Что означают слова «оденься прилично» парень так и не понял. Насколько прилично? Достаточно чистых штанов и рубашки с серым жилетом? Или следует вырядиться в официальный доспех? А главное: где гостиная с дурацким названием находится? И насколько быстро туда следует прийти?
— Если я сделаю что-то не так, она сама виновата, — мрачно сказал потолку парень и неспешно отправился переодеваться.
Предчувствие у него было нехорошее, и очень хотелось запереться в комнате, а всем стучащим кричать, что никого нет, потому что все умерли.
Перед шкафом Максим стоял довольно долго, гипнотизируя взглядом висящие на плечиках вещи. На взгляд парня они все были приличные, большую часть он вообще ни разу не надевал, а меньшую до сих пор даже не замечал. Но ведь Айре наверняка нужно что-то конкретное.
— Ладно, — сказал Максим вещам. — Подумаем логически. Если бы надо было надевать доспех или официальный костюм попроще, она наверняка бы так и сказала. Чтобы я случайно семью не опозорил. Значит эти вещи отпадают. А вот остальные… Хм… Ладно, к черту логику, пойдем путем попроще.
Парень отступил на два шага, закрыл глаза и пошел навстречу приличной одежде. Этот способ выбора на взгляд Максима был ничем не хуже других. А еще он достаточно быстрый.
Одевшись в то, что бог послал, и вяло удивившись тому, что неизвестному божеству нравится зеленый цвет, Максим пошел искать гостиную со странным названием. К счастью, а может быть совсем наоборот, на пути попалась добрая девушка в форменном платье. Она с сочувствием посмотрела на парня, а потом взяла его за руку, как маленького и отвела куда было надо.
Перед дверью в гостиную он еще раз глубоко вдохнул и осторожно открыл дверь, удержавшись от желания сначала просунуть голову в щель и осмотреть помещение.
Впрочем, его бы это вряд ли спасло. Компания в комнате, заставленной диванами, низенькими столиками и пуфиками, на первый взгляд подобралась безобидная.
Сама тетя Айра величественно восседала на диване и на появление племянника отреагировала приподнятыми бровями. Наверное, темно-зеленый костюм для тренировок был все-таки недостаточно приличным.
Максим Серой Кошке улыбнулся.
Возле Айры сидела незнакомая тетка с таким выражением на лице, словно никак не могла вспомнить — выключила она утюг или нет? Тетка была полновата, светловолоса, и ее отлично описывало словосочетание «кроткая овечка».
На втором диване сидели двое мужчин. Один явно чего-то боялся. А может, в чем-то сомневался. В общем, Максим не был уверен, но то, что мужик чувствует себя не в своей тарелке, буквально ощущалось кожей. Второй мужик был напоказ равнодушен. Так ведут себя люди, которых впутали в неприятную историю. Они бы рады отказаться, но по какой-то причине не могут, поэтому выражают свое неодобрение таким вот способом. Этот мужик Максиму даже понравился.
На третьем диване сидели две девушки. Обе Максиму были незнакомы и обе таращились на него так, словно точно знали — сейчас он безумно захохочет и набросится на них с топором в руках. Девушки были рыжие. Одна полновата и круглолица. Она обнимала за плечи вторую — тощенькую и заплаканную.
Может тетя ее пугала страшным племянником? А этот племянник взял и явился в зеленом костюме. И теперь бедняжка думает — а к чему бы это? И боится того, до чего не может додуматься.
— Надо было надеть красный, — пробормотал Максим.
Правда, он не помнил, чтобы в шкафу было что-то красное, но это мелочи. Дворец большой, обитателей в нем много, у кого-то наверняка можно было бы одолжить что-то цвета крови.
— Он? — спросила Серая Кошка.
— Он, — несмело подтвердила заплаканная девушка.
— Что «он»? — вежливо поинтересовался Максим.
И тут, словно дождался сигнала, на ноги вскочил неуверенный мужик. Он наставил на Максима указательный палец и на повышенных тонах завел речь о том, что совращать девиц нехорошо, а дети, наоборот, очень даже хорошо. Что обманывать нельзя, а за поступки нужно платить. Что девушки существа глупые, поддающиеся порывам, а мужчинам следует себя контролировать. И уж если мужчины этого не делают, то это их и только их проблемы.
