– Таня, понимаю, все мои слова будут звучать… хреново, очень хреново. Но млять! Это была случайность, ошибка!..
– У вас порвался презерватив?!
– Что?! Нет… то есть…
– То есть вы забыли его надеть, поскольку увлеклись процессом?!
Таня Лазарева положила мена на лопатки. Конечно, у нее острый ум и жалящий язык.
– Танюш, тебе бы в судебных заседаниях обвинителем работать. Нет, все произошло не совсем так, но боюсь, правда выглядит еще глупее, я думал, что сплю, Юлька во сне на меня залезла.
Презрения в глазах Андалузской красавицы только добавилось.
– Александр Иванович, для того чтобы моя сестра залезла на вас спящего, как минимум, нужно было вместе ночевать. И прошу меня извинить, но больше я ничего не хочу слушать о ваших постельных играх, а также не намерена дальше терпеть ваше присутствие.
Розочка выскочила из-за стола, направляясь к двери… Бегом поднялся со стула, преграждая ей дорогу.
– Она попросилась переночевать, мотивируя это тем, что ей некуда идти, поскольку дома сестренка с мужиком кувыркается.
– Действительно, мог бы придумать что-то более правдоподобное, – натянуто рассмеялась Таня. – Отойди!
Ну хоть на «ты» перешла, и то радость. Блин… стал размягченным, словно желе… Она рядом, в полуметре, только руку протяни. Пальцы зачесались, желая дотронуться до моей Андалузской красавицы, кожа загорелась, мечтая ощутить тепло любимого тела, ноздри затрепетали, пытаясь втянуть в себя нужный, как кислород, запах ее духов.
– Тааня-я-я… – захрипел призывно я.
Пальцы сами по себе легли на тонкую девичью талию, подтаскивая свою идеальную женщину поближе к себе. Розочка уперлась руками в мою грудь, прожигая теплом своих ладоней кожу, ребра и сжимая болезненно-сладким спазмом сердце. Внутри непонятное сочетание душевной муки и блаженства.
– Пусти… – хрипела, билась в моих медвежьих объятьях, словно в силках, Таня Лазарева.
– Не могу, Таня, не могу тебя отпустить.
Ладони лишь сильнее сжались на талии любимой женщины, а губы уже тянулись к ее потрясающему пухлому рту. Запах роз ворвался в легкие вместе с болью – Таня со всей силы, насколько позволяло ограниченное пространство между нашими телами, двинула меня в бок, а потом еще хорошенько приложилась мощной оплеухой по щеке, так что моя дурная головушка дернулась в сторону. Но пальцы словно задеревенели на ее талии, не желая, даже несмотря на боль, отпускать свою Андалузскую леди.
– Танечка, девочка, я не могу без тебя…
Она замерла, застыла в моих объятьях прекрасной неживой статуей. Всего лишь на несколько секунд, потом я отлетел к двери кабинета, поскольку каменные руки моей Розы со всей силы ударили меня в грудь. Толчок был резкий, неожиданный, а я размягчённый, опьяненный ее близостью, поэтому выпустил Таню из своих объятий. Откуда в такой хрупкой женщине столько силищи?
– Не смей меня касаться, слышишь, не смей!! Даже взглядом, даже словом, даже дыханием!
Ее слова вонзались в меня ядовитыми дротиками. Млять! Как больно-то! Причём везде, по всему телу. А Таня такая красивая в этот миг, глаза горят ведьмячьим блеском, пухлые губы на бледном лице выделяются манящей краснотой, ноздри гневно трепещут… Она двинулась к двери, собираясь уйти, убежать от меня. Схватил Таню за предплечья, не позволяя ей выполнить этот маневр, и снова получил кулаком под дых. Да что же это такое?! Почему все семейство Лазаревых постоянно использует мое тело в качестве боксерской груши? Конечно, ты ведь «паршивец» и «дерьмо». Блин, не привык я чувствовать себя гадом, всегда старался жить по совести, так, чтобы отцу не было за меня стыдно. Как тогда, на базе отдыха «Озерная соната», стал превращаться во взбешённого напористого медведя. Из горла от боли и возмущения невольно вырвался рык, мне надоело изображать роль мальчика для битья. Крепко прижал руки своей непокорной Розы по обе стороны идеального стройного туловища, развернулся, впечатывая спину Андалузской красавицы в дверь.
– Пусти! – снова шипела Таня.
Наклонился близко-близко к ее прекрасному злющему личику.
– Моя милая Роза, разве тебе не говорили – драться нехорошо. И вообще, сила женщины в ее слабости.
– Пусти, мать твою! Какого черта распускаешь руки! – продолжила активно вырываться строптивица.
–Танюш, ругаться тоже нехорошо, – почти мягко пожурил ее я.
– А трахаться сразу с двумя сестрами это хорошо-о-о, это настоящий мужской поступок! Так по-твоему?!
– Млять, Таня, я не знал, что она твоя сестра… Послушай меня, пожалуйста.
– Не хочу тебя слушать, не могу тебя слушать! Отпусти меня немедленно.
– Таня, это была случайность, ошибка!..
Острый каблук впечатался в мою ногу… Тихонько охнул прямо в женские пухлые губы и, пытаясь справиться с болью, чуть сильнее сжал хрупкие плечи Тани Лазаревой. Это не розочка, а кактус какой-то, куда ни дотронься, везде чертовски больно.
– Александр Иванович, мне не нравится, что отец моего будущего племянника или племянницы постоянно называет его, ее, случайностью и ошибкой.
– Танюш, понимаю, звучит кощунственно, но это правда… И знай, я только тебя люблю… с первого взгляда, брошенного в коридоре фирмы «Эверест», влюбился полностью и безоговорочно.
Она, словно боец без правил, ударила меня лбом по носу. Черт! Из глаз потоком побежали слезы, из горла невольно вырвался рев обиженного взбешенного медведя.
– Млять, Таня, ты переходишь все границы! Пользуешься моими чувствами и моим хорошим воспитанием, не позволяющим ответить тебе подобным же образом.
– Это вы, Александр Иванович, переходите обозначенные границы, я ничего не хочу слышать о вашей похабной любви!.. И неоднократно говорила вам не приближаться. Между нами все и навсегда закончено.
Бесполезно, она меня не слышит. Чертова упрямая Джейн Эйр! Но страх разлуки с этой злючкой мгновенно выхолодил злость. Нет, красавица, не боюсь я твоих колючек, можешь драться, кусаться, главное, чтобы рядом была.
– Танечка, прости!.. – чуть ли не заскулил я, с мольбой заглядывая в ее шоколадные глаза, – девочка моя, пожалуйста, прошу тебя, не разрушай наши жизни.
Заграбастал ее лицо в свои ладони, прикоснулся губами к широкому упрямому лбу моей Розы. Стал покрывать ее кожу быстрыми торопливыми поцелуями.
– Красавица моя, только тебя люблю… Танечка.
С пухлых губ сорвался едва слышный всхлип. Вдохнул ноздрями запах роз любимой женщины, продолжая стонать ей в губы:
– Только ты мне нужна… только ты…
Она не отвечала на поцелуи, но под напором моих губ, в моих требовательных объятьях разомлела и наконец-то перестала вырываться.
– Девочка любимая, – продолжал шептать я страстным шепотом в миленькое женское ушко, – ненаглядная, моя совершенная Роза, сладкая…
Из красивого соблазнительного рта отчетливо вырвался стон, сексуальный хрип поражения, который прошелся приятным жаром по промороженному страхом телу, отозвавшись ликованием в душе. Андалузская красавица любит меня… Она МОЯ, МОЯ! И если любит, то простит, любимому человеку многое можно простить.
Продолжил атаковать свою Розу всеми имеющимися в моем распоряжении средствами: ласковыми словами, горячими губами и жадными руками, крепко сжимающими ее податливое сейчас тело. Я не дам Тане опомниться.
– Только тебя люблю… Ты моя идеальная женщина, – шептал блаженно я. – А-а-а! Епть! Что за?! – блаженство сменилось стремительно ворвавшейся в организм болью, адской болью, скрючившей меня замысловатой буквой «зю», сжавшей так, что невозможно сделать даже крошечный глоток воздуха.
Жестокосердная Таня Лазарева резко подняла коленку вверх, безжалостно припечатав ею мои яйца, затем со всей силы отпихнула мое согнутое в три погибели тело, освобождая себе путь к двери.
На выходе обернулась.
– Александр Иванович, есть поступки, которые невозможно забыть и простить.
На ее прекрасном личике опять читалось презрение, а еще, пожалуй, немного высокомерия от осознания своего морального превосходства. Посмотрела так, словно я «дерьмо», валяющееся у ее ног. Всего секунда и моя идеальная женщина, моя Андалузская красавица, негромко цокая каблуками, ушла куда-то по длинному коридору фирмы Эверест, вон из моей жизни.
Млять, млять, млять! Да млять же!.. Какого хрена мне теперь делать?!
***
– Алло, здравствуй, милый! – голос Ля-ля-ля был игрив и весел. – Надеюсь, ты рад новости. Поздравляю тебя, Алекс, ты скоро станешь папочкой. Тебе уже за тридцать, самое время заводить детей.
Который раз изумился ее наглости и беспардонности.
– Это действительно мой ребенок? – задал я вопрос вместо приветствия.
– Конечно, твой, разве можно врать в таких серьезных вопросах… Саш, я так рада, скоро появится наш малыш, плод нашей любви.
О чем она говорит?! Какой любви?! Даже звук ее голоса вызывал во мне отторжение, ведь из-за этой гадины я потерял свою прекрасную Розу, свою идеальную женщину. И кто ей разрешил… звать меня так фамильярно «Сашей».
– Обожаю тебя. Ты счастлив, милый?!
Счастлив?! Охренеть, мне выть хочется, во мне каждая клетка болит, и не только в тех местах, куда попадали кулаки Николая Алексеевича и удары злючки-колючки Андалузской красавицы.
Ля-ля-ляшка или юродивая, или в открытую надо мной издевается… Причем, больше похоже на второе.
– Какого хрена ты не рассказала об этом сначала мне?! – повысил немного голос, да что там, заорал, словно потерпевший.
– Какого хрена, какого хрена… – передразнила Юля. – Разве ты не понимаешь – этот ребеночек очень важен для меня… Я боялась, что ты станешь настаивать на аборте.
Определенная логика в ее поступке была, приди она первой ко мне, скорее всего, я потащил бы Юлю в клинику, дал денег, много денег, но вряд ли допустил рождение этого дитя. Только млять!.. Я уже давно хочу ребенка… и до сих пор себя виню, что допустил прерывание беременности с Милой.
Заорал в трубку:
– Важен?! Нахрена тебе ребенок в восемнадцать лет!!
– Ну как же, миленький, – промурлыкала красавица-блондинка в ответ, нисколько не испугавшись моего грозного рыка, – это ведь ребенок от любимого мужчины.
– Что ты от меня хочешь?! – снова бесился я.
– Ты же настоящий принц, Шувалов, хочу, как в сказке, чтобы жили они долго и счастливо. Со мной, а не с Танечкой.
Маленькая завистливая крыса!
– Ты больная, тебе нужно показаться психиатру. Откуда такая зависть к старшей сестре? Что она тебе плохого сделала! Я не понимаю…
– Ничего не сделала, просто такое случается в жизни, люди влюбляются в одного и того же человека.
– Ты меня совсем не знаешь?! Каким образом могла возникнуть любовь? Что за лапшу ты вешаешь мне на уши?!
– Ну почему же, немножко знаю, даже довольно близко, в постели ты настоящий тигр. Мурр… – ласково пела Ля-ля-ляшка в трубку мобильного телефона, а меня чуть ли не наизнанку вывернуло.
– Послушай сюда, Юля, ты не выполнила условия, которые были в расписке. Не боишься, что я потребую назад деньги, вместе с обозначенной суммой компенсации, и потом брошу тебя с ребенком на произвол судьбы?
Юля замолчала, запыхтела в трубку. Видимо, такая мысль не приходила в ее прелестную головку.
– Я подам на алименты, миленький.
Загоготал в трубку словно конь.
– Для начала тебе нужно будет доказать, что отцом твоего ребенка являюсь именно я, а это не простая, к тому же довольно дорогостоящая процедура. Суд не такой доверчивый, как твоя старшая сестра, он потребует доказательства того, что у нас были отношения. За исключением фотки, у тебя нет никаких улик. А на той фотографии, помнится, я сплю голый в своей постели, один, а не в обнимку с тобой. Кроме того, я ведь могу все активы, собственником которых являюсь, переписать на маму или сестру, а себе как генеральному директору компании "Стройинвест" назначить зарплату в пять-шесть тысяч рублей. Как думаешь, даже если суд определит тебе алименты в размере пятидесяти процентов от размера моего заработка, ты проживешь с ребенком на сумму в две с половиной тысячи рублей?
– Нет, ты так не поступишь?! – зло прошипела блондинка в трубку мобильного телефона.
– Почему нет, Юленька?! – стал давить я. – Ты разрушила мое счастье. И думаешь, что я буду выполнять твои больные мечтания?! Не стоит принимать меня за лоха.
– Да какое счастье с отличницей Таней, со мной тебе будет во сто раз лучше.
Похвальная, тошнотворная самоуверенность.
– Кроме того, я ношу под сердцем твоего ребенка, – напомнила светловолосая.
– Этот вопрос еще требует подтверждения. Насколько я успел заметить, ты молодая да ранняя пташка.
– Зачем ты так говоришь, миленький! У меня был только один парень, причем до тебя, мы с ним трахались всего-то пару раз.
– Так ведь мы тоже всего пару раз, отчего такая уверенность, что именно я отец твоего ребенка?
– Сашенька, но я ведь сказала до тебя?!
– Млять, не называй меня «Сашенькой»!
– А как назвать?!
– Лучше вообще никак…
– Какое длинное имя, боюсь, я не запомню, миленький! – иронизировала стервёнка Ля-ля-ля.
Юмористка, блин.
– А вот твое имя, «маленькая белобрысая гадина», я навсегда запомню…
– Ну, зачем ты так грубо с мамой твоего будущего малыша?
– Я сообщу о месте проведения теста на отцовство.
***
– Андрей Анатольевич, знаешь что, установи-ка опять слежку за Юлей Лазаревой. Надо узнать, чем дышит эта блондиночка.
Начальник службы безопасности компании «Стройинвест», которого я вызвал после звонка Ля-ля-ляшки к себе на ковер, выглядел озадаченным.
– Что за дела у тебя с этой светловолосой? – не смог он сдержать своего любопытства.
У меня не просто дела, у меня, возможно, с ней скоро будет совместный ребенок. Но вслух об этом не стал говорить, лишь нервно протарабанил пальцами по столу.
– Неважно, найди ребят, чтобы понаблюдали за Юлей, куда она ходит, с кем общается. Но в этот раз нужна обычная, а не агрессивная слежка. Пусть блондинка не знает о том, что ее пасут.
– Я, конечно, не понимаю твоего интереса к сестрице твоей зазнобы, но людей найду. На какой период надо установить наблюдение?
– Пока не знаю, пусть просто следят и составляют отчеты. Вдруг они нароют что-нибудь интересное.
– Интересное?– удивленно спросил Андрей Анатольевич. – Слежка будет более продуктивной, если знать, на какие моменты нужно обратить особое внимание. Что именно тебе интересно, босс?
По большому счету, Юля мне совсем безынтересна, но учитывая тот факт, что меня хотят несколько преждевременно сделать отцом, надо бы немного разузнать о будущей матери своего ребёнка.
– Пока не знаю, может в процессе слежки пойму.
***
– Наталья Павловна, добрый день! Мне посоветовали вас как очень хорошего специалиста в вопросах проведения тестов ДНК и генетики.
– Шувалов Александр Иванович, кажется?
Передо мной сидела женщина лет сорока. Лицо умное, сосредоточенное, даже немного строгое, одета она была, как и полагается докторам, в туго обхватывающий крепенькую фигуру кипельно-белый халат.
– Да, все так. Мне нужна консультация по поводу проведения дородового теста ДНК на отцовство.
– Конечно, проходите, присаживайтесь.
Сел напротив серьезной докторши в довольное удобное кожаное кресло.
– Сколько недель беременности у будущей мамочки? – задала вопрос Наталья Павловна.
– Немного, всего шесть-восемь…
– Александр Иванович, существуют два основных метода проведения ДНК текста во время беременности, инвазионный и так называемый неинвазионный. Инвазионный предполагает извлечение тем или иным способом из плодного пузыря генетической информации ребенка. В нашем центре его проводят двумя основными методами. Первый – это на сроке шестнадцать-двадцать четыре недели острой длинной иглой, – брр, даже представлять подобное было не очень приятно, – делается пункция, то есть прокол брюшной стенки и плодного пузыря с целью забора небольшого объема амниотической жидкости околоплодных вод, содержащих ДНК ребенка, также выявляются профили ДНК матери и предполагаемого отца. Конечно, этот путь несет в себе определенные риски, связанные с инфицированием плода и невынашиванием беременности, но при современных способностях медицины они сведены к минимуму, где-то один процент из ста случаев.