- Не понимаю.
- А я тебя, - улыбнулся я, и вспомнил слова Вадима о любви, добавил, - Ты сам говорил, что для чувства сильной эмоциональной привязанности далеко не обязательно понимать возлюбленного. Вот у нас с тобой видимо все так и есть.
- Наверное, я был экстрасенсом в тот момент, - отозвался он.
- Определенно, - рассмеялся я, - Так что давай не будешь на меня обижаться?
- Все равно ты – козел! – вспомнил о причине своего гнева Вадим.
Что же я такой дурак-то? И зачем напомнил, ведь он наверняка уже и забыл о том, что послужило толчком к нашей небольшой размолвке.
- Конечно, - не стал спорить я, и просто поцеловал Вадима в губы.
Все же я каждый раз буду так наслаждаться этими минутами, когда мы вместе. Так приятно быть рядом с ним и не важно, как бы сильно я его не любил, но он всегда будет самым ценным в моей жизни. Я никогда в жизни не хочу, даже нечаянно, причинить Вадиму боль. В связи с этим у меня нет и шанса сейчас прикоснуться к нему, я сам себе такого не позволю…
- Как же я люблю тебя, - проговорил я, перестав его целовать.
- Да, - вздохнул он, - А мне повезло влюбиться в такого романтичного идиота. Кто ж знал, что ты такой?
Я не мог не рассмеяться, увидев его обиженную и раскрасневшуюся мордашку.
*не бечено*
25. Внезапно. ПОВ Глеба
Мы бы сидели, так обнявшись и дальше, если бы не звонок в дверь, который несказанно меня удивил, а стало еще и открыть дверь, так у меня вообще расширились глаза в несколько раз. В дверях стоял мой двоюродный брат, сын сестры моего отца – Роман.
Холеный, как и обычно, в светло-кремовом костюме, темные волосы коротко стрижены, взгляд серых глаз смотрит на меня с нескрываемым озорством, и улыбка на пол лица. Он почти тут же, как только я открыл дверь, обнял меня, сжав с такой силой, что я даже услышал хруст чуть ли не ломающихся костей. Он не собирался меня отпускать, пока у меня не перестал поступать воздух в грудную клетку, но стоило мне, наконец, отдышаться, как я понял, почему же Роман меня отпустил – оказалось, он увидел Вадима, и теперь мучил уже его своим «дьявольским» захватом.
- Ром, а ты чего приехал-то? – проговорил я, без приветствия, такая вот у нас манера общения.
- Совсем ты меня не любишь, - попытался притвориться расстроенным он, а я внимательно следил за тем, как Вадим пытался выйти из обруча рук Романа. – Я прилетел два часа назад. Тебе отце звонил все это время, чтобы ты встретил меня…
- Вот, черт, - воскликнул я, вспомнив о том, как я с самого утра выключил на телефоне звучный режим, - И надолго? – спросил я его, и тут же добавил, - Отпусти Вадима, ему же уже нечем дышать. Убьешь еще.
Он перестал обнимать Вадима, а тот задал вопрос, который его интересовал, пока он находился в непосредственной близости к Роме.
- А это кто? – с нескрываемым удивлением, граничащим со злостью, поинтересовался парень.
- Это – мой двоюродный брат, Роман, - кивнул я в сторону брюнета, который сложился пополам и, взяв руку упирающегося Вадима, коснулся губами тыльной стороны ладони, чем меня разозлил, из-за чего собственно я и произнес дальше нечто, что совершенно от себя не ожидал, - А это – Вадим, он мой парень.
Сказал это и немного испугался, а хочет ли Вадим, что бы я так представлял его? Все-таки он мне об этом ничего не говорил…
За себя я не пугался, ведь Роман был из тех, кто так же знал о моей ориентации. Просто мы с ним всегда были очень близки, пусть и виделись редко.
- Ах ты, соблазнитель! – воскликнул Рома, тут же отпрянув от Вадима, - Чем ты привлек Глебушку? Признавайся!
Мой брат всегда отличался бурной реакцией на происходящее, но ведь Вадим об этом не знал и очень удивился, позабавило меня его лицо.
- Не говори глупостей, - произнес я, примирительно махнув на Романа рукой.
- Чем вы тут оба занимались? Одни в пустой квартире! – сказал брат меня, и тут же вбежал в мою комнату, так что мне пришлось самому вкатывать его чемодан в квартиру.
Нормально пообщаться у нас втроем не получалось, так как Роман не позволял никаких поползновений в мою сторону со стороны Вадима, а меня крепко держал. И вскоре, на мое несчастье, Вадим ушел, я попытался предложить ему посидеть еще немного у меня в гостях, но он отказался, сославшись на то, что раз ко мне приехал брат, то ему тут не место. Я несколько расстроился, ведь у меня даже не вышло поцеловать его на прощание.
Но все же я отправил Вадиму сообщение, чтобы он не обижался, к тому же узнал, что через два дня Роман уедет, а значит, нам долго ждать до следующей встречи не придется.
*не бечено*
26. Мой. ПОВ Вадима.
Да кто этот Рома вообще такой? Какое право он имеет меня тискать? Это разрешается только Вику, мама и Глебу… Ну, ещё бабушке, но она приезжает раз в пол года, тем более я её не очень люблю, так что она не в счёт… Так, я отвлёкся! Какого этот Рома вообще на меня смотрит так, как будто я враг народа?! Неужели у него комплекс «младшего брата»? Ревнует Глеба ко мне?.. И правильно делаешь, козлина! Я теперь парень Глеба, он сам меня так представил, так что знай – теперь ты и шагу не сможешь к нему сделать!
Так и хотелось зарычать на этого надменного паренька в бежевом костюме, но он поднял больную для меня, а может и для Глеба тему: «что мы делали одни в пустой квартире?», поэтому я решил ретироваться домой от греха подальше.
Глеб, кажется, обиделся на меня за то, что я оставил его одного на растерзание сумасшедшего родственника, но так как вечером мне пришло сообщение с извинением, я решил, что Глеб не только не обижается на меня, но и думает, что я обижен на него. Вывод, можно что-то потребовать за моё прощение… Когда я стал таким? Вот что с людьми делает любовь… Блин, хочу обратно к Глебу! Хочу снова почувствовать его тепло, вкус его губ, прикосновения. Так, кажется я ничего этого не почувствую как минимум два дня. Как я это переживу? А что если этот «Роман» задержится? Я ЖЕ ЭТОГО НЕ ПЕРЕЖИВУ!!!
Я лег в кровать и попытался уснуть, но мне всё казалось, что там за окном, в доме Глеба, Роман промывает мозги своему младшему брату. Отлично, чтобы он не сказал, Глеб всё равно будет мой, а если он попытается что-то сделать, то я объявлю войну, где выживет только один – я или он! И, конечно же, это буду я, ведь теперь мне есть за что бороться, теперь я точно не буду сидеть, сложа руки.
Уснул я только к часу ночи, поэтому встав с кровати в помятом, не проснувшемся состоянии и сразу поплёлся на кухню, чтобы выпить чашку крепкого чая (просто кофе не переношу), но видно он-то как раз мне не потребовалось, так как от увиденного в кухне я проснулся мгновенно. Кухню разразил громкий крик:
- КАКОГО ВЫ ЗАБЫЛИ В МОЕЙ КВАРТИРЕ?!
За столом на кухне сидели Глеб и Роман, которые спокойненько попивали чай с бутербродами. Оба парня смотрели на меня совершено по-разному, но в тот же миг одинаково: Глеб – смотрел с каким-то обожанием вперемешку с желанием, А вот Рома – тоже с желанием, но совсем другим – желанием грохнуть об стенку или ещё что похуже. Да, попал я… А что они вообще тут делают?
Видно свою последнюю мысль я озвучил вслух, так как оба начали коварно ухмыляться:
- Нас твоя мама впустила, - и тут Глеба вынесло и он, ударяясь об стол, что-то начал говорить о том, какая у меня моська. Какая ещё у меня моська?.. Так, это уже напоминает дешевую мыльную оперу с участием гомосексуалистов и одного брата-гомофоба с маниакальным желанием обладать братом. Точно-точно, здесь где-то камера!
Пока младший бился в истерике, старший брат, отпевая кофе, прояснил:
- Глеб сказал, что просто обязан зайти к тебе, так как ты можешь быть в подавленном состоянии после вчерашнего, но он не мог оставить меня дома одного, так как это не вежливо, и поэтому мы вместе поперлись к тебе. Твоя мама как раз уходила (уже закрывала дверь), но стоило ей увидеть Глеба, как она начала говорить что-то про фотографию из школьного альбома, - я кивнул. У мамы всегда была хорошая память на лица и имена, не то, что у этого придурка, который даже моего имени не смог вспомнить в тот вечер. Я кивнул и парень продолжил. – И вот мы тут, ждём пока ты, спящая красавица, проснёшься. Между прочим уже час ждём…
- А да, Вадим, ты уж нас прости, но мы проголодались и порылись в холодильнике… Ой, малыш, у тебя глаз дергается. Это нормально?
Думаю, с этими двумя будет очень весело. Очень… Надеюсь я их не убью. Хотя думаю что это даже к лучшему, так как они учат меня жизни. Сейчас я чувствую, что живу. Спасибо… мои два идиота.
*не бечено*
27. Не могу сказать... ПОВ Вадима
- Так, посидели, пора и честь знать, - Рома встал из-за стола и, стряхнув хлебные крошки со штанов, уже собирался направиться к двери, но остановился и внимательно посмотрел на меня. Его взгляд не был таким как обычно презрительно-ненавистным, как на протяжении всего нашего знакомства, но и не дружелюбным, скорее заинтересованным. Он подошел ко мне и, глядя в глаза, взял за руку.
Сказать, что я был в шоке – ничего не сказать. Я просто стоял с открытым ртом и не знал, как реагировать, как в принципе и Глеб, который наблюдал за нами сидя за столом. Он уже хотел что-то сказать, когда рука его старшего брата, та, которая не держала мою, поднялась вверх, призывая к молчанию. Рома нагнулся и, чуть сощурившись, произнёс:
– Ты суицидник?
Неожиданно в виски ударило, а в глазах помутнело. Вот почему он схватил меня за руку, вот почему стоит так рядом – он хочет причинить мне боль. Нет-нет, только не моё запястье. НЕТ! Уйди, не трогай его… Мне больно!
Я попытался дёрнуться, вырваться из цепких рук, но ничего не вышло - не знаю, я ли не смог двинуться сам, или этот парень слишком крепко меня держал. Не понимаю. И не хочу, я просто желаю уйти подальше оттого, кто может причинить мне боль. Уже больно.
- Рома… - Глеб уже начал злиться, но тот вновь поднял руку, затыкая младшего брата. Его рука потянулась к моему лицу. Я весь сжался и тяжело задышал.
– Или нет? Я ошибаюсь? – его пальцы коснулись моей щеки, я зажмурился и отрицательно замотал головой. Я не отвечал на вопрос, просто желал вытряхнуть из головы эти страшные глаза, смотрящие на меня, как врачи из моего прошлого. Интерес – вот что в них. Обычный интерес, как будто я не человек, а просто очередной подопытный кролик для изучения чего-то нового. - Скажи нам: что там под бинтами?
- Я… Там… - я попытался сделать шаг назад, но мою руку сжали сильнее, из-за чего из горла буквально вырвался болезненный стон.
- РОМА, ПРЕКРАТИ! – я почувствовал, как меня хватают за другую руку, а в следующую секунду я почувствовал объятия крепких рук, прижимающие меня к себе. Глеб, ты же защитишь меня, да? - Он тебе не подопытная свинка, каких тысячи у тебя в больнице, а живой человек, тем более мой парень, так что прекрати!
Глеб… Я с каждой секундой влюбляюсь в тебя всё больше и больше. Спасибо, что ты есть у меня.
- Глеб, ты не понимаешь… - донеся, словно издалека, голос Ромы, но его перебил Глеб.
- Нет, я всё понимаю, так что…
- У Вадима психологическая травма.
*не бечено*
28. Узнаю позже. ПОВ Глеба.
Я давно заметил на руках у Вадима эти бинты, но не придавал этому значения, или, скорее всего, просто решил, что узнаю со временем, когда парень сам решит открыться передо мной до конца. Он и так быстро раскрыл мне свое сердце, рассказал то, о чем, я уверен, знал мало кто. И не мне решать, когда я буду достоин, узнать больше о Вадиме, и уж точно, не моему брату лезть в это дело.
Никогда не любил тех, кто решает закончить жизнь самоубийством. Но при этом стараюсь никого не судить, просто не понимаю этого и все. А Рома, в силу своей профессии, любил рассказывать мне о том, что побуждает людей совершать те или иные поступки. Так что, после того, как я признался в своей нетрадиционной ориентации, он долгое время пытался меня проанализировать, параллельно говорил о том, чтобы я ни в коем случае не накладывал на себя руки.
Как-то раз он сказал, что многие самоубийцы на самом деле не хотят умирать, им просто нужно внимание. Они делают это, а сами хотят, чтобы их остановили, спасли. Другие же просто приносят своему телу боль, режут вены, доказывают себе, что существуют и отдаляют боль моральную, забивая физической.