— Вы это к чему? — не менее вежливо спросил Максим, когда мужик выдохся.
Айра громко хмыкнула.
Мужик выдал непонятный звук и стал багроветь.
Максиму стало интересно — хватит его удар или нет?
— Так, — абсолютно спокойно сказала Серая Кошка. — Уважаемый Йонэ, сядьте на место и не тычьте в моего племянника пальцем. Он подойти боится. Вдруг вы ему в глаз этот палец пихнете…
Мужик открыл рот, закрыл его, клацнув зубами, и, кипя от возмущения, сел.
— Максим, ты тоже сядь напротив нас, — велела тетя.
Парень пожал плечами и послушно сел.
— Так, — сказала Айра. — Начнем с самого начала. Максим, ты знаком с Нэлой Йонэ?
— Нет, — честно ответил парень.
— Но… — опять вскинулся мужик, но был остановлен вторым.
— Нэла, а ты узнаешь моего племянника? — задала следующий вопрос тетя.
— Да, — весьма неуверенно сказала заплаканная девушка. — Это он меня… Мы вдвоем… Тогда…
— Что «мы вдвоем»? — решил уточнить Максим, заподозрив самое худшее.
Вдруг они вдвоем кого-то убили и труп под яблоней прикопали?
Лучше бы убили.
Девушка и ее папаша, опять вскочивший на ноги, в два голоса стали доказывать, что Максим скоро станет папой. Папой того ребенка, который уважаемого Йонэ сделает дедушкой.
Максим торопливо отбросил мысли о Тайрин и мрачно сообщил, что впервые видит и девушку, и ее папу, и с удовольствием бы не видел их и дальше.
Уважаемый Йонэ обиделся и стал обзываться, а его неуважаемая дочь бурно зарыдала на плече родственницы.
— Дурдом, — сказал Максим и посмотрел на Серую Кошку.
Она в ответ улыбнулась.
— Мой племянник вашу дочь не помнит, — сказала все так же спокойно.
Девушка пронзительно всхлипнула и что-то забормотала.
Папаша встал в гордую позу, хоть памятник с него ваяй, и заявил:
— Мы узнавали. Ваш… не при женщинах будет сказано, племянник вернулся в тот день очень поздно и в непотребном состоянии. Не удивительно, что он ничего не помнит!
— В какой еще день? — удивился Максим.
Айра опять улыбнулась.
— В тот день, когда все женщины дворца ездили говорить с богами, — объяснила она.
— А ты воспользовался, сбежал, напился и соблазнил мою доченьку.
Папаша даже пустил скупую мужскую слезу и уставился на Максима как на врага народа.
— Странные вкусы у вашей доченьки, раз ее может соблазнить вдупель пьяный парень со шрамами на физиономии, — философски сказал Максим.
Папаша опять начал багроветь.
Нэла возрыдала еще громче и горестнее. Родственница стала гладить ее по голове.
— И вообще, когда бы я ее успел соблазнить? — удивился сам себе Максим. — Я же там не один был. Меня даже в переместитель запихивал Матиль, которому хотелось остаться наедине со своей блондинкой. И выпихивал, кстати, тоже он. А оттуда я сразу пошел в тот сарайчик. Так что, что-то в ваших показаниях не сходится.
— Матиль пришел, когда ты уже был пьян, у тебя было часа два, чтобы соблазнить кого угодно, — напомнила добрая тетя Айра.
Максим даже не сразу сообразил гордиться собой, способным кого угодно соблазнить за каких-то два часа или злиться на родственницу.
— А до того, как появился Матиль, я сначала женился, а потом эту женитьбу праздновал, чему есть куча свидетелей.
— Как женился?! — испуганно воскликнула Нэла, даже рыдания куда-то пропали. — На ком такой урод вообще мог жениться? Я была уверена, что ни одна не согласится, да я вообще единственный шанс обрести семью! Да я…
— Молчать! — приказала Серая Кошка таким тоном, что девушка застыла с открытым ртом, Максиму даже показалось, что она челюсть себе вывихнула с перепуга. — Максим, на ком ты женился?
— А на ком я по-вашему мог жениться? — удивился вопросу парень. — Не на какой-то же рыжей дуре, умеющей изображать истерику.
— Так, — мрачно сказал тетя. — Почему столь поспешно и почему не сообщил эту радостную весть?
— А по той же причине, — сказал парень и махнул рукой в сторону бледной до синевы Нэлы. — А сообщить… Да у вас такие дурацкие традиции, что мне что-либо сообщать откровенно страшно.
— Так, — повторилась Серая Кошка. — Традиции ему не нравятся. Родственников развлечь не желает. Недоросль! Документы где?!
— В храме, или что оно такое, оставили. Там бог зимой спит, так что вернуться все равно придется, заодно и заберем.
— Понятно. Значит благословленный брак. Контракт какой?
— Обыкновенный. Я читал, меня все устроило.
— Его все устроило… — пробормотала тетя Айра. — И ее, наверняка, тоже все устроило. А то, что теперь семьи веками будут делить детей, их не волнует. Недоросли!
— Не будете вы никого делить, — сказал Максим. — Наследственность у них дурная, обучить смогут только здесь. Эста это долго и нудно объясняла, под вино хорошо шло.
— А потом они могут захотеть жить не здесь, — упрямо сказала Айра, хорошо хоть не злилась.
— Потом они вообще могут захотеть уйти жить в другой мир или иную вселенную, — философски сказал Максим.
Серая Кошка хмыкнула и перевела взгляд на уважаемого Йонэ.
— Итак, — сказала задумчиво. — Ваши извинения я приму только потому, что вы и так наказаны невоспитанной и лживой дочерью. Хранить в тайне произошедшее я не намерена. О том, как вздорная девица пыталась оболгать моего племянника, я расскажу всем, кто пожелает слушать, просто потому, что утаить ваш шумный штурм дворца не получится, даже пожелай я этого.
— Вы меня обманываете, — вскочила, видимо до чего-то додумавшаяся Нэла. — Вы его теперь специально жените чтобы…
— Дура, — сказал Максим, которому претензии этой странной девушки окончательно надоели. — Ты хоть соображаешь, что я фактически полукровка и что кого угодно выдать за моего ребенка не получится?
Девушка захлопала глазами, а потом зарыдала. По-настоящему.
— И вообще, — задумчиво произнес парень. — Надо местным лекарям научиться проводить тесты на ДНК. Ибо не фиг. У меня даже есть знакомая биолог. Может, ей идею подкинуть?
Данка смертельно обиделась на то, что ее не позвали на свадьбу. Сестру даже не смущало, что эту свадьбу специально подгадали на то время, когда женщины дворца будут в храме. Максим пытался объяснить, но она гордо задирала нос и молча уходила, чаще всего прижимая к груди одну из лохматых собачек Танкье. Если брат пытался подойти в тот момент, когда рядом с Данкой был кто-то помимо собак, она вообще делала вид, что Максима не существует, и весело несла какую-то чушь, понятную только девушкам.
В итоге новобрачный махнул рукой, решив подождать, пока она перестанет обижаться. Данка вообще была отходчивая, так что долго ждать не придется.
Гораздо больше проблем Максиму доставили другие родственники. Причем как его, так и Тайрин. Жену он три дня вообще не видел. Потом ее привели под конвоем и мрачно наблюдали за тем, как она сидит на диване рядом с Максимом. Чего эти родственники пытались добиться, парень так и не понял. Просто он чувствовал себя диковинкой из кунсткамеры.
Потом родственники с обеих сторон подозрительно дружно стали выяснять как Тайрин и Максим собираются жить дальше. К сожалению ни парень, ни девушка не сообразили подумать об этом заранее, поэтому изгалялись над ними долго. Максиму хотелось всех послать, но он мужественно терпел, держа Тайрин за руку.
Потом кому-то умному пришла в голову мысль, что беременных женщин волновать нельзя, и изгаляться стали над одним Максимом. Зато Тайрин оставили в покое полностью, решили за нее проблемы с работой и даже разрешили жить с мужем. После чего начался великий исход блондинки с родного дворца в тот, который, если верить Серой Кошке, скоро родным станет. Исход Максима из успевших стать привычными комнат происходил параллельно. Но он закончился быстро. Вещи далеко таскать не надо было. Всего лишь с левого крайнего пальца в крайний правый, где молодой семейной паре досталось четверть этажа, видимо, в расчете на толпу детей.
Тайрин в новый дом тащила за собой все, что успела нажить. И этого нажитого было очень много. К нему добавили то, что Эста мрачно обозвала приданным каждой уважающей себя девушки и подарки. Подарки, кстати, Эста обозвала древним хламом, от которого иначе не избавиться. И посоветовала сестре нарожать побольше девочек, иначе этот хлам останется с ней до конца жизни. Ну, или сыновей вместе с хламом выгонять в семью жены.
Вообще, за время переезда Максим узнал великое множество вещей о местном семейном кодексе. Они ему были не очень нужны, но в голове засели надежно и иногда снились в кошмарах. Оказывается, большинство девушек из старших семей очень привязаны к родным дворцам и не стремятся оттуда переезжать, поэтому мужей выбирают попроще. Мужчины, впрочем, поступают похожим образом. А когда случаются такие браки, как у Максима с Тайрин, родственники пытаются заранее договориться о дележе их детей. Никто этих детей у родителей, к счастью, не отбирает, но тех, которые после совершеннолетия должны будут отправиться жить в семью мамы приучают к этой мысли чуть ли не с пеленок. Когда детки становятся более-менее самостоятельными их начинают обучать так, как положено в той семье, куда они уйдут, да и времени они в той семье проводят не меньше, чем с мамой и папой. Это, конечно, не гарантировало, что ребенок не пожелает остаться там, где появился на свет, но срабатывало в большинстве случаев. С полтысячи лет назад даже случилась война из-за того, что ребенок отказался переезжать. Сейчас с этим проще. Сейчас ребенок вообще мог помахать обеим семьям ручкой и уйти жить в другой город.
Максиму идея «помахать ручкой», кстати, понравилась. И Тайрин тоже. Только он отлично понимал, что в его случае с реализацией ничего не получится. В ближайшие годы точно, он пока даже не понимает, как в этом мире можно заработать. Причем так, чтобы не уронить честь семьи, не вляпаться в неприятности, да еще и зарабатывать достаточно. Хоть бери и иди вслед за Тайрин в стражу. Правда, не факт, что возьмут. Вряд ли там нужны парни, которых преследуют неприятности.
Когда переезд счастливо завершился, старинные наряды, мебель, посуда и черт его знает что, включительно с драгоценностями, было распихано по углам, и Максим имел неосторожность решить, что худшее позади, во дворце появился Ижен. Которому тоже не понравилось, что его не пригласили на свадьбу. Вот только обижаться он не стал. Он стал дико орать. И спрашивать, почему Максим ни разу не сходил к Вове, вынужденному одиноко обитать в крошечной квартире в незнакомом городе.
Максим по дурости сказал, что Вова там не один. Подоконник в той квартире давно и основательно обжила крылатая кошка. Она заскучать брату не даст.
Папу почему-то это не успокоило, и орать он стал еще громче, даже не обратил внимания на Тайрин, когда она пришла на вопли и, сев на стол, стала наблюдать и есть виноград. Вид у девушки был отстраненный. Она почему-то улыбалась. И Максиму стало казаться, что это просто дурной сон. Проснуться, к сожалению, не удалось.
Ижен вспомнил, зачем именно пришел и вернулся к теме неожиданной женитьбы. По его словам выходило, что так приличные сыновья не поступают. Что он мог хотя бы родителям сказать, и те бы не стали его выдавать остальным родственникам. Что…
У Тайрин закончился виноград. Она слезла со стола, куда-то ушла и вернулась с миской наполненной конфетами.
Ощущение нереальности у Максима усилилось.
Он рассеянно улыбнулся. Посмотрел в окно, за которым опять мела метель. Зачем-то полез в карманы и неожиданно для себя самого нащупал камешек, который должен был передать отцу.
Вытащив нащупанное, Максим убедился, что это действительно он — презент для папаши от предположительно мужа тетки.
Хмыкнув, Максим накрутил цепочку на указательный палец и помахал камешком перед носом отца. Он замолчал. Скорее всего от неожиданности. Потом рассмотрел, что именно мелькает перед его лицом, и схватил сына за руку. Пару раз моргнул и нечеловечески взревел: