- Я в порядке, - повторила Нур, но уже более холодным тоном. – А что вас привело сюда?
- Как что? – Хатидже сделала удивленный вид. – Любимая жена моего брата сильно пострадала, может, у нас с Хюррем и были конфликты, но сейчас не то время, чтобы помнить обиды.
- Да, вы правы, - проговорила Нур, а затем посмотрела Хатидже в глаза, - а когда моя сестра поправится, снова все вспомните, все начнется сначала, ведь так?
- Нур… - начала было Махидевран, но султанская сестра махнула рукой, приказывая ей замолчать.
- Мне кажется, или ты винишь меня в том, что Хюррем сбросилась с балкона?
Нур, выпрямив спину, подошла к Хатидже.
- Вам не кажется, это по вашей вине, она решилась на такой шаг!
- Значит, она прочитала то письмо, - догадалась Хатидже, глаза ее загорелись, что дикости возмутило Нур.
- Я вижу в ваших глазах радость, госпожа? Неужели вы настолько лишены души, что радуетесь таким… успехам. Неужели вы и вправду ликуете, что из-за вас чуть не умер человек? – спросила девушка.
- Хюррем тоже лишена души и всякой человечности, так что греха за собой не вижу! – процедила Хатидже.
- Хюррем не лишена души! Также как и человечности, это ваш гарем отравил ее, это она вынуждена постоянно защищаться от ваших нападок! Вы ничуть не лучше дворовых собак, которые только и могут, что рвать на куски!
Хатидже ударила Нур со всей силы по лицу. Но девушка не стала просто молча терпеть и вцепилась султанской сестре в волосы, а затем, тоже ударила ее со всей силы по щеке. Махидевран тут же подскочила к султаншам и начала их разнимать.
- Остановитесь! – кричала мать шехзаде в ужасе. Женщине пришлось отойти, потому что ее саму чуть не свалили на пол.
- Что тут происходит!? – В лазарет забежал Мустафа. Увидев, что султанши дерутся, он тут же подбежал к Нур и отодрал ее от Хатидже. Махидевран подошла к брюнетке и взяла ее за плечи.
- Ты сдохнешь также как и твоя сестра, я хочу только, чтобы вы обе сгинули из этого дворца! – кричала разъяренная Хатидже.
- Тварь! – крикнула в ответ Нур и начала еще сильнее вырываться, Мустафе пришлось скрутить девушке руки.
- Матушка, уведите Хатидже Султан.
Махидевран, несмотря на внешнюю хрупкость, оказалась довольно-таки сильной женщиной, она после нескольких минут, наконец, вывела Хатидже из лазарета. В коридоре были слышны вопли султанши, которые вскоре стихли.
- Как ты могла! – рявкнул Мустафа Нур и поднял ее лицо за подбородок, чтобы посмотреть насколько сильно ее избили.
- А как это дрянь могла сюда заявиться!? – Нур мотнула головой.
- Хатидже Султан ни в чем не виновата.
- Ты слишком слеп для того, чтобы увидеть всю ее сущность, - зло процедила Нур, - она самая настоящая гадюка!
- Замолчи! – грозно сказал Мустафа. – Сейчас же!
- Иначе что, тоже ударишь меня? – рявкнула Нур.
- Ненормальная! – в сердцах выпалил шехзаде и дёрнул султаншу за руку. Да, ему дико хотелось ударить ее, причинить боль. Но даже больше не за этот случай, а за то, что он сегодня увидел в саду.
Нур немного вскрикнула от боли и попыталась вырваться, но Мустафа не дал ей этого сделать, сильнее прижав к себе.
- Да, я ненормальная, потому что твоя сумасшедшая тетушка не оставляет мне выбора!
- Хатидже Султан тут не причём, - уже спокойнее повторил шехзаде.
- Это все случилось только по ее вине, ясно!?
- Послушай меня, - прошипел Мустафа и посмотрел в глаза девушке, - твое поведение оставляет желать только лучшего, до этого я терпел все твои выходки, но сейчас, мое терпение на исходе! В следующий раз я прикажу запереть тебя в темнице.
- Лучше запри Хатидже Султан, поверь, от этого будет больше пользы.
- Разговор закончен!
Мустафа оттолкнул девушку от себя и вышел из лазарета. Нур обессиленно опустилась на пол и заплакала.
***
Наступил вечер. Малкочоглу, немного недоуменный приказом шехзаде немедленно явиться к нему, шел по коридору. Мужчина чувствовал что-то неладное, причем, ему казалось, что разговор обязательно будет связан с Нур. Но после сегодняшнего, он понял, что обязан защитить эту хрупкую девушку от всех горечей, что он хочет ее защитить, также как и готов все что угодно вынести ради нее.
Шехзаде был мрачным, недовольным. Когда Бали-бей зашел в покои, его лицо стало злым, что давало понять, что разговор будет не из приятных.
- Бали-бей, - начал Мустафа, - ты отличный воин, и долго служишь нашей династии, но кое-что не устраивает меня.
- Я в чем-то провинился, шехзаде? – спросил Малкочоглу.
- Не то чтобы провинился… Но я хочу, чтобы ты держался от Нур Султан подальше, - сказал Мустафа.
- Почему?
- Это приказ, Малкочоглу, я не обязан это обсуждать с тобой.
- Я не могу перестать просто так общаться с Нур Султан, даже не объяснив ей причины. Мы очень сдружились с ней…
- Это так теперь называется? – требовательно спросил Мустафа, грозно глядя на воина. – Сдружились? Я видел вас сегодня в саду!
- Даже если между мной и Нур Султан есть отношения, это ведь не запрещено, она свободная женщина и не принадлежит ни Повелителю, ни вам, - спокойно проговорил Бали-бей, хотя он уже начинал злиться на шехзаде. По его мнению Мустафа лез совершенно не в свое дело.
- Тебе не говорили о том, какие отношения связывали нас с Нур раньше? – спросил шехзаде.
Малкочоглу резко выпрямился, внутри все похолодело. Да, он догадывался, что возможно Мустафе нравилась Нур, как возможно, и он ей, но мужчина никогда не думал о том, что тут может быть что-что посерьёзнее.
Мустафа, увидев замешательство Бали-бея, усмехнулся. Он так и знал, что Малкочоглу находится в неведении, иначе бы, он не осмелился даже в сторону Нур смотреть.
- Я стараюсь не узнавать подробности чужой личной жизни, - медленно проговорил Малкочоглу, - даже если об этом кричит весь Стамбул.
- Нур была моей невестой! – сказал Мустафа.
- Но насколько я понимаю, сейчас она уже не ваша невеста.
- Пока да, но это только пока, - процедил шехзаде. – Да и вообще, не слишком ли высокого полета птица, а, Малкочоглу? Ты воин, а она госпожа.
- Мне кажется, что тут должна выбирать сама Нур Султан! – резко сказал Бали-бей. – Нур Султан дала мне понять, что не против того, чтобы мы общались, если бы она не хотела этого, я бы не смел и посмотреть в ее сторону. Тут она сама сделала выбор.
- Хочешь сказать, что она сделала выбор в твою пользу? – спросил Мустафа.
- Это не соревнования, шехзаде, тут речь идет о чувствах Нур Султан. Но если такова ситуация, могу сказать только одно, если Нур Султан поймёт, что любит вас, я не стану ее удерживать, а пока, я хочу быть рядом с госпожой.
В это время за дверями покоев, стояла Афифе-хатун, которая слышала весь разговор. Старая женщина немало удивилась, услышав такие речи. Даже ей было неизвестно о чувствах Мустафы к Нур, она слышала мимолетные сплетни, но считала, что это пустое, не стоящее внимания.
- Не говорите шехзаде, что я тут была! – приказала Афифе стражникам и резко развернувшись, пошла в лазарет к Нур Султан.
_____________________________________________________________________________________
Пахлава* - кондитерское изделие, которое имеет большую популярность у восточных народов. Считается, что родина пахлавы - Османская империя.
Комментарий к Глава 16. Не соревнования, а чувства.
Глава большая, поэтому могла накосячить и пропустить ошибки, увидели, если не затруднит, исправьте:* В следующей главе все уже встанет на свои места)))
========== Глава 17. Тьма. ==========
«Свет причиняет страдание больным глазам, счастье приносит боль раненому сердцу. Тьма — лучшее лекарство как для больных глаз, так и для раненых сердец.» ©
Когда Афифе все рассказала Нур, та даже впала в некий ступор, который, затем, сменился яростью.
- Да как ты смеешь! – это были первые слова, которые сорвались с губ рыжеволосой султанши, когда она без стука ворвалась в султанские покои.
Мустафа перевел взгляд с книги, которую держал в руках, на Нур. Затем, медленно поднялся на ноги. Она снова злила его своим поведением, почему она вынуждает его показывать себя со своей самой худшей стороны…
- Бали-бей пожаловался? – насмешливо спросил он, подойдя к Нур.
- Он не из тех, кто жалуется, - проговорила Нур, - до сегодняшнего дня я думала, что ты не тот, кто пользуется своим положением. Как ты мог приказать ему перестать общаться со мной?
- Могу порадовать тебя, он сказал, что не выполнит этот приказ и будет рядом, пока ты хочешь этого, - сказал шехзаде.
- Не вмешивай Малкочоглу в наше прошлое, то, что было, уже прошло, я не хочу, чтобы он страдал из-за этого, - четко выговорила Нур.
Мустафа замолчал, обдумывая что-то. Он повернулся к девушке спиной и сделал пару шагов по направлению к двери балкона. А затем, резко развернувшись, спросил:
- Ты не веришь в то, что все можно вернуть?
- Вернуть, что именно? – вопросом на вопрос ответила Нур.
- Ты знаешь, что…
Нур вздохнула, увидев грустный взгляд шехзаде. Она знала, что рано или поздно этот разговор состоится, но почему-то ей казалось, что сейчас не то время, однако, и молча уйти тоже было нельзя.
- Нас не вера заставляет страдать, шехзаде, а недоверие. Я могу верить во что угодно, но если я буду с вами, недоверие навсегда поселится в моей душе. После одной вашей измены я буду снова и снова ждать нового удара, а жить в вечном подозрении и ожидании новой измены, пусть и неоправданно, я не хочу. Я вычеркнула вас из своей жизни еще в то утро, когда ворвалась в ваши покои и увидела, что вы не один. Я признаюсь, что слаба, слаба, бороться за вас, у меня не хватит сил сохранить вашу любовь, если появится достойная соперница. Этот путь тернист и он не для меня. Я и так слишком многое испытала в этой жизни, а самой себе строить препятствия я не хочу. Всю свою жизнь я постоянно борюсь за что-то, даже за еду мне порой приходилось драться, а теперь, когда силы уже покинули меня, единственное, на что у меня хватает духа, это сказать вам, что ваша любовь не для меня. Моя сестра боролась бы на моем месте, Хюррем сильная, она бы не отступила, она итак не отступила, добилась любви султана, удержала его рядом с собой, с помощью своей сильной любви. Я могу любить сильно, страстно, красиво, но бороться каждый день и жить в страхе, что сейчас на пороге появится соперница – выше моих сил.
- Значит, ты не дашь мне шанса? – прямо спросил шехзаде.
- Нет. Простите меня.
Мустафа подошел к Нур и взял ее лицо в свои руки. Как же он любил эти карие глаза! Они не были золотисто-карие, или сильно темными, они были нежно-коричневого цвета, очень теплого, мягкого и эти глаза затягивали словно в омут…
Шехзаде провел руками по рыжим волосам девушки, та стояла не шевелясь. Сердце султанши отчаянно билось, словно у маленькой птички, которую поймали и теперь держат в крепких руках, грозясь, никогда не отпустить на свободу.
- Нур, - тихо проговорил шехзаде, - если у тебя нет сил, если они и вправду тебя покинули, хотя мне сложно поверить в это, потому что ни разу в жизни я не встречал девушек отважнее, храбрее и прекраснее, позволь мне быть твоей опорой, я сделаю так, что ты никогда не вспомнишь о невзгодах и печалях, только будь моей. Я – твоя сила.
- Доверившись вам и полюбив вас так сильно, как не любила еще ни одна душа на этом свете, я дала вам силу, которой вы могли уничтожить меня. И вы сделали это, не познав всю силу моей любви, даже не поняв, насколько сильно я вами дорожу. Хотя я до последнего надеялась, что этой силой, этой властью надо мной, вы не воспользуетесь и не израните мою душу, не разорвете сердце…
- Дай мне шанс, - чуть ли не взмолился Мустафа.
- Нет, - выдохнула Нур, слезы буквально душили ее, - нет. Я не хочу больше предательства и разочарований, я не смогу…
Девушка вырвалась и резко развернувшись, вышла прочь из покоев. Нур быстрее ветра примчалась в лазарет к Хюррем и сев рядом, положила голову на край кровати и заплакала.
***
На следующее утро Нур разбудила Афифе. Она предложила госпоже пойти поесть и привести себя в порядок, заверив ее, что сама посидит рядом с Хюррем. Нур просто кивнула и пошла в хамам, аппетит опять пропал…
Пока девушка приводила себя в порядок, ее постоянно одолевали мысли. Она не знала, что делать, она не знала, как быть дальше. Один образ сменялся на другой, сердце изнывало по Мустафе, душа говорила о Малкочоглу… Разум упорно молчал. И почему всегда люди говорят, что в трудную минуту душа с сердцем подскажут, что делать, ведь в данный момент они работают совершенно по отдельности, ставя султаншу в тупик.
Но все мысли о неудавшейся личной жизни, несчастливой любви и неопределенности, покинули Нур, как только Афифе ей сообщила, что пришло письмо от Повелителя, через две недели он снова будет в Топкапы. Естественно, не из-за того, что поход окончился, а из-за Хюррем, состояние которой так и не улучшалось.
- Дай Аллах, чтобы, когда Повелитель приехал, Хюррем Султан открыла глаза и озарила Топкапы своей улыбкой, - с чувством сказала Афифе.
Нур посмотрела на старую женщину. Странные чувства одолевали ее. Если раньше она терпеть не могла Афифе-хатун, то теперь наоборот, Нур была благодарна ей, потому что сейчас, только от кормилицы султана она чувствовала поддержку. Теперь она понимала, почему Хюррем, всегда твердила ей относиться к Афифе с уважением.
- Спасибо вам большое, Афифе-хатун, чувствовать вашу поддержку очень важно для меня. Вы мудрая женщина, которую уважают все без исключения, - проговорила Нур.
- Я тоже была неправа на ваш счет, госпожа, только сейчас я поняла, как ошибалась, вы оказались очень сильной и мудрой девушкой.
Нур кивнула и посмотрела на Хюррем. Настроение немного улучшилось, теперь все не казалось таким мрачным и неопределенным, остается только надеяться и ждать пока все совсем образуется.
***
Хюррем очнулась через два дня. Но разум ее словно был затуманен и мгновения, когда она была в сознании, длились недолго, после пятиминутного непонятного бормотания, стонов мучений, она снова теряла сознание.
Даже к приезду Повелителя состояние ее не изменилось, Нур совсем пала духом, теперь ей едва хватало сил, чтобы дойти до собственных покоев или лазарета.
- Тише, тише, - шептала Нур, укачивая Джихангира на руках. Слезы снова душили ее. Малыш чувствовал, что с мамой что-то не так и плакал дни напролет, а эти бестолковые служанки никак не могли успокоить бедного ребенка! Нур не хотелось вспоминать в какое отчаяние и грусть впали племянники, когда узнали о том, что случилось с мамой, хотя Нур хотела скрыть правду, но разве в гареме это возможно! Теперь дети, словно призраки ходили по дворцу, а к вечеру, прятались в своих покоях, отказываясь от ужина или каких-либо развлечений.
Мехмет с Михримах конечно уже были достаточно взрослыми, но все равно даже они не могли скрыть горечи и дикого беспокойства за мать.
- Тише, - Нур прижала Джихангира к себе. Мальчик перестал хныкать и уткнулся в плечо тети.
Султанша подошла к окну, тихонько качаясь из стороны в сторону, надеясь, что Джихангир уснет. Чувствуя, как малыш жмется к ней и обнимает своими маленькими пухленькими ручками за шею, девушка заплакала. Горько, как ребенок. Нур не могла успокоиться, в ее душе была такая боль, что сложно было удержать слезы в себе.
Внезапно, дверь в покои распахнулась, и зашел султан. От удивления Нур перестала плакать, потому что Повелителя ждали только к завтрашнему утру.
Увидев заплаканное лицо девушки, Сулейман немного смутился - он не любил женские слезы.
- Что случилось, Нур?
- Джихангир очень плохо спит и постоянно плачет, наверное чувствует, что с мамой не все в порядке.
Сулейман протянул руки, Нур отдала султану сына и посмотрела на него. Казалось, что он никуда и не уходил, особенно учитывая их короткий диалог, казалось, что они уже виделись поутру, а сейчас, случайно пересеклись в ее покоях.