— Так гораздо приятнее, — сказал Малхор. — Возможно, когда наши дела закончатся, мы сможем насладиться другими удобствами, предоставленными этим залом.
Например, прилегающей спальней, подумала Бронвин.
— Возможно, — сказала она вслух. Теперь, когда она встретила этого мужчину, Бронвин была готова поцеловать водную змею — в пятьдесят морских саженей. — Так что ты мне расскажешь о Морском Призраке?
Спросила она, называя имя корабля, навсегда изменившего её жизнь. Малхор дернул плечами.
— Немного. Корабль действительно был жентийским, но лет двадцать назад он сгинул. Учитывая местную пиратскую активность, предполагалось, что корабль разграбили и затопили.
Все это Бронвин уже знала. И слишком хорошо.
— Была ли попытка проследить путь груза?
— Конечно. Некоторое оружие, да несколько ценных вещичек были найдены. Но большая часть пропала на рынках Амна.
Жрец продолжал говорить, но слова его потонули в нахлынувших воспоминаниях о дыме, запахах, чувствах… ужас, плен, унижение, боль. О, да. Бронвин помнила рынки Амна. Какофония голосов, говорящих на незнакомых языках, руки, толкающие в спину, внезапный звон падающего молота — это объявили о продаже раба. Судьба определена.
— Боюсь, большего не скажу. Возможно, если ты расскажешь мне, чего желаешь достичь?
Слова Малхора просочились сквозь кошмар, возвращая девушку в настоящее. Она сосредоточила взгляд на его жадном лице. Коварный жрец знал, чтобы она не искала — это дороже янтарного ожерелья. Бронвин усмехнулась.
— Вы, разумеется, не ждете моего ответа. Могли бы вы поведать о происхождении груза? О капитане корабля, о его команде? Даже имени матроса будет достаточно. Все, что знаете. Даже самые незначительные, на первый взгляд, детали. Они могут оказаться полезными.
Жрец наклонился вперед.
— Я почти сорвал голос, крича через это озеро. Подойди ближе, и мы поговорим еще.
Ванна была большой, но не слишком. Встав, Бронвин подошла к жрецу, позаботившись о том, чтобы остаться вне досягаемости этих больших пухлых рук. Но он не пытался дотянуться.
— Должен признать, меня интригует твой интерес к этому старому делу, — сказал Малхор. — Расскажи мне, что ты знаешь о Морском Призраке, его грузе и, быть может, я смогу помочь.
— Я знаю не больше, чем сказала вам, — честно призналась Бронвин. — Это было давно, и давно поросло травой.
— И я сомневаюсь, что твои собственные воспоминания простираются так далеко, — прокомментировал он. — Корабль затопили двадцать пять лет назад. Возможно, тебе тогда было… года четыре?
— Около того, — ответила девушка. По правде сказать, она сама не была уверена в собственном возрасте. Бронвин помнила мало, все ранние воспоминания были поглощены ужасом. Прежде, чем она сумела что-то предпринять, с уст её сорвался мрачный вздох. Малхор кивнул. Его глаза проницательно блеснули на толстом лице.
— Прости, если это покажется слишком дерзким, но я не мог не заметить твою примечательную татуировку. Похоже на малиновый дубовый лист. Возможно, ты — последовательница Сильвануса?
Первым импульсом было расхохотаться от подобного предположения. Сильванус, Отец Дуба, почитался многими друидами, и она, конечно, не имела отношения к этой вере. Но ей пришло в голову, что Цирик, бог Малхора, был очень ревнив к проявлениям признаков поклонения другим культам.
— Когда-то… я любила некого молодого лесорубы, — сказала она легкомысленно. — А он любил дубовые листья. Ну вот…
Бронвин закончила говорить и пожала плечами. Пускай подозревает, что хочет. Отметины на её спине — это её личное дело.
— Так ли это? — Малхор наклонился вперед. — Понимаю мужчину, решившего оставить на тебе свою метку. Возможно, со временем тебя убедят носить мою. Взять её! — крикнул он.
Бронвин выпучила глаза, а затем бросилась к двери. Комната содрогнулась от первого тяжелого удара, это вздрогнула щеколда, которую она бережно затворила. Одним прыжком женщина вылетела из ванной и бросилась к окну. Позади раздался всплеск — едва слышимый за не прекращавшимся стуком в дверь — это приближался Малхор.
Он двигался быстро, особенно для толстяка. Жрец схватил её сзади, одной рукой держа за талию, а второй — за горло. Он был силен, кроме всего прочего. Бронвин извивалась, словно форель, но не могла освободиться.
— Поспешите, идиоты! — закричал жрец. — Я не могу удерживать её вечно.
Бронвин сунула руку в волосы и вытащила стилет, который спрятала в густых кудрях. Оружие было предназначено для точного, осторожного удара, но времени не было. Она ударила за плечо, и клинок нашел плоть. Однако узкий нож не вошел глубоко и не нанес сильной раны. Малхор вскрикнул и усилил хватку. Женщина ударила снова, на этот раз в руку. Вырвав лезвие, она нанесла третий укол.
Наконец, он отпустил её. Как раз в этот момент дверь с треском распахнулась. Бронвин бросила быстрый взгляд через плечо. В комнату влетели трое мужчин. Времени на бегство было катастрофически мало, но ярость побудила её вернуться к жрецу и провести крошечным ножиком по его обвисшим щекам.
Затем, женщина помчалась к окну. Отбросив шторы, она распахнула деревянные ставни. Щеколда поддалась, и Бронвин выпрыгнула на улицу.
Время, казалось, замерло. На мгновение, не больше, прежде, чем она приземлилась на мягкий тент, что растянул между двумя домами, ровно на два этажа ниже комнаты с ванной, её сообщник. Слегка подпрыгнув, она нащупала тунику, которую предполагала оставить здесь. Найдя её, она быстро натянула одежду через голову, а затем покатилась к краю навеса, соскочила вниз и бросилась по улице. После этого Бронвин помчалась со всех ног, спеша оказаться в безопасности своего магазина.
К огромному облегчению — и удивлению — никто не стал преследовать её. Возможно, Малхор решил не рисковать. В конце концов жентийские жрицы едва ли могли позволить себе открыто обнаружить свое присутствие. Даже в городе, столь терпимом, как Глубоководье. Он получил ожерелье, заплатив смехотворно низкую цену. Несомненно, он считал эту сделку отличной.
Но зачем он позвал людей? В нападении не было смысла. Она уже получила свою плату, а потому обмануть её было невозможно. Должно быть, он узнал, что она Арфист. Этой причины хватило бы ему для того, чтобы убить. Но его слова указывали на намерение беречь её, а не убивать. Он питал надежды обратить её, сделав в тайного агента Жентарима?
Все это Бронвин обдумывала, возвращаясь домой через весь город. Она петляла, следуя сложным путем, проходящим через аллеи и заднюю комнату табачной лавки, владелец которой дружелюбно относился к Арфистам и их маленьким интригам. Женщина покинула магазин, обув оставленные в нем тапочки и прикрыв тунику приличным льняным киртлом. Мокрые волосы были заплетены в косу. Так она могла спокойно пройти по роскошной рыночной площади. Просто еще одна торговка, идущая по поручению семьи, или служанка, исполняющая прихоть хозяйки.
Наконец, Бронвин свернула на Улицу Шелка, снова удивляясь своему неожиданному счастью получить возможность арендовать магазин в этом шикарном районе. Располагавшаяся поблизости от Рынка и богатого Морского Района улица была широка и длинна. Она была полна магазинов и кабаков, где обслуживали богачей Глубоководья. Здесь продавались лишь самые качественные товары и работали только лучшие ремесленники. Магазины поддерживали этот статус. Высокие здания были выстроены из хорошей древесины и мазанки, а иногда даже щеголяли прекрасной каменной кладкой. Их украшали резные и нарисованные на дереве узоры, яркие знамена и даже маленькие корзинки цветов. Уличные фонари ярко сияли, окутывая своим золотистым светом элегантно одетых горожан, которые гуляли по мощеным улочкам. Вокруг было множество менестрелей, и музыка смешивалась вокруг бредущей по улице Бронвин приятным калейдоскопом звуков. Ужин давно миновал, и большинство магазинов были закрыты, но в Глубоководье были места, открытые в любое время. Таверны и залы развлечений работали до самого завтрака. Изобильные частные торжества и мелкие подпольные гуляния удерживали множество самых привилегированных горожан занятыми до утра. Те, кто зарабатывал на жизнь тяжелым трудом и ремеслом, в это время обычно спали, поднимаясь с рассветом. Бронвин искренне желала быть одной из них.
Она не удивилась, увидев, что в магазине все еще горит свет. Отперев дверь, девушка вошла в теплый манящий беспорядок безделушек и сокровищ. Её помощница, светловолосая, розовощекая гномиха, по имени Элис Тинкер, изучала изумрудное кольцо, разглядывая его через алмазное стекло. Когда Бронвин вошла, женщина подняла глаза, не потрудившись опустить инструмент. В результате один глаз у неё стал огромным, словно у голубоглазого бехолдера. Это заставило Бронвин отшатнуться.
Элис весело рассмеялась и положила стекло.
— Занятный у вас выдался денек, а?
— Да, — вздохнула Бронвин. — У тебя было время набросать образец, что я отправила.
Она так устала, что слова звучали нечетко даже для собственных ушей.
— Этим я и занята. Сопоставила цвет с кусочками янтаря, которые были у нас здесь. Я буду ориентироваться на него завтра, когда стану добавлять правильные оттенки.
Бронвин кивнула. Она хранила эти эскизы, перепись редких предметов, которые прошли через её руки, под замком и охраной заклинаний. В сейфе. Некоторые рисунки девушка делала сама, но большая часть работы делалась маленькими умелыми руками Элис. Гномиха однозначно была сокровищем. Она держала магазин и вела учет продаж, в то время, как Бронвин любила приключения и занималась сделками. Две женщины были настоящей командой и успех Любопытного Прошлого принадлежал им обоим. Элис, казалось, относилась к нанимательнице, словно к большому ребенку, но Бронвин была готова не замечать этого недостатка.
— Завтра наступит достаточно скоро, — согласилась она, поворачиваясь к лестнице, ведущей в её комнату в магазине.
— О! И еще кое-что, — крикнула вслед Элис. — Этот молодой бард заходил. Искал тебя. Говорит, что ему нужно поговорить с тобой в самое ближайшее время. Это важно. Что-то про ожерелье.
Это, конечно, Данила. Опять же, завтра достаточно близко.
— Ладно. Ладно, — пробормотала Бронвин, шатаясь вверх по лестнице.
Элис последовала за ней, уперев руки в боки. На коричневом, с румяными, словно яблоки, щеками, лице отразился материнский упрек.
— Посмотри на себя, детка! Мертвец на ногах! Я не перестану предлагать тебе взять отпуск, чтобы прохлаждаться здесь, в магазине.
Игнорируя несмолкающую гномиху, Бронвин поднялась в комнату, намереваясь сразу же упасть лицом в кровать и надеясь, что она не уснет прежде.
Но стоило ей шагнуть в комнату, все мысли о сне испарились. В центре, опираясь на свой посох и глядя на неё мрачным, сверкающим взглядом, стоял самый страшный и могучий маг Глубоководья. Бронвин уставилась на Хелбена Арансана, Магистра Арфистов. Именно он руководил её действиями, но прежде они не встречались. Женщина считала себя хорошо знакомой с протоколами поведения дюжины рас и шестидесяти земель, но сейчас не могла решить, какой из трех убедительных ответов выбрать: поклониться, сбежать или потерять сознание?
* * * * *
Двое мужчин, одетых в черно-фиолетовые одежды жрецов Цирика, прогуливались в саду у виллы. Яркая луна освещала усыпанную белой галькой тропу. И хотя дело было ранней весной, в воздухе стоял робкий запах цветов. Три фонтана весело били в воздух, разливаясь по своим чашам.
— Я слышал о тебе интересные вещи, — говорил Малхор, бросая взгляд на человека, ставшего его самым многообещающим и талантливым помощником.
Даг Зорет склонил голову. В знак согласия. И нежелания отвечать. Наставник знал о нем слишком много, он изучал семью, из которой был вырван Даг. Некоторой частью этой информации он не так давно поделился: деревня, из которой похитили Дага, слухи о силе, присущей его кровной линии, должность его выдающегося отца. Даг часто задумывался, что же еще знает Малхор. А еще ему было интересно, как жрец получил этот шрам на левой щеке — и позавидовал человеку, нанесшему это увечье.
— Кажется, у вас есть более интригующий рассказ, — парировал Даг, подняв палец и проведя им по своей щеке.
Старый жрец только плечами пожал.
— Не так давно ты отправился на Холм Джундара и в одиночку поехал в предгорья, вдоль Дессарин. Мне любопытно, сын мой, что же побудило тебя пойти на такой риск, как посещение своей родной деревни?
Вот и все. Слухи дошли до Малхора быстрее, чем Даг ожидал.
— Мне тоже интересно, — сказал он. — То, что вы рассказали мне о моем прошлом, заинтриговало меня. Но в истории все еще много дыр. Я попытался залатать некоторые из них.
— Получилось?
— Разве что пару, — Даг одарил старого жреца твердым взглядом. — Вы сказали, что набег был работой амбициозного соперника паладина. Но люди, атаковавшие деревню, были солдатами Жентарима. Оглядываясь назад теперь, я четко вижу это.
Новость явно поразила Малхора.
— Как это возможно? Ты был ребенком.
— Знаю, — просто сказал Даг. — Это касается моих отношений с богом.
Малхор собирался протестовать. На несколько мгновений воцарилась тишина.
— Эта вилла, твои новые обязанности, — начал он. — Все это ты заслужил. Но у меня есть для тебя еще кое-что. Подарок, — он сделал паузу, чтобы добавить словам веса. — Ты не последний из потомков Самулара. Твоя сестра также пережила налет. И она жива и здорова.
Ошеломленный этим сообщением, Даг застыл. Ему не приходило в голову не согласиться со словами Малхора. И правда, как только потрясение от осознания прошло, он подумал, что не должен быть так удивлен. Он вспомнил видение, посланное Цириком, смелая и любопытная маленькая девчушка, вылезающая из окна, чтобы разузнать о предстоящем налете. Его сестра Бронвин, смутно припоминаемая, как проклятье его детства. Его пощадили — так почему бы не оставить девушку?
Сестра. У него была сестра. Даг не знал, как к этому относиться. Он смутно помнил глубокий полный неодобрения голос отца, порицающего смелые взгляды девочки, — и задавался вопросом, почему её старшему брату не удалось стать таким же бесстрашным.
— Как она? И где она?
— В Глубоководье, — ответил Малхор. Он поморщился, коснувшись листовидного шрама на щеке. — И поверь мне, она устроилась достаточно хорошо. Я встречался и говорил с ней в эту самую ночь.
Так это была Бронвин. Прошли годы, но ей все так же удавалось действовать там, где Даг сдерживался. Эта мысль не слишком ему понравилась, но огорченное выражение на порезанном лице жреца было, несомненно, желанным зрелищем.
— Для дочери паладина она очень быстра с ножом, — заметил Даг с мрачным удовольствием. — Обычно, вы не столь опрометчивы, чтобы не заметить спрятанного оружия.
— Голая женщина, — прорычал Малхор. — Она спрятала стилет в волосах. В эти коварные времена мужчине стоит соблюдать осторожность.
На этот раз Даг громко расхохотался.
— О, это бесценно! Разве не гордился бы этим великий Хронульф?
Старший жрец пожал плечами.
— Она интересная женщина, искатель утраченных древностей, сделавший поиск осколков прошлого делом своей жизни. По иронии судьбы, своей истории она найти не смогла. Тем не менее, она, очевидно, пытается это сделать. Она охотно продала за информацию артефакт из бесценного янтаря. Ты можешь воспользоваться этим. И должен, — жрец снова поморщился. — Я столкнулся с каким-то… препятствием. Если бы я не подготовился к подобному и не воззвал к Цирику за заклинаниями, унесшими меня из того места, ночь могла бы закончится куда трагичнее. Совершенно очевидно, что мы не единственные, кто владеет информацией. За твоей сестрой смотрят, её защищают. Если ты не заявишь права на эту женщину, как и на силу, которой она владеет, это сделают другие.
— Конечно, — пробормотал Даг. — Что вы предлагаете?
Малхор поднял брови. С тех пор, как его бывший ученик просил совета, прошло уже несколько лет.
— Я передал в твои руки человека, предавшего тебя и твоего отца. Пользуйся. Пусть он приведет твою сестру к месту, где ты, скажем так, сможешь оказать на неё немного братского влияния.
Молодой жрец кивнул.
— Хорошо сказано. И что, позвольте мне смелость спросить, вы надеетесь от этого получить?