- Он может вылечить сломанные кости и прочие болезни, Кейт, а также способен отталкивать стрелы, ножи и пули, - заверил женщину её внук.
- На твоём месте я бы это не пробовала, - сухо ответила она, хотя, пусть и неохотно, всё же позволила натереть себе грудь и спину драконьими экскрементами, бормоча про себя, что, мол, здравый смысл они оба уже потеряли.
Этим вечером в лагере вокруг костра, Кейт Койд и остальные сожалели о том, что нужно прощаться с их новыми друзьями и с этим поистине райским местом, где все провели незабываемую неделю.
- Перед уходом я хочу увидеться с Тимоти, - сказал Жоэль Гонсалес, чтобы как-то себя утешить.
- Завтра мы уезжаем около девяти часов утра, - подготовила их Анджи, закидывая себе в глотку сразу полкружки пива и тут же берясь за свою сигару.
- Кажется, ты выглядишь уставшей, Анджи, - заметил Мушаша.
- Просто последние дни выдались тяжёлыми. Мне нужно было отвезти продукты питания на другую сторону границы, где живёт совсем отчаянный народ; поистине ужасно столкнуться с голодом лицом к лицу, - сказала она.
- Это племя из очень благородной расы. Ранее все жили достойно, занимаясь рыбалкой, охотой и земледелием, однако ж колонизация, войны и болезни привели народ к полной нищете. Теперь они живут за счёт благотворительности. Если бы не пакеты продуктов, что они получают регулярно, все бы давно умерли. Половина жителей Африки существуют на сумму более скромную, нежели прожиточный минимум, - объяснил Михаил Мушаша.
- И что это означает? – спросила Надя.
- Что им не хватает средств, чтобы нормально жить.
Этим утверждением гид положил конец приёму пищи, который уже длился, перевалив за полночь, и объявил, что пора расходиться по палаткам. Час спустя в лагере царила полная тишина.
Ночью лишь один служащий из всей охраны остался бдеть и подпитывать костры, но через некоторое время даже и его одолел сон. Пока весь лагерь отдыхал, кругом него бурлила ночная жизнь; под огромным звёздным небом расхаживало туда-сюда множество видов животных, которые в это время как раз выползали на поиски пропитания и воды. Африканской ночью можно запросто услышать настоящий концерт различных голосов: нерегулярно звучащий рёв слонов и отдалённый лай гиен. Вдобавок это перемежается ещё и с визгом напуганных каким-то леопардом мандрил, кваканьем жаб, пением цикад.
Незадолго до рассвета Кейт резко проснулась, поскольку подумала, что услышала шум, раздававшийся где-то уж слишком близко. «Мне, должно быть, это приснилось», - прошептала женщина, переворачиваясь на своей полке. Она попыталась подсчитать, сколько же по времени удалось проспать. На женщину давили хорошо ею же прожитые шестьдесят семь лет, за которые тело весьма закалилось в проведённых экскурсиях. «Я очень стара для подобного стиля жизни…», - подумала писательница, однако ж немедля отреклась от своих слов, убеждённая в том, что иначе и вообще жить не стоит. Женщина более страдала от вынужденной неподвижности в ночные часы, нежели от дневной усталости; ведь время в палатке шло ужасающе медленно. В этот миг вновь послышался шум, разбудивший её окончательно. Та не могла его узнать, но всё же показалось, что звуки скорее напоминают царапание либо же расчёсывание чего-либо.
Сонное состояние окончательно рассеялось, и Кейт сладко потянулась на койке, ощутив своё пересохшее горло и трепетавшее сердце. Сомнений не было: там снаружи находилось что-то, от чего её саму отделяла лишь ткань палатки. Крайне осторожно, чтобы ни в коем случае не шуметь, женщина щупала в темноте, ища вечно оставляемый ею поблизости фонарик. Когда же удалось схватить тот пальцами, она поняла, что вспотела от страха и не могла включить инструмент влажными руками. Женщина попыталась сделать это вновь, как услышала голос Нади, которая делила с ней одну палатку.
- Тссс, Кейт, не включайте свет… - прошептала девочка.
- Да что происходит?
- Это львы, не пугайте их, - сказала Надя.
У писательницы выпал из руки фонарик. Она почувствовала, как кости становятся мягкими, словно пудинг, и внутренний крик, исказив рот, чуть было из него не вырвался. Даже сделанная когтём льва одна царапина разодрала бы тонкую нейлоновую ткань палатки, и представитель кошачьих упал бы сверху прямо на них. И это был бы не первый случай, когда во время сафари именно подобным образом умирает турист. Находясь на экскурсии, люди видели львов со столь близкого расстояния, что могли пересчитать у последних зубы; тогда каждый решил, мол, тому бы не понравилось терпеть ещё и их прикосновение к собственной плоти. У женщины мельком в мозгу пролетел образ первых христиан в римском Колизее, обречённых на смерть, будучи сожранными этими зверьми. Пот бежал по лицу, пока сама искала на земле фонарик, запутавшись в москитной сетке, защищавшей походную кровать. Она услышала мурлыкание большой кошки и опять прежнее царапание.
На этот раз содрогнулась сама палатка, будто на неё сверху упало дерево. В ужасе, Кейт всё же удалось понять, что и Надя подражала издаваемому большими кошками шуму. Наконец, та отыскала фонарик, который, пусть дрожащими и влажными пальцами, но всё же получилось зажечь. Тогда женщина увидела сидящую на корточках девочку, чуть ли не уткнувшуюся лицом в ткань палатки, и восхищённую от того, что способна мурлыкать не хуже находящегося по другую сторону хищника. Застрявший внутри Кейт крик наконец-то вырвался, превратившись в ужасающий вопль, который заставил Надю немало удивиться, и девочка даже упала на спину. Ручища Кейт схватила молодую девушку за предплечье и стала тянуть её к себе. Новые крики, на этот раз сопровождаемые устрашающим рёвом львов, нарушили спокойствие лагеря.
В считанные секунды служащие и гости высыпали на улицу, несмотря на чёткие указания Михаила Мушаши, не раз предупреждавшего их об опасностях ночных вылазок из палаток. Рывками Кейт удалось выволочить Надю наружу, пока девочка пиналась изо всех сил, пытаясь освободиться. В суматохе разрушилась половина палатки, оторвалась одна из москитных сеток и упала на них сверху, обернув собой обеих, отчего последние напомнили остальным двух личинок, борющихся за то, чтобы выбраться из кокона. Александр, как первый подоспевший, подбежал к ним и попытался освободить запутавшихся в москитной сетке. Едва освободившись, Надя толкнула его, придя в бешенство, поскольку её беседа со львами была прервана очень уж грубо.
Меж тем Мушаша выстрелил в воздух, и рёв уходящих прочь хищников стал слышаться всё глуше и глуше. Служащие зажгли несколько фонарей, сжали в руках оружие и отправились прочёсывать окрестности. На ту пору слоны не на шутку всполошились, и смотрители пытались успокоить животных, прежде чем те пойдут будоражить загоны и нападут на лагерь с людьми. Обезумев от запаха львов, три шимпанзе-пигмеи завопили в голос и повисли на первом, кто оказался ближе всех. Меж тем Боробá взобрался на голову Александра, тщетно пытавшегося снять оттуда обезьяну, стягивая последнюю за хвост. В наступившей суматохе никто так и не понял, что же именно произошло на самом деле.
Вдруг Жоэль Гонсалес с ужасом закричал.
- Змеи! Питон!
- Это львы! – поправила его Кейт.
Жоэль, сбитый с толку, резко замер.
- А не змеи ли? – неуверенно произнёс он.
- Нет же, это львы! – повторила Кейт.
- И ради них вы меня разбудили? – пробормотал фотограф.
- Постыдились бы, дружище, ради Бога! – подтрунила появившаяся в пижаме Анджи Ниндерера.
Только тогда Жоэль Гонсалес осознал, что был полностью голым, отчего и отступил к своей палатке, прикрываясь обеими руками.
Немного погодя вернулся Михаил Мушаша с новостью о том, что поблизости всё же есть следы нескольких львов и что палатка Кейт и Нади разорвана.
- Подобное в лагере происходит, пожалуй, впервые. Эти животные никогда на нас не нападали, - взволнованный, отметил гид.
- Они на нас и не напали! – прервала его Надя.
- А, тогда с их стороны это был визит вежливости! – возмущённая, сказала Кейт.
- Те пришли всего лишь поздороваться! Если ты не начнёшь визжать, Кейт, мы бы ещё поговорили!
Надя отвернулась и быстро скрылась в своей палатке, в которую была вынуждена входить ползком, поскольку лишь два её угла и устояли.
- Не обращайте на неё внимания, это подростковый период. У девочки он пройдёт, от этого рано или поздно излечиваются все, - высказался Жоэль Гонсалес, вновь здесь появившийся уже обёрнутым в полотенце.
Остальные воздержались от комментариев, и никто уже больше не спал. Люди раздули костёр и следили, чтобы не потухли факелы. Боробá и три шимпанзе-пигмеи, всё ещё насмерть перепуганные, устроились как можно дальше от палатки Нади, где по-прежнему пахло хищником. Немного спустя послышалось хлопанье крыльями летучих мышей, что говорило о наступившем рассвете, и тогда повара начали процеживать кофе и готовить на завтрак яйца с беконом.
- Я никогда не видел тебя столь нервной. С возрастом твой характер становится мягче, бабушка, - сказал Александр, передавая Кейт первую чашку кофе.
- Не называй меня бабушкой, Александр.
- А ты не зови меня Александр, моё имя – Ягуар, по меньшей мере, для моей семьи и друзей.
- Ба, оставь меня в покое, сопляк! – ответила она, обжёгшись первым же глотком дымящегося напитка.
3. Миссионер
Служащие сафари погрузили вещи в Ленд Ровер и проводили недавно приехавших до самолёта Анджи, ждущего в нескольких километрах от лагеря, на расчищенном пространстве. Для гостей эта прогулка на слонах оказалась последней. Гордый Коби, на котором Надя ездила верхом всю неделю, предчувствовал разлуку и казался грустным, как и вся группа «Интернэшнл джиографик». Таким же был и Боробá, потому как уже в прошлом остались три шимпанзе, с которыми обезьянка отлично ладила; впервые в жизни она была вынуждена допустить, что умные, как и она сама, обезьяны всё же существуют.
По Сессна Караван были видны как годы использования, так и мили полёта. Вывеска сбоку говорила о его гордом имени: Супер Халкон. Анджи нарисовала на корпусе самолёта голову, глаза, клюв и когти хищной птицы, но со временем краска слезла, и транспортное средство выглядело скорее жалкой ощипанной курицей в отражающемся утреннем свете. Путешественники вздрогнули от самой мысли использовать агрегат в качестве средства передвижения; за исключением, пожалуй, Нади, поскольку в сравнении с допотопным и ржавым небольшим самолётом, на котором её отец перемещался в окрестностях реки Амазонка, Супер Халкон Анджи смотрелся великолепно. Та же банда дурно воспитанных мандрил, которая выпила водку Кейт, теперь, заняв собой, расположилась на его крыльях. Обезьяны развлекались, с превеликим вниманием убивая вшей на телах друг друга, как обычно то делают сами люди. Во многих местах мира Кейт видела тот же нежный ритуал по выведению вшей, объединяющий семьи и создающий дружеские связи. Порой, дети выстраивались в ряд один за другим – от самого маленького до самого большого, чтобы поскрести друг другу головы. Женщина улыбнулась при мысли о том, что в Соединённых Штатах даже одно слово «вошь» вызывает холодок ужаса. Анджи начала бросать камни в бабуинов и осыпать тех ругательствами, на что животные выказали олимпийское презрение и не двигались до тех пор, пока слоны не оказались практически над ними.
Михаил Мушаша вручил Анджи ампулу с обезболивающим средством для животных.
- Эта последняя, которая у меня осталась. Ты сможешь привести мне ещё упаковку таких же в свою следующую поездку? – попросил он женщину.
- Да, конечно.
- Возьми с собой образец, потому что их выпускают несколько разных фирм, и ты можешь запутаться. Мне нужна именно эта.
- Хорошо, - сказала Анджи, пряча ампулу в дорожную аптечку самолёта, где сможет сохранить её в безопасности.
Люди закончили укладывать вещи в багаж самолёта, когда из ближайших кустов появился человек, которого до сих пор никто не видел. Тот был одет в джинсы, поношенные сапоги до середины голени и грязную хлопковую рубашку. На голове он носил тканевую шляпу, а за спиной рюкзак, из которого свисал чёрный, весь в саже, горшок и нож мачете. Мужчина был низкого роста, стройный, лысый и угловатой фигуры, с очень толстыми линзами очков, бледной кожей и тёмными редкими бровями.
- Добрый день, сеньоры, - сказал он по-испански и тотчас перевёл приветствие на английский и французский языки. – Я брат Фернандо, миссионер-католик, - представился человек, сначала потрясая руку Михаила Мушаши, а затем и у всех остальных.
- Как же вы сюда добрались? – спросил гид.
- С помощью некоторых дальнобойщиков и пешим ходом добрую часть пути.
- Пешком? И откуда же именно? На много миль кругом здесь нет ни одной деревни!
- Дороги длинные, но все они ведут к Богу, - ответил человек.
И объяснил, что он – испанец, родился в Галисии, хотя и не навещал свою родину вот уже много лет. Едва тот выпустился из семинарии, как был послан в Африку, где в разных её странах отправлял религиозные службы более тридцати лет подряд. Его последним пристанищем стала деревня в Руанде, где пришлось осуществить небольшую миссию вместе с другими братьями по вере и тремя монахинями. Эта область была разорена войной, пожалуй, самой жестокой, которую видели на континенте вообще; бесчисленные беженцы перемещались с одного места на другое, убегая от насилия, которое их, тем не менее, охватывало везде; вся земля покрылась пеплом и кровью, и годами на ней ничего не росло. Те, кому удалось не попасть под пули и ножи, пали жертвами голода и болезней. По ставшим адскими дорогам бродили вдовы и голодные сироты, многие из которых были ранеными либо же и вовсе калеками.
- Смерть празднично прогуливалась по этим краям, - пришёл к выводу миссионер.
- Я тоже это видела. Умерло более миллиона человек, убиение всё продолжалось, до которого остальному миру было не так уж и важно, - добавила Анджи.
- Здесь, в Африке, и началась человеческая жизнь. Все мы произошли от Адама и Евы, которые, по мнению учёных, были африканцами. Это и есть упомянутый в Библии земной рай. Бог захотел, чтобы данное место стало садом, в котором Его творения жили бы в мире и изобилии, но вы и сами уже видите, во что он превратился и всё из-за ненависти и человеческой глупости…, - добавил миссионер проповедническим тоном.
- Вы в своё время бежали от войны? – спросила Кейт.
- Мои братья и я получили приказ об эвакуации оттуда нашей миссии, когда восставшие сожгли школу, хотя я и не очередной беженец. Правда в том, что передо мной стоит ещё одна задача: мне нужно найти двух пропавших миссионеров.
- В Руанде? – спросил Мушаша.
- Нет, они в деревне, что называется Нгубу. Посмотрите сюда…
Человек открыл карту и растянул её на земле, чтобы указать место, где исчезли его спутники. Остальные быстро сгруппировались вокруг него.
- Эта область самая недоступная, негостеприимная и, пожалуй, с наиболее жарким климатом во всей экваториальной Африке. Цивилизация сюда ещё не дошла, нет иных транспортных средств, за исключением сплавляющихся по реке каноэ, не существует ни телефона, ни радио, - объяснил миссионер.
- И каким образом они общаются с миссионерами? – спросил Александр.
- Письма задерживаются месяцами, хотя у них как-то получается время от времени отправлять нам новости. Жизнь в этих краях очень тяжела и опасна. Вся область контролируется неким Маурисио Мбембелé – он психопат, человек сумасшедший и зверский тип, кого обвиняют в том числе и в совершении актов каннибализма. Вот уже несколько месяцев мы ничего не знаем о наших братьях. И сами очень взволнованны этим.
Александр внимательно осмотрел карту, которую брат Фернандо всё ещё растянутой держал на земле. Этот кусок бумаги не мог дать даже и отдалённого представления об обширности континента с его сорока пятью странами и шестиста миллионами жителей. За неделю сафари с Михаилом Мушашой он научился многому. Но человек по-прежнему чувствовал себя потерянным, сталкиваясь со сложностями Африки, с её разнообразными климатом, пейзажами, культурами, верованиями, расами, языками. Место, куда указывал палец миссионера, ничего не значило для мужчины, он лишь понял, что Нгубу осталась где-то в другой стране.