- Мам… – держа в руках шприц, Рон с дрожащим сердцем ждал, когда мама ответит, пока не представляя, как ей скажет, что… – Мам, ты только…
- Что с отцом? – мама, казалось, все поняла по интонации его первых же слов.
- Его похитили…
Странный запах ударил в нос. Он был и знаком, и незнаком одновременно. Где-то он уже его встречал, но фоном, не заостряя внимания, а потому никак не мог вспомнить – где. Веки пока еще не слушались, но тело понемногу отходило от вынужденного сна. Было даже не жарко, скорее, душно. Но стекающие по груди капли пота он все же отнес к последствиям уколов, отходняк от которых чем-то напоминал ломку после наркотиков.
Кристиан медленно поднял голову, затылок коснулся чего-то прочного, шершавого. Стянутые веревками руки тут же нащупали характерную неровность деревянного столба.
Дети солнца… Значит, он не ошибся в своих подозрениях и предположениях насчет этих ребят, если они так быстро сориентировались. Открытым оставался вопрос причин его нахождения здесь. Кстати, где именно?
С трудом, но удалось открыть глаза. Широкие балки, через которые проникал тусклый свет, деревянные перекрытия, уходящие высоко вверх, словно лестница в небо, подпирающие их столбы, к одному из которых он и был привязан. Скользнувший по стенам взгляд разглядел более чем аскетичную обстановку. Длинная дубовая скамья у одной из стен да несколько узких полок на другой составляли всю меблировку комнаты. Когда взгляд остановился на еще одном находящемся здесь предмете, память тут же сопоставила его с запахом.
Какого…? Кристиан смотрел на крест на одной из стен комнаты. Неужели логово этих ребят… Церковь?
Дверь скрипнула, тихие шаги за спиной медленно приближались.
====== Глава 4. ======
Рон сидел, прислонившись к машине, и вглядывался в другие, проезжающие мимо. Все ждал синий мамин Порше. Услышав «его похитили», она велела Рону никуда не отходить от машины, никого к ней не подпускать и ждать ее. Крутя в руках отцовский телефон, Рон думал о том, что могло произойти. Отец никогда не распространялся о подробностях своей работы, но и сверхтайны из нее тоже не делал. В последнее время единственное, что могло привлечь к нему внимание «нехороших ребят», как называл таких людей дядя Макс, это свежая история с листовкой, подсунутой ему в школе. Неужели все это гораздо серьезнее, чем обычная секта, как ему показалось вначале. Рон вдруг вспомнил и обеспокоенность отца, когда тот нашел листовку, и тучки на его лице, когда он ему сегодня рассказывал про парней в школе. Неужели отца похитила секта? Но зачем?
Мозг думал, анализировал, руки вертели телефон, взгляд скользил по проезжающим мимо машинам. Рон даже не сразу обратил внимание на затормозивший неподалеку Рено. Лишь когда из машины выскочил Леон, и тут же со стороны пассажирского места вышла мама, он встрепенулся, встал. Когда Леон и мама подбежали к нему, к ним подъехала еще одна машина – белый фургон с характерной полицейской символикой. Появившийся из нее высокий мужчина быстрыми шагами подошел к ним.
Рон посмотрел на маму, она вдруг порывисто обняла его. Рон знал, сколько всего маме уже пришлось пережить, из скольких переделок ждать отца, сколько раз почти хоронить его. Но каждый раз он возвращался.
- Мы найдем его. Он вернется. – Рон и сейчас был в этом уверен. Какой бы сильной не была мама, как бы ни держалась, Рон знал, как тревожно бьется ее сердце, снова болит за отца.
- Конечно, найдем… – она провела рукой по его волосам, поцеловала.
- Привет.
Рон отпрянул от матери, и они одновременно повернулись на голос. Мужчина из фургона подошел к Леону.
- Значит, смотри, Поль. – Леон огляделся, прикидывая, с чего начать. – Пусть ребята прочешут все вокруг машины, снимут слепки со следов протектора на дороге.
- Судя по следам, – мужчина присел на корточки возле бороздок на земле, – это был фургон примерно как наш, может, даже крупнее. – Он тут же жестом подозвал к себе кого-то, к ним направились двое парней с чемоданчиком. – Займитесь этим, – скомандовал мужчина, едва они подошли к нему. Коротко кивнув, те склонились над дорогой.
- Вот… – Рон протянул мужчине шприц. – Я держал его за ободок, чтобы не стереть отпечатки, если они есть.
Мужчина удивленно приподнял брови.
- Не забывай, чей он сын, – усмехнулся Леон.
- А вот с этого можно будет что-нибудь нарыть, – мужчина бросил шприц в тут же подставленный другим его человеком пакет, приподнял его, рассматривая. – Там даже остались капли содержимого на стенках. – Вик! – позвал он кого-то, из машины высунулась кудрявая, словно барашек, голова, паренек выскочил и быстро подошел к ним. – Сейчас сделай экспресс-анализ и потом более подробный уже в лаборатории.
«Барашек» кивнул и отправился с пакетом обратно к фургону. Ребята, копошащиеся на земле, позвали Поля, и тот пошел к ним.
- Надо выяснить, что у них тут с камерами, и есть ли они вообще… – Леон внешне был спокоен, но покусывание губ выдавало его волнение.
Рон знал, что за глаза в Управлении Леона называли «верным Санчо», но тот не обижался, скорее даже гордился этим прозвищем. Рон видел, что Леон сейчас переживает за отца не меньше его и мамы.
- Уже.
К ним подошел мужчина примерно возраста отца.
- Мадам Рокье, – протянул он руку матери.
- Оливье Калье, глава службы безопасности, – представил его Леон.
- Месье Калье, – мама пожала протянутую руку.
- Ты уже проверил камеры? – обратился к нему Леон.
- Да. – Оливье кивнул, но на его лице не было видно удовлетворения. – Они у них, конечно, есть, но самая ближайшая отсюда, – он показал рукой в сторону одной из конюшен, – там. И я сильно сомневаюсь, что мы что-нибудь увидим на ней, слишком далеко.
Леон согласно закивал головой, вздыхая.
- Но я все равно велел ребятам снять записи, попробуем. А вдруг…
- С такого расстояния мы сможем максимум увидеть, на какой машине его увезли. Но Поль и без камер это скажет.
- Коневоз Рено, достаточно преклонного возраста, белого цвета. – Поль подошел к ним.
- Ты волшебник? – уставились на него одновременно Леон и Оливье.
- Я эксперт, – сухо ответил Поль. – В следах от колес ребята нашли следы осыпавшейся белой краски и ржавчины, а по рисунку протектора вычислили шины. Это старая модель, их выпускают исключительно для коневозов Рено.
- Надо выяснить, есть ли такие на данной ферме, на соседних и вообще, много ли их зарегистрировано в Париже. – Леон кивал головой в такт своим мыслям.
- Не пустая ли трата времени? – покачал головой Оливье. – Похитители могли пригнать машину с собой издалека.
- Нет, они торопились, и использовали машину, которую быстро смогли найти именно здесь, в Париже.
Все, в том числе и мама, обернулись на голос Рона.
- Это секта. Секта похитила отца.
- А ты откуда знаешь? – Леон подошел к нему ближе.
- Они ходили у нас в школе, листовки свои раздавали. Отец позавчера нашел у меня, расспрашивал. На первый взгляд, обычная секта, но думаю, все гораздо серьезнее, если они за пару дней состряпали похищение. – Рон переводил взгляд с одного слушателя на другого, они же все стояли, раскрыв рты от удивления.
- Парень, с такой соображаловкой тебе по стопам отца идти. – Поль шокировано покачал головой.
Рон посмотрел на маму. Ей, конечно, еще одного источника нервотрепки только не хватало. Всю жизнь за отца переживала, еще и за него теперь? Но Рон знал, если бы он захотел стать, как отец, мама бы и слова против не сказала.
- Нет, я в медицину или в экспертизу хочу пойти, – посмотрел он на Поля, – а можно посмотреть, как делают анализ?
Поль кивнул и, приобняв Рона за плечо, повел в сторону фургона.
Отлучившийся Оливье вернулся буквально через несколько минут.
- Я поговорил с ребятами на въезде, – посмотрел он на Джоанну и Леона, – они вспомнили белый коневоз. Он повернул на юг в сторону Орлеана. Хотя это еще ничего не значит, – задумчиво кусал губы Оливье, – сейчас чуть ли не треть трасс на ремонте, они могли просто выбрать объездной путь, а поехать на самом деле куда угодно.
- Значит так. – Леон посмотрел на коллег. – Ребята Поля занимаются анализом найденного. Оливье, можешь пробить все коневозы Рено, зарегистрированные в Париже и в ближайших окрестностях? – Оливье кивнул и направился в сторону своей стоящей неподалеку машины. – Ну, а мы с тобой… – Леон повернулся к Джоанне, подойдя ближе, взял ее за руки…
- Мы найдем его. – Джоанна была спокойна и уверена, потому что знала, только так можно найти Кристиана. – Но для этого нам надо узнать про эту секту все. Все, что только возможно, до мелочей. Чтобы понять, с кем мы имеем дело, и какие сюрпризы они могут нам подкинуть. Я чувствую… они не просто так его похитили, – и, высвободив свои руки, Джоанна направилась к машине Кристиана.
Леон смотрел ей вслед и не мог не согласится. Опыт подсказывал, что, если бы Кристиана хотели просто убрать с дороги, не стали бы похищать, светиться, просто перерезали бы тормоза или нож в спину всадили. А тут ребята конкретно заморочились. Значит… он им нужен для чего-то другого. И уже выясненное про эту секту заставляло сердце Леона холодеть при одной только мысли, для чего им мог понадобиться Кристиан. Он тряхнул головой и направился в сторону своей «старушки».
Джоанна села в машину и замерла руками на руле. Его запах витал вокруг нее. Она найдет его. Они найдут его. В этом она была уверена. Главное… не опоздать…
Соседняя дверь хлопнула, Рон посмотрел на нее. Ничего не сказав, Джоанна завела машину и вырулила следом за Леоном. Фургон экспертов пристроился за ней.
Кристиан вслушивался в тихие шаги за спиной, но головы не поворачивал. Изменить ситуацию он не может, остается принять. Нескольких минут в сознании наедине с собой хватило, чтобы понять – его похитили не для того, чтобы просто держать на этом чердаке. Ребята им, судя по уже выясненному Леоном, попались серьезные, такие проблемы решают четко и решительно. Помеха на дороге? Убирают недрогнувшей рукой. Тугой кошелек? Приберут к рукам любым способом. Потерявшийся в жизни человек? Тупых исполнителей лишних не бывает.
Но вот зачем им он? То, что он мог стать для них хорошей такой занозой в заднице, Кристиан признавал без ложной скромности. Тогда почему не убрали сразу… Черт… Жаль, что они с Леоном пока мало накопали про этих ребят. Знай он больше, может, и понял бы уже их замысел.
Шаги замерли за спиной. Чье-то дыхание обожгло ухо.
- Добрый день, месье Рокье.
Голос был из разряда тех, что, несмотря на свою вежливость и вкрадчивость, моментально обдают холодом, словно тебя засовывают в морозилку. Молчать некрасиво, но Кристиан решил пока занять выжидающую позицию.
- Мои ребята были не слишком грубы? – Кристиан затылком чувствовал змеиную улыбку, которой голос был пропитан насквозь. – Я боялся, что вы откажетесь от нашего приглашения, поэтому пришлось настоять. Ничего, скоро отпустит. И поверьте, те укольчики вам покажутся комариными укусами. Отдохните пока… пару-тройку часиков. Как только на небе зацветут вишни, за вами придут. Еще немного и вы все поймете… Одно могу вам сказать уже сейчас. Вам уготована честь стать не просто гостем Отца нашего, а приблизиться к нему так близко, как многие наши братья только мечтают…
Шаги снова зашуршали за спиной, теперь уже удаляясь. Хлопнула дверь. Кристиан мог бы решить, что с ним разговаривал сейчас совершенно безумный человек, учитывая зашкалившую бредовость его слов, но то, что он уже знал про этих ребят, открывало нерадостную перспективу. В отношении него у них был план. Холодный, четкий, расчетливый. И более чем трезвый.
Когда в щелях балок потолка Кристиан увидел окрасившееся в бордо заходящим солнцем небо, он понял, о каких вишнях говорил голос. Тут же щелкнул засов. На этот раз слов не было. Двое в мешковатых серых балахонах, подпоясанных бечевкой, и в шапках, полностью закрывающих лицо, только глаза и были видны, молча подошли к нему и отвязали от столба. Цепкие, словно клешни краба, руки схватили за локти. Но Кристиан даже не пытался вырваться. А смысл?
Все время пока спускались, Кристиан считал ступеньки. Это помогало отвлечься от совсем нерадостных мыслей и отгонять проникающее в сердце нехорошее предчувствие. Сердце никогда не обманывало его. Он пока не понимал, что происходит, лишь чувствовал – этот вечер ответит, если не на все его вопросы, то на один точно – зачем он здесь.
Его подвели к огромным дубовым дверям. Когда они распахнулись, то Кристиан невольно зажмурился. От неожиданности. И от немереного количества факелов, которые были везде: на стенах, в полу, в руках почти половины находящихся в комнате людей. Хотя комнатой это было сложно назвать. Огромный круглый зал с расставленными, как в театре, лавками. В центре круг, который эти лавки, подобно кольцам на бочке, опоясывали, уходя вверх. Высокие узкие окна почти под самым потолком. Свисающие на железных цепях светильники, состоящие из множества свечек. Напротив двери что-то высокое, судя по очертаниям, мощное, в настоящий момент закрытое плотной тканью.
Лавки были полностью заняты людьми, такими же серыми бесформенными балахонами, как те, что пришли за ним. Он много всего видел в жизни, но сейчас ему было откровенно жутковато. Десятки, если не сотни, глаз посмотрели на него сквозь свои щелочки, когда его ввели в зал. Дверь со скрипом закрылась за спиной.
Его провели в центр круга и вдруг отпустили, оставив стоять. Он не был связан, мог свободно двигаться, но знал, как знали и те, что так спокойно оставили его тут, – бежать ему некуда.
- Дети солнца приветствуют тебя…
Снова тот же голос, что и днем. И снова он не стал оборачиваться. Шаги приближались. Тут же, словно из-под земли, перед ним появился дубовый стул, чем-то смахивающий на трон, два «балахона» поставили его прямо напротив него и, отойдя на пару шагов, замерли, словно статуи.
Спертый, пропитанный горящим маслом воздух вокруг него пришел в движение.
- И возносят хвалу Богу Солнца нашего за то, что снизошел к нам и послал тебя, – голос обрел обличие и остановился напротив него, смотря прямо в глаза, – чтобы через тебя мы приблизились к нему и смогли в очередной раз подтвердить свою преданность и верность ему.
Кристиан сразу узнал и эту улыбку, и это раскосый разрез глаз. Мануко Анако. Мечта всех детекторов лжи, пострадавший от продажных французских чиновников честный бизнесмен и… глава этого сборища фанатиков. Но Кристиан знал – только обладая холодным, расчетливым умом и имея четкую цель, можно держать в руках толпу, контролировать ее, чтобы она делала именно то, что нужно.
Едва он замолчал, как по рядам балахонов с глазами пробежала волна, благоговейный шепот эхом взлетел к потолку, зазвенев цепями светильников. Анако сел на «трон» и посмотрел на Кристиана.
- Скептический взгляд твой, – эту змеиную улыбку видел только Кристиан, и он прекрасно понимал, что среди всего этого бреда скрывается истинная цель господина Анако, которую задурманенные мозги его «братьев» и «сестер» не слышат, не видят, не воспринимают, – говорит о том, что ты не до конца понимаешь, какая честь выпала тебе. В мире миллионы людей, но лишь избранным Отец наш позволяет приблизиться к себе, дает шанс вырваться из плена дьявола, очиститься и стать одним из тех, кому открывается истина.
Его тошнит от пропитанного благовониями воздуха? От голода? Или от речи господина Анако? Кристиан старался не обращать внимания на позывы организма, пытаясь среди словесного поноса японца выловить суть.
- На закате лета, в последний его день, когда Солнце начинает новый круг, Отец наш спускается к нам…
Последний день лета… Тридцать первое августа. Через три дня!
- Чтобы в очередной раз принять от нас подтверждение верности и преданности ему. Святой для каждого из здесь присутствующих день…
Твою ж мать… Промелькнувшее в голове «озарение» не понравилось Кристиану.
- Когда наше братство преподносит Отцу нашему подарок – очередного вырванного из рук дьявола грешника…
Что за черт побери средневековье какое-то!