- Тебя можно вести на приём к Господу Богу. Только вот выпьешь это, - и он показал синенький пузырек, - и у тебя будет свой код и биография, а то тебя любая машина остановит и произведет допрос с пристрастием. Торопиться нам некуда. Я обычно созерцаю красоту по нескольку дней подряд, так что меня никто не хватится, а твоя биография в тебе должна укрепиться и достичь симбиоза с твоим организмом.
- Какая биография? - не понял я. Я действительно ничего не понимал. - Я выпиваю твою микстуру и становлюсь другим человеком?
- Не волнуйся, это не та микстура, которая меняет личность, - сказал Алекс, - это палёный препарат, на какое-то время в тебе образуются данные другого человека, но ты помнишь, кто ты есть. У нас многие такое пьют, чтобы Господь Бог не принял меры за инакомыслие и не заставил выпить микстуру, превращающую тебя либо в животное, либо в учителя по воспитанию подрастающего поколения.
- Подожди, - сказал я, - если у нас много времени, то ты, может быть, разъяснишь мне, где я нахожусь, что у вас происходит и вообще? У нас ничего подобного не было.
- А у тебя какой год был по новому летоисчислению? - спросил Алекс.
- А с какого времени вы считаете свое летоисчисление? - спросил я.
- Как с какого, - возмутился мой куратор, - с Рождества Христова.
- Ну, если с этого, то у меня был две тысячи четырнадцатый год, - сказал я.
- Так-так, - что-то бубнил про себя Алекс, открывая квадратики на своём планшете. - Ты жил во времена империй. Российская империя, германская, американская, китайская, индийская, французская, египетская, испанская, украинская, польская, венгерская, бразильская, мексиканская, канадская, африканские...
- Стот-стоп, - остановил я его, - какие бразильские и мексиканские империи? Что за польская империя? Такой империи вообще не было. Китай тоже империей никто не называл, а Украину тем более.
- Это по-вашему не было империй, а по-нашему было, - парировал Алекс. - Понимаешь, в начале двадцать второго века создалась ситуация, когда сверхдержавы еле сдерживались от того, чтобы не броситься друг на друга для расширения рынков сбыта своей продукции и усиления своего влияния на малые государства. Когда рядом живут три огромные собаки, то когда-нибудь они вцепятся друг другу в горло, потому что они всегда считают, что у кого-то из них чашка мельче, кусок одному лучше, а другому похуже. А затем эти собаки бросятся пожирать всех малых собачек. Вот и получается, что все довольными быть не могут.
- Кого это ты назвал огромными собаками? - спросил я, внутренне подозревая тех, о ком идет речь.
- Естественно кого, - сказал Алекс, - Америка, Китай и Россия. Последняя вообще-то только территориями сильна, а так, на подхвате у всех, кто посильнее. Так вот, в предчувствии неминуемой войны, последней войны для всей нашей цивилизации, малые страны объединились и создали новую международную организацию - ОМН - организация малых наций. Все малые страны ушли из ООН и присоединились к ОМН. В ООН остались всего лишь несколько стран. Даже Индия ушла в ОМН, не говоря уж о Бразилии и Мексике. В советской России был такой поэт Маяковский, он по этому поводу написал: "если в партию сгрудятся малые, сдайся враг, умри и ляг, партия рука миллионопалая, сжатая в один гигантский кулак". Вот ОМН и стала тем кулаком, который стал объединять весь мир, потребовав созвать всемирную конференцию по новому мироустройству.
- И что, получилась эта всемирная конференция? - улыбнулся я. - Это только в сказках бывает, что все жили дружно и счастливо и померли в один день.
- Что ж ты Фома такой неверующий, - терпеливо объяснял мне Алекс, - маленькие государства имеют очень большую силу в силу своих непомерных амбиций. Это как маленькие люди. Все, кто выше их ростом, их злейшие враги. Такое же происходит и у самых высоких людей, но у тех нервные окончания расположены далеко от мозга и до них всё доходит только на третьи сутки, в то время как маленькие люди успевают уже по десять раз нагадить тому, кто родился выше их ростом. Возьми хотя бы римского полководца Нарсеса. Он, помимо того, что был карликом, так был ещё и евнухом. А это в сто раз хуже, чем если бы он был просто карликом. Так что, рост является сильным побудительным мотивом для того, чтобы быть впереди всех либо на высоких каблуках, либо первым по жестокости.
Глава 91
- Ну и что, - парировал я. Многие великие люди были людьми высокого роста. И люди среднего роста добивались многого.
- А вот у нас чудо сотворили именно маленькие страны, - сказал Алекс, - карлики, как ты говоришь. Всё производство стран-гигантов было сосредоточено в этих странах-карликах. Сверхдержавы только получали деньги. На всемирной конференции сверхдержавам был поставлен ультиматум: либо они проводят федерализацию у себя и разделяются на такие же маленькие государства, либо сверхдержавы будут изолированы от всего мира. А тут и рабочий класс в сверхдержавах, обиженный тем, что ему предпочли дешевую рабочую силу в малых странах, тоже потребовал федерализации и права самим решать, что им выгодно, а что невыгодно. Пятьдесят лет шли консультации, перемежающиеся локальными войнами и аннексиями с реаннексиями.
- Какими ещё реаннексиями? - не понял я. - Я что-то не слышал ни об одной реаннексии.
- Это у вас не было реаннексий, а у нас были, - продолжил Алекс. - Что было аннексировано ранее, возвращали назад.
- Но это же больно для народа, - сказал я.
- А разве это не было больно для тех, кого аннексировали? - спросил Алекс. - Как аукается, так и откликается.
- И к чему привела эта ваша федерализация? - усмехнулся я.
- К тому, что есть у нас сегодня, - засмеялся мой учитель, - снова стала заседать Организация Объединённых Наций, но в ней стало на двести пятьдесят членов больше. Или даже ещё больше, я не пересчитывал.
- Откуда же взялось двести пятьдесят новых членов? - спросил я, лихорадочно подсчитывая тех, кто мог распасться на малые державы.
- Очень просто сказал Алекс, - в Америке пятьдесят пять республик, в России восемьдесят девять, в Германии шестнадцать, в Китае двадцать три, во Франции двадцать два, в Украине двадцать пять и там других ещё набирается очень много. Кстати, пришлось делиться и тем, кто вступил в ОМН. Раз всем поровну, то никаких исключений быть не может.
- Ну и как получилось? - усмехнулся я.
- А неплохо получилось, - ответил с улыбкой Алекс. - Представь себе, что раньше весь мир был огромной буханкой хлеба. Так и мука не промешана, и комочки дрожжей не рассосались и сахар не до конца растворённый, а через некоторое время в хлебе образуется плесень, которая пожирает всё живое, превращая его в ту же плесень и тут же червячки какие-нибудь, которые жруг хлеб и плесень. А если взять этот хлеб и разрезать на пятьсот частей в виде маленьких сухариков и в них не заводится никакая гадость. Всё, что может заводиться, сразу выявляется и уничтожается. И хлеба меньше не стало, он просто стал легче, но долговечнее. Отчего погибали империи? Потому что в их огромном организме заводились вредители, которые уничтожали всё её нутро, и империя падала как колосс на глиняных ногах. Ткни пальцем и она рассыпалась. Вроде бы мощь, сила, а на деле оказался бумажный тигр. А вот объединение маленьких государств есть мощь, против которой устоять нельзя.
- И кто же всеми вами правит? - спросил я.
- Нами правят те, кого мы выбираем, - сказал мой наставник основам новой жизни. - Демократия. Правда, везде демократия разная, та, которая спускается сверху вниз избранными правителями.
- Так, - сказал я, - и у вас такая же херня, как и у нас. Кто дорвался до власти, тот и трактует законы так, как ему это нужно. А какие республики ты вообще на память знаешь, - спросил я, - а то у тебя в компьютере всё на каком-то непонятном языке.
- Республик много и все они имеют наименование народная, даже там, где правят цари и короли, - сказал Алекс. - Ну, например, Минская народная республика, Народная Республика Дистрикт Коламбия, Московская, Красноярская, Омская, Луганская, Одесская, Архангельская, Кировская, Народная Республика Висконсин, Бургундия, Бретань, Аквитания, Синьцзян-Уйгурская Народная Республика, Народная Республика Сычуань, Хэйлунцзян, Шеньси, Баден-Вюртемберг, Бранденбург, Шлезвиг-Гольштейн и много других разных. И все говорят на одном языке, который для всех является государственным. У себя дома можешь говорить на любом языке, а вот в официальных ситуациях любой гражданин любой республики спокойно понимает друг друга. И деньги у всех одинаковые, я же вижу в глазах твой вопрос.
- А кто же печатает деньги? - спросил я.
- Это всё ООН, - сказал мой новый друг, - она печатает деньги и регулирует их количество в зависимости от золотого потенциала мира, составляемого из потенциалов всех стран. Это у вас раньше Америка печатала все деньги по своей необходимости и рассылала всем, а сейчас деньги печатает Нью-Йоркская Народная Республика и она же хранит весь мировой запас золота.
Глава 92
Информации на меня свалилось столько, что голова кругом пошла. Без бутылки тут не разберешься.
- У тебя выпить ничего нет? - спросил я у Алекса.
- В Греции всё есть, - засмеялся он и принес из своей машины коробку с тубами.- Коньяк, водка, виски, вино, пиво?
- Давай водку, - сказал я и открыл поданную мне тубу. Небольшой водочный аромат в ней был, но резкого вкуса не было. В водке главное - горечь, она воздействует на вкусовые рецепторы. Горечь быстро проходит и возбуждает аппетит. Поэтому и говорят у нас - пить горькую.
"Выпив" водки, я закусил бараньим рагу из тубы и улегся на землю, благо то, что я потребил, создало эйфорическое настроение и желание сказать чего-то красивое и умное. Но ничего умного на ум не приходило. Я снова заснул, втайне надеясь на то, что сон уберёт всё, что я слышал и вернёт меня в нормальную жизнь. А что такое нормальная жизнь в наши дни? А это когда не стреляют и везде демократия. Я шел по улице и видел, как вокруг собираются радостные и праздничные лица. Большинство были одеты в черные галифе с хромовыми сапогами и черные рубашки с черными портупеями. Все стрижены под бокс и причесаны на пробор. На правом рукаве красные повязки с коловратами разных видов. И женщины у них такие же, с повязками. Приветствуют себя по-немецки - зиг хайль! (Да здравствует победа), в руках лозунги: Россия для русских! Капут Вашингтонскому обкому! Долой хохлофашистов! Бендеровцы не пройдут! Умрем же под Москвой! Затем они построились колонной и стали дружно петь во время движения по проспекту: Шумел камыш, деревья гнулись, а ночка тёмная была, одна возлюбленная пара всю ночь гуляла до утра. Впереди них шли песенники в казачьей форме с золотыми погонами и плясали вприсядку с присвистом. Один в черной рубашке взял меня за плечо и стал трясти, выясняя, кто я такой и что здесь делаю. Я набрался да как крикну ему прямо в рожу: А пошёл ты в жопу!
- Ты чего кричишь? - надо мной стоял Алекс с какой-то открытой тубой.
- Что это? - спросил я.
- Это давнишний лекарственный напиток под старым названием морнинг спешил, - сказал он, - сделай пару глотков.
Я выпил, вернее высосал нечто тягучее и солоноватое, очень похожее на огуречный рассол.
- Ты по старым временам залпом высосал поллитру водки и слегка закусил, я читал об этом в исторических книгах, - засмеялся Алекс, - болезнь твоя называется перенедопил, выпил больше чем мог, но меньше чем хотел. Остряки были в ваше время. А с водкой в тубе нужно быть очень осторожным. Ее немного берут на язык или под язык и ждут, когда она рассосется. Потреблять алкоголь нужно для удовольствия, а не пьянства для. Есть ещё безалкогольные напитки с теми же названиями, что и алкогольные. Вкус остается, а опьянения нет.
- А зачем такие нужны? - спросил я. - Можно вообще ничего не пить, а просто написать в записной книжке, что выпил рюмку водки. Ассоциации одни и те же и меньше химии в организме. Ты лучше расскажи, что это за общий язык у вас.
Глава 93
- В качестве основы для разработки общего мирового языка было взято мудрое указание русского диктатора Сталина на шестнадцатом съезде коммунистической партии: "В период победы социализма в мировом масштабе, когда социализм окрепнет и пойдет в быт, национальные языки неминуемо должны слиться в один общий язык, который, конечно, не будет ни великорусским, ни немецким, а чем-то новым".
Древнееврейская легенда о вавилонском столпотворении давала нам подтверждение того, что в мире существовал один общий язык до тех пор, пока люди не занялись богохульством.
Сталин говорил об отмирании национальных языков по мере усиления роли социализма и господства единственного государственного языка по мере отмирания самого понятия нации. По его инициативе был даже учреждён научный журнал "Вопросы языкознания", а заключённые тюрем пели о нём песни, типа "Товарищ Сталин, вы большой учёный, в языкознанье знаете вы толк, а я простой советский заключённый, и мне товарищ серый брянский волк". Но в теории выходило, что в конкурентной борьбе между языками капитализма и социализма должен был победить язык коммунизма, то есть русский, который и предполагался в качестве языка мирового общения, так как им пользуются на одной шестой всей поверхности земли.
Но социализм приказал долго жить, а нации и не думали отмирать, наоборот стали развиваться и из сталинской теории оставили только один постулат о двуязычии каждого человека - национальном языке и общем для всех государств. Но нужно выбрать такой язык, чтобы ни одна из существующих наций не имела преимущества. То есть, нужно было создавать новый, либо использовать какой-то мертвый язык.
В качестве основы учёные предложили использовать либо латынь, либо клинопись, то есть те языки, которые можно использовать в компьютерном программировании, а латинское написание букв используется чуть ли не в половине всех языков на земле.
И здесь ничего не получалось. Совершенно ничего. Всё, что ни предлагалось, было всего лишь очередным воляпюком или аналогом языка эсперанто.
Пробовали было переложить на общеупотребимый формат мультипарадигменный, императивный, объектноориентированный функциональный язык программирования Перл. И здесь ничего не получилось.
Зато решение пришло во время анекдотичного случая, прогремевшего на весь мир.
В начале двадцать первого века умер один из борцов за права чёрнокожего населения и вообще людей, узник расистских тюрем и президент бывшей колонии Нельсон Мандела. Главы практически всех государств мира собрались по случаю его похорон и все выступали с длинными речами с сурдопереводом. И вдруг со всего мира стали поступать звонки и запросы от глухонемых о том, что сурдопереводчик несёт какую-то околесицу вместо перевода выступлений лидеров стран. Стали проверять и выяснилось, что рядом с тщательно охраняемыми главами государств находился шизофреник, который обманул всех, представившись высококвалифицированным сурдопереводчиком.
Всё это так и прошло в качестве курьёза, пока один из специалистов не натолкнулся на этот курьёз в исторических хрониках. Получается, что только язык для глухонемых понятен для всего мира. Но почему же он не может быть понятен для всего мира? Может. Изучение языка глухонемых началось с детского возраста в качестве игры, и он становился вторым родным языком для каждого человека планеты. В словаре для глухонемых две тысячи жестов, с помощью которых можно донести любую информацию, даже по буквам. Легко были сделаны переводчики, которые переводят язык жестов на любой национальный язык и национальный язык переводят на общий язык жестов на экране личного планшета. Пока ещё не решена главная задача - озвучивания языка жестов, то есть создания звукового общего языка, но и это вполне достижимо. Каждый жест будет обозначен определенными звуками. У китайцев все звуки графически изображаются иероглифами. А иероглифы читаются звуками. Точно так же сделают и общий язык. Наработки уже есть, но язык должен быть звучным и приятным для всего населения земли и не включать в себя такие звучания, которые обозначают что-то неприличное или смешное на других языках.