- Да, - медленно сказала Татьяна, - стоит один раз нарушить права человека и пойдёт цепная реакция.
- А ты не занималась подсчетом того, сколько раз на дню нарушают права людей борцы за права человека? - спросил я. - А если в государстве окажется вменяемый президент и он пошлет всех судей и борцов за права человека сообщать родственникам о гибели их близких людей, потому что они стойко стояли на страже прав человека, готовившего террористический акт? Сколько борцов за права человека и судей вернутся живыми после посещения неутешных родственников? И что дальше должен делать президент?
- А что ещё может сделать президент? - растерянно спросила супруга.
- А он должен образовать военно-полевой суд и судить вас по законам военного времени, - отрезал я.
- И каким будет приговор? - раздался тихий вопрос.
- А вот этого я не знаю, - признался я.
Глава 120
Когда в государстве порядок, работящий, сознательный и дисциплинированный народ, инициативные министры, то и президенту работать легче. Можно съездить отдохнуть на дачу на море в районе Кадкина ручья или недалеко от Богородска в маленькой деревеньке Бабариха домик с шестью сотками земли. Малину пособирать, с документами поработать, у озера с удочкой посидеть. Давненько я этим не занимался.
Мне нужно было побыть в одиночестве, чтобы принять очень важное решение: идти или не идти на выборы на второй срок?
Закинув удочку в озеро, я сидел и думал о том, что же мне удалось достичь.
Мне удалось изменить Конституцию так, что никому не удастся остаться у власти более двух сроков вообще. Конституция даже запрещает проводить референдумы по этому вопросу. Сказано два срока и любой день пребывания в должности сверх этого срока считается преступлением против государства.
Я подтвердил требование Конституции о выборности глав регионов и наделении их большими полномочиями в решении местных вопросов. Зачем президенту и правительству лезть в вопросы ремонта садовых калиток, если есть местная власть.
Одновременно власть была приближена к народу. Народ, то есть избиратели, электорат стал иметь реальную возможность прекращения полномочий избранного ими должностного лица. Сколько неразберихи было в этом вопросе, что до сих пор страсти ещё не улеглись. Но так бывает и с ребенком, который только что научился ходить. Ребенок демократии уже почти научился ходить, и он сможет и дальше ходить без поводыря.
Демократия стала демократией без всяких определений, типа национальной, управляемой, ограниченной и тому подобное. Демократия либо есть, либо её нет.
И основным своим достижением я считаю возвращение доверия народа к власти.
Первое - отстранение олигархов от прямого влияния на власть. Дополнительно мы ввели такие налоги на роскошь, что владелец золотого унитаза вылетал в трубу вместе с унитазом, освобождая место для другого предпринимателя.
Второе - мы почти на сто процентов обновили правоохранительную систему. Лишь единицы проверенных людей остались на должностях судей, прокуроров и полицейских начальников. Мы дали им положение, зарплаты и будущее, а уж они должны решать, пользоваться им этим или не пользоваться, исполняя задачу по охране и соблюдению законов. Одновременно мы разобрались с делами по воровству государственных средств и предательства наших интересов во время последних региональных войн.
Третье - мы уничтожили понятие номенклатуры и каждый человек получил равные возможности для того, чтобы стать любым должностным лицом вплоть до президента.
Сейчас наш народ не то бессловесное быдло, с которым можно делать что угодно, совершенно не опасаясь народной реакции. Люди, глотнувшие воздух свободы, стали немножко пьяны и могут по пьянке натворить такого, что утром ужаснутся от содеянного. Так вот, лучше не провоцировать подвыпившего человека.
Глава 121
Тот, кто считает, что президенту на отдыхе дают отдохнуть, глубоко заблуждается. Носимый ядерный чемоданчик всё время поблизости. Мобильный пункт правительственной связи тоже рядышком. Только-только начинает клевать в обыкновенном, а не "заряженном" всеми породами рыбы озере, как из кустов выходит помощник с белой трубкой:
- Алексей Алексеевич, премьер-министр.
Безотлагательная информация и никуда не денешься. От этого звонка зависит если не судьба всего государства, то уж, во всяком случае, части всего мира. Как в американских фильмах герой говорит, что он идёт спасать мир. И нам тоже частенько приходится спасать мир от дураков, которым дали в руки стеклянный, как его, подсвечник. А они размахивают им как дубиной, совершенно не думая о последствиях.
Я знаю, что есть любители приключений. Они как барон Мюнхгаузен готовы каждый день с девяти до десяти часов совершать подвиг. Но жизнь должна быть ровной и спокойной. Как работа мотора. Ухаживай за ним, подбавляй горючее, масло, проводи небольшую регулировку и он будет работать вечно.
Я по натуре не президент. Мне достаточно своего мира, и чтобы в этот мир никто не совал свой нос, если я это не позволю. Вот это, пожалуй, высшее достижение человеческого развития, когда люди живут все вместе, но каждый в то же время живет своим отдельным миром.
Сегодня вечером я проведу ещё одно мероприятие и тогда уже точно решу, как мне быть: идти на второй срок или нет.
Вечером я сказал жене, что буду всю ночь работать с документами и попросил меня не беспокоить. Такую же просьбу я передал и своему помощнику.
- Если не начнется атомной войны, то меня ночью не беспокоить, - сказал я.
В десять часов вечера, или, как говорят военные, в двадцать два часа я закрыл свой кабинет и подошёл к своему сундуку. Там лежали одеяло, подушка, простыня для того, чтобы застелить диван, если я буду работать очень поздно. В принципе, в диване есть тоже место для постельных принадлежностей, просто я заполнял чем-то свой сундук, чтобы было меньше вопросов у всех, которые считали моим чудачеством таскание сундука за собой даже в зарубежные поездки.
Я знаю, что сундук является объектом серьёзнейших исследований различных НИИ, и я знаю, что от сундука отколупнули десятка полтора кусочков дерева для исследований.
Все началось с Германии. Вещи руководителей государств досмотру и проверке не подлежат. Немецкий таможенник, увидев сие произведение мастеров позапрошлого века, не удержался и спросил:
- Майне херрен, а что это такое?
- Это шкатулка для личных вещей президента, - ответили ему.
В этот же день фотография сундука облетела весь интернет. Как преподносилась эта новость, я рассказывать не буду, но от души смеялся над некоторыми рассказами о сундуке и с удовольствием смотрел анимированный фильм о том, что находится в этом сундуке. Всё по типу детского стишка о том, как дама сдавала в багаж саквояж, картину, корзину, картонку и маленькую собачонку. Кроме этого там был такой ворох вещей, как из бездонной бочки.
Так вот, на крышке этого сундука я и сидел, представляя, что же я могу увидеть там.
Глава 122
В двадцать три часа я открыл крышку сундука и сел внутри него. Посмотрев на виднеющиеся огоньки в окне кабинета, я закрыл крышку сундука. Внезапно яркий свет ослепил меня, а звук гудка далекого корабля заставил вздрогнуть. Вдали виднелось и плескалось море и какой-то корабль светил мощным прожектором.
Я стоял на крыльце двухэтажного домика и курил сигарету. Дым и вкус табака приятный, название богославское - Казбек. Ничего себе. Раньше это были сравнительно дорогие папиросы, а сейчас сигареты с длинным фильтром.
Недалеко от крыльца стояла беседка. Двери в домик большие, двухстворчатые и с толстыми полированными стеклами. Вдоль асфальтированных дорожек росли огромные кипарисы, между которыми стояли разноцветные светильники. Вдалеке со щелканьем летали светлячки.
- Интересно, - подумал я, - я же был на озере недалеко от Богородска, как же это меня перенесло на побережье? И что-то я не припоминаю, этого места.
Я бросил сигарету в урну и вошёл в дверь.
Мужчина лет тридцати, по одежде и по поведению - охранник, кивнул мне головой. Куда идти и кто я здесь, совершенно непонятно.
- Всё в порядке? - спросил я для проформы.
- Так точно, товарищ президент, - отчеканил охранник.
- Проводите меня до кабинета, - попросил я, - какая-то усталость навалилась.
Охранник что-то прошептал в сторону левого уголка рубашки и подхватил меня под руку, помогая подняться по ковровой лестнице на второй этаж.
На втором этаже навстречу мне нёсся человек с испуганными глазами. Он схватил меня за руку и стал щупать пульс. Затем мы вошли в комнату, в которой стоял большой письменный стол с настольной лампой с зеленым абажуром, большой кожаный диван и знакомый сундук в нише.
Человек, от которого слегка пахло лекарствами, взял мою левую руку и надел на средний палец какое-то толстое и эластичное кольцо. Кольцо внезапно раздулось и сильно сжало мой палец, затем послышалось негромкое шипение и кольцо стало ослаблять свою хватку.
- Давление нормальное, Алексей Алексеевич, - сказал доктор, снимая кольцо с моего пальца. - Вам нужно перестать курить эти ужасные сигареты и соблюдать режим работы. Сейчас я разгоню ваших помощников, и вы выступите с посланием к народу Богославии экспромтом, и выступление будет самым лучшим, - улыбнулся он.
- Хорошо, доктор, - согласился я, - я только взгляну на исправленный текст и лягу спать.
Доктор ушёл, а в кабинет вошли три человека.
- Алексей Алексеевич, - сказали они чуть ли не хором, - вот обновленный текст доклада. Мы ждём в соседней комнате.
И они вышли.
Я взял бумаги и стал читать.
Глава 123
- Уважаемые граждане Богославии! Сограждане, - начал я читать вслух. - Сегодня, в 50-ю годовщину моего избрания президентом Богославии я, по многолетней традиции, должен дать вам отчет о проделанной работе...
Я читал и не верил своим глазам. Это что же, я переместился на сорок шесть лет вперёд и всё ещё президент? Уму непостижимо. И это даже невообразимо. Мы же не в азиатской стране, где пожизненное президентство является нормой азиатской демократии. Добрался до власти, переломал кости оппонентам и все граждане во избежание ещё больших ломок все как один, единогласно, избирают этого человека пожизненным президентом. Можно и подемократить, выберешь другого, а вдруг он ещё хуже окажется? Пусть уж лучше этот гад правит.
Судя по докладу, я числюсь в числе хороших президентов. Или это партия моя меня так красит? Не человек красит партию, а партия красит человека. Любого паразита можно покрасить розовой краской, и он будет как ангелочек, можно и голос разными там хирургическими приемами сделать потоньше и поласковее.
По уровню антикоррупционности мы на третьем месте в мире. По свободе слова и свободе прессы - на пятом. Третье - по использованию передовых информационных и коммуникационных технологий. 3-е место по числу сотовых абонентов. 2-е место по числу пользователей Интернета. 72 место в мире по числу самоубийств. 134-е место по числу курящих детей. 4 место в мире по продолжительности жизни. 32-е - по количеству заключенных на 1000 человек. 6-е место по объему золота, находящегося в государственном резерве. 1-е место в мире по числу миллиардеров. 5-е место по уровню жизни. И то, что Богославия уничтожила знак равенства между милицией, преступностью и прокуратурой.
Там ещё было немало позиций, по положению Богославии в современном мире. Результаты, я скажу, хорошие. За такую страну и погордиться не зазорно.
В конце доклада было написано дословно так:
- Граждане Богославии. Я сделал всё, что было в моих силах. Стабильность в нашей стране обеспечена. Возможность повторения коммунизма и фашизма исключена. Поэтому я и обращаюсь с просьбой не поддерживать мою кандидатуру на следующих президентских выборах. Выберите себе достойного кандидата и испытайте в жизни хоть какие-то изменения. Выдавите из себя последние капли ленинизма и сталинизма. Больше не будет массовых репрессий и подавления личности. Живите свободно!
Как будто я написал то, о чём думал всегда и, наконец, пришло время, когда мысли мои материализовались. Верили ли мы в это? Верили ли наши граждане в то, что такое время придёт? Убежден, что не верили. Им столько раз рассказывали такие красивые сказки, которые так и оставались сказками, что в них просто никто не стал верить. А тут на тебе...
В дверь кто-то постучал.
Я повернул голову и увидел фигуру человека лет тридцати с несколькими листами бумаги в руках.
Он подошёл и положил листы передо мной.
Я стал читать, и с каждым словом изумлялся больше и больше.
Глава 124
Контракт. Мы, нижеподписавшиеся: Люций Фер с одной стороны и Люций Ал с другой стороны, именуемые договаривающиеся стороны, заключили настоящий контракт в том, что одна сторона продает свою душу, а другая сторона покупает эту душу за исполнение всех желаний продающей стороны. Подписи сторон. Завитушка Люций Фера и моя подпись.
- Что, Алексей Алексеевич, не узнаёте? - сказал человек, и я узнал Люция Фера. Он нисколько не изменился. Я тоже не так сильно изменился, но всё равно уже выглядел старше пятидесяти лет, хотя мне шёл уже девятый десяток.
- Сейчас узнаю, - сказал я, - только я думал, что наши договоренности забыты обеими сторонами и я свободный от всех обязательств человек.
- Это вы зря о нас так плохо думаете, - улыбнулся мой старый знакомец, - мы никогда и ничего не забываем и своих друзей не бросаем.
- А чего же полвека не появлялись и даже не напоминали о себе? - как бы обиженно спросил я.
- Наказать вас хотел, вот и не появлялся, - усмехнулся Люций Фер.
- Чем это вы меня наказать хотели и за что? - не понял я.
- Да не вас лично, а всё человечество за грехи ваши неисчислимые, - голос Люция Фера звучал хитро, да за всякой хитростью часто кроется коварство.
- В вашей епархии все грехи большой доблестью считаются, нас не наказывать надо, а награждать нужно, - улыбнулся я.
- Вот я и наградил вас синдромом Квазимодо, - серьёзно сказал "адвокат". - Я ведь не всегда был земным начальником, был я и в верхах, рядом с небожителями сидел, чай-водку пил, беседы разные вёл и все плохие дела у нас грехами почитались, так вот я и не отвык от этого. Самого за грехи большие из номенклатуры попёрли, вот я на вас зло и сорвал, думал, что вскоре вы все будете квазимодами. А вы и ваша Богославия, сначала согнулась, а потом распрямилась. А я поэкспериментировал с вами славно.
- То есть как, поэкспериментировал? - не понял я.
- Сначала я заключил контракт с Чингисханом, потом с Наполеоном, а потом с Гитлером, - сказал Люций Фер, - и конечная цель у всех была Богославия.
- Это получается, что Богославия в их лице победила тебя, Люция Фера? - удивленно спросил я.
- Меня никто не может победить, - торжественно сказал мой собеседник, - они получили заслуженное наказание, потому что стали считать себя равными мне. А мне равных нет. Ты хочешь быть равным мне?
- А для чего мне это? - спросил я. - Я человек, всё человеческое мне не чуждо, и я хотел бы сделать предложение о разрыве нашего контракта.