- Когда-нибудь я вырву тебе язык, - какие обещания, я просто в восторге. Раньше мне грозили только кляпом. Расту, что ли?
- О, ну, тогда буду тебя посылать исключительно жестами, - «сдал» я себя с потрохами. Ней тихо рассмеялся, а я облегченно выдохнул. Фу, пронесло! Сейчас от меня будут чего-то хотеть, но уже без угрозы для жизни. Расслабляюсь и улыбаюсь едва заметно.
- Где Рис? – в голосе Нея появляются бархатные нотки. Эх, вот красивая дрянь! И ведь не нужен я ему нифига, даже можно не мечтать. Хотя нет, только мечтать и остается. Ну, и еще язвить.
- А его рядом со мной нет?
- Нет, - он отвечает на автомате, а потом, понимая, что я снова язвлю, взглядом обещает закопать. Ладно, ладно, не буду больше издеваться.
- Тогда не знаю, - пожимаю плечами. Мое горло наконец-то выпустили, поэтому я старательно растираю пострадавший участок тела. Регенерация регенерацией, а синяки на мне плохо заживают.
- От тебя никакого толку.
- Ох, ну простите великодушно! – ехидно тяну и шутливо кланяюсь. – Посмотри на поле за общежитием, может, спит на каком-нибудь дереве.
Вру, конечно, Рис сейчас в рабочей комнате, чертит какую-то схему.
- Ладно. Кстати, погуляй где-нибудь до вечера, на всякий случай, - Ней ухмыляется. Ну-ну, лыбься дальше, скотина. Не буду я сидеть в каком-нибудь углу, как ты надеешься. У меня есть чем заняться.
- Как вы прикажете, мой король! – проникновенно, с придыханием. Остается только бухнуться перед ним на колени и начать лобызать его ноги.
На миг в глазах Нея мне чудится что-то такое… Удивленно моргаю, и наваждение рассеивается словно дым. А, фиг с ним, это просто кажется! Фантазировать надо меньше.
Как только за оборотнем закрывается дверь, я устало сползаю на пол и начинаю ощупывать многострадальную голову. Сегодня Ней какой-то странный, может, реально чего-то нализался?! Сказать уж ничего нельзя, быстрее руки распускает. Надеюсь, синяков на горле не останется, а то задолбалось ходить с шарфом.
Пальцы натыкаются на уши, и я легонько тяну их за кончики, так как сие нехитрое движение меня всегда успокаивало. Сейчас появляться в комнате мне точно нельзя, в мыша обратиться я не могу, а значит, придется идти в город прямо так. Нет, на самом деле у нас все строго и просто так за территорию не выпускают, только с разрешения директора, но таки должно ж мне хоть в чем-то везти, верно? Нет, когда я обращаюсь в зверя, мне проще простого выскользнуть за стену незамеченным, чем слезно клянчить какой-то пропуск. Всего-то надо пробраться мышиными норами и через несколько минут ты на свободе, а вот если я человек, то немного сложнее, но и тут я нашел выход: договорился с сердобольной кухаркой, которая иногда выпускает меня через служебный вход. Так сказать, на прогулку.
Погипнотизировав задумчивым взглядом стену, я все-таки пришел к выводу, что стоит прогуляться, развеяться, подкормить того уличного кота, дабы не облизывался в следующий раз на мою тушку. Повторного общения с Неем я не переживу. Вообще, этого паразита надо дозировать: не больше пяти минут в день, иначе лично у меня начинает крышу сносить, да и контроль теряется. Ой, а в неадекватном состоянии я страшен и грозен!
Пока я брел по коридору в сторону кухни, обо что-то запнулся и закономерно поздоровался с полом. Везунчик, чего уж там! Чертыхнулся и попытался подняться, желательно – грациозно как-нибудь, чтоб не позориться еще больше. Хотя свидетелей моего кратковременного полета вроде не так уж и много. Может, все-таки есть в этом мире справедливость?!
Кто-то рядом бросился ко мне помогать (я надеюсь, что все-таки помогать, а не добивать), но я, после недавней встречи с Неем и так был на взводе, поэтому сделал несусветную глупость, шарахнулся в сторону и, поскользнувшись на чем-то мокром, снова упал. Расставание с полом оказалось недолгим. Мат в этот раз был более красочным, чем после первого знакомства с горизонтальной поверхностью. Расту, совершенствуюсь, чего уж скромничать!
- Давайте я… - начал мой горе-помощник, как его прервал рассерженный рык, а между нами черной молнией приземлилась пантера, низко прижимаясь к полу и скаля клыки. Когти прочертили на полу глубокие царапины, а хвост хлестко ударил по бокам.
Парень, не ожидавший такого, дернулся, но сразу убегать не стал, наоборот оправдываться начал. Странный он, новенький, что ли?
- Я ничего такого не хотел, только помочь, - это чудо природы выглядело растерянным, но не испуганным. Я бросил на него заинтересованный взгляд. Симпатичный, со светлыми коротко остриженными волосами и какой-то забавной наивностью в небесно-голубых глазах. И пахнет от него кем-то сильным, но разобрать – не могу. Интересно, какой у него зверь.
- Рис, все в порядке, - я повис на пантере и уже с ее помощью поднялся. Зверь все еще бросал на парня, топтавшегося рядом с нами, недовольные взгляды, но попыток напасть не делал.
- Еще раз извини, - парень виновато улыбнулся. – Меня зовут…
Рис угрожающе зарычал, всем своим видом давая понять, что парню лучше убраться отсюда. Я виновато улыбнулся, как бы извиняясь за друга. Да что с ними со всеми сегодня случилось, сговорились, что ли. Уже и пообщаться нельзя.
- Приятно было познакомиться, - я ухватил рычащего зверя за уши и начал ласково и нежно их теребить, зная, что Рис от этой нехитрой ласки млеет, превращаясь в очаровательного котенка.
- Надеюсь, еще увидимся, - с этими словами мой несостоявшийся знакомый скрылся за поворотом.
Я присел на корточки перед Рисом и быстро чмокнул его в нос. Так забавно наблюдать на морде зверя растерянность. Не удержавшись, звонко рассмеялся. В ответ Рис мне возмущенно фыркнул, а потом, неожиданно прыгнув, повалил на пол. Потоптавшись по мне и облизав всего с ног до головы, он удовлетворенно зевнул и улегся на моей трепыхающейся тушке.
- Ты тяжелый, пора тебя на диету сажать! Кашку там варить, травку в салатик резать. Лебеду любишь? А то я могу нарвать, – мне взглядом дали понять, где они видят меня с таким предложением, поэтому пришлось переводить разговор на другую тему. – Кстати, тебя Ней искал. Я сказал, что ты на поляне.
Зверь, навострив уши, сразу же завозился на мне и шустро так поднялся. Ну, кто бы сомневался. Попрощавшись с Рисом и дернув его за хвост напоследок, я направился туда, куда, собственно, и шел до этого незначительного происшествия. Произошедшее вылетело у меня из головы, меня ждала очередная прогулка в город.
Вот и в этот раз, накинув предварительно плащ, чтобы не шокировать общественность, я выбрался за пределы школы и, насвистывая под нос незатейливую песенку, направился на рынок. Там как раз сейчас самый разгар ярмарки. Вообще, после окончания этой каторги под названием школа, я не собирался возвращаться обратно в лес, а планировал направиться в земли либо эльфов, либо вампиров, чтобы там устроиться на работу: из меня вышел бы неплохой разведчик, а у этих как раз сейчас холодная война.
В городе я пробыл до темноты, даже в таверне посидел немного, но так как мне опять не налили спиртного, а оставаться единственным трезвым в пьяной компании не самое лучшее времяпровождение, поэтому я с чистой совестью направился обратно в школу. Оставалось лишь надеяться, что Ней с Рисом уладили все свои разногласия, и я смогу спокойно поспать. Слушать их препирательства полночи – та еще пытка.
Мне повезло, добрался я до комнаты без происшествий, никого даже не встретил по пути. Дверь, правда, оказалась заперта, а ключей у меня не было, поэтому пришлось постучаться. Сначала было тихо. Странно, неужели Рис куда-то слинял? Я прислушался, затаив дыхание. Раздался шорох, а потом тихие, едва различимые шаги, после чего последовал неожиданно громкий скрежет ключа в замке, и дверь открылась. Я проглотил вопрос, который собирался задать Рису, шокировано уставившись на Нея. Оборотень в одних тонких штанах, державшихся на бедрах и честном слове, стоял в проеме двери и выглядел чрезвычайно довольным. Зная, что потом пожалею, я заглянул ему за спину. В комнате было темно, только луна светила в окно, но и этого хватало. Гибкое, совершенное тело, окутанное длинными, черными как сама ночь волосами расслабленно лежало на краю разворошенной кровати, едва прикрытое тонкой простынею. А еще запах… Тягучий, раздражающе-навязчивый… Запах секса. Его ни с чем не спутаешь.
Я не удивлен, но отчего-то больно… Глубоко внутри что-то теплое и живое словно сжали холодными тисками. Кажется, я пробормотал нечто нелицеприятное в качестве извинения, а потом, резко развернувшись, бросился прочь, не разбирая дороги. Перед глазами все еще стоял Ней, понимающе усмехающийся.
Сзади раздалось приглушенное рычание, а затем нервы обожгло опасностью, так бывает, только когда за тобой гонится хищник. Я бежал, не оглядываясь, не думая, лишь бы оторваться. Повезло мне только в том, что я умудрялся вписываться в повороты, что нельзя сказать о преследующем меня льве. Каким-то чудом я оторвался от погони на несколько секунд, этого мне хватило на то, чтобы забежать в первую попавшуюся дверь.
Оказавшись внутри, я на мгновение растерялся, так как оказался в туалете. Думать было некогда, поэтому я забрался в дальнюю кабинку и заперся для верности. Усевшись в дальний угол, я обхватил себя руками и сжался, молясь, чтобы Ней плюнул на меня и не стал преследовать. Сомнительное убежище, но искать другое – верх глупости. Самоубийцей я пока не был.
Удача была не на моей стороне сегодня. Дверь туалета громко хлопнула и… все стихло. Я задержал дыхание и начал вспоминать всех богов, которых знаю, а некоторых – сходу выдумывать. Он здесь, я это чувствовал. Может, он плюнет на меня, а? Раздался оглушающий громкий в тишине скрежет чего-то острого о плиты, а потом вкрадчивый, низкий голос. Его голос.
- Мышонок, вылезай…
Камикадзе я не был. Хотя тут спорный вопрос. Сомневаюсь, что из двадцати кабинок он не найдет нужную, а значит меня по-любому обнаружат, а вот тогда… На это «тогда» фантазия у меня сработала как надо, поэтому я мысленно начал составлять списки гостей на свои похороны. Выбираться из своего сомнительного укрытия я, естественно, не спешил.
- От тебя пахнет страхом, ты знаешь, - голос раздался совсем рядом, отчего я вздрогнул. Ней стоял прямо за дверью. – Откроешь сам?
Я покачал головой, совсем забыв, что видеть он меня не может. Обратиться в зверя у меня не получилось бы сейчас при всем желании, так как для этого надо сконцентрироваться.
По-моему, дверь он просто выдрал. Или она просто держалась на соплях. Я рвано выдохнул, испуганно глядя на Нея. Он широко улыбнулся, демонстрируя удлинившиеся клыки. Я невольно перевел взгляд на его руки. Ногти тоже заострились и стали длиннее, значит, частично обратился, только контролирует он своего зверя в разы лучше, даже никаких конечностей лишних не наблюдается. Ну, вот чего ему надо? Совсем меня, что ли, не жалко?!
Пока я сам себя мысленно отвлекал, меня за шкирку вздернули на ноги и впечатали лицом в стенку кабинки, благо я успел вовремя подставить руки, иначе бы точно чего-нибудь себе разбил. В меня сзади вжалось горячее тело, а острые ногти прошлись по напряженным бедрам, разрывая одежду и оставляя длинные царапины.
- Что же ты так быстро убежал, Мышонок, - он потерся носом о мое плечо и стащил края рубашки, оголяя кожу, а затем лизнул, оставляя влажную дорожку. По телу прошла дрожь. Я вяло трепыхнулся в его руках, но меня лишь сильнее вдавили в стенку. Зажатый между обжигающе горячим, еще пахнущим Рисом телом и ледяными плитами, я плавился, понимая, что это сводит меня с ума. Больно и сладко одновременно. Я не понимал только одного: за что?
- Отпусти, - голос хриплый, просяще-жалкий. Щеки обожгла теплая влага, я и с удивлением понял, что плачу. Меня колотит, а побелевшие губы дрожат.
Меня развернули так резко, что я не успел сориентироваться и, не удержав равновесия, уткнулся носом в плечо Нея. Я вцепился в него, как утопающий в соломинку и, плюнув на гордость, расплакался, как ребенок, прижимаясь к его горячей, солоноватой коже, впитывая его запах, чувствуя, как он успокаивающе гладит меня по спине, задирая тонкую ткань рубашки и оставляя тонкие ниточки царапин на спине. Это все убаюкивало, заставляло расслабиться, забыться, почувствовать себя хоть на мгновение нужным. Кажется, он что-то шептал мне на ухо. Я лишь на мгновение прикрыл глаза, как тут же провалился в ласковые объятья темноты, вымотанный этим днем.
Ней
- Глупый Мышонок, - шепчу, прижимая спящего мальчишку еще ближе к себе, наслаждаюсь теплом его кожи. Не удерживаюсь от искушения и провожу кончиком языка по его щеке, очерчивая линию скулы, еще чуть выше, прикусываю ушко… Одергиваю себя и, перехватив спящее тело удобнее, иду обратно.
Кажется, мне сорвало крышу, когда я увидел его на пороге комнаты, такого уставшего, вымотанного, но донельзя довольного, словно он кувыркался весь вечер без перерыва. В том, что так и было, можно не сомневаться. Даже шарф нацепил на шею, видимо, чтобы скрыть следы своих похождений. Дрянь хвостатая, кто его вообще выпускает за пределы школы.
По телу растекается жар, от которого плавятся остатки здравого смысла. Хочу его, всего и без остатка, сделать полностью своим, чтобы никто не смел… Маленькая шлюха! Опять этот чужой запах. Когда только успел! В горле рождается рассерженный рык. Запах незнакомого кота на теле моего Мышонка раздражает, злит, дурманит те крохи сознания, что еще остались. В комнату я почти вбегаю под удивленный взгляд Риса. Для него мои чувства давно не секрет, но облегчать задачу он мне не спешит. Забавляет игра?
Когда равнодушие превратилось в зависимость? Черт его знает, я даже не могу вспомнить того момента, когда впервые задумался о том, чтобы поцеловать несносного мальчишку. Порой мне кажется, что я всегда желал этого. Впрочем, это не так. Я помню его в первый год, такого нескладного, неприметного, серого и немного наивного, Мышонок вызывал лишь жалость со своим всепоглощающим обожанием, которое отражалось во взгляде, неловкой улыбке, немного нервных движениях. Шутка тогда показалась мне забавной, да и другим тоже было весело. Взгляд его серебристо-серых глаз, видимо, навсегда врезался мне в память. Я пропустил момент, когда из нескладного, угловатого мальчишки Мышонок превратился в очаровательного дьяволенка с острым язычком. Он снова оказался рядом, на расстоянии вытянутой руки, такой близкий, но одновременно далекий. Изменить я это не могу – Мышонок даже не дает мне шанс, одно мое присутствие его раздражает, а покорность – лишь видимость. Зато с другими эта потаскушка охотно делит постель!
Кладу мальчишку на его кровать и начинаю неспешно освобождать от одежды, зачем-то оставляя шарф, вылизывая, перебивая чужой запах. Острые крылья лопаток, выступающий позвоночник, поясница, округлые ягодицы, стройные ноги. Не пропускаю ни миллиметра, насыщаясь им. Переворачиваю его на спину, словно безвольную куклу. Такой хрупкий и невероятно сладкий, манящий. Так близко. Удлинившиеся ногти рвут покрывало. Прижимаюсь лбом к животу мальчишки, понимая, что меня потряхивает от возбуждения.
Возможно, я бы сделал это, если бы не Рис, который рычит, давая понять, что одно неосторожное движение с моей стороны, и он бросится на меня. Так оберегает Мышонка… Раздражает. Если нельзя так, тогда он займет его место. Накидываю на спящего мальчишку покрывало, а сам иду к темноволосой бестии. Он напрягся, словно в ожидании прыжка, а пальцы нервно сжимают простынь.
Секс с ним больше похож на поединок, мы кувыркаемся по всей кровати, царапая друг друга и кусаясь, пока в какой-то миг я не перехватываю его руки, вжимая лицом в подушку. Рис рычит, дергается, сам льнет ко мне, приглашающе выгибаясь, раздвигает ноги. Зарываюсь одной рукой в его волосы и тяну на себя, запрокидывая голову, кусаю открывшуюся шею и тут же зализываю. Он урчит словно домашняя кошка, трется задницей о мой пах. Все еще влажный, готовый… Беру его без подготовки и начинаю резко, почти грубо двигаться, оставляя на его бедрах следы от своих ногтей. Разрядка мне нужна как воздух, иначе… Бросаю взгляд на соседнюю кровать и встречаюсь с льдисто-серыми глазами Мышонка. Рис подо мной стонет, гортанно и низко, а потом вздрагивает, кончая, расслабляясь. Отпускаю парня и, проведя по его спине, поднимаюсь с кровати.
Мышонок так и не отводит взгляда. Какой смелый. Усмехаюсь, предвкушающе облизнувшись. Подхожу и забираюсь на него, прижимая всем телом к кровати. А он продолжает смотреть. Безразлично и равнодушно. Где же твое упрямство? Прижимаюсь к его губам, целую, но не получаю ответа. Ну же, малыш, что случилось?