- Резвый какой! – державший ее, однако, сориентировался мгновенно, подставив ногу впереди себя и продолжая до боли сжимать ее руку.
Ее лев увидел преграду, но затормозить не успел. Плюс его догнала внушительных размеров ветка, пущенная ему вслед и попавшая аккурат под колени. Она понимала, что ее крик не остановит столпившихся вокруг него отморозков, уже поднявших ноги в замахе.
- Ай я яй… – вдруг раздалось из кустов.
Хулиганы замерли, обернулись. Обернулся и ее «охранник». Кусты зашевелились.
- Некрасиво… пять на одного…
Она вдруг улыбнулась, перевела взгляд на все еще лежащего на асфальте парня. Тот замер и начал медленно поднимать голову на голос.
- Шел бы ты, – сплюнул на асфальт главный, – куда шел, папуля…
- Разрешаете? – Пчелкин тянул время, прикидывая расстановку сил.
Черт, если бы не девушка… Та ситуация, когда третий лишний. В тот же момент державший ее отморозок немного шагнул в сторону. Память молниеносно отматывала время, но вспомнить, где он мог ее видеть, причем совсем недавно, Пчелкин не успел, потому что трое из пяти остальных, закатывая рукава, направились к нему, тем самым открыв обзор так, что он смог увидеть лежащего на асфальте парня.
«КИР!?!?»
«ОТЕЦ!?!?»
Сын подскочил на ноги в тот самый момент, когда трое недобогатырей кинулись на него. Первый, налетев на выставленную ногу, прочертил носом землю, путь его был прерван внушительным кустом крапивы. Его фальцетный вопль чуть не оглушил Пчелкина, да так, что тот на секунду потерял из вида двух остальных. За что тут же поплатился. Еще не отошедшая от знакомства со «шкафами» Белого скула не обрадовалась новому кулаку. Отлетев на дерево, Пчелкин успел сфокусировать расплывшееся от боли перед глазами изображение до того, как третий дотянулся рукой до его носа. Все-таки, опыт девяностых не пропьешь.
- Сука! – проорал нападавший, со всего размаху влетев кулаком в ствол старого дуба.
- Скорее, сучок… – сплевывая на землю характерную горечь изо рта, усмехнулся Пчелкин, краем глаза наблюдая, как Кир раскидывает непредусмотрительно оставшихся всего лишь вдвоём около него хулиганов. Настя же, не растерявшись, воспользовалась замешательством и сменой позиции своего конвоира и, заехав ему каблуком под коленку, услышала все, что тот думает о ее родственниках.
- Не рекомендовала бы я тебе встретиться хоть с кем-либо из них! – усмехнулась девушка, в их семье все были не робкого десятка. Даже прабабушка в ее почти девяносто с легкостью задержала костылем попытавшегося ограбить кондуктора вора. Повернувшись в сторону Кира, Настя увидела, как тот откидывает в сторону запущенную ранее в него палку в то время, как один из напавших на него корчится в соседнем кусте, а второй грязным листом подорожника пытается вытереть окровавленный нос.
- Ну, что, молодежь, – отряхнув брюки, посмотрел на них Пчелкин, – пошли домой. Девушке такси вызовем или сам отвезу.
Кир обернулся к Насте, та, кивнув, улыбнулась. Заодно расскажет про отца, он же его разыскивал.
- Не так быстро, папуля…
В тусклом свете фонаря Пчелкин, однако, отчетливо разглядел блеснувшую сталь, надвигающуюся на него. Рукой остановив уже подавшегося в прыжке Кира, медленно стал разворачиваться так, чтобы никакие сюрпризы за спиной не помешали ему полностью сосредоточиться на ноже.
«Где мои шестнадцать лет…» – пропело из проносящейся мимо машины.
Что такое не везет и как его готовить. Филатов раздраженно ударил по рулю. Секретарша, только что блондинка в мини, стояла насмерть. «Виктор Павлович уже уехал. Сегодня не будет. Нет, адрес не скажу. И вообще полицию сейчас вызову или начбеза позову. По секрету, вариант первый вам дешевле обойдется. Нет. Нет. Это тоже нет. Леня! Насилуют!»
Тьфу… Можно было, конечно, попытаться объяснить, но… Зачем махать кулаками, если можно приехать завтра и все решить мирно. По словам Кирилла, в офисе отец проводил времени больше, чем дома, так что рано или поздно, скорее, рано, он его там поймает.
Но и в этот день просто так сдаваться Филатов не собирался. Едва выехав за ворота особнячка, еще пыль за машиной не улеглась, он достал телефон:
- Два лишних часа в интернете и воскресный шоппинг с доставкой туда и обратно.
- По какому поводу взятка? – поинтересовалась Настя.
- Нужен домашний адрес отца твоего Кира.
- Ага, а еще пин-коды карт и пароль от сейфовой ячейки. Спятил? Так он и дал его непонятно кому.
- Мне не даст, тебе…
Пауза затягивалась, но Филатов как раз выруливал на третье транспортное, пытаясь протиснуться между видавшим виды «Запорожцем» – и как он вообще еще ездит – и братком на джипе, больше похожим на танк. Руки зачесались включить радио «Ностальжи».
- Три часа интернета и после шоппинга кино. Ремейк «13 грехов» вышел как раз.
Настя вернулась как раз в тот момент, когда он, наконец, нашел нужную волну, а браток, посмотрев на него, вдруг уважительно протянул руку, пропуская вперед. Девяностые оставили свой след на его челе? Филатов усмехнулся.
- Это шантаж. – «Перекресток семи дорог, вот и я…» – проникновенно донеслось из динамиков.
- Пока…
- Ладно!
- И в кино идем вместе.
- Настасья Валерьевна…
- Ты в какое время вырос, отец? – засмеялась Настя. – Мама до сих пор от воспоминаний вздрагивает. А боишься каких-то ужастиков.
- Да ну тебя… Доведешь меня когда-нибудь до греха… – пробурчал Филатов, от расстройства пропустив нужный ему съезд, придется теперь пилить аж до Тимирязевки.
- Четырнадцатого? – Настин голос сиял от удовольствия. – Да, кстати, забирать меня с тренировки не надо, меня Кир проводит.
- Очень кстати… – вздохнул Филатов, увидев, какая пробка ждет его впереди.
Пропущенный съезд стоил ему в итоге трех с половиной часов. Подъезжая к дому в уже накрывающей город темноте, Филатов думал о том, можно ли будет как-то избежать… Нет, не шоппинга, восемь часов магазинов были не так страшны, как полтора часа кровищи и раздирающих душу воплей. Вот как…
Донёсшийся до него крик перекрыл даже вдруг заверещавшего по «Ностальджи» забытого им певца. Уже проносясь мимо, он в зеркало заднего вида увидел замерших парня и девушку и стоящего чуть поодаль мужчину, к которому медленно приближался с недвусмысленными намерениями человек. Холодный клинок блеснул в его руке в ту секунду, когда Филатов резко нажал на тормоза.
«Где мои шестнадцать лет!?»
- Не так быстро… папуля…
Пчелкин неотрывно следил за хулиганом. Тут было главное не пропустить момент. Парень, усмехнувшись прокуренными зубами, шаг за шагом приближался к нему. Отступать было некуда, за спиной раскидистые кусты крапивы. Он ждал броска, был к нему готов и даже почти успел отпрянуть, как первая из его жертв очухался настолько, что смог выползти на дорогу и наброситься на него сбоку. Потеряв равновесие и упав на асфальт, Пчелкин увидел блеснувшее у самого лица лезвие ножа. Вытянув руку, перехватил запястье, что есть силы пытаясь отвернуть нож от себя. Долетевший до него крик Насти прозвучал где-то на задворках сознания. Краем глаза увидев поднятый в замахе ботинок, Пчелкин понимал, что уворачиваться ему некуда. Вены проступили на руке от напряжения. Пора уже было прощаться с жизнью… Двадцать лет ходил по лезвию ножа фигурально, чтобы вот так на глазах собственного, мчащегося сейчас к нему со всех ног сына…
То, что просвистевший в воздухе ботинок принадлежит не хулигану, Пчелкин понял, только услышав глухой звук падения тела на асфальт. Воспользовавшись замешательством парня с ножом, Пчелкин молниеносно заехал ему под колено ногой. Тот охнул и, выронив нож, рухнул рядом с первым.
- А ты молоток! – раздалось над ухом, когда он ремнем самого же нападавшего скручивал ему руки за спиной. Где-то в отдалении уже слышались полицейские сирены.
- Где мои шестнадцать лет… – медленно поднимаясь, Пчелкин обернулся и наткнулся на ошалевший взгляд знакомых глаз.
Так в его жизнь вернулся Фил.
Декабрьский неприветливый ветер скользнул по ногам. Тошнота, перемешанная с болью, заполнила каждую клеточку груди. Сознание куда-то снова ускользало, короткими вспышками воспоминаний перед глазами проносились последовавшие за тем вечером три месяца.
Как они потом с Валеркой до полночи сидели на кухне в их квартире, Ольга прикладывала примочку за примочкой к его фиолетовому глазу, а они с Филом смеялись, что все эти годы жили чуть ли не в соседних домах, и ни разу не встретились. К слову Фил, хоть и удивился получившемуся раскладу, но ни слова ни сказал, лишь тепло обнял Ольгу, когда она с тихим радостным вздохом: «Валера…» обхватила его за плечи.
Как потом уже вчетвером завалились без предварительной договоренности в какой-то крутой бар в центре Москвы, и только корочка Белова помешала пролиться крови после того, как Космосу показалось недостаточно Мэри в соответствующем напитке.
Как Белов всячески демонстрировал полное отсутствие интереса к его жизни и даже ни разу потом не заводил больше разговоров ни об Ольге, ни о его, Пчелкина, исчезновении двадцать с лишним лет назад, в то время, как от Карпатыча почти каждый день поступала информация о попытках взломать его сеть или запросах по его телефонным номерам.
К слову дело, подкинутое Карпатычем, из-за недоработок в обосновании проекта, отложили на несколько месяцев, и Пчелкин даже успел немного забыть о нем. Возвращение в его жизнь старых друзей приносило море, казалось бы, забытых эмоций. Ровно до того дня, как… Он очень хорошо запомнил тот день. Холодный декабрьский день, когда все закрутилось вновь. В тот вечер они сидели все в том же баре, обсуждая, не справить ли им приближающийся день рождения Пчелкина в каком-нибудь характерном месте, чтобы он запомнился ему навсегда.
Накаркали, называется…
- Да пошел ты… – сил плюнуть в эту самодовольную физиономию не было, да и расходовать их в его положении было крайне неразумно.
«Перекресток семи дорог, жизнь моя…»
Держащая его волосы рука разжала пальцы. Голова обессиленно упала на грудь. Словно в тумане послышался скрежет цепей, заведенные за спину руки снова потянуло вверх, выворачивая из плеч. Пронзившая тело боль яркой вспышкой вернула его в тот вечер, когда, выйдя из машины подвозившего его Фила, уже у самого подъезда его ослепили фары, и знакомая фигура в длинном пальто вышла из припаркованной поодаль машины.
====== Глава 8. Серый кардинал. ======
- Да, Олюш, скоро буду. Знакомого у подъезда встретил. Поболтаем немного и приду. Не волнуйся, я недолго. – Выключив телефон, Пчелкин повернулся к сидящему рядом человеку. – Какими судьбами, Ваше Высокопреосвященство? – усмехнулся, глядя на собеседника.
- Его Величество собирает тайную гвардию, – поправив подол пальто, не глядя на Пчёлкина, невозмутимо ответил его сосед по заднему сиденью машины. – Враги государства не дремлют, уже заслали своих гонцов.
- Достаем запылившиеся клинки? – усмешка все еще играла на губах Пчелкина, но в глазах уже читалось полное понимание ситуации.
- Шутки в сторону, Витюш… – повернулся к нему собеседник.
Пчелкин молча кивнул. Он и сам уже понял, что неожиданное затишье закончилось. Если уж сам Леонидыч собственной персоной…
- Я только что от него… – собеседник то и дело, смотря в окно, кусал губы. Пчелкин за двадцать лет уже знал, это верный знак того, что первоначальные условия ситуации меняются до неузнаваемости, настолько, что следующим его шагом должно быть написание завещания. – Через неделю испытания. Два дня назад по нашим каналам пришло предупреждение, что Вашингтон заслал в Москву человека. Задача и проста, и сложна. Внедриться в сопровождение испытаний и скопировать все: от и до. Плюс чертежи и технические характеристики.
- Кто крыса, известно? – моментально изменившийся голос, опыт прожитых лет научил Пчелкина концентрироваться за секунды.
- Есть подозрения, – кивнул собеседник, – группа дезинфекторов работает. Нам же поставлена следующая задача… – снова взгляд в сторону Пчелкина.
И неожиданная пауза. Когда ты понимаешь, что сказанные следом слова разделят жизнь твоего человека на до и после, и каким будет это «после» не знает никто, даже ты. Приведя Виктора двадцать пять лет назад в «Валькирию», Игорь Леонидович Введенский прекрасно понимал, какую ответственность берет на себя. Мы в ответе за тех, кого… Тогда он сразу дал парню полный расклад, пообещав не похожую на киношную и книжную жизнь, в который каждый день живется как последний, каждый вдох на пределе, когда понимаешь находящихся рядом с полувзгляда, когда идешь вперед, не оглядываясь и лишь слепо доверяя тем, кто за твоей спиной. И не знаешь, идя в новый день, чем он для тебя закончится. «Жизнь не гарантирую, смерть – да» – сказал он ему тогда, глядя прямо в глаза. И не отводил взгляда, пока не услышал: «Да». Почему-то именно от Вити другого ответа он не ожидал. И почему-то из всей их четверки именно его видел в «Валькирии». Не амбициозного Белова, не вспыльчивого Холмогорова, не самого в себе Филатова. А его – с вечной ухмылкой на губах, с этими чертиками в глазах… Но за всем этим Введенский еще тогда, в далеком 1991 разглядел характер – упорный, преданный, отважный. И не ошибся, в чем не единожды убедился за прошедшие годы.
- Что надо делать?
Введенский посмотрел на сосредоточенного Пчелкина, вспомнил двухчасовой разговор в Кремле. Прекрасно понимал уровень соперника, уровень сложности поставленной Президентом задачи. Ему ясно дали понять, на какой риск пойдет выбранный им человек. Глядя на Виктора, сейчас, в эти минуты, когда светится теплом знакомое окно, ожидающее его домой, Введенский как никогда осознавал степень своей ответственности. Еще есть время, еще можно все изменить, сказать: «да ничего, иди к семье», отмотать, переиграть будущую партию. Не дать оборваться еще одной жизни, почти стопроцентно не лишить кого-то мужа и отца. Введенский ненавидел эти минуты, минуты тех решений, что потом заставляют, заперевшись в кабинете, выть, сжимая руки в кулаки до крови, а потом вешать очередную черную ленточку на фото того, с кем еще совсем недавно…
- Завтра пробный запуск программы сопровождения, – решение принято, прости, Витя… – точнее, закидывание наживки. Если крыса проявится, надо засечь ее координаты, внедриться в их систему и установить блокиратор, который должен будет сработать в определенное время, не раньше, чтобы не спугнуть их. Не допустить их в систему, не дать скопировать секретную информацию лишь половина задачи. Вторая половина – вычислить и нейтрализовать, загнать в ловушку. Игра пойдет серьезная, Витя. На основных испытаниях через неделю будет присутствовать американский президент, и от нас с тобой зависит, кто посмеется последним.
Когда он бросил курить? Лет в двадцать, кажется… Сейчас у Пчелкина появилось острое желание затянуться, да посильнее. Подняв голову на светящееся родное окно, сглотнул, прикрыл глаза. В тишине машины слышал размеренное дыхание Введенского и бешеный стук собственного сердца. Если он сейчас скажет «нет», никто не будет его заставлять, настаивать, принуждать.
- Сколько у меня будет времени? – повернулся он к Введенскому.
- Сутки их засечь, – иного ответа тот от Пчелкина не ожидал, Витя был одним из немногих, за кого Введенский мог гарантированно ответить и не ошибиться. – Сутки установить блокиратор. За два дня до основных испытаний будет запущено уже настоящее сопровождение. Тогда они и просекут, что их «пометили». Чтобы соскочить, им нужно будет в кратчайшие сроки слезть с крючка. Ты не должен дать им это сделать. Крысы должны будут сидеть под замком, пока не пройдут испытания. Карпатыч говорил, у тебя есть волшебный сыр для нашей мышеловки.
Пчелкин кивнул, пароль к Мишиной программе должен будет сыграть не последнюю роль в решении поставленной задачки и в вытаскивании его задницы из всего этого дерьма.
- Отлично… – Введенский говорил привычно коротко, спокойно, кому-то могло даже показаться, равнодушно. Но только он один знал, скольких седых волос и нервных клеток ему будет стоить это задание.