Мы выходим из института, и я думаю о Лэсли. По крайней мере, здесь она в безопасности. Страйк рядом со мной, и я ни на секунду не выпущу его из виду. Перед институтом меня ожидают два подразделения — порядка восьмидесяти мужчин. Каждый из нас без особых усилий может справиться с тремя краулерами, но будет ли этого достаточно? Я понятия не имею, сколько особей пытается проникнуть в сектор.
— Берём электрокары… так будет быстрее, — приказываю я Страйку.
На этот раз он выполняет моё указание без промедления. Возможно, я постепенно расту в роли лидера. «Только с Лэсли тебе это не удаётся… ты чёртов слабак…», — издевается надо мной внутренний голос.
Я подумаю об этом, когда мы закончим с этими проклятыми краулерами.
Электрокары трогаются с места. Я оставил Торна с Лароной… На самом деле он пригодился бы мне здесь, но Лароне было плохо… и я до сих пор придерживаюсь мнения, что их с Торном ребёнок важен для развития Терра-Альфы. Поэтому и велел ему остаться с ней. Я должен был заставить Лэсли пойти с ними. Тогда сейчас мне было бы легче. Дерьмо! Я слишком снисходителен к ней. Я всё ещё воспринимаю её больше как врача, чем как женщину. Неудивительно, что она не признаёт меня своим мужчиной и парой.
Около пятнадцати минут мы едем до места, где краулеры пытались прорваться в сектор «A». Я вздыхаю с облегчением, когда вижу, что пока им это не удалось. На пограничном ограждении видны чёткие следы. Оно сделано из толстой проволоки, и краулеры пытались разрезать её… острыми камнями. К счастью, у них нет оружия или инструментов, которые можно было бы использовать против проволоки. По верху ограждения натянут провод под напряжением, так что перелезть через него они не смогут.
Тем не менее, я переживаю. Никто из нас не знает, насколько краулеры способны развиваться… как быстро их мозг может справиться с решением проблем. Когда-нибудь они найдут способ преодолеть пограничные заграждения… и мы не должны допустить этого.
— Стоп! — командую я и останавливаю свой электрокар.
Я выхожу и осматриваюсь. Мои чувства обостряются, как и у других Бойцов, которые также выходят из электрокаров. Краулеров не видно, но я знаю, что они здесь и прячутся где-то по другую сторону забора. Кроме того, я чувствую их вонь… краулеры источают типичный для них смрад — смесь немытого тела и едкого запаха хищника…
Я жестом подзываю Страйка. Мне спокойнее, когда он рядом; кроме того, он нюхач нашего подразделения. Его обоняние в десять раз лучше, чем у остальных.
— Сколько их?
Страйк щурит глаза, его ноздри немного раздуваются. Из-за своей татуированной лысой головы он выглядит почти таким же диким, как краулер. Но нельзя отрицать, что Страйк — чертовски хороший нюхач. Отсюда и его имя — уже во время своего первого задания он с легкостью унюхал, нашёл и прикончил десять краулеров(1). Даже Торн относится к Страйку с осторожностью. Хотя он не боится его, но остаётся напряжённым, когда Страйк поблизости.
— Порядка тридцати… может быть, чуть больше, — отвечает Страйк.
Я киваю и достаю из пояса с оружием газовую гранату. Затем даю знак остальным следовать за мной. Примерно в двадцати метрах от того места, где мы оставили электрокары, находится пограничный пост с проходом. Когда я возглавил сектор «A», Крио дал мне код от него. Его знаем только мы с Торном.
Мы должны выследить краулеров, как можно больше из них убить, а остальных разогнать — дать им настолько сильный отпор, чтобы даже их примитивные мозги поняли, что не стоит приближаться к пограничному забору. Я знаю, что этот день закончится кровавым побоищем… и на лице Страйка, по крайней мере, я вижу предвкушение. Со мной около пятидесяти солдат — это не будет сложной задачей. Тем не менее… в отличие от Страйка, у меня нет жажды убивать. Мне нравится хорошая схватка, но убийство для меня всегда больше необходимость, чем удовольствие.
Я даю знак Страйку и остальным оставаться позади, пока ввожу код в поле для чисел. Электронная защёлка открывается, и вскоре мы стоим за пограничным забором.
— Где они? — шепчет один из моих братьев по оружию. Он новичок в команде, которую я сформировал, и нервничает. Отчего становится несобранным. Он делает опрометчивое движение: поворачивает голову к джунглям. Затем всё происходит очень быстро. Что-то летит в него. Это копьё, и оно вонзается ему в горло. Смертельно раненный Боец падает на землю. Долю секунды мы смотрим на него… особенно на копьё в шее и кровь, которая толчками выплескивается из раны. Он, в свою очередь, смотрит на нас со смесью удивления и непонимания, а затем умирает. Моё сердце бьётся о ребра.
С каких пор краулеры используют копья? С более чем нехорошим чувством я понимаю, что был прав в своих опасениях. Краулеры вполне способны развиваться. Они прятались в джунглях примерно в тридцати шагах от ограждения. Раньше они просто бездумно на нас нападали… а теперь выжидают, пока мы приблизимся, чтобы получить преимущество. Проклятье! В этот момент все думают о том же, о чём и я. Краулеры становятся для нас проблемой!
— Я прикончу этих грёбаных ублюдков, — шепчет Страйк, но я удерживаю его. Опять это бунтарское выражение на его лице. Он с удовольствием ударил бы меня кулаком по лицу и объяснил, что я могу поцеловать его в зад. Но, как всегда в последнее время, Страйк сдерживается. Я предпочел бы, чтобы столкновение, наконец-то, произошло. Напряжение между нами становится невыносимым.
Я выдёргиваю кольцо из газовой гранаты и бросаю её в джунгли. В следующий момент оттуда выскакивают взбешённые, кричащие краулеры, которых выгнал слезоточивый газ. Мы надеваем противогазные маски на случай, если ветер изменит направление.
— Дадим им просраться, — кричу я остальным, и мы идём в наступление.
Хотя я и не наслаждаюсь убийством, как делает это Страйк, в бою моё тело и разум впадают в состояние, при котором всё вокруг исчезает. Так происходит со всеми нами… для этого мы созданы, как я теперь знаю.
Одной рукой я вытаскиваю из-за ремня мачете и бью в живот краулера, который хочет напасть на меня слева. Другой рукой хватаю железную цепь, которую внезапно вижу на земле перед собой. Вероятно, её оставили здесь Бойцы одного из подразделений. Некоторые из нас используют такие цепи в ближнем бою. В данный момент она очень кстати. Я размахиваюсь и швыряю цепь в сторону атакующего меня с оскаленными зубами краулера, который собирается проломить мне череп большим камнем. Конец цепи с силой бьёт краулера в грудь и сбивает его с ног. Глаза как у рептилии смотрят на меня с недоумением — он едва ли способен установить связь между цепью в руке и болью. Не успевает он подняться, как рядом с ним оказывается Страйк, который хватает его за голову и ломает шею.
Страйк усмехается, а его взгляд — чистая провокация.
— Не стоит благодарности, лидер… — Его голос пропитан презрением.
Альфа внутри меня прямо-таки кричит надрать Страйку задницу, но в этот момент справа на меня бросается следующий краулер. Его острые коричневые клыки оказываются в опасной близости от моей шеи. Если бы мог, он перегрыз бы мне горло… Я переключаю внимание на нападающего. Со Страйком я разберусь позже.
Как обычно, краулеры уступают нам. Они бросаются на нас без плана, натыкаются на наши мачете, позволяют ломать им шеи… и всё же мысль о том, что они могут учиться, грызёт меня всё сильнее. Сколько времени им потребуется, чтобы начать разрабатывать стратегии против нас? Я думаю об этом, а сам делаю то, что должен делать — убиваю их!
Их крики доносятся со всех сторон: злобные, предсмертные, крики боли. Я слышу, как Страйк смеётся… ему явно нравится бойня. Земля вокруг нас стала красной от крови краулеров. Затем, наконец, крики стихают, последние краулеры бегут в джунгли.
Мои братья по оружию собираются последовать за ними, но я их останавливаю.
— Надо довести дело до конца, — кричит молодой Боец, которому явно с трудом удаётся сдерживать энтузиазм.
— Осталось всего несколько особей… и, если я прав в подозрениях, что краулеры способны к развитию, они вынесут что-то из своего поражения и какое-то время будут держаться подальше от границ сектора… а если нам повезёт, они расскажут о том, что с ними случилось сегодня, другим краулерам.
— Они же не могут выдавить ни слова из своих вонючих пастей, — возражает молодой, чересчур рьяный Боец.
Я смотрю на него, и он немедленно замолкает. По крайней мере на него мой альфа-взгляд действует.
— То, что мы их не понимаем, не означает, что они не могут общаться между собой… каким бы примитивным ни был их язык.
Наконец, я стаскиваю противогазную маску с головы, и остальные Бойцы делают то же самое. Я вглядываюсь в их лица. На одних видна эйфория от боя, на других — удовлетворение, на третьих можно прочитать ту же самую задумчивость, в которой пребываю я сам… но я не вижу лица Страйка!
Я оборачиваюсь и осматриваю ряды своих людей. Но нигде не вижу Страйка.
— Где Страйк?
Бойцы растерянно оглядываются.
— Без понятия, Кроу. Он сражался рядом со мной, но в какой-то момент я упустил его из виду.
Моё сердце сжимается. Я ищу Страйка глазами среди немногих погибших Бойцов. Их только трое… но на самом деле я и так знаю, что Страйка в их числе нет.
— Лидер… одного из электрокаров не хватает, — подтверждает один из моих братьев по оружию то, что я и так уже давно понял.
Я сжимаю руки в кулаки. Проклятый мудак! Я должен был догадаться!
— Лидер? — окликает меня самый молодой Боец, который до этого едва сдерживался, чтобы не броситься преследовать краулеров.
— Возвращаемся на исследовательскую станцию, — рявкаю я на него, и мой тон настолько бескомпромиссен, что на этот раз никто не протестует.
Я бросаюсь к ближайшему электрокару и включаю зажигание. Какое преимущество имеет Страйк? Как долго мы сражались? В боевом режиме я теряю чувство времени и перестаю ощущать реальность. Именно это и использовал Страйк. Он не настолько ведомый инстинктами и несдержанный, как я думал. Он спланировал всё это…
— Чёрт… Лэсли… — выдыхаю я, разгоняя электрокар до предела его возможностей. Моё сердце колотится, и мне не удаётся успокоить себя тем, что в своей лаборатории она в безопасности от Страйка.
___________________________
(1) Страйк — ситуация при игре в боулинг, когда все десять выставленных кегель выбиваются игроком с первого удара.
Глава 6
ЛЭСЛИ
Я в хорошем настроении возвращаюсь из крыла, где раньше были комнаты для женщин. Дэйв был гораздо более общительным, чем при нашем последнем разговоре. Я почти уверена, что в ближайшие несколько дней он решится снова работать со мной; и когда другие учёные увидят, что Дэйв на нашей стороне, они присоединятся к нам. Все боятся ОП… но никто на самом деле не любит режим. Когда они осознάют, что Терра-Альфа даёт всем нам шанс… жить без рук Объединенных Правительств на наших шеях, мы сможем превратить Терра-Альфу в новый дом… может быть, даже лучший, чем когда-либо была Земля. Я качаю головой, улыбаясь. Ещё слишком рано предаваться несбыточным мечтам. Но я всё же одержала небольшую победу. Вскоре исследовательская станция снова наполнится жизнью. Я с нетерпением жду возможности рассказать об этом Кроу. Он будет злиться, что я вышла из лаборатории в обход его инструкций… но… Чёрт побери! Я не ребёнок и не беспомощное существо. Он должен наконец понять, что не может опекать меня, как Торн Ларону!
Я уверенно открываю магнитным ключом замок и вхожу в свою лабораторию. Я собираюсь рассмотреть под микроскопом клетки растений, которые Ларона хочет скрестить: местный плод и дыню с Земли. Как оказалось, Ларона обладает отличным вкусовым чутьём. Я действительно нашла в ней выдающегося сотрудника исследовательской станции. Если местный плод окажется нетоксичным и съедобным, в ближайшие дни Ларона сможет начать в своём новом саду эксперимент по скрещиванию.
Когда иду к рабочему месту, я замечаю что-то краем глаза. Раздраженная, я поворачиваю голову и останавливаюсь. Моё настроение сразу опускается ниже плинтуса. В верхнем углу лаборатории мигает красный огонёк камеры. В горле словно застревает огромный ком. Это может означать только одно: Кроу вернулся… и он включил камеру, чтобы следить за мной! Он знает, что, несмотря на его инструкции, я выходила из лаборатории, но гораздо сильнее этого меня грызёт то, что он нарушил наше соглашение. «А ты? Разве не ты вышла из лаборатории, наплевав на ваше соглашение?»
— Чёрт побери! Я не домашняя зверюшка, которую он может сажать на цепь, когда вздумается! — Я громко выплёскиваю свой гнев в надежде, что Кроу включил ещё и микрофон.
Затем я решительно выхожу из лаборатории. Если Кроу хочет запереть меня на всю оставшуюся жизнь, я не стану сдерживаться и устрою ему хорошенькую взбучку; и мне всё равно, что он сделает со мной потом! С меня довольно!
Я хорошо представляю себе Кроу в командном пункте — как он сидит перед мониторами и наблюдает за каждым моим шагом. «Мерзкий ублюдок!» Чёртовы альфа-замашки!
Я несусь по коридору, словно мстительная валькирия, и чем ближе я к комнате связи, тем сильнее и сильнее злюсь. Даже Кроу с его доминантностью не сможет запугать меня в таком состоянии.
Я едва не роняю магнитный ключ, когда подношу его к замку комнаты связи — так сильно дрожат мои руки.
Наконец дверь открывается, и я врываюсь в помещение. Кроу сидит ко мне спиной. Видна лишь задняя часть его командирского кресла. Он словно заворожённый смотрит на мониторы — как я себе и представляла. Я дрожу от гнева.
— Кроу! Повернись, когда я говорю с тобой! Я сыта по горло твоим контролем. Ты давишь на меня… пойми же, в конце концов! Я больше не хочу быть запертой в клетке!
Он очень медленно поворачивается. Я готова задушить его, но в следующий момент замираю, и все оскорбления, которые я хотела бросить ему в лицо, застревают у меня в горле.
— Привет, док… я и не подозревал, насколько вы темпераментны.
Страйк улыбается мне с добродушием крокодила. Невольно я отступаю на два шага, но потом прихожу в себя, осознавая, что этим только раздразню его. Мысли хаотично проносятся в моей голове. Почему Страйк здесь? Где Кроу? Чего хочет Страйк? Почему он наблюдал за мной?
В глубине души я уже знаю ответ, просто не хочу признавать правду.
— Страйк, — как можно спокойнее говорю я, — разве ты не должен быть со своим подразделением?
Он не спускает с меня с глаз. Боже мой! В этом мужчине больше от убийцы, чем от нормального человека. Я смотрю на его татуировки, ловлю холодный взгляд его глаз. И вижу кровь на его брюках карго и рубашке. Я молюсь, чтобы это не была кровь Кроу.
Страйк, кажется, догадывается о моих мыслях, потому что его усмешка становится шире:
— Не волнуйтесь, док, альфа-щенок в порядке… Я не затем так долго ждал, чтобы испортить свой выход на сцену в качестве лидера непримечательной смертью Кроу на пограничном пункте. — Страйк облизывает губы, и у меня мороз идёт по коже, оттого что он при этом смотрит на меня. — Все должны видеть, как я убью альфа-щенка. — Он медленно встаёт, и я автоматически отшатываюсь. — Я заберу себе всё, на что претендует Кроу… его звание, командование сектором «A»… и, конечно же, его женщину.
На этих последних словах мои нервы сдают. Я хорошо понимаю, что у меня нет шансов уйти от Страйка, но мне сейчас всё равно. Я просто хочу сбежать. Может быть, если мне удастся добраться до лаборатории и запереться там, пока не вернётся Кроу…
Мои ноги словно желе, но каким-то образом у меня получается развернуться и побежать. Моё сердце колотится, как сумасшедшее, я чувствую, что могу упасть в обморок от страха, но, собрав волю в кулак, бегу по коридору, будто за мной гонится дикий зверь. И Страйк на самом деле не далеко ушёл от животного. «Я могу это сделать… я должна это сделать!»
Я боюсь, что в любую секунду рука Страйка ляжет на моё плечо, повалит меня на пол и… Нет! Я не должна думать об этом, иначе паника поглотит меня.
Сзади слышны шаги Страйка. Конечно же, он следует за мной, и я очень сомневаюсь, что действительно доберусь до своей лаборатории, не попав к нему в лапы. Я на бегу вытаскиваю магнитный ключ из кармана комбинезона и вытягиваю руку. Я почти сделала это!