Внезапно впереди появился просвет между деревьями. Я остановилась и, слушая мелодию, попыталась разглядеть, откуда же она доносится. Скрипка, играли на скрипке, но разглядеть, кто на ней играет, я не могла. Поэтому я вышла на небольшую опушку и увидела красивый каменный домик, вокруг которого росло множество цветов. Мое внимание привлекли кусты белоснежных роз, некоторые бутоны еще не до конца распустились и имели зеленоватый оттенок, но они были такие прекрасные! Домик был необычайно сказочным, как будто я попала в другой мир, где только царит радость, счастье, люди не знают таких слов как горе, разочарование, обида. Мир, где если кто-то и проливает слезы, то это только слезы счастья.
Человек что играл на скрипке стоял ко мне спиной. Вначале я хотела тихонько послушать, но узнав этого человека, даже не смотря на то, что я не видела его лица, я невольно ахнула.
- Ибрагим, - вырвалось у меня.
Он обернулся ко мне с радостной улыбкой. Положив скрипку на землю, Ибрагим подбежал ко мне и, подхватив на руки, закружил. Я засмеялась, и меня абсолютно это не смущало, наоборот, я почувствовала себя еще счастливее.
- Сашенька, - Ибрагим провел рукой по моим волосам, - сколько раз просил не задерживайся так надолго.
- А сколько раз я просила, чтобы ты пошел вместе со мной.
Я улыбнулась ему, и мне казалось еще чуть-чуть, и я умру от счастья.
- Почему мне кажется, что стоит мне моргнуть, и ты исчезнешь, это все исчезнет и я снова стану несчастной?
- Душа моя, ну разве я позволю кому-нибудь причинить тебе вред? – Ибрагим крепко обнял меня, я положила голову ему на плечо, впервые за долгое время, почувствовав себя защищенной и любимой.
- Я люблю тебя, - сказала я и посмотрела в его глаза. – Люблю.
- А я, - Ибрагим поцеловал меня в губы, и мне сразу показалось, будто я лечу высоко в небеса, - люблю тебя, и никто не отберет тебя у меня…
И тут меня разбудили!!! Я настолько не хотела возвращаться в реальность, что начала отмахиваться от человека, что тряс меня за плечо.
- Уйди, я должна досмотреть сон, - буркнула я.
- Госпожа, вы должны принять лекарство.
Поняв, что я уже не смогу вернуться в свой прекрасный сон, я тяжело вздохнула и села. Нигяр стояла перед кроватью, а в руках у нее был пузырек с лекарством.
- Нигяр, ну что ты сделала! – я грустно на нее посмотрела. – Такой сон хороший!
- Что снилось? – спросила она.
- Не скажу, вдруг не сбудется.
- Сегодня пятница, с четверга на пятницу сны сбываются, так что не переживайте.
Вспомнив свой сказочный сон, я невольно вздохнула и сказала:
- Нет, пожалуй, не сбудется, слишком уж он радужный был.
Нигер улыбнулась и дала мне пузырек.
- Выпейте это. И по поводу сна не переживайте, пустое это. На улице снег выпал, может, вы погуляете, свежим воздухом подышите, для здоровья полезно.
- А сколько время?
- Еще все спят.
- Вот и хорошо. Пойду гулять с детьми прямо сейчас.
Я встала с кровати и пошла к своим детям, которые все еще спали. Присев около кроватей Михримах и Мехмеда, я тихонько поцеловала их, и они открыли глаза.
- Мама что случилось? – чуть ли не одновременно спросили они. – А почему у тебя на лице синяки?
Я улыбнулась детям и погладила их по голове.
- Все в порядке, ваша мама просто упала, видите, какая я бываю неуклюжая? Как насчет того, чтобы пойти погулять? На улице снег выпал, - шепнула я.
- А Селима, возьмем? – спросил Мехмед.
- Да, все пойдем, только надо теплее одеваться.
Дети кивнули мне и счастливые встали с кроватей. Потом я подошла к колыбельке Селима и взяла его на руки. Селим заворочался во сне и сжал свои маленькие ручки в кулаки.
- Солнышко мое, - шепнула я и поцеловала его.
Селим как будто услышав мой зов, открыл глаза и улыбнулся. Такой маленький, а уже такой смышлёный и улыбчивый.
Собрались мы достаточно быстро. Я заявила служанкам, что пойдут гулять только я и дети, и из прислуги мне никто не нужен. Они были удивлены таким приказом, но ослушаться не посмели.
Дети от радости буквально летели по коридорам дворца и постоянно подгоняли меня. Я не могла бегать по коридорам с маленьким Селимом и едва поспевала за ними. Мне то и дело приходилось говорить детям, чтобы они так сильно не носились и вели себя тише.
На улице было совсем не холодно. Природа как будто замерла. Только слабый ветерок придавал живости, поднимая над землей небольшие вихри снега. Солнце уже взошло, но его лучи были слабые, мягкие, словно эти лучики не светили ярко, потому что боялись, что по их вине может растаять снег.
Стенки дворца покрылись инеем и при свете солнца, он красиво сверкал. Картина раннего зимнего утра показалась мне по-настоящему чудесной!
Михримах и Мехмед тут же начали носиться по саду и кидаться друг в друга снегом. Селим увидев веселую картину, восторженно завизжал и начал брыкаться у меня на руках, показывая, что ему хочется слезть и потрогать снег.
Я присела и, поставив Селима на ножки, который уже умел ходить, но не очень хорошо, взяла в руки горсть снега и дала его сыну. Селим аккуратно, пальчиком потрогал пушистый снег, а потом заулыбался и снова завизжал.
- Сыночек мой, ну у тебя и голосок крепкий, - проговорила я.
- Мама, мама! – Михримах и Мехмед подбежали ко мне.
- А помнишь, ты рассказывала нам сказку, про девушку с холодным сердцем? – спросила Михримах.
- Помню, конечно! А что эта девушка сделала со своим королевством? – Я вопросительно посмотрела на детей и дала Селиму новую горсть снега.
- Вечную зиму, - ответил Мехмед.
- Да, правильно. Девушка была глубоко несчастна, потому что ее никто не любил. Но потом встретился принц, который смог растопить ее холодное сердце, согрев его любовью, и в королевстве тут же наступило лето, - закончила я.
- А у нас наступила зима, твое сердце что замерзло? – с удивлением произнесла Михримах.
- Я ведь не принцесса и не королева, - усмехнулась я.
- Почему же, ты королева, а папа твой король, - уверенно завила моя дочь, - сейчас начало весны, снега быть не должно, а он выпал, это значит, что твое сердце замерзло, что-то опечалило тебя, но папа обязательно твое сердце растопит.
Я поднялась на ноги и Селим тут же обиженно что-то залепетал, словно требуя чтобы его отпустили обратно.
- Нет Михримах, бывают моменты, когда сердце королевы не может растопить любовь короля, зато любимые дети могут.
Михримах с каким-то непониманием посмотрела на меня. Для нее это все еще очень сложно. Надеюсь, что у нее в жизни никогда не наступит момента, когда она поймёт, что нужна только своим детям, и что только они смысл ее существования, и что человек, которого она горячо полюбит, обидит ее и сделает больно.
- Папа! – радостно закричал Мехмед и у меня внутри все похолодело.
Я услышала позади себя шаги и глубоко вздохнула. Аллах умоляю, дай мне сил!
Чуть обернувшись, я увидела, что Сулейман подхватил детей на руки и поцеловал их.
- Вы что так рано поднялись? Вам не холодно? – спросил он.
- Нет не холодно, - сказал Мехмед. – Мама захотела, чтобы мы погуляли.
- Папа, ты видел, как мамочка упала? У нее лицо в синяках, ты ее уже пожалел?
Я отвернулась и снова присела, так как Селим опять начал брыкаться. Сынок потянулся к земле и потрогал руками снег.
- Нет, не пожалел, - ответил Сулейман, - но я очень, очень расстроен, что такое случилось, вы даже не представляете насколько.
У меня по щеке покатилась слеза, я быстро ее смахнула и снова сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться.
Мехмед и Михримах слезли с рук султана и подбежали играть дальше. Сулейман подошёл ко мне и присел рядом. Вначале он смотрел только на Селима, который уже вовсю валялся в снегу, а потом посмотрел на меня.
- Хюррем, - шепнул он и протянул руку, чтобы погладить меня по щеке. Я не позволила ему этого сделать и поспешно встала.
- Повелитель! – Я поклонилась султану и посмотрела на него. Пусть видит результаты своих «трудов», больше прятать от него лицо я не собираюсь.
- Не слишком ли рано для прогулок? – Сулейман сделал вид, будто ничего не заметил.
- Просто когда все проснутся, мне придётся запереться в своих покоях, а мне так хотелось погулять с детьми.
Увидев, что Селим снова упал в снег, я взяла его на руки, разумеется под его восторженные вопли. Сулейман погладил Селима по щеке, сын потянулся к нему, но я его перехватила и прижала крепче к себе.
- Хюррем, я бы хотел с тобой поговорить, - начал падишах.
Я напряглась, и у меня перехватило дыхание. Даже видя Сулеймана абсолютно спокойным и адекватным, я все равно его очень боялась.
- Говорите, Повелитель.
- Я хочу попросить прощения…
Я тяжело вздохнула и отвела взгляд.
- Хюррем, - Сулейман легонько взял меня за подбородок и посмотрел в мои глаза. – Я не знаю, что со мной творится, я хуже, чем чудовище, и я прекрасно понимаю, какую боль тебе причинил. Я хочу сказать, что раскаиваюсь очень сильно, и я люблю тебя больше жизни. Тебе нужно время и я дам его тебе столько, сколько потребуется, но прошу тебя, прости меня.
Я молчала, не зная, что сказать, а Сулейман умоляюще смотрел на меня. Что же сказать ему?
- Для меня сейчас все сложно, - наконец сказала я, - дайте мне время и тогда, я обещаю, что мы поговорим.
Сулейман просто кивнул мне и, попрощавшись с детьми, ушел из сада, а я села прямо на снег и, отпустив Селима, заплакала.
Прошла неделя. Валиде и Хатидже постоянно наведывались ко мне, чтобы узнать как дела и как я себя чувствую. Наверное, я круглая дура раз надеялась, что Валиде не узнает правды. Конечно, она не сказала мне это прямым текстом, но по ее намекам и двусмысленным фразам, я все поняла. Валиде видела, что я охладела к Сулейману и на свое удивление, я обнаружила, что она переживает по этому поводу.
Самое ужасное, что Сулейман дал мне время, но и сам не захотел это время терять, и именно поэтому в течение всей недели, я только и слышала о наложницах, что побывали у него в покоях. Меня это возмутило, но не более. Чувство ревности я вообще не испытала, когда султан собирался навестить детей, меня предупреждали заранее и я уходила из покоев, так что мы с ним не виделись. Зато благодаря его поведению я поняла, что не прощу его никогда.
Я сидела у себя в покоях вместе с Валиде. Вот уж никогда не думала, что мне представится такая честь, как принимать чуть ли не каждый у себя мать султана.
- Михримах, моя луноликая девочка, какая ты красивая, - ворковала Валиде, гладя Михримах по голове.
Селим спал, а Мехмед играл с Мустафой у него в покоях. День был самый обычный.
- А ты Хюррем чего не ешь? У тебя синяки под глазами, может, к Хатидже съездим, развеешься заодно.
Я не могла понять, что именно испытывает ко мне эта женщина, чувство вины или ей просто стало жалко меня и поэтому, она проявляет заботу. Одно я знала точно, Валиде прониклась ко мне уважением, потому что думала, что наложницы, что ходят к Сулейману, заставят меня волноваться и вновь поднять скандал, однако, я просто смирилась, точнее, не придала этому особое значение. Теперь я стала для нее чуть ли не дочерью. Валиде лично следит за тем, чтобы я поела, дарит мне дорогие ткани и украшения, всегда спрашивает, как я себя чувствую.
- Так что насчет поездки к Хатидже? – снова спросила Валиде.
Я улыбнулась ей и просто кивнула.
- Ну, тогда собирайся, детей оставим во дворце, к тому же Сулейман хотел их повидать.
Говоря эти слова, Валиде внимательно смотрела на меня, словно ждала какой-нибудь неадекватной реакции, но я снова просто кивнула и понялась на ноги.
- Кстати ты знаешь наложницу по имени Хадис?
- Нет, Валиде, а что?
- Ничего, просто она сегодня идет к падишаху.
- Ясно, - Я достала свою теплую накидку и платок, - ну что поехали?
Валиде посмотрела на меня удивленным взглядом, а потом, поцеловав Михримах в лоб, поднялась и как-то тревожно улыбнулась мне.
Комментарий к Я поняла, что запуталась.
Признаюсь честно, текст не проверяла, копала картошку, устала как собака. Мои милые и дорогие читатели, я заранее извиняюсь за ошибки!
========== Я понял, что ты меня интригуешь. ==========
За эту неделю я ни разу не видел Хюррем, и мне казалось, словно мое душевное равновесие нарушено, все равно, что неделю я не дышал свежим воздухом или не пил воду.
Когда я приезжал во дворец по государственным делам, то узнавал у Сюмбюля как дела у Хюррем. Одно радовало, за эту неделю с ней все было хорошо, разве что мне не понравилось, что ей много внимания начала уделять Валиде. Выслушав рассказ о ее каждодневных визитах, я понял что Валиде, кажется все знает и либо пытается загладить вину за своего сына, либо, притворившись хорошей, потом начнет угрожать Хюррем, чтобы та и слова никому не сказала о произошедшем.
В общем, что-то меня радовало, что-то нет, ну как всегда!
Последние два дня я провел в своем дворце. Особо важных дел у меня, как ни странно, не было, и можно сказать, я маялся от безделья.
Сидя в своей комнате, я читал книгу, как вдруг услышал на улице чьи-то голоса. Я выглянул в окно и увидел Хатидже, что вышла, встречать Валиде и Хюррем, которые только что приехали. При виде рыжеволосой госпожи сердце почему-то бешено забилось, я повел плечами и вздохнул. С полчаса я сидел в комнате, собираясь с мыслями. Надо же было поприветствовать Валиде и Хюррем, но почему-то так сразу встать и пойти я не мог.
И вот когда я вышел из покоев и направился в зал, где мы принимаем гостей, я увидел Хюррем, она вышла из зала и, не заметив меня, куда-то направилась. Я немного разочаровался, а потом решил пойти за ней, но снова не хватило духу! Как будто я взволнованный юноша, который боится признаться в любви!
Делать нечего, я пошел хотя бы поздороваться с Валиде. Дверь была чуть приоткрыта, и внезапно услышав, что Валиде и Хатидже разговаривают о Хюррем, я замер, прислушиваясь.
- О, нет Хатидже, я бы очень хотела верить в то, что это неправда, но ты ведь видела ее синяки. Это еще нас с тобой к ней не пускали первое время, и ее лицо немного зажило, а что было первоначально? Мне тяжело думать, что такое сделал Сулейман, не дай Аллах, он станет как его отец! Моему сыну не к лицу жестокость.
- А как сама Хюррем? – спросила Хатидже.
- По моим намекам она поняла, что я все знаю, но делает вид, будто не догадывается. Самое главное то, что она охладела к Сулейману, даже говоря про наложниц, которые провели у него ночь, она безразлично кивает головой.
- Матушка, разве вы не этого хотели?
- Хотела, конечно, но не таким же способом, - Валиде тяжело вздохнула. – Знаешь, смотрю сейчас на Хюррем и понимаю, что в ней нашел Сулейман. Я даже немного жалею, что все так сложилось. Она вполне хорошая девушка, а главное, могла еще родить Сулейману здоровых шехзаде.
- Не стоит расстраиваться Валиде, Аллах еще даст шанс исправиться Повелителю.
- Аминь.
После этого наступила тишина, и я зашел в зал. Хатидже увидев меня, радостно улыбнулась, а Валиде учтиво кивнула головой.
- Добрый день Валиде, как поживаете? – спросил я.
- Все хорошо, Ибрагим, - Валиде одарила меня улыбкой.
- Вы приехали одна? – как бы невзначай спросил я.
- Нет, вместе с Хюррем, но она заявила, что сегодня очень хороший солнечный день и вышла прогуляться по саду.
Я кивнул и, сказав, что мне надо идти, быстро помчался в сад.
Хюррем сидела в беседке и с некой задумчивостью смотрела на деревья. Выражение лица ее было спокойное и безмятежное, но и вместе с тем грустное. Завидев меня, она встала и поклонилась.
- Добрый день Паша, надеюсь, вы в хорошем здравии? – спросила султанша.
Как же мне нравились эти перемены. Раньше она разговаривала со мной с жеманной улыбкой на лице, порой злым голосом и в ее вежливости была фальшь. А сейчас она была такой искренней, настоящей даже в какой-то степени интригующей, потому что я не знаю ее до конца и мне не терпелось узнать, какие же еще светлые стороны я узнаю. Неудивительно, что сейчас Валиде жалеет и понимает, что упустила прекрасную султаншу для своего сына!