– Инфаркт?
Внезапно Надя пискнула. И ноги у нее подкосились. Но упала она не в руки своего мужа, Витя зевал в это время где-то в сторонке. Подхватил падающую женщину Славка. Он бережно прижал ее к груди и загудел ей над ухом своим басом:
– Надя… Надюша…
Надя пришла в себя за считаные секунды. Она открыла глаза и строго взглянула на Славу:
– Отпусти меня!
– Но…
– Я в порядке!
Тут уж спохватился и Витя. Он мигом оказался рядом, волком глянув на Славку. Но Надя даже не обратила внимания на этих двоих. Она повернулась к Сашиным родителям и сказала:
– Он мертв!
Это были самые страшные слова, которые доводилось слышать Саше за последнее время. Покойник у них в доме! Ладно, пусть не в доме, а около дома, но возле их дома! И дело произошло на Девятое мая! И теперь вся родня будет помнить, как Лева и Марина хотели похвастаться своим домом, собрали на праздник всю родню, и вон что из этого вышло. Дядя Толя помер от их праздника. Только этого не хватало!
Но оказалось, что самое худшее еще впереди.
– А отчего он умер? – спросил кто-то у Нади. – Сердце или что?
– Нет, не сердце.
– А чего еще? Больше у него ничего не болело.
Надя молча откинула куртку, и все ахнули. А тетя Маша, так та даже за сердце схватилась, и ее можно было понять. Под курткой обнаружилось, что все тело дяди Толи покрыто следами от сильных ударов. Синяки, кровоподтеки, ссадины. Все это было наглядным свидетельством тех истязаний, которыми подвергся дядя Толя незадолго до смерти.
– Бедный! Его били!
– Может, сам свалился. В канаву или с холма упал. Если долго по камням катиться, то можно и не такие синяки набить.
В пользу этой гипотезы говорило многое. В том числе и одежда самого дяди Толи, которая пребывала, скажем так, далеко не в самом отутюженном состоянии. А ведь утром дядя Толя приехал напомаженный и накрахмаленный, словно жених на свадьбе. Тетя Маша всегда строго следила за опрятностью своих мужчин. И уходил дядя Толя пусть и в обиде, но при этом в брюках со стрелками. А теперь вместо стрелок на брючинах зияли прорехи.
– Похоже, дядя Толя изрядно повалялся на голой земле. Вся одежда в пятнах глины и песка.
– А как же он до машины добрался? Сам?
– Добрался как-то и отдохнуть прилег.
– Если сам и если в помощи нуждался, почему к нам не пошел? Зачем в багажник полез?
Тетя Маша, до которой наконец дошло, какой удар их всех постиг, пустилась в слезы:
– Ах, Толенька мой, Толенька! Нехорошо как ты от нас ушел. В обиде с тобой расстались!
Саша почувствовал, как у него защипало в носу. Особенно когда и другие родственницы принялись голосить:
– Прости ты нас, Толя! Мы же не думали, что так дело повернется!
Надя поманила Сашиного отца в сторону и сказала:
– Дядя Лева, надо вызвать полицию.
– Это еще зачем? Врачей позовем, и будет.
– У покойного на теле следы многочисленных травм и ушибов.
– Да он сам свалился!
– Этого мы не можем знать точно, – строго произнесла Надя. – То ли дядю Толю перед смертью избили, то ли он сам пострадал, где-то очень неудачно упав несколько раз, но ни один врач не согласится забрать тело прежде, чем все тут осмотрят полицейские. И дядю Толю включительно.
– Это же какие проблемы нас всех ждут!
Саша слышал, что в голосе отца отчетливо слышится тоска.
– Не спорю.
– Тогда хоть вы уезжайте. И других гостей заберите.
– Ни в коем случае! Все должны остаться здесь. Мы же все получаемся свидетели!
Так все и вышло. Прибывшие полицейские не стали скрывать своего видения вопроса.
– Это следы от побоев! – категорично заявил один из них – коренастый и усатый дядька, по виду и манере держаться старший над остальными. – Я следы от побоев от любых других даже во сне отличу. Вот разбудите меня среди ночи, покажите мне два трупа и спросите, что это у нас тут такое, Мефодьич? И я вам сразу скажу, тут передоз, а тут смерть от побоев. Вашего старичка перед смертью кто-то знатно оприходовал. Небось от этого он у вас и помер.
– Но крови не видно.
– Ну и что? Думаете, только от проникающих ранений человек может скончаться? Много ли такому старичку нужно. Стукни его покрепче, он и коньки отбросит. Он у вас сердечник?
– Два инфаркта.
– Вот видите! – обрадовался усатый Мефодьич. – А я что говорю? Избили вашего дедушку. От множественных побоев он и скончался. Преступление, граждане.
– Но кто мог это сделать?
– Из вас кто-нибудь личную вражду к покойному испытывал?
Вопрос поставил всех в тупик. Каждому из родственников в тот или иной момент хотелось своими руками пристукнуть колкого на язык дядю Толю. Но одно дело мечтать о том, как колотишь его словно бойцовскую грушу, и совсем другое, действительно избить с такой жестокостью. Дураков среди родственников, чтобы признаваться, не наблюдалось, поэтому все дружно помотали головами.
– Я почему говорю, что старики бывают просто невыносимы. Бурчат, ворчат, всех поучают. Ваш был таким?
Откровенно врать полиции никому не хотелось. Пришлось родственникам подтвердить, что их дядя Толя был далеко не ангел. И шутки у него зачастую были весьма сомнительного характера. И дурачить он своих близких любил. И ненадежный был человек, мог денег занять, а потом забыть. И еще отрицать сам факт долга. А потом вдруг взять и вспомнить, когда уже все вокруг про этот долг забыли, но при этом все равно не отдать. Или отдать, но спустя много лет и уже после очередной денежной реформы, когда занятая сумма превращалась совсем в ничто.
В общем, дядя Толя был тот еще фрукт.
– Тогда у меня к вам следующий вопрос. Ваш дедушка воевал?
Заданный участковым вопрос и впрямь был неожиданным.
– Сам дядя Толя не успел по возрасту пойти на фронт, а его отец и деды воевали. Мы сегодня собрались всем семейством, чтобы почтить их память. И память других, павших в той войне.
Участковый с удовольствием покивал, а потом произнес:
– Знаете, а ведь это многое объясняет.
– Что именно?
– Для вас, конечно, не секрет, что в этих местах во время Великой Отечественной велись ожесточенные бои. И бойцов, как с нашей стороны, так и со стороны фашистов, в этих местах полегло тысячи.
– Конечно, мы это знаем. Не первый год в этих местах отдыхаем. Неподалеку от нашего садоводства даже есть братские могилы.
– Совершенно верно! – подхватил участковый. – Захоронения там имеются как наших, так и немецких солдат, тела которых не удалось по каким-то причинам вывезти в Германию или те страны, откуда они к нам пожаловали. Время было такое, что всех похоронили в одном месте. И так вот, к чему я клоню. Как раз сегодня туда прибыла делегация от одной из общественных организаций, которая занимается увековечиванием памяти своих соотечественников, немецких солдат, павших в боях. Акция очень хорошая и по-своему благородная, ничего тут сказать не могу. Но к сожалению, ряд молодых и хулигански настроенных людей вздумали помешать возложению венков и вообще проведению всей этой акции. И как только сегодня в полдень члены немецкой делегации вышли из автобуса, хулиганы обстреляли их «капитошками», только для полноты эффекта наполненными не водой, а зеленкой. Представляете, во что превратились пожилые бюргеры? Все в зеленке, несчастные и ничего не понимающие. Еще счастье, что хулиганы начали свою атаку, не дожидаясь, пока вся делегация в полном составе покинет автобус. Поэтому пострадали лишь те немецкие граждане, которые шли впереди. Остальные остались сидеть в автобусе, который тоже украсили зеленые подтеки. Но согласитесь, это далеко не так неприятно, как получить «капитошкой» с зеленкой по макушке.
– И что потом? Эти хулиганы еще что-то предприняли? Может, автобус подожгли?
– Нет, нет. Продолжения не последовало, – покачал головой усатый страж порядка. – Мы были предупреждены о возможности подобной акции и немедленно приняли меры и разогнали хулиганов. Некоторых удалось задержать с поличным, но большинство рассеялось по округе.
– А при чем тут наш дядя Толя?
– Сейчас объясню. Эти молодые люди сегодня собрались вместе, чтобы похулиганить всласть. Им было все равно, что нападут они на немецких пенсионеров, таких же стариков, как и ваш дядя Толя. Мы хулиганам этого не позволили, немцев защитили, дебоширов разогнали. Так вот я что и думаю, а не могли ли они в отместку вместо немцев напасть на вашего дедушку?
И участковый вопросительно взглянул на Сашину родню. Мол, как вам такая идея?
– Если уж говорить честно, то дядя Толя по складу характера скорей уж был ближе к этим ребятам. Будь он помоложе, сам бы пошел закидывать немцев тухлыми яйцами или чем-нибудь еще. Так что он с хулиганами скорей бы уж подружился, чем сцепился врукопашную.
– Одно дело ваш дед, его мнение, и совсем другое – это молодые хулиганы. По большому счету, им было все равно, на кого нападать. И коли уж мы не позволили им напасть на немцев, то на ком-то же им надо было потом выместить свой настрой?
Дядя Сережа задумчиво огладил бороду:
– Считаете, что энергия разрушения, которую молодые ребята в себе аккумулировали, требовала выхода?
– Точно! Требовала! И если ваш дядя Толя ляпнул этим ребятам что-нибудь такое, в чем они усмотрели вызов, они вполне могли на него напасть.
Родственники молчали. Что же, да, такое вполне могло случиться. Дядя Толя любил поучить молодежь уму-разуму. И как знать, если он прошелся по поводу их внешнего вида, манеры себя вести или даже причесок, то скандал мог вспыхнуть в один миг. И против нескольких молодых здоровых парней дядя Толя бы точно не выстоял. А те, отводя душу, избили его до такой степени, что он скончался, наверное, очень сильно напугав этим молодых хулиганов.
Глава 3
И когда все родственники уже почти свыклись с мыслью, что дядя Толя пострадал от рук подростков-хулиганов, а можно сказать, смирились с нею, а полицейские осмотрели место преступления и, забрав тело, удалились, дядя Сережа внезапно сказал:
– А зачем же эти мальцы нашего дядю Толю в багажник-то его машины запихнули?
Этот простой вопрос моментально поставил на версии усатого участкового жирный крест. В самом деле, зачем малолетним хулиганам так себя утруждать?
– Им нужно было где-то спрятать труп.
– Знаю я этот мемориал, – сказал Валера с большим сомнением. – До него от вашего дома лесом добрый километр пешком топать.
Сомнения тут же начали роиться в головах у всех.
– Что же ребята труп через весь лес сюда волокли? Нигде в лесу не нашлось оврага или бурелома, в котором они могли спрятать тело дяди Толи?
– Возможно, ваш дядя Толя еще какое-то время пожил. А ребята, выпустив пар, испугались содеянного и понесли пострадавшего туда, где, по их мнению, он мог получить помощь. Сюда. К нам. Может, дядя Толя даже сам им указал, куда его нести. Но выйдя из лесу, ребята поняли, что помощь пострадавшему уже не нужна. Они опоздали, старик умер. И ребята спрятали труп там, где находились в данный момент. В багажнике машины, которая совершенно случайно оказалась машиной самого покойного. Это всего лишь совпадение.
Валера взглянул на брата:
– Что же ты, дундук, машину нараспашку оставил? Кто хочешь, приходи, что хочешь, бери.
– Я все закрыл! – возмутился Слава. – И ничего никто не взял, скорее уж положили и оставили.
– Еще лучше!
– Постойте, не ссорьтесь, – вмешался дядя Сережа. – Если машина стояла закрытой, как в нее дядю Толю положили?
– А я знаю? – буркнул Слава. – Сашка, ты же со мной был, скажи, что машина была закрыта.
– Я видела, как Славка перед уходом нашу машину закрывал, – неожиданно сказала тетя Маша. – Специально его просила проверить, закрыл ли он ее. Хоть и спокойно тут у вас, а всякое бывает. Всегда лучше подстраховаться.
– Ну вот!
Саша молчал. Он-то хорошо помнил: когда они со Славой подошли к машине, Слава сразу ее открыл. Ни ключей, ни пульта от сигнализации не понадобилось. Может быть, сам Славка этого и не помнит, но Саша помнит. Выходит, машина и впрямь стояла на улице гостеприимно открытой? Похоже, что так оно и есть, несмотря на то, что Славка тут всячески клянется и божится, что это не так.
– Вероятно, тот, кто положил тело в машину, каким-то образом смог ее открыть.
И все же Саше казалось странным, чтобы хулиганы определили тело дяди Толи именно в его собственную машину. Что они, другого места не нашли?
– Не верю я в такие случайности, – проворчал дядя Сережа. – Я считаю, что дядю Толю в багажник его машины положили специально.
– Зачем?
– Чтобы мы его нашли.
– И кто это сделал? Может быть, ты и это знаешь?
Дядя Сережа с ответом на этот вопрос забуксовал. За него ответил Саша.
Он сказал:
– Если Слава машину закрывал, а когда мы к ней подошли, она была открыта, то дядю Толю в багажник пристроил тот же человек, который тайком забрал у Славки ключи. Ну, или его сообщник.
Все родственники моментально смекнули, куда он клонит, и с возмущением уставились на Сашу, словно на врага народа.
– Новое кино! – всплеснул руками Валера. – Ты что нас – своих родственников в этом обвиняешь?
– Почему вас?
– Никто посторонний на вашем участке не появлялся. Только мы своей семьей были все время рядом. Получается, что только мы и могли взять ключи от машины. Точней, кто-то один из нас. Ну, или, по твоим словам, с сообщником. Ключи взяли, багажник открыли, труп туда определили. Так?
Окончательно уразумев, что в смерти дяди Толи подозревается один из них, родственники страшно расшумелись. И что самое интересное, шумели они на Сашу.
– Ну, дожили, внучок!
– Молодец, Сашок! Так держать! Всю родню одним гуртом на нары решил спровадить!
– И как же ты будешь вычислять, кто из нас преступник?
Родственники так шумели и так сердились, что Саша был даже рад, когда отец попросил всех разойтись по своим комнатам. Все разошлись, но общий настрой от этого не улучшился.
Дядя Коля так прямо и сказал:
– Уехать бы отсюда, чтобы глаза мои ничего этого не видели, да нельзя!
А тетя Вера поддакнула супругу:
– Нельзя, Коленька. Попали мы с тобой в историю. Все наши с тобой планы на завтрашний день насмарку!
Увы, завтра предстояли очередные разговоры с полицией. Усатый Мефодьич, оставляя место преступления и многочисленных свидетелей оного, клятвенно обещал семье Купцовых, что спать этой ночью не ляжет, пока не добьется от задержанных хулиганов полного поименного списка всех тех, кто участвовал в сегодняшнем нападении на чужеземцев.
– Объясню ребятишкам, что они, конечно, могут выгораживать своих дружков, но тогда пойдут с ними за убийство. А могут сотрудничать со следствием и тогда отделаются условным сроком, а может быть, даже и просто штрафом. Дальше вообще все будет элементарно. Задерживаем их по очереди, и пока они не предоставят нам алиби на момент убийства, держим всю компанию у себя.
Вот тогда впервые и прозвучало слово «убийство». И как теперь вспоминал Саша, сразу после этого родственники, которые до этого смерть дяди Толи в таком контексте как-то не рассматривали, начали поглядывать на Сашу с плохо скрытой неприязнью.
– Заманили, – сказала Надя. – Как чувствовала, не надо было к вам ехать!
– Ни одного раза еще не было, чтобы вы чего-нибудь эдакого при гостях не отчебучили.
– То Лева салюты дурацкие задумает пускать, да всех вокруг подстрелит. В травму сразу на двух машинах пришлось ехать.
– Или Маринка новый соус для шашлыков состряпает, а у моей Веры приступ панкреатита случится. В больницу тогда бедную увезли.
– Но сегодня вы превзошли самих себя!
Услышав такие наветы со стороны своей родни, папа Лева даже вскочил на ноги от возмущения:
– Вы что это? Вы это нас с Мариной и Сашкой во всем случившемся обвиняете?
Но родню его возмущение не устрашило.
С их стороны последовал невозмутимый ответ:
– В вашем доме произошло, значит, вы и виноваты.