— Тогда ты знаешь, что делать, — отчеканила ведьма, и воспользовавшись тем, что Первородный погрузился в свои мысли, выпуская ее из виду, скрылась в ночной тьме.
========== Часть 24 ==========
Слова Кристины еще долго звучат в ушах Кола, и он приходит в себя лишь столкнувшись с Клаусом, глаза которого совсем желтые от ярости.
— Где эта сучка? — почти шипит гибрид, глядя на брата, — ты видел ее?
— Нет, — сам не зная почему, врет Кол, будто эта маленькая ложь поможет ему самому забыть о столкновении с черноглазой ведьмой. О том, что она сказала. И о том, что он хочет сделать.
Клаус исчезает, вихрем проносясь мимо него, и вампир щурит глаза, пытаясь прояснить разум.
Он знает, что не должен этого делать. Братья явно не одобрили бы его поступок, но после того, как он пощадил жену в лесу, соврав всем о ее убийстве, это уже не имеет ни малейшего значения. К тому же — делать что-то наполовину против правил Кола Майклсона и он принимает решение, быстрым движением выуживая из кармана куртки телефон, будто боясь передумать.
Номер Виктории он сохранил еще с их первой встречи, посчитав это забавным, и чтобы позлить Давину записал ее как «жена», сейчас же Первородному совсем не до смеха, и он застывает от напряжения, слушая длинные гудки. Ведьма отвечает не сразу, и ее голос дрожит, когда она тихо говорит:
— Кол?
— Я знаю, что тебе нужен ритуал, чтобы выжить, — отвечает вампир вместо приветствия и после его слов на другом конце провода воцаряется мертвая тишина.
— Я помогу тебе, — добавляет он, и лишь после этого Тори робко произносит:
— Зачем тебе это?
— Потому что я должен тебе, — просто говорит он, пожимая плечами, — к тому же меня ведь ждет приятный бонус.
Он знает, что он его игривого тона и откровенных намеков щечки жены мгновенно стали алого цвета и не может сдержать улыбки.
— Ты… ты…- со злостью выдыхает Виктория, но Кол не дает ей закончить мысль.
— Просто скажи мне, где ты, и готовься к ритуалу.
Она отвечает не сразу, и Первородный уже жалеет о своих неосторожных словах, но в следующий миг он слышит дрожащий голос жены, которая говорит ему куда ехать.
И он едет.
Мысли о том, что случится в самое ближайшее время, кипят в его голове, пока Кол уверенно ведет машину, выворачивая на узкую лесную тропу. Дальше проезда нет, нужно идти пешком и вампир этому даже рад. Ему определенно нужен свежий воздух для того, чтобы хоть немного привести в порядок чувства.
Ведь его жена все также хороша. Даже слишком хороша. И это не дает ему покоя.
Первородному хочется думать о том, что он лишь исправляет свою ошибку, ведет себя благородно по отношению к той, что предал, но на самом деле все это не так, точнее — не совсем так и не привыкший врать самому себе Кол, наконец-то смиряется с фактами.
Он хочет ее. Свою маленькую, зеленоглазую жену, которая все также обжигающе соблазнительна в своей смешанной с упрямством невинности.
К тому моменту, когда вампир окончательно осознает это, он уже стоит у старой, невзрачной хижины, где его ждет Тори, сердце которой — слух Первородного позволяет услышать это — бьется как сумасшедшее. А еще она плачет.
Желание успокоить ведьму такое сильное, что пугает его самого, но следуя порыву, Майклсон вихрем оказывается в низком помещении, где тусклый свет исходит от десятка горящих свечей, в окружении которых, сжавшись в комок, и сидит его жена, не сводя с вампира огромных зеленых глаз, совсем мутных от слез.
— Привет, — непонятно зачем говорит Кол, делая шаг в сторону девушки, которая продолжает хранить молчание.
— Прости, что долго, — добавляет он, чтобы хоть как-то разрядить обстановку, — Клаус немного задержал меня. Он был явно не восторге от поведения твоей сестры.
— Кристины? — мгновенно отзывается Виктория, впиваясь в лицо вампира испуганным взглядом, — она… она жива?
— О, вполне себе, — усмехается в ответ Первородный, — ей палец в рот не клади, это точно. Она прямо как женская версия Клауса.
Ведьма на его шутку улыбается уголками губ, и Кол чувствует, как медленно спадает царящее между ними напряжение, до тех пор, пока его жена, нервно кусая губки, не произносит:
— Братья тебя не похвалят за помощь мне.
— Знаешь, это последнее что я хочу сейчас обсуждать, — усмехается Первородный, — может быть, перейдем к ритуалу? Если ты, конечно, не передумала.
Виктория вспыхивает, опуская взгляд, но спустя несколько секунд, она едва заметно качает головой.
— Нет. Если и ты не передумал.
— Я готов, — решительно отзывается Кол и опускается рядом с сидящей на полу девушкой, осторожно касаясь тонких пальцев, — скажи, что мне делать.
И она говорит, поднимая на вампира свои зеленые глаза, в который Майклсон тонет, забывая обо всем.
Глаза в глаза, касание ладоней, шепот заклинаний, вспышки свечей. Солнце уже садится, когда Тори заканчивает ритуал, замирая в нерешительности.
— Осталось лишь одно, — опуская взгляд, говорит она, на что Кол без слов вихрем оказывается с ней рядом, и обхватывая ладонями бледное лицо, накрывает своими губами алые девичьи губки.
Нежно, ласково, так знакомо, что ведьма на миг застывает, не в силах поверить в происходящее.
Снова вкус его губ. Будто и не было обмана, предательства, вероломного убийства. И Виктория обвивает мужскую шею руками, отвечая на поцелуй. Снова сдается его напору, подчиняясь собственной страсти, как в их первый раз, век назад.
Кол на миг отрывается от алых губ, и черные глаза впиваются в зеленые, заглядывая в самую глубину.
— Ты уверена? — едва слышно спрашивает он, кончиками пальцев очерчивая выступающую скулу, — мы могли бы придумать что-нибудь другое, я знаю кучу ведьм и…
— Я уверена, — прерывает его Тори, и подается вперед, так, что их лица почти соприкасаются.
— Тогда, я не буду больше играть в благородство, — с порочной улыбкой отзывается Кол, — потому что, видит бог, я просто безумно хочу тебя, жена…
От его жаркого тона девичьи щеки мгновенно алеют, и вампир покрывает их легкими поцелуями, пока его руки тянут вниз девичью куртку, укладывая ее, вместе со своей прямо на полу. Получается отнюдь не царское ложе, но Первородному уже плевать. Каждый дюйм бледной кожи, которую он видит, медленно снимая с Виктории одежду сводит с ума своим запахом, нежным, до боли знакомым вкусом.
Дорожкой поцелуев он спускается по длинной шее ниже, очерчивая языком изящные ключицы. Тори не сопротивляется, прикрывая глаза, когда вампир расстегивает замок лифа, обнажая ее груди.
Черные глаза жадно скользят по налитым округлостям, прежде чем мужские губы смыкаются на маленьком соске, отчего ведьма тихо стонет, краснея еще больше. Кол улыбается, на миг отвлекаясь от своего занятия, и его ладони сводят вместе девичьи груди, создавая картину, от которой он не может оторвать взгляда.
— Как же ты красива, ведьма, — шепчет он, на что Тори отвечает смущенной, едва заметной улыбкой, и это окончательно сводит Майклсона с ума.
Некогда беспринципный псих и убийца, который не далеко ушел от Клауса, сейчас готов рассыпаться на части, чтобы доставить жене удовольствие, заслужить ее прощение.
Оставшаяся одежда летит в сторону, и Кол осторожно опускает обнаженную Тори на пол, накрывая своим телом. Их губы сливаются в страстном поцелуе, а его ладонь тем временем скользит по плоскому животику, пока не оказывается у развилки меж сведенных вместе девичьих бедер. Не прерывая поцелуя Первородный бережно разводит длинные ножки в стороны, и его пальцы скользят по нежным складкам плоти, которые от его умелых прикосновений быстро становятся влажными.
Поняв, что жена готова его принять, Кол отводит в сторону ладонь, и подается вперед, оказываясь меж ее дрожащих бедер. Сам он возбудился еще от первого поцелуя, и его плоть буквально пульсирует от желания оказаться в жарком девичьем лоне. Вампир слегка ведет бедрами, отчего каменная головка скользит по пылающей промежности Тори, которая заливаясь краской от стыда, поднимает на мужа мутный взгляд.
— Я буду нежным, — выдыхает он, сдерживаясь из последних сил, и ведьма едва заметно кивает, показывая ему что готова.
Кол очень медленно наполняет жену собой, с удовольствием наблюдая, как расширяются ее глаза. Первый толчок мужа Тори встречает тихим стоном, который Кол заглушает страстным поцелуем.
Ладони Майклсона мягко сжимают нежные груди, лаская их затвердевшие вершинки, пока его бедра с каждой секундой ускоряют темп, размашисто вбиваясь в нежное тело. Тори сдается окончательно, шире разводя бедра, позволяя его члену еще глубже войти в тесное лоно, чем Кол пользуется, заполняя ее до самого основания, после чего, он сводит вместе девичьи ножки, прижимая их к своей груди.
— Ты раньше так любила, я ничего не забыл, — шепчет он, глядя в мутные глаза жены, двигаясь практически на вампирской скорости.
Мужская ладонь, скользит меж их телами, спускаясь к низу девичьего живота, и большим пальцем вампир давит на набухший от желания клитор, вызывая громкий девичий крик.
Хватает нескольких глубоких толчков, и они одновременно приходят к финалу. Свечи вспыхивают, взвиваясь почти до самого потолка и гаснут, извещая о завершении ритуала. Несколько секунд они просто лежат, не разнимая объятий, прежде чем Виктория отводит от себя руки мужа, поднимаясь на ноги.
Пряча глаза, ведьма медленно одевается под пристальным взглядом Кола.
— Спасибо, что помог, — наконец говорит она, кусая припухшие от поцелуем губы, — надеюсь это… это не повлияет на твои отношения с невестой. Вы ведь все еще… вместе?
Тори замолкает, опуская взгляд, и Майклсон тихо отвечает ей.
— Я любил Давину, сильно. Но я видел в ней невинную добрую девочку, а сейчас опьяненная властью она делает ужасные, даже для меня, вещи.
Брак со мной просто бы укрепил ее силу, статус и власть. Теперь я это понимаю.
Ведьма ничего не говорит в ответ, натягивая джинсы, и Кол подается ее примеру, вихрем облачаясь в свою одежду. Тори медлит, склоняясь к гаснущим свечам, явно ожидая когда он уйдет и Майклсон, понимая это, направляется к двери. Уже стоя на пороге, он поворачивается к ней, и ведьма, встречаясь взглядом с его черными глазами, изо всех сил старается казаться спокойной, но в следующий миг, с мужских губ срываются слова, от которых она взволнованно замирает.
— Скажи, Тори, — напряженным голосом говорит Кол, — как я еще могу вымолить твое прощение? Что мне сделать для тебя?
— Лишь одно, - не особо веря в успех, шепчет девушка с надеждой, - скажи, где Хелен…
Кол в ответ только улыбается, и ведьма едва успевает уловить его тихое “нет”, прежде чем он вихрем исчезает из хижины, не забывая напоследок запечатлеть на ее губах легкий, едва ощутимый поцелуй.
А Тори еще долго стоит среди гаснущих свечей, и ее пальцы касаются алых губ, которые почти помимо води складываются в улыбку.
========== Часть 25 ==========
Он ее чуял.
Теперь, когда морок, так удачно наложенный чертовой ведьмой окончательно спал, и закончилось действие удерживающего его зелья, Клаус ощутил запах, который буквально преследовал его после того, как он позволил обвести себя вокруг пальца у тайника с артефактами, пойдя на поводу у своей похоти.
Она пахла жасмином, совсем немного воском и чем-то еще, чего гибрид никак не мог различить, но точно знал, что ее аромат он узнает из тысячи других. Клауса всегда вели его обостренные инстинкты, и сейчас это было как нельзя кстати, ведь ведомый запахом беглянки, он очень быстро напал на ее след.
Ведьма бежала от него, так искусно путая следы, что Майклсон на миг даже восхитился ее талантами. Он тут же одернул себя, стискивая зубы так сильно, что на щеках заиграли желваки.
Это было уже слишком. Он должен думать лишь о том, как убьет ее, свершив заслуженную месть, а вовсе не о шелковистых волосах, бездонных бесстыжих глазах и о том, как она стонала под ним, встречая каждый толчок.
От этих мыслей возбуждение мгновенно накрыло Клауса, вызывая очередной приступ ярости.
В этой чертовой ведьме не было ничего, что прежде привлекало его в женщинах! Она даже блондинкой не была! Но с той самой минуты, когда он увидел Крис в библиотеке, она преследовала его, затуманивая разум свой обжигающей, обволакивающей с головы до ног красотой, которой у нее в одном только пальчике было больше, чем во всех ведьмах Французского квартала.
Она была особенной.
Клаус понял это еще в день свадьбы, когда Кристина, словно играясь, удерживала одной своей изящной ладонью целую свору вампиров, и убедился потом, когда она каждый раз доводила его до белого каления своим упрямством, обсуждая условия сделки по телефону, не выказывая при этом ни капли страха перед ним — самым опасным существом на свете.
И Майклсон в ту же секунду вырвал бы сердце тому, кто хоть на миг заподозрил бы, что эти разговоры доставляют ему удовольствие. Но они доставляли. И он ждал их, каждый раз все больше злясь на упрямую ведьму, которая совсем не торопилась набирать его номер.
Кристина Уайт определенно была не от мира сего, и это лишь подтвердил ее сегодняшний поступок, когда она пришла обменять себя на сестру. Знала бы эта черноглазая бестия о том, скольких сил ему стоило отказаться от этого предложения! Лишь воспоминание о том, что она едва не убила всю его семью, что наверняка было бы ей по плечу, не схвати Элайджа так удачно ее похожую на ангелочка сестру, вернуло ему трезвость рассудка.
Она должна была умереть. И он сам сделает это, когда найдет тайное место ведьмы, что было лишь вопросом времени, ведь звериное чутье никогда не подводило Клауса, а уж ее он почуял бы, кажется, на другом конце света.
В конце концов след привел гибрида на старое кладбище, и он почти сразу уловил ее сбившееся дыхание в одной из заброшенных гробниц. Ведьма, не обладающая вампирской скоростью, выбилась из сил, жадно глотая воздух, не успев наложить защитное заклинание.
Это было ее ошибкой. Фатальной.
Клаус вихрем оказался у ведущей в склеп двери, и буквально снес ее, врываясь в темное, пыльное помещение, освещенной лишь парой свечей, которые Кристина только успела зажечь. Ошеломленная его появлением ведьма вскочила на ноги, выставляя перед собой ладони и первый раз гибрид заметил в ее глазах…
Нет, не страх. Смесь волнения, досады и отчаянья. Но только не страх. Даже сейчас чертова сучка не боялась его, готовая к битве.
— Это невозможно, — выдохнула она, поднимая на Первородного пылающие глаза, — как ты нашел меня?
Ее красивое лицо напряженно застыло, и губы Клауса невольно растянулись в улыбке, демонстрируя ведьме милые ямочки на щеках.
— Ты видимо, милочка, решила, что стала всемогущей? — протянул он, насмешливо щуря серые глаза, — я — хозяин этого города и знаю каждую дыру в этом месте.
— Я не стану такой же легкой добычей, как Хелен, — стараясь унять сбившееся дыхание, отчеканила Кристина, с силой сжимая кулаки, — убью тебя и все равно найду сестру.
— С того света это будет крайне сложно сделать, — усмехнулся в ответ Клаус, но прежде, чем он успел сказать что-то еще, ведьма взметнула вверх тонкую ладонь, прокричав заклинание, и чудовищная боль накрыла его с головой, заставляя сжать виски.
Вот только сил у ведьмы, измотанной бегством было совсем мало, и гибриду понадобилось пару секунд, для того, чтобы вырваться из плена ее магии, заливаясь громким смехом.
— Забавно, — с презрением выплюнул он, — ты видимо забыла, против кого пошла. Ты же просто беспомощный младенец. Я знал одну действительно сильную ведьму — Эстер. Она была моей матерью, но я ее убил. Теперь — твой черед.
Кристина замерла, не сводя полного отчаянья взгляда со своих дрожащих пальцев, и Клаус уже было решил, что она сдалась, но прежде, чем он успел оказаться с ней рядом, ведьма метнулась к двери, пытаясь сбежать. Он поймал ее быстро, с силой сжав тонкие запястья, и, стараясь не обращать внимания на нежность ее кожи, на которой наверняка уже расцвели синяки, от давления его пальцев, Первородный, толкнул девушку к надгробью, нависая сверху.