- У-у-у! - усилила я громкость, всем своим видом показывая, в каком саркофаге я видела этот вид. и что я думаю по поводу...
- Ты, значит, не хочешь так лежать? - нагнулась надо мной девушка, мощной дланью отодвигая парня.
Я закивала.
- Понятно! - нахмурилась она. поднимая свой меч.
- Нельзя! - кинулся наперерез Рев. - Никак нельзя! Пусть лежит так, как есть! Как велели Высокие лорды!
Это он зря сказал.
- Лорды?! - рявкнула девушка. - ЛОРДЫ?!! А они мне не указ! - и двинула недрогнувшим железным кулаком одному в челюсть, а другому в ухо.
После того, как затих грохот двух падающих тел. она спокойно через них перешагнула и ловко разрезала сдерживающие меня веревки кончиком меча. Нугу изо рта я выудила уже сама.
- Спасибо! - поблагодарила я ее, двигая застывшей челюстью. - Очень вовремя вы появились. А вам за это ничего не будет?
- У меня ипохондрия, - кротко поведала меня девушка, смущенно отводя глаза. - Все спишут на нее.
- Удобно, - согласилась я. разминая затекшие суставы. - Так вы Эсмеральда?
- Ты меня знаешь? - нахмурилась она. - Откуда?
- Слышала, - отрапортовала я. - Про ипохондрию. Но мне, казалось, что она должна выражаться как-то иначе... по-другому, что ли...
- Самовыражение бывает разное, - пояснила, смягчаясь Эсмеральда. Робко улыбнулась, отчего на щеках появились миленькие ямочки. - А ярлыки лепят одни и те же!
- Мужчины? - полюбопытствовала я, сладко потягиваясь.
- Да! - грозно рыкнула воительница. - Думают, мир принадлежит исключительно им! И солнце встает и заходит исключительно для их желаний и потребностей.
- Несправедливо! - согласилась я. - И как с этим бороться в условиях мирового господства шовинизма?
- Укреплять свою оборону! - уверенно ответила Эсмеральда, вручая мне меч и кивая в сторону алькова. - Там, кстати, запасной доспех.
- Вот спасибо! - порадовалась я, с трудом удерживая тяжелый клинок. - А зачем?
- А подумать?.. - фыркнула Эсмеральда, наклоняясь и подхватывая Рева и Тэна за ноги. - Или совсем кавалеры мозги членами продырявили?
- Еще нет, - призналась я виновато. - Но очень близко к финалу.
- Ну так и дай им бой на их территории. - посоветовала воинственная Эсмеральда, с хеканьем утаскивая за дверь два тела одновременно. Зловеще усмехнулась: - А я пока с этими двумя ипохондрить продолжу!
Мне слуг в чем-то даже стало жалко.
- Похвально! - крикнула я ей вслед. - Только не нужно их использовать вместо меча. Этого несчастные хрупкие создания просто не переживут морально!
- Зато окрепнут физически! - донеслось из коридора.
Я внимательно посмотрела на меч. Осторожно потрогала пальчиком, проверяя заточку. Порадовалась, что острый, и опечалилась - слишком для меня тяжелый. В сущности, даже если мне повезет его поднять, то опустить я это оружие смогу исключительно вместе с собой, улегшись на него сверху. Бр-р-р!
- Нужно что-то делать! - заметалась я по комнате заполошной курицей, понимая, что сейчас придут два маньяка - и тут уж рассказывай о социальном равенстве, или не рассказывай, а все равно в равных для себя долях загнут, нагнут и поимеют.
- Да где же это! - ринулась я в альков, отодвигая занавеси, занавески и просто пыльные тряпочки. - О! Какая прелесть! - перед моими глазами предстал доспех какого-то мохнатого года. Явно не усовершенствованный и не облегченный.
Впрочем, меня сейчас интересовала не его историческая ценность или модификация, а то, есть ли у него бронетрусы! Оказалось - есть, и это наполнило меня неземным счастьем. Которое не убило даже то, что обмундирование было рассчитано на три меня в ширину и две в длину. Главное, они были!
То есть мне было чем сражаться с превосходящими силами противника!
- Еще бы все это меня не убило вместо сохранения жизни, - понадеялась я, с громадным трудом разбирая доспех на составные части и перетаскивая на кровать.
Это только кажется, что все так легко. Попробуй несведущему человеку найти крепления и застежки. Или разобраться в премудростях соединения и порядке надевания на себя.
Со вторым были жуткие проблемы. Поскольку - я нацепила на себя трусы и нагрудник, а потом уронила нарукавники на пол. Поднимать их пришлось из положения лежа. Не все у меня, конечно, получалось с первого раза, но все приходит с опытом, особенно синяки.
Шлем я уже надевала лежа, искренне недоумевая, как во всем этом ужасе можно ходить. Но в данную минуту меня волновало лишь одно - можно ли меня отсюда выковырять. То есть сработает ли этот железный утеплитель как пояс верности? Хотелось надеяться...
Повернуться во всем этом у меня не получилось. Но я не расстроилась. Уснула на спине, прижав к груди меч. А что? Он тоже был частью доспеха. К тому же еще и так любезно отдолженный.
Теперь я была готова ко всем неожиданностям, обладающим эрекцией! Так и прикорнула с чувством глубокого удовлетворения от морального оргазма по поводу облома и динамо.
Проснулась оттого, что рядом со мной ссорились.
- Мы должны совершить церемонию бракосочетания немедленно! - настаивал на немедленном походе в храм чем-то взволнованный Эмилио.
- Это неразумно, - возражал Филлипэ. - Тем более, что, как ты понимаешь, я не вожу с собой родовые браслеты. А без них...
- Ты же знаешь, что в крайнем случае можно обойтись и без них! - взорвался Эмо. - И ты видел, как моя семья относится к этой ситуации!
- Можно, - спокойно парировал синеглазый. - Но мне бы хотелось, чтобы все было по закону. И поверь, что ни твоя, ни моя семья не могут повлиять на мои намерения по отношению к Магдалене.
- Пока ты будешь ждать необходимые атрибуты, - ярился сиреневоглазый. - Не дай боги, что-то случится! Я все же настаиваю на немедленной церемонии!
- Хорошо, - сквозь зубы произнес Филлипэ. - Остался еще один вариант. У нас есть украшения необходимого уровня, которые мы купили у эльфов. Можем пойти по пути создания новой династии. Тогда родовые браслеты нам не нужны.
- И точно! - радостно воскликнул Эмо. - Как я мог забыть! Мало того, при таком раскладе нам и благословение родителей не понадобится: при оформлении новой династии родительское благословение не требуется. А то я уже себе всю голову сломал, как заставить папу с мамой дать письменное согласие для храма Сольгри.
- С храмом Игори аналогично, - весело произнес синеглазый. - Отец костьми ляжет на его пороге, но меня туда с иномирянкой не пустит. Он всегда рассчитывал подсунуть мне послушную марионетку, а наше проклятие ему вообще развязало руки, и он даже слушать не хотел о законном браке вне его волн!
- Тогда с завтрашнего дня действуем.
Черт! Черт! Черт! Когда они, наконец, начнут спрашивать не другу друга, а у меня?!
Я едва не подорвалась, чтобы устроить грандиозный скандаль с мордобоем и битьем посуды, но вспомнила, что в своем скафандре местного фасона могу побить только пол, да и то - исключительно собой.
А страсти начали разгораться с нешуточной силой.
- Мы виноваты перед Магдаленой, сильно виноваты, - сказал Филлипэ.
Меня прилично удивило его признание.
- Чтобы божество не разгневалось на свадьбе, мы должны заслужить ее прощение, - еще тише произнес он.
- Что ты предлагаешь? - спросил вполголоса сиреневоглазый.
- Нам нужно показать ей положительный образец местных супружеских отношений. Так, чтобы она поняла - это вовсе не плохо. Надо, чтобы ей захотелось последовать примеру твоих родителей, - предложил синеглазый.
Стать свиноматкой на птицеферме? Курицей-несушкой в хлеву, да?! Ой, кажется, я уже заговариваюсь.
- И, Мило, - долгая пауза. - Если она не настолько дорога тебе - отступись. Как друга прошу, - очень тихо сказал Филлипэ.
- Ты мне как брат, ближе тебя только мать и отец. В другом - уступить всегда был бы рад, в бою могу даже отдать последний личный казгази. Но тут - нет. Она моя судьба, - прошептал Эмо.
Ой, как все запущено! И как мне теперь с этим знанием жить?
Наверное, с удовольствием...
Воцарившееся молчание было нарушено глубоким вздохом кого-то из мужчин. Я их не настолько хорошо знала, чтобы определять по вздохам. То ли дело охи!
- Я не могу - отказаться от своей женщины, - очень тихо признался Филлипэ. - Даже сейчас, зная, что нужно подождать и проявить терпение... мне все равно необходимо быть с ней, брать ее всевозможными способами, слышать ее стоны.
- Пойдем, друг, - так же тихо ответил Эмо. - Поверь, я понимаю тебя. Она у меня под кожей.
Судя по звукам, мужья встали с кресел и направились к кровати. А я, в отличие от некоторых, приготовилась терпеливо ждать, когда же мой сюрприз найдут и по достоинству оценят своим достоинством.
Мужчины разделись и забрались на кровать, потянувшись ко мне своими жадными ручками. И как вы думаете, что их там встретило? Да! Железная баба!
- Черт! - отпрянул от меня Филлипэ. - Это кто? - и засветил свой магический огонек.
Представляете, как я повеселилась, когда рассматривала ошарашенные, нависшие надо мной физиономии?
Они обозревали доставшееся им богатство с такими кислыми выражениями лиц. что я не выдержала и гулко заржала в шлем.
- Маруся? - осторожно спросил Филлипэ, постукивая по забралу. - Ты там?
- Теоретически, - ввела я его в заблуждение.
- А практически? - гул же поинтересовался Эмилио.
- А практически я в нирване, - поведала я ему, еще крепче прижимая к груди меч.
- И как это называется? - нахмурился синеглазый, вовремя отшатываясь от лезвия.
- «Проснулся - гипс?» - притворилась я дурочкой.
- Маруся, - Эмо осторожно попытался отобрать у меня оружие. - Ты не могла бы объяснить, почему ты в кровати в рыцарском доспехе прошлого века?
- Охраняю раритет, - почти честно ответила я. не уточняя, что раритет призван охранять меня.
- А если серьезно? - насупился Филлипэ, не рискуя приближаться к суперпродвинутой (или просто двинутой) на моде женщине.
- А если серьезно, - охотно сообщила я им. - То это выражение моего протеста против использования меня в противоестественной форме в виде аллегории.
- Не совсем понятен твой протест, - признался Эмо. - Ты не соизволишь нам его пояснить более подробно?
- Да запросто! - с готовностью согласилась я поработать языком за забралом. - Оно твердое, как моя воля, холодное, как либидо, и железное, как принципы!
- И что из этого следует? - переспросил Филлипэ.
- Отвалите! - кратко изложила я свою позицию тезисом.
- Маруся! - грозно сказал Эмо, высматривая
безопасную позицию для вымогательства моего тела. - Это уже не смешно!
- А кто тут смеется? - хихикнула я. - Шутки в сторону. Лафа закончилась, господа озабоченные!
В ответ раздалось напряженное сопение, и мужчины удалились на производственное совещание.
- «Доча! - прорезался Хаос. - Ты помнишь, что ты сейчас в Семаре?»
- «Помню, - ворчливо отозвалась я. Тоже мысленно. - И что?»
- «Кто-то сильно хотел домой, - между делом напомнил мне добрый приемный родитель. - И еще этот кто-то не помнит условий возращения»
- «То есть. - озлобилась я. - Ты хочешь сказать, что мне срочно нужно дать этим двум сексуальным маньякам?»
- «Не хочешь домой, - равнодушно отозвался Хаос. - Не давай. И, кстати, у тебя завтра свадьба»
- «Счас! - взорвалась я. - Мы на две пытки зараз не договаривались!»
- «Тогда разберись с одной, - посоветовал мне бог. - Все меньше останется...»
И по-быстрому схилял, чтобы не слышать мой усовершенствованный лексикон.
Впрочем, разбираться мне не пришлось, потому что два коварных извращенца договорились и напали на меня с двух сторон. Подавляя сопротивление в зародыше, они для начала отобрали меч.
- Замуж не пойду! - выдала я нм свою страшную угрозу, пока меня в четыре руки избавляли от лишних, по мнению мужчин, запчастей.
- Пойдешь, - убежденно заверил меня Филлипэ, мужественно сражаясь с бронетрусами. - У тебя нет выбора!
- Есть! - так же упрямо сопротивлялась я. - Остаться холостой и...
- «И» не будет! - злился Эмилио, с грохотом отшвыривая части доспехов. - У тебя одна дорога - замуж!
- Значит, я буду ходить по бездорожью! - противилась я навязываемому статусу. Не то чтобы мне была ненавистна сама идея выйти замуж, обзавестись детьми и получить нормальную семью, но провести всю жизнь бутербродом представлялось не самой лучшей перспективой.
- Маруся! - предупредил меня синеглазый разбойник, стаскивая последнее. - Не искушай меня!
- Я буду кричать! - фыркнула я. отпихиваясь от них.
- Кричи, - согласились мужчины, довольно переглянувшись. - Сколько хочешь кричи... от удовольствия.
- Я буду звать на помощь! - уточнила я.
- Зови, - разрешил Эмо и закрыл рот поцелуем.
Я честно попробовала выполнить свое обещание:
- По!.. Мо!.. Ги!.. - между вздохами. А дальше только: - Буль-буль-буль.
То, что они делали, заставляло меня резонировать, как деку отличной испанской гитары, как струну под пальцами профессионала. За долгие годы ни один мужчина не ласкал меня так, как они.
Впрочем, и был-то у меня всего только один, и то... шибко неудачный экземпляр.
А потом и «буль-буль-буль» произнести не могла, когда эти гады взялись за меня всерьез. И почему я не могу-жахнуть этих негодяев молнией? Почему?! Ну хоть хвост кому-нить подпалить, а?
Так, про хвост не будем...
Одни сильные мужские руки очень эротично оглаживали мое полупопие, забираясь то на поясницу, то гораздо ниже. Другие нагло хозяйничали спереди, то проникая внутрь одним... двумя пальцами, упорно выискивая точку «Ж». А что ее искать, вот она. родимая! Я мимо волн потянулась за пальцами и застонала.
Этого им и надо было! Двое как с цепи сорвались:
- Магдалена, родная... - И так эротично внутри и снаружи... У меня даже не остаюсь силы воли рявкнуть: «Маруся!». Никогда бы не подумала, что слаба на передок, или секс мое слабое место. Теперь будем знать...
Бедные многострадальные мои соски! Они еще после шлюпки чувствительные от укусов и засосов, а теперь все по-новой. Эротическая пыточная, блин. Ночные ужасы одиноких девственниц.
Не троньте мою спину! Это у меня слабое место! Как только язык идет вдоль позвоночника - я не владею совой!
И грудь тоже слабое место. И попа. И... там тоже не трогайте. И тут...
Я превратилась в комок оголенных нервов, в набор черно-белых клавиш, по которым опытные игроки-пианисты играют свою симфонию. Не надо! За что?!
А меня вылизывают, как леденец, выцеловывают, как сладкий эликсир жизни, не принять который - значит, умереть.
- Не над!.. - Вопль захлебывается тихой радостью, чистейшим блаженством и предвкушением большего. Меня любят, я понимаю это какой-то звериной частью сознания, любят так, как я и хотела, мечтала быть любимой всю жизнь.
Все же дерусь до последнего:
-НЕ!..
Но уже пальцы скользят от лечебной смазки, проникая туда, куда Макар точно телят не гонял. И я извиваюсь, невольно подаюсь на эти пальцы, насаживаясь поглубже, я ничего не могу с этим сделать: проклятый инстинкт. Они точно знали, что делают, и делали это со всей самоотдачей и прилежанием.
- Маруся! Умр-р-р...
Становится жарко. Кровь приливает к щекам, лицо горит после однодневной щетины Фила, когда он терся подбородком.
Пальцы, пальцы, ах! - язык. Скольжение по коже отдается мириадами колючих иголочек, пышным цветом воображения. Прикосновения горячего влажного языка ТАМ - моя слабость. Как только язык добирается ниже талии - я вынужденно сдаюсь. Закатываются глаза и дрожь по телу, я пьяна вусмерть безо всякого вина.
Филлипэ мягко проводит губами по уху, легко прикусывает мочку. Опять пальцы поглаживают нежнорозовые лепестки, коварно охватывают клитор... Я пропала...
Один медленно усадил меня сверху, удовлетворенно вздыхая, и стал подбрасывать на себе. Второй наклонился и своим языком методично сводит с ума, заходя в самое потаенное место. Ритмичное движение мужской плоти, сочетаемое с вкрадчивыми движениями языка. Ну как, как сейчас можно категорически сказать «нет»? Да никак. При всем желании не выйдет. Я стала медузой, без воли и целей в жизни. Я растение в струях благодатного дождя, океан под ударами ветра.