Девушка со смущением поняла, что всё это время она стояла, нюхая чужую грязную рубаху. Быстренько простирнув одежду, правда с не слишком большим успехом, девушка развесила её на ветки деревьев. За это время Фредерик уже успел вымыться, надеть штаны, на вид едва ли более свежие, чем предыдущие, и теперь пытался расчесать длинные космы деревянной расчёской с редкими, кое-где поломанными зубьями.
– Давай помогу, – предложила Юджина.
– Не надо, я сам. Я только маме разрешаю себя расчёсывать. Иди мойся.
Девушка подавила нервный смешок, и попросила:
– Мог бы ты отвернуться?
– Ах да, конечно!
– И не подглядывай!
– Что меня Ворон унёс, если я это сделаю!
Получив столь странную клятву, Юджи отошла к кустам, торопливо разделась и забежала в воду. Спустя минут семь, продрогнувшая, но счастливая, она выбралась на берег, натягивая на себя одежду, одолженную медведем – безразмерную рубаху и штаны, которые пришлось подвязать веревкой. Быстренько прополоскав собственное платье и белье, Юджина тщательно его отжала, стыдливо повесив на ветви кустов – подальше от взгляда Фреди. Вернувшись обратно, она застала бьорна за наведением красоты. Он уже успел обрезать длинные пряди волос, и теперь светло-русые волосы забавно топорщились. С бородой всё было гораздо хуже. Не имея зеркало и нормальной бритвы, Фреди брился острым, опасным даже на вид ножом. И судя по многочисленным кровоточащим порезам, опыта в этом у него было не очень много. Отобрав нож, несмотря на все возражения бьорна, Юджина решила сама закончить процесс, пока он по глупости не перерезал себе горло.
– Я часто брила отца. Он всегда говорил, что у меня точный глаз и уверенные руки, – сообщила она зажмурившемуся бьорну, вздрагивающему при любом прикосновении к своей коже. – Сиди спокойно, ты мне мешаешь!
Когда последний клочок бороды упал на землю, Юджина едва узнала бьорна. В замешательстве она минуту просто изучала лицо Фредерика, пока тот наконец– то не выдержал:
– Ну что там?! Всё так плохо?! Ты смотришь, как будто я урод какой, а ведь мама говорила, что я очень симпатичный.
– Ты действительно симпатичный, – согласилась девушка. – Но позволь мне узнать, сколько тебе лет?
– Семнадцать, – похлопав длинными светлыми ресницами, сообщил Фредерик.
– И как давно тебе семнадцать? – мрачно уточнила Юджина.
– В том месяце исполнилось. Но я ни с кем пока не праздновал. Хочешь, вместе отпразднуем? Ты умеешь печь праздничные пироги? – ясные глаза Фреди загорелись в предвкушении.
– Не умею, – отрезала Юджи.
– Ты что? Почему злишься? – растерянно спросил бьорн.
Девушка подавила вздох, и ободряюще улыбнулась.
– Я не злюсь. Просто увидела, какой ты на самом деле красавчик, и растерялась. Если бы не моя любовь к жениху…
Парень заулыбался, демонстрируя ямочки на щеках, отчего стал казаться ещё младше и милее. Ну вот, кто же знал, что он такой ребенок!
К этому времени уже начало темнеть, и собрав всё ещё сырую одежду, Юджи и Фреди отправились обратно. Не слишком быстро, так как Юджина умудрилась стереть ноги во время своих блужданий, и теперь даже не шла, а ковыляла. Пытаясь не думать о боли, бастет решила отвлечься на разговора.
– Фредерик, а медведи – они какие?
– Волосатые и глупые, – проворчал парень неожиданно недовольно. – Но ты, наверное, спрашиваешь о бьорнах. Не называй нас медведями.
– Но ты же называл нагов змеями, а кицунэ лисами, – удивилась Юджина.
– Называл, – признался бьорн.
– И про меня сказал, что я не медведица, то есть не бьорн.
– Не придирайся по пустякам. В общем, в лицо такое лучше не говорить.
– Хорошо, – послушно кивнула девушка. – Ну так что?
– А что тебя именно интересует?
– Ну… как вы оборачиваетесь, и что с вами происходит во время оборота.
– Да обычно оборачиваемся. Уж всё лучше, чем волки, – фыркнул Фреди.
– Ты про то, что вервольфы могут оборачиваться только в полнолуние?
– Не, это же не правда, – удивлённо взглянув на девушку, сказал бьорн. – Странно, что ты не знаешь. Во время полной луны смена личины даётся легче, но волки и в другое время могут превращаться, хотя зрелище не из приятных. Да только вервольфы и так злые, а покуда они в звериной шкуре, им и вовсе лучше не попадаться на глаза.
– А бьорны другие?
– Другие, – серьёзно подтвердил Фредерик.– Мы меньше меняемся внутри, и лучше сохраняем ясность разума. Бьорн, каким голодным, уставшим, или даже раненным он не был, никогда не обидит человека, который на него не нападает. А вот вервольфы могут, хотя позже будут об этом жалеть. Но растерзанному бедняге от этого лучше не будет.
Девушка поёжилась.
– Да уж. А расскажи ещё про кого-нибудь. Неужели хуже волков никого нет?
– Ну отчего же? Вот возьми нагов. Уж-ж-жасные создания, у меня при одной мысли о них дрожь по телу. Хотя я их сам никогда не видел, но мне про них дядюшка рассказывал.
– И что рассказывал?
Девушка, не глядя под ноги, переступила очередную ветку, не замечая, как легко она идёт по незнакомому лесу.
– Про их ужасные традиции и обычаи. Наги, змеелюди, часто воруют человеческих девушек!
– Едят? – ужаснулась Юджина.
– Хуже! Заставляют их вынашивать своё потомство, так как их женщины бесплодны. Несчастные человечки сначала ублажают похотливых нагов, а затем несколько месяцев носят в утробе маленьких змеят. А когда приходит срок разродиться, змеёныши прогрызают путь наружу, убивая женщину! А ещё…
Юджина закрыла уши ладонями:
– Не хочу, не хочу больше про нагов! Страшно!
– Ну, наги так далеко на север не заходят, чего их бояться, – хмыкнул Фредерик. – А вот Белый Ворон – другое дело.
– А это кто? – удивилась девушка. – Никогда не слышала про оборотней-птиц.
– Он не оборотень. Это… как-бы страшилка, для нас, двусущных. Люди о нём почти и не знают, а вот у нас Вороном пугают детишек. Вот только это не обычная ребячья выдумка, – Фреди повёл плечами. – Белый Ворон на самом деле существует!
– Он какой-то маг?
– Едва ли. Говорят, он может понимать язык воронов, и они шпионят для него. А еще может появляться из ниоткуда, и так же легко исчезать…
– Похоже всё-таки на байку, – с сомнением сказала Юджина.
– Ворону много что приписывают, но все истории сходятся на одном – он опасен для всех двусущных. – Фредерик продолжал рассказывать, не замечая, что его спутнице не очень-то хочется его слушать. – Когда-то я до одури боялся одного стишка-считалки. В глубоком детстве, конечно.
– О-о-о, оно было так далеко, – со скрытым ехидством пробормотала девушка.
– Что?
– Ничего. Что за стишок?
Бьорн нахмурился, и тихо, без выражения, продекламировал:
Раз, два, три, четыре, пять
Будет Ворон нас искать.
Шесть, семь, восемь, девять, десять,
Шкуру на стену повесит.
Будем прятаться опять -
Кошке время умирать!
Над головой раздался звук хлопающих крыльев и скрипучее "Кар-р-р". Юджи взвизгнула и прижалась к плечу Фреди. Но тот и сам вцепился в девушку, даже чуть-чуть присев на полусогнутых.
Юджи хрипло и немного неестественно рассмеялась.
– Надо же, какое неудачное совпадение!
– Может и совпадение. Вот только лучше больше не говорить про… него,– сказал Фреди, недовольно взглянув на бастет, как будто именно она первая затеяла разговор об этом таинственном Белом Вороне.
– Хорошо. Давай я только спрошу про этот глупый стишок. Почему именно кошка?
– Это же не про обычную кошку, а про бастет, – снисходительно ответил Фреди. – Бастет считаются покровителями всех двусущных. А он их почти всех истребил. Зачем ему это, не знаю. Считается, что убить кошку, к несчастью, вот только Белый как будто специально за бастет охотился… Ладно, не к ночи подобная беседа. Давай я лучше про бастет расскажу, когда мы домой придём?
– А мы уже и пришли, – сказала девушка, выходя на полянку, на окраине которой стояла хибара Фредерика. Внезапно Фреди дёрнул её назад и заставил пригнуться.
– Тс-с-с, кто-то чужой в моём доме, – басовитым шёпотом сказал он.
– Почему ты так решил?! Твой звериный нюх? – встревоженно спросила Юджина.
– Да нет же! Просто свет в окне… а я ведь потушил лампу перед тем, как уйти.
И правда, в узком тусклом окошке то и дело мелькал свет, как будто тот, кто был внутри, постоянно перемещался по комнате.
– Так. Сиди здесь и не высовывайся. А я пойду разберусь, – решительно сказал Фредерик, засучивая рукава и сжимая ладони в кулаки, весьма внушительные на вид.
Глава 7. Хладнокровный тип.
Стоило Фредерику подойти к хижине на несколько метров, как свет внутри хижины погас – медведя обнаружили. Фреди не стал выжидать, пока чужак явит себя, и с оглушающим рёвом ворвался в дом. И почти тут же вылетел обратно, пропахав спиной землю. Вскочив, как ни в чём не бывало, бьорн схватил топор, оставленный у крыльца ещё днём (и как он не вспомнил о нем раньше!), и вновь рванул внутрь. Грохот, треск, и странные глухие хлопки, раздававшиеся из хижины, пугал девушку, заставляя сжиматься. Но ещё больше её испугала внезапная тишина, наступившая спустя пару минут после того, как началась драка между бьорном и его противником. А затем она увидела, как в дверном проёме возник незнакомый темноволосый мужчина, пятившийся в её сторону спиной. Вскоре стало понятно его странное поведение – за ним, будто на невидимом поводке, шёл Фредерик, уже частично утративший человеческую форму. Его торс стал ещё массивнее, черты лица искривились, а походка стала тяжелее и разлапистее. Радужка глаз Фреди, Юджина видела это так ясно, как будто стояла от бьорна в пару шагах, стала чёрной. Он смотрел на чужака не отрываясь, кажется, даже не моргая. А тот в свою очередь, вытянул вперёд руки что-то тихо, ровным голосом говорил, на незнакомом Юджи языке. "Колдует!", – решила девушка, и на мгновение задумалась, что же выбрать: бежать, или всё-таки попробовать помочь бьорну. Её сомнения разрешил незнакомец.
– Выходи, я тебя чувствую, – сказал он негромко.
Подавив вздох, Юджина неохотно выбралась из кустарника.
– Отпустите Фредерика!
– Он первый на меня напал, – недовольно ответил незнакомец.
– А что вы хотели? Вы же сами забрались ему в дом.
– Я не причинил ему пока никакого вреда. А вот я, если его отпущу, достаточно скоро превращусь в мокрое пятно. Бьорны славятся своей мстительностью и злопамятностью.
– Как вы такое можете говорить? Фреди не такой! – возмутилась девушка. – Сами вы кто?
– Если хочешь познакомиться, встань, пожалуйста, так, чтобы я тебя видел. И если ты уж так доверяешь этому медведю, то попробуй удержать его от попыток нападения на меня.
Юджи заколебалась. Фреди, конечно, милый парень, вот только сейчас он не выглядел особо вменяемым. Дыхание тяжёлое, сбитое, глаза дикие… А вдруг не узнает? И-и-и как даст лапой!
– Если не можешь, то уходи. Не стоит тебе видеть лишнее, – сказал темноволосый мужчина, явно намекая на расправу над Фреди, находившегося сейчас полностью во власти его магии.
– Ну уж нет!
Решительно подойдя к Фредерику, Юджина дрожащими руками коснулась его плеч, погладила по спине, нашёптывая что-то бессмысленное, но успокаивающее. И только увидев, что глаза его стали вновь нежно-голубыми, искоса посмотрела на чужака. Он был явно южанином, со смуглой кожей, высокими плавными скулами и изящной, тонкой фигурой. Лицо его можно было бы назвать красивым, если бы не слегка приплюснутый нос и слишком узкие губы, делающие рот похожим на щель. А вот глаза – желтоватые, с вытянутым зрачком, казались на самом деле странными, выдавая в незнакомце двусущного.
Если Юджина рассматривала незнакомца с интересом, смешанным с опасением, то тот смотрел на неё явно оценивающе.
– Хассей, – наконец представился он. – Я Хассей, потомок Сейха. Восхищён встречей с вами, благородная.
Фреди, уже успевший немного прийти в себя, встряхнул головой и тяжело уставился на Хассея.
– Фредерик из рода Гренд. Бьорн, как ты верно заметил. А вот ты, шершня тебе в зад, кто таков?
– Я наг, – просто ответил ему южанин.
Медведь тут же задвинул Юджину себе за спину.
– Наг, говоришь? Девок наших воровать припёрся?! – грубо спросил он.
На смуглом лице Хассея сверкнула белозубая улыбка.
– Ну, если только одну. И не воровать, а вежливо просить со мной поехать. Если благородная бастет, конечно, соблаговолит помочь несчастному нагу.
– Бастет? Да в наших краях бастет лет сто уже никто не видел. Ври, да не завирайся!
Наг недоуменно моргнул.
– Не видел? А позади тебя кто?
– Где?!
Фреди развернулся, вглядываясь в тёмную лесную чащу поверх головы Юджины.
– А ты немного туповат, да? – скривил узкие губы наг. – Прямо перед тобой.
Взгляд бьорна наконец упал на девушку.
– Ты… вы… бастет? – несчастным голом спросил он.
– Можешь ко мне на "ты", – поспешно сказала Юджи, и представилась, уже для Хассея. – Юджина Доэрти.
Фредерик встряхнулся, возвращаясь в человеческий облик, всю воинственность с него как ветром сдуло. На Юджину он теперь смотрел с восхищением, а нага и вовсе не замечал, как будто перестал видеть в нём угрозу. Того это, впрочем, вполне устроило. Он отошёл в сторону дома, присел на крыльцо, и привалившись к деревянной балке, утомлённо закрыл глаза.
– Юджина, вы… – начал было бьорн.
– Ты, – поправила Юджи.
– Ты ведь пришла за мной потому что я избранный?
Девушка подавила вздох.
– Я заблудилась, Фреди, и ничего больше. На твой дом вышла совершенно случайно.
– С бастет ничего случайно не происходит, – возразил совершенно счастливый бьорн, едва ли не приплясывая. В исполнении двухметрового верзилы это смотрелось странно. – А нага тоже ты позвала?
– Нет, совершенно не имею представления, как он здесь оказался.
– Как я уже говорил, я искал вас, благородная, – тут же отозвался наг.
– И так легко нашёл? – недоверчиво спросила Юджи, настороженно разглядывая его. Не то, что она питала какую-то нелюбовь к двусущным, но в свете рассказов Фредерика, появление южанина казалось зловещим.
– Это было не так легко, но древняя магия моего рода поистине могущественна. Она показала мне, где искать вас, благородная.
Юджина перекинула всё ещё влажную косу на грудь, и нервно затеребила её кончик.
– Я дочь книготорговца, не думаю, что стоит меня так звать. И сомневаюсь, что могу вам хоть чем-то помочь как бастет.
Южанин приоткрыл глаза, ставшие теперь обыкновенно-карими.
– Почему?
– Видите ли, хоть вы и называете меня бастет, я не уверена, что я ей являюсь. Просто похожа, возможно, на какую-то вам знакомую бастет. Наш сосед, господин Маль, например, вылитая копия мэра. Последнего это сильно раздражает, с учётом того, что господин Маль жуткий пропойца.
– Разве у вас не произошло пробуждение? Я чувствую силу, исходящую от вас, благородная.
– Я ничего не чувствую, – уверенно сказала Юджина, и тихо добавила: – и прошлые свои жизни не помню, как должна была.
– Вот беда так беда, – покачал головой Фредерик. – Тогда понятно. Ты здесь для того, чтобы я тебе помог вернуть воспоминания.
– И как ты это собираешься делать, медведь? Мёдом накормишь? – насмешливо сказал Хассей, с презрением глядя на северянина-верзилу. – Если кто-то и может помочь вернуть бастет воспоминания, так это наги. Я думаю, вам стоит пойти со мной, Юджина…
– Нет!
Голос Юджины почти полностью перекрыл бас медведя. Он задвинул девушку за спину, и угрожающе посмотрел на нага:
– Шёл бы ты отсюда, змеиная морда!
– Храбрым себя с-с-считаешь? – Хассей хищно облизал рот узким, и как Юджи показалось, раздвоенным языком, и неторопливо встал. – Так я тебе скажу, что это не храбрость, а глупость. Но ты мне не ровня, чтобы с тобой тягаться, младший. И никогда ровней не станешь – слишком уж у вашего рода жизнь коротка. Так что не смешивайся, когда говорят старшие двусущные.