— Может, пускай проходит? — с сомнением спросила Алиса. Трех толстяков она боялась куда больше, чем равнодушия Судьбы.
Но разубеждать Елизавету у Алисы не было времени. Она вывела из гаража старушку «берни» и тут же удостоверилась в глобальной неправоте подруги.
Судьба сегодня совершенно не собиралась ее баловать!
Неприятные сюрпризы начались сразу. В соседнем дворе возился со своим «фольксвагеном» Леха. Вообще-то у Алисы со всеми окружающими бандитами были добрые отношения, а с Лехой всю жизнь даже дружеские. До своего перехода в мафию Леха был автомехаником, и тем, что старушка «берни» все еще не утратила способности двигаться, Алиса была обязана именно ему.
Проезжая мимо, Алиса помахала Лехе рукой и одарила его самой дружелюбной улыбкой. И что? А ни-че-го…
Леха не спросил, как «берни». Он вообще не отреагировал на приветствие. Только странно и недружелюбно покосился в ее сторону и пробормотал, предварительно сплюнув под ноги:
— Привет…
Ну что ж. Может быть, и права Елизавета — бандиты люди очень неуравновешенные, и понять их нормальному человеку практически невозможно.
Мало ли, в конце концов, какие у парня проблемы… Может быть, ему сейчас совсем не до Алисы!
Алиса успокоила себя рассудительными и благоразумными мыслями и поехала дальше.
Поселок, в котором они жили, славился на всю округу красивыми домами. Дом Павлищевых резко отличался от окружающих храмин не в лучшую сторону. Хотя если подумать, то это у них была храмина. У соседей были хоромины… К изыскам окружающего ландшафта Алиса уже привыкла, как и к физиономиям тех, кто в этих хороминах селился. У каждого, в конце концов, свое лицо. Алиса же предпочитала ценить в людях «лицо внутреннее». Конечно, приходилось признать, что у Алисиных соседей с этим самым внутренним лицом обстояло даже хуже, чем с внешним.
Вообще-то раньше 9-я Дачная в черту города не входила. Поэтому добраться отсюда до центра было довольно трудно без машины, а издательство находилось как раз в центре, поэтому родители отдали в Алисино пользование старенькую машину. Мама, правда, долго не могла поверить, что Алиса сумеет ее водить, и страшно нервничала, если дочь садилась за руль. Алиса и сама долгое время нервничала, а если честно, не перестала этого делать и сейчас.
Тем не менее благодаря вечной истерии за рулем она отвлеклась от всяческих неприятных мыслей и была вынуждена следить за дорогой. Алиса уже выехала из «тихой бандитской обители» и катила по шоссе.
Может быть, поэтому она не сразу обратила внимание на этого типа?
То есть внимание-то она обратила: он стоял прямо у выезда из поселка и был непозволительно хорош собой. У Алисы было очень развито эстетическое чувство, а красивые мужчины в родных пампасах встречались чрезвычайно редко, так что единственный знакомый Алисе красавец приходился ей дедушкой. Поэтому Алисино внимание сфокусировалось на незнакомом типе независимо от нее. Тот стоял, подозрительно равнодушный к окружающей его среде, и курил.
Особенно хороши у незнакомца были глаза — такие серые, глубокие, мечтательные. Отчего-то именно его глаза Алисе и запомнились больше всего.
Она остановила «берни» и распахнула дверцу.
— Я могу вас подвезти, — предложила Алиса. В конце концов, для каких-то целей он стоит на обочине?
— Куда? — поинтересовался незнакомец, рассматривая ее с откровенным любопытством и легкой насмешкой.
— В центр.
— Мне не надо в центр, — улыбнулся красавец вежливо и холодно. — Спасибо.
Мысли, одолевшие ее, были настолько неприятны, что она обрадовалась, увидев перед собой величественное серое здание, где располагалась не только приемная губернатора, но и маленькое издательство с гордым названием «Экслибрис».
Поднявшись по громоздкой железной лестнице, Алиса повернула налево, потом еще раз налево — издательство пряталось от нескромных глаз в глубине лабиринта. В курилке под пожарной лестницей кто-то был — Алиса прищурилась и нагнула голову, чтобы увидеть, кто там — может быть, редакторша Оля? Общаться с редакторами ей нравилось намного больше, чем с компанией боссов.
— Павлищева! Привет…
Ромик стоял прямо по курсу, то есть преспокойно курил и загадочно улыбался. Когда он так вот улыбался, у Алисы рождались самые худшие подозрения относительно ее будущего. Будущее приготовило тебе «сюрпррайз», злорадно сообщала Ромикова ликующая физиономия.
— Здравствуй, Ромик, — сказала она, пытаясь придать физиономии дружелюбное выражение.
— Вид у тебя, Павлищева, какой-то…
Ромик задумался, подыскивая Алисиному виду подходящее определение. Думал он долго. «Наверное, такой у меня внешний облик сегодня, — подумала она, — что даже болтуну Ромику не удается найти слов».
— Какой? — поинтересовалась Алиса, поскольку ожидание начало ее утомлять.
— Словно ты всю ночь предавалась разврату с конюхом, — наконец объяснил Ромик.
— Почему с конюхом? — удивилась Алиса, пытаясь припомнить, какая профессия была у Элайзиного Роберта в последнем «изыске» госпожи Мидленд-Павлищевой. Кажется, он был то ли графом, то ли герцогом, но уж никак не конюхом!
— Потому что ты вся изрядно помялась, — объяснил Ромик.
Алиса подумала, что теперь ей точно следует обидеться, но, решив, что Ромика весьма трудно отнести к разряду умных людей, а на неумных обижаться глупо, великодушно простила хамство.
— Ну и ладно, — сказала она. — Что нового в наших пенатах?
— Да все как обычно… Возле кассы ждут ананасы, народ ропщет, что расценки ниже, чем в «Карате», и грозится убежать туда. Открылось еще одно агентство, там нужны авторы, но мне там не показалось… Как-то, Павлищева, там сурово. Девочек даже покурить выпускают под расписку… Просто концлагерь. А платят всего ничего — двести в неделю, с одним выходным. А, прости… Тебя ждет Мерзавцев, — мерцая радостью, как новогодняя гирлянда, сказал Ромик.
— Сейчас я все отдам, — пообещала Алиса, решив, что Мерзавцев ждет ее текст.
— Он имеет больше тебя и в милостынях не нуждается, — попытался пошутить Ромик.
— Даже в несравненной Элайзе?
— Да в ней-то все и дело! — порадовал Алису Ромик. — Там какие-то умопомрачительные новости, и он уже с половины девятого выскакивает из кабинета, как кукушка из часов, требуя срочно представить ему тебя — живую или мертвую!
— Господи! — испугалась Алиса. — Лучше уж я представлюсь ему живой. Я еще никогда не была мертвой, не думаю, что мне это понравится!
Приятная перспектива, обещанная ей Ромиком, пригвоздила Алису к месту. Если за минуту до этого сообщения она собиралась открыть дверь и войти в «святая святых» нашей «изящной словесности», теперь ее планы изменились.
— Дай сигарету! — попросила она.
Ромик протянул полупустую пачку «Честера», Алиса закурила и с тоской посмотрела на длинный коридор, в глубине которого, за мрачной дверью, ее не ожидало ничего хорошего. «Если наш босс разыскивает меня с раннего утра и требует меня в виде трупа, лучше сразу развернуться и уйти», — подумала она. Но ее желания, как всегда, не выдержали испытания реальностью. Конечно, деду носили в храм на помин и хлеб, и яйца на Пасху, да и зарплату ему платили — маленькую, конечно, но скромно прожить можно. Дед курение не одобряет, поэтому на сигареты внучке денег давать не станет. Кроме того, исторически так сложилось, что Алиса может нормально заработать только в этом чертовом издательстве.
— И почему он так разозлился? Я же все закончила.
— Да он не был злым, — успокоил ее Ромик. — Скорее он был встревоженным. И взволнованным. Кстати, как твой дедуля? Приехал со своей иконой?
— Да нет еще, — отмахнулась Алиса. — Торчу одна в пустом доме, а сегодня еще всю ночь писала эту жуткую Мидленд…
— Призраки пугали? — спросил он.
— Если только несравненной Элайзы и ее Роберта, — удивилась Алиса Ромиковой прозорливости. — Меня пугала тишина, Ромик. Понимаешь, со мной что-то происходит. Надо, чтобы кто-то за стеной кашлял или храпел… Или распевал романсы. А тишина наводит на меня ужас, мне мерещатся разные глупости или в голову приходят какие-то кошмары…
— Замуж тебя пора выдавать, Павлищева, — ответил Ромик. — Непосильное бремя целомудренного одиночества начинает давить тебе на мозги…
— Да вот уж и нет! — возмутилась Алиса. — На мозги мне эта Элайза давит, а не одиночество!
Он пожал плечами:
— Как знаешь… Я дал рекомендацию, а уж принимать лекарство или нет — дело умирающего.
* * *
Зевс-громовержец, или грозный Фатум, поджидал Алису в своем кабинете. Кабинет был огромный, а Зевс-Фатум маленький. Поэтому у Алисы иногда рождались в голове подозрения, что, когда Мерзавцев остается один, он вальсирует. Алиса даже представляла себе, как это выглядит: он снимает с носа очки, включает Штрауса и танцует, танцует, танцует — с таким упоением и страстью, словно этот танец — последний в его жизни. Только и мелькают в воздухе его маленькие ручки и острые ко…
Вот о коленках она вспомнила зря. Коленки у нее дрожали, и начитавшийся любовных романов Мерзавцев запросто мог это истолковать неправильно. Как признак Алисиной страсти. Она сжала кулаки и попыталась по Елизаветиному методу внушить себе безграничное спокойствие и уверенность в собственных силах.
— Здравствуйте, — пролепетала Алиса и протянула Мерзавцеву дискету, пытаясь вообразить, что дискета на самом деле огромная и ей можно защититься, как щитом.
— Здравствуйте, Алиса, — кивнул Мерзавцев. Теперь он смотрел прямо на нее.
Алисе казалось, что он видит все тайные движения ее души, таким проницательным был его взгляд. «Вот, — говорил его проницательный взор, — протягиваешь ты мне дискету, Павлищева, и думаешь, что я ни о чем не догадываюсь? Сидели вы вдвоем с Березкиной, и Березкина писала этот текст за тебя… Меня не обманешь!»
Чтобы отвлечь его от такого внутреннего монолога, Алиса спросила:
— Вы хотели меня видеть?
Он кивнул, загадочно усмехнулся и уставился прямо на Алисины невоспитанные коленки. «Ну все, — тоскливо подумала она. — Теперь он точно заподозрит меня в плохих намерениях…»
— У нас большая радость, Алиса, — сообщил он отчего-то печальным голосом. — Да вы присаживайтесь, присаживайтесь… Не стойте. Что вы там замерли, как истукан?
Она положила перед ним дискету и села на краешек огромного кресла.
— Так вот, Алиса, у нас с вами большая радость, — повторил загробным голосом Мерзавцев. — Потому что завтра к нам приезжает… Догадайтесь, кто?
Конечно, она сделала вид, что пытается догадаться. Но ее умственные способности после ночного подвига были ниже среднего, поэтому Алиса честно поморщила лоб, повращала глазами и развела руками.
Он довольно улыбнулся и торжественно объявил:
— Госпожа Мидленд, Алиса… Да-да, она решила нас посетить. Госпожа Сара Мидленд собственной персоной!
Эта новость Алису оглушила. Сначала она даже решила, что босс просто тронулся в рассудке или ему приснился сон, которому он поверил, как дитя. Приснилось бедному Александру Валериановичу, будто и в самом деле где-то в графстве Суссекс, Великобритания, в маленьком доме с черепичной крышей, проживает тихая, задумчивая дама в седых буклях, которая для того, чтобы скоротать время между возделыванием грядок, пишет женские романы.
— Какая госпожа Мидленд? — поинтересовалась Алиса.
— Обычная, обычная, — растянул Мерзавцев пухлые губы в подобие улыбки. «Все-таки прав был дедуля, — неожиданно подумала Алиса. — Физиономии у них тут и в самом деле немного бесовские… Глаза вроде бы добрые, а внутри сидит хитрость. Или мне это кажется?»
— Если вы имеете в виду обычную госпожу Мидленд, я не имею к ней никакого отношения, — мягко сказала Алиса, поскольку при очередном взгляде на лицо Мерзавцева она утвердилась в мысли, что он просто помешался. — Вы же сами мне говорили, что госпожи Мидленд… То есть именно САРЫ МИДЛЕНД нет в природе…
Он сокрушенно покачал головой, вздохнул и пробормотал так тихо, что Алисе пришлось изрядно поднапрячься, чтобы что-то расслышать:
— Видите ли, Алиса, историческая реальность требует от нас предъявления Сары Мидленд… Поэтому она приезжает в нашу страну, чтобы дать несколько интервью, встретиться с читателями и таким образом полностью развеять гнусные инсинуации желтой прессы, постоянно пишущей, что мы шарлатаны, придумавшие несуществующую писательницу…
Алисе речи Мерзавцева показались безумными, — она-то прекрасно знала, что Сара Мидленд существует только в ее воображении. Собственно, так же, как и Елизаветина мадам Зырянская.
— Подождите-ка, — попросила Алиса Мерзавцева. — Когда мы поступили к вам на работу, вы сказали, что наши дамы придуманные… Их же нет в природе! Откуда явилась эта ваша Сара? Кто она такая?
— Она очень хорошая женщина, — обрадовал Алису Мерзавцев.
Алиса собиралась усомниться в ее высоких душевных качествах — вряд ли можно было назвать «хорошим» человека, позволяющего кому-то другому работать вместо него. Поставив себя на место этой «хорошей женщины», Алиса представила, как бы ей это не понравилось. «Вот, — подумала она, — я узнала, что мою фотографию наклеили на обложку, а книга оказалась бестселлером… Но я-то знала бы, что это написано не мной!» Разве это честно? Вслух Алиса ничего сказать не решилась. Ее остановило осознание того факта, что Мерзавцев Алису не поймет. Он живет в совершенно другом мире, и Алисины слова в лучшем случае покажутся ему глупыми.
Поэтому она стояла, тупо рассматривая краешек носа Мерзавцева. Не то чтобы у него был особенный нос, просто нос был выдающейся частью его лица, исключая, конечно, очки, а Алисе надо было сосредоточиться, чтобы прийти в себя.
Мерзавцев подождал восторженной реакции, а когда до его сознания дошел факт, что ликования не будет, немного приуныл.
— Сара Мидленд, — зачем-то снова повторил он с ранее несвойственной ему просительной интонацией.
Алисе даже стало его жалко — обычно-то он разговаривает совсем по-другому. Поэтому она выдавила из себя улыбку, искренне надеясь, что улыбка выглядит натуральной. Но, увы! Мерзавцеву от Алисиной гримасