Он изучает ее лицо, рассыпавшиеся по сидению пряди белокурых вьющихся волос, изгиб точеной талии, и даже успевает отметить наливающийся на изящной коленке багровый синяк, когда сон ведьмы стремительно меняется. В этот миг они уже преодолевают магический барьер, и Элайджа на миг отвлекается от ведьмы, когда же он останавливается у низкого крыльца, с розовых губок уже срывается томный стон, не оставляющий ни малейшего сомнения в том, что именно привиделось растрепанной ведьмочке, которая едва распахнув глаза, испуганно смотрит на него, потягивая к себе точеные бедра.
И Первородный почти помимо воли скользит взглядом по раскрасневшемуся лицу, опускаясь на часто вздымающуюся от сбившегося дыхания девичью грудь, увенчанную затвердевшими сосками.
— Я вижу, тебя возбуждает страх и боль, — насмешливо спрашивает он, — что ж, тогда тебе здесь точно понравится.
Ведьма на его вольность возмущенно округляет глаза, но Элайджа, не обращая на ее сопротивление ни малейшего внимания, тянет ее за собой, пока они не оказываются в гостиной старого дома, в которой явно давно не знал жильцов.
Первородный толкает девушку на пыльный диван, и нависает над ней, глядя прямо в широко распахнутые голубые глаза.
— Я не буду повторять дважды, ведьма, — цедит он, — поэтому запомни с первого раза. Ты жива лишь до той минуты, пока я это позволяю, поэтому советую вести себя хорошо. Тогда, возможно, если твои сообщницы не конченые дуры и сами отдадут нам камень, ты вернешься к ним в целости и сохранности. Это понятно?
Девушка не говорит ни слова, едва дыша, и это еще больше злит Майклсона, потому что в этот миг она выглядит совсем беззащитной.
— Послушай, — уже мягче говорит он, отступая на шаг, — Хелен…ты ведь Хелен? Я слышал, как одна из твоих… подруг так обращалась к тебе.
— Да, — еле слышно отзывается ведьма.
— Я не причиню тебе вреда, Хелен, — говорит Элайджа, тут же добавляя, — если ты будешь делать то, что я скажу. И даже не смей думать о побеге. Договорились?
Девушка осторожно кивает, смиренно опуская взгляд, но все же Первородный видит как на миг, крошечную секунду в ее голубых глазах вспыхивает непокорность. Похоже он еще и сам до конца не понимает, какую навлек на себя чертову прорву проблем, думая, что легко справится с похожей на ангелочка белокурой ведьмочкой.
Первая из них всплывает через несколько минут, после того, как Элайджа находит две смежные спальни, в одной из которых располагается сам, а во второй оставляет Хелен. Но не успевает он скинуть с плеч пиджак своего напрасно сшитого на заказ смокинга, когда в его дверь раздается решительный стук.
Майклсон не сомневается, кого именно он увидит на пороге, но все же его ладонь ложится на стальную ручку.
— Мне нужно в душ, — с ходу говорит ведьма недовольным голосом.
— И? — вскидывает бровь Элайджа, — мне что, составить тебе компанию?
Девичье лицо становится красным от злости, а огромные глаза превращаются в щелки, когда Хелен поднимает вверх закованные в цепи запаястья.
— Я имела в виду это, — шипит она, — и еще мне… мне нужна одежда, — уже мягче добавляет она, и в этот миг Первородный замечает, что ее белое платье, после того, как ведьма погостила в их подвале стало похоже на пыльный мешок.
— Подожди, — прочищает горло он, — сейчас что-нибудь придумаем. Сиди здесь.
Ведьма послушно отпускается на краешек его кровати, а Майклсон, закрыв за собой дверь, идет по коридору, пытаясь отыскать хоть одну из комнат, которую могла занимать Ребекка. Вскоре удача улыбается ему и Элайджа сваливает в найденную по пути коробку все найденные предметы туалета, не особенно разбираясь. Вернувшись в спальню, он ставит ее перед не сводящей с него настороженных глаз Хелен.
— Это одежда, — говорит он, и ведьма осторожно опускает пальцы в ворох ткани, вытягивая за кружевную бретельку тончайщее неглиже, один вид которого вызывает откровенные желания.
— Здесь что был публичный дом?
Элайджа на миг немеет от вопроса Хелен, а после он отодвигает от нее коробку, и, стискивая девичье запястье тянет ее к двери.
— Не нравится, так ходи голой, — холодно цедит он, на что девушка, упиваясь, жалобно шепчет:
— Нет, прости, я передумала… Эта одежда подойдет…
Майклсон резко отпускает ее, и не ожидавшая этого ведьма, едва не падает на пол, но вампир успевает подхватить ее, крепко сжимая тонкую талию. Очень медленно он отводит ладони от ее тела, и Хелен поднимает на Первородного нерешительный взгляд.
— Спасибо, — едва слышно говорит она, — и не мог бы ты… Сними цепи, чтобы я смогла сходить в душ. Всего несколько минут. Даю слово, что не буду пользоваться магией.
— Если ты это сделаешь, то, поверь, это будет твоей огромной ошибкой, — холодно отзывается Элайджа. — Я буду стоять за дверью. Малейшее подозрение…
Хелен часто кивает, не сводя с вампира нетерпеливого взгляда, и Элайджа сдается. Он снимает с рук ведьмы магические ограничители, и девушка облегченно вздохнув, скрывается за дверью душевой, прихватив с собой то самое откровенное неглиже, первое попадающееся ей под руку.
Майклсон только качает головой, стараясь сосредоточится на звуках, доносящихся из ванной комнаты, но вместо шума воды, он слышит шелест шелка когда ведьма снимает с себя испачканное платье, за которым следуют трусики, которые мягко скользят по бедрам. То, что блондиночка не носит лиф, Первородный успел заметить еще в машине.
Она ступает в душевую кабину, прикрывая двери, и включает воду, а перед глазами Элайджи почти помимо воли встает картина того, как теплые капли стекают по ее хрупкому телу, лаская гладкую кожу. К счастью для Майклсона ведьма держит слово, и шум воды прекращается через пару минут, но и их было более чем достаточно для того, чтобы разыгравшееся воображение Первородного, стало причиной существенного дискомфорта в ставших неожиданно тесными брюках.
Вот только Элайджа не знает, что главный сюрприз ждет его впереди, и он забывает как дышать, когда Хелен открывает дверь и изо всех сил, но без особого результата старается прикрыть куцым полотенцем черное кружево короткого неглиже, едва прикрывающего бедра.
— Отвернись, — смущенно шепчет она, и Майклсон без слов набрасывает на тонкие девичьи плечи тонкий плед.
Все так же сохраняя молчание, он возвращает на свое место магические цепи, после чего отворачивается к окну, а Хелен, прошептав на прощание что-то вроде «спокойной ночи», скрывается за дверью своей спальни.
Элайджа стискивает кулаки почти до боли, стараясь погасить возбуждение расползающееся по коже, бурлящее в горячей крови от одного только взгляда на точеную фигурку, которая, стоит ему только прикрыть глаза, вновь и вновь встает перед ним, подчеркнутая как нельзя лучше эти чертовым неглиже, которое он сам же и принес.
Ему хочется думать, что Клаус прав. Что происходящее с ним, лишь последствие затянувшегося целибата, из-за чего реакция на обнаженное девичье тело оказывается такой сильной. Но в этот миг перед глазами Элайджи встает картина мальчишника брата, где десяток полуобнаженных девиц отплясывали у них на столе, а после разве что не вешались на него, откровенно предлагая себя.
Ни одна из них не вызвала и сотой доли подобной реакции.
Так что же с ним, твою мать, творится?!
========== Часть 6 ==========
Виктория вжалась в автомобильное сидение, прикрыв от страха глаза, пока Крис, не отрывающая пристального взгляда от дороги, изо всех сил давила на педаль газа, выжимая из своей Хонды все силы. Они ехали уже довольно долго, и Тори, до сих пор не до конца привыкшая к новому миру, который за почти век ее отсутствия успел претерпеть значительные изменения, безуспешно старалась успокоиться, подавляя позывы тошноты от сумасшедшей скорости, которая, казалось, была совершенно естественной для ее вновь обретенной родственницы.
Наконец, Кристина резко затормозив, свернула на едва заметную лесную тропу, и вскоре, они оказались в самой чаще леса. Виктория вздохнула, и перевела взгляд на кусающую губу брюнетку, мысли которой, по всей видимости, были совсем далеко. Тори не сомневалась, о чем именно думает черноглазая ведьма. Точнее — о ком.
Элайджа Майклсон, сам не ведая того, забрал то, единственное, что имело для Крис значение, и ради чего она отдала бы все что угодно. Поймай он, к примеру, ее Тори, ситуация могла развиваться по совершенно иному сценарию. Впрочем, малышка Хелен вряд ли позволила бы своей старшей сестре оставить спасенную родственницу в беде. И тем сильнее, было чувство вины Виктории за то, что не смогла защитить маленькую ведьму, позволив ей угодить в плен к Первородным.
— Выходи, — нетерпеливый голос Крис отвлек ведьму от ее мрачных мыслей, и Тори потянулась дрожащей ладонью к двери, не сразу отыскивая нужную ручку.
Оказавшись на улице, она шагнула к Кристине, не сводя с нее полных непонимания зеленых глаз.
— Зачем мы здесь?
— Это наше место, — глухо отозвалась та, — наше, с Хелен. Мы спрячем здесь артефакт. Магия защитит его, пока Майклсоны не согласятся на обмен.
Черные глаза вспыхнули от боли, и Крис прикусила губу, сдерживая слезы. Виктория, тяжело вздохнув, шагнула к девушке, сжимая в ладони ее тонкие пальцы.
— Прости меня, я…
— О, брось, — нетерпеливо отмахнулась от нее ведьма, — ты здесь совершенно не причем. Уж если кто и виноват, так это старший Майклсон, который сцапал ее своими наманикюренными пальцами! Надеюсь, вести переговоры придется не с ним. Иначе, не могу поручиться за то, что не вцеплюсь ногтями прямо в его надменное лицо!
— Элайджа еще не худший вариант, — попыталась возразить Тори, — вот Клаус…
— Да уж, — хмыкнула Крис, — похоже, что он немного зол…
— Немного?
— Ну может быть и сильно, — невозмутимо пожала плечами брюнетка, — в любом случае выходит, что разговаривать с Майклсонами придется тебе. Но сначала, давай спрячем камень.
Виктория удивленно расширила глаза, поряженная словами Кристины, на что та, впилась в ее лицо пристальным взглядом.
— Ты ведь сделаешь это ради Хелен?
— Я… — хрипло протянула Тори, — конечно. Я сделаю все, что нужно.
Крис коротко кивнула, и опустила руку в висящую на плече сумку, извлекая из нее тряпичный сверток.
— Надеюсь, это он, — процедила она, отбрасывая в сторону старую ткань, — что скажешь?
Она протянула Виктории расписанный рунами камень и та, глядя на него с благоговением, бережно приняла артефакт, осторожно удерживая его на вытянутой ладони. Привычная, давно забытая магия обожгла кожу, и Виктория прикрыла глаза, наслаждаясь силой, но через миг все закончилось.
— Что такое? — подозрительно прищурилась Крис, видя странную реакцию рыжеволосой ведьмы, — только не говори, что это не он…
— Он, — слабо отозвалась та, — я чувствую его энергию. Но видимо… видимо моей собственной силы пока слишком мало…
— Что ж, это меньшая из наших проблем, — проговорила Кристина, поджимая губы, — Майклсоны не посмеют тронуть тебя, пока камень у нас. Спрячем его в тайнике, — и девушку указала рукой на старую сосну, — там, у корней, мы с Хелен еще в детстве сделали схрон.
Так они и поступили.
На обратном пути в Новый Орлеан, Крис долго вертела в руках свой телефон, будто не решаясь набрать номер, который ей удалось узнать от ведьм в Французском Квартале. Она не сомневалась, что разговор с Клаусом Майклсоном будет крайне неприятен, но мысль о том, что их старший братец, прячущий свою истинную натуру за дорогими костюмами, мог сотворить с ее сестрой, определенно, не оставляла выбора. Кристина, притормозив у обочины, под пристальным взглядом Тори, набрала номер гибрида.
— Кто это? — буквально рявкнул в трубку Клаус.
— Привет, милый, — ласково отозвалась Кристина, изо всех сил стараясь не выдать дрожь в голосе.
— Ты?!
— У тебя моя сестра, идиот, — не выдержала ведьма, не обращая внимания на то, как зеленые глаза Виктории расширяются, занимая половину лица, — или ты думал, мне интересно как идут твои дела?
— Я убью тебя, чертова шлюха, — прохрипел гибрид, — не оставлю от тебя и твой сестры мокрого места…
— Боюсь, что это будет весьма проблематично сделать, если ты сдохнешь, когда мы активируем камень, — с ненавистью прошипела в ответ Крис, — поэтому не зли меня, дорогой. Подробности обмена обсудим сегодня в девять на заброшенном кладбище, возле склепа нашей семьи. Думаю, твой младший брат помнит девичью фамилию жены.
Не дав Клаусу сказать и слова в ответ, ведьма сбросила вызов, опуская голову на руль.
— Ты уверена, что это хорошая идея злить первородного гибрида? — после долгого молчания осторожно проговорила Тори, когда Крис наконец подняла вверх лицо.
— Именно поэтому договариваться с ними будешь ты, а не я, — твердо проговорила она.
— Ты уверена, в том, что они придут?
— О, не сомневайся.
И Кристина оказалась права. Когда Виктория подходила к склепу, укутанная в темный плащ, один из Первородных уже стоял у него, и ведьма напряженно застыла, когда, подойдя ближе, поняла, кто именно ждет ее, не сводя с девичьего лица своих пронзительных черных глаз.
— Привет, Тори, — почти ласково проговорил Кол Майклсон, и девушка замерла, стараясь взять под контроль волну чувств, что накрыла ее при этих словах.
Привет, Тори.
Я люблю тебя, Тори.
Ты станешь моей женой, Тори?
Последнее воспоминание будто обожгло огнем, ведь ее муж не планировал с ней долгой жизни. Ему хватило недели, чтобы найти в ее доме артефакт, а после убить ее. Недели, которая была самой счастливой в ее жизни. Недели, которую он, наверняка, просто терпел ее общество, играя в любовь, ради интересов семьи.
— Где Хелен?
— В надежном месте, — ответил Майклсон, явно удивленный ее ледяным тоном, — как я предполагаю и камень?
— Именно, — прищурилась ведьма, — и второй раз тебе его уже не украсть, убив меня.
— Но ты жива, — с усмешкой отозвался Кол, и в его глазах на миг блеснул огонек вины, — и этот мир понравится тебе больше, поверь.
— Так может быть мне еще и поблагодарить тебя? — взвилась девушка.
— Не думаю, что…
— Ты — чертов мудак, Кол Майклсон, — не дала договорить ему ведьма, — ты соблазнил меня, заставил влюбиться в тебя, а после, получив необходимое, — убил. Все еще думаешь, что я должна чувствовать себя обязанной?!
— Тори, послушай…
— Что здесь происходит, дорогой?
Голос Давины Клер прозвучал совсем неожиданно, и выясняющая отношения парочка не сразу поняла, кто именно нарушил их приватность.
— А она что здесь делает? — зло прищурилась Виктория, — тоже Майклсон?
— Пока нет, — зло улыбнулась та, прижимаясь к Колу и укладывая его ладонь на свою талию, — но это лишь вопрос времени…
— Как и то, как скоро он тебя бросит, — ядовито процедила в ответ Тори, — или вообще убьет. Но прежде ему следует хотя бы развестись.
— А ты что же не дашь ему развода, жалкая дура? — рассвирепела Давина, — думаешь, он захочет быть с тобой?
После ее слов Виктория рассмеялась так громко, что стоящие напротив нее несостоявшиеся молодожены, застыли, не сводя с ведьмы, глаза которой начали пылать зеленым огнем ошеломленных взглядов.
— Меня интересует лишь Хелен, — наконец проговорила она, глядя только на Кола, — и коль уж все вопросы в вашей семье решает Клаус, то пусть на встречу приходит он. Если вы навредите ей, мы почувствуем это, и активируем камень. У вас есть три дня.
И, не говоря больше ни слова, Тори, круто развернувшись, исчезла в сумерках кладбищенской ночи.
========== Часть 7 ==========
Я знаю, о чем ты думаешь, ведьма…
Низкий голос звенел в ушах Хелен, когда она широко распахнула глаза, просыпаясь. Старое одеяло сбилось вокруг нее бугристым комком, и девушка подтянула к себе колени, старясь укутаться сильнее.
В спальне было ужасно холодно. Чертов Первородный, даже не подумал о ее комфорте, заняв комнату с камином. Ей же досталась крошечная спаленка, где не было ни малейшего намека на батарею или какой-то другой источник тепла. Хелен прищурилась, тяжело вздыхая.
Помимо холода, ее также мучила жажда, и голод, но памятуя о том, как Майклсон вчера выполнил ее желание, касающееся одежды, девушка не решалась больше обратиться к нему хоть с какой-то просьбой. Кровосос и так вел себя слишком подозрительно. Не упрятал ее в подвал, как его братья и даже позволил принять душ. Хелен, прежде знавшая Первородных лишь по рассказам сестры и ведьм из Французского квартала, по непонятной ей самом причине, всегда считала самым опасным из них не маньяка-гибрида, а именно благородного вампира, который сохраняя ледяное выражение лица, не задумываясь вырывал сердца своим врагам и не только. Сейчас же с ней рядом был мужчина, которого она…