамы. Она была очень сильной, и моя мама хотела, что я была такая же. Это своего рода талисман удачи.
Наступила короткая созерцательная тишина, каждый из них пытался придумать, что сказать или спросить. Странно, но эта тишина не была неловкой. Было не так уж много людей, с которыми Руби чувствовала себя комфортно. Удивительно, что Лео Данн оказался одним из них.
— Ты голодна?
Ее желудок громко заурчал при мысли о еде.
— Я буду считать, что да. — Он ухмыльнулся и протянул ей меню обслуживания номеров. — Закажи все, что хочешь, и на меня.
— Спасибо.
«Ох, какой стол это будет!»
Руби вздрогнула и взглянула на меню, стараясь не представлять, как хорошо он будет выглядеть в шоколадном муссе.
***
Еда была отличной: говядина нежная, картофель просто отличный, вино не слишком сладкое. Лео удостоверился, что заказал десерт со взбитыми сливками, просто чтобы посмотреть, как она облизывает ложку этими сочными полными губами и розовым язычком. Это было самое лучшее первое свидание, которое у него когда-либо было. Руби расслабилась и смеялась, рассказывая истории о своей бухгалтерии, которая обычно заставляла волосы вставать дыбом.
Ее глаза теплели до восхитительного темно-медового цвета, когда она была счастлива. Он мог бы смотреть в них часами и чувствовать то, что уже чувствовал. Лео зажег свечи на столе, пытаясь добавить легкую романтику к ужину. Свет танцевал на ее коже, создавая интригующие тени, которые он до смерти хотел исследовать.
Он едва сдерживал себя.
Лео так сильно хотел прикоснуться к ней, что это причинило боль. Его сердце бешено стучало, а ладони потели так сильно, что пришлось вытереть их о свои штаны — и не раз. Удивительно, что она не подумала, что он полный придурок. Он понятия не имел, что говорил ей на протяжении всего ужина.
Руби играла со своим бокалом вина, ее выражение лица было мягким и туманным, и рассказы, наконец, закончились. Она протянула руку и убрала прядь волос за ухо, оголяя шею, и он открыл рот, понимая, что глупо сейчас заканчивать лучшую ночь в его жизни.
— Можно я тебя поцелую?
Лео увидел, как ее дыхание изменилось от его просьбы: сначала остановилось, потом стало быстрее. Ему понадобились все силы, чтобы не выдернуть ее из кресла и не усадить к себе на колени. Маленькие проблески света слетели с его пальцев. Он быстро сунул руки под стол, надеясь, что она не заметила. Он никогда не хотел кого-то так сильно, что не был в состоянии контролировать свои силы.
— Я обещал не трогать тебя без твоего разрешения. — Желание уложить ее в свою постель, связать ее и никогда не отпускать было настолько сильным, что он задрожал. Лео сжал руки в кулаки на коленях, собирая все силы, чтобы взять свою магию под контроль.
Когда Руби облизнула губы, он опять чуть не потерял контроль.
— Да.
Мягкая нервозность в ее голосе только добавляла привлекательности. Он хотел позаботиться о ней, дать ей знать, что ей нечего бояться, ни от него, ни от кого-либо еще. Он будет защищать ее всем, что у него есть, чего бы это ни стоило.
Лео встал и протянул руку. Она приняла его предложение и позволила ему помочь ей встать на ноги. Он подвел Руби к дивану и помог сесть, внеся в ее мысли беспорядок. По всей видимости, она ждала, что он поцелует ее стоя. Он бы предпочел комфорт, и диван был мягким и манящим, как и женщина, сидевшая на нем. Он сел рядом с ней и обхватил ее щеку рукой. Руби бессознательно прижалась к его ладони — шаг, который говорит о доверии, которое он еще не заработал, но был полон решимости доказать, что достоин. Очень медленно Лео наклонился вперед и прижал свои губы к ее.
Она была на вкус как шоколад и вино, сладкое и богатое — женщина, которая довела его почти до безумия. Он не мог дождаться, когда узнает, какая она вся на вкус. Воздух был наполнен ее ароматом, вызывая у него головокружение от желания. Лео положил руки Руби на плечи и удерживал ее на месте, когда неторопливо исследовал ее рот, пока они оба не начали задыхаться.
***
Руби почувствовала, как ее грудь поднялась вверх в беззвучной мольбе о прикосновении. Его легкий поцелуй был самой эротичной вещью, которую она когда-либо чувствовала за всю свою жизнь. Она наклонилась к нему, подняв руки, чтобы погладить его обнаженную грудь. Кожа чувствовалась невероятной, словно горячий шелк, покрывающий твердые мышцы. Волоски, спутанные вокруг темно-коричневых сосков, спускались вниз, чтобы исчезнуть под узкими кожаными штанами. Она смотрела на голую грудь Лео все время во время ужина, до смерти желая положить свои руки на нее, и сейчас могла доставить себе такое удовольствие. Она водила руками вверх и вниз, ее пальцы слегка сжимались, чтобы добавить удовольствие в невероятные ощущения. Она была вознаграждена за свои усилия его дрожью.
«Да, мои пальцы хотят двигаться!»
Его поцелуй стал голодным, одна рука скользнула к ее волосам, пальцы запутались в них, чтобы схватить ее затылок и наклонить под удобным для него углом. Лео начал очаровывать ее рот, его язык двигался туда-сюда в обещании.
Руби достаточно выпила, чтобы отдаться ощущениям, но была не настолько пьяна, чтобы не знать точно, что собиралась сделать. Она гладила руками его грудь, слегка задевая пальцами соски. Она всласть играла с ними, поддразнивала их небольшими царапинами, и награда была незамедлительной: стон, который он не мог сдержать.
Когда Лео прижал ее спиной к подлокотнику дивана, она охотно поддалась, ее трусики уже промокли насквозь от соков.
Он держал одну руку в ее волосах, удерживая ее на месте. Другой рукой он спустил красный атласный корсет, открывая ее грудь прохладному воздуху комнаты. Его действия были достаточно медленными, чтобы она могла остановить его в любой момент, но у нее не было никакого желания это делать. Ее соски, уже твердые и болезненные, задевали его грудь, посылая импульсы удовольствия прямо в ее клитор. Бессознательно Руби начала двигать бедрами потираясь об Лео, молча моля о его руках, о языке, о любом прикосновении, которое он готов был дать ей. Она никогда не чувствовала такого огня прежде. Его сила была пугающей, но мысль уйти была еще страшнее.
Разрывая поцелуй, он начал покусывать ее вожу, прокладывая дорожку вниз, задержавшись на чувствительном месте между шеей и плечом, пока она не задрожала от желания. Ее руки поднялись к затылку и прижали его к ней. Лео облизывал и сосал, зубы царапнули кожу, прежде чем вцепиться в нее. Его рот сильно всосал ее кожу, и она знала, что он оставил на ней свою метку. Руби выгнулась, закусив нижнюю губу от невероятных ощущений, которые неслись от его рта прямо к ее соскам и клитору.
Внезапно он сел, его слова были резкими в тишине комнаты:
— Черт, Руби. Лучше скажи мне сейчас, если ты хочешь меня остановить. Я не смогу остановиться.
Его горло дернулось, когда он судорожно сглотнул. Руби видела, насколько заведенным он был. Лео сделал глубокий вдох, глядя на ее обнаженную грудь, голод и что-то еще были написаны у него на лице. Когда он облизнул губы, она зашипела, ее тело слегка выгнулось в подсознательном призыве к более решительным действиям. Она никогда не чувствовала себя так, будто умрет, если не получит его сейчас.
Лео сжал кулаки по бокам, чтобы не коснуться ее. Ноги, придавившие ей бедра, дрожали от очевидного усилия твердо держать себя в руках.
— Решайся.
Она могла видеть напряжение оттого, что он не касался ее. Он застыл неподвижно, наблюдая за ней, все его тело было как натянутая струна. Он дрожал, ожидая ее ответа, и Руби знала, что, если откажет ему, то он ее отпустит. Это, вероятно, убьет их обоих, но он сделает это.
Многое говорило, что он сдерживал свое слово. Лео не прикасался к ней без ее разрешения.
Руби взглянула на него. Она так долго боролась с похотью и выбросила семь лет этой борьбы на ветер.
«Когда у меня еще когда-нибудь будет такой шанс?»
Мужчины, как Лео, обычно не хотят таких, как она, но сегодня — нет никаких сомнений — он ее хочет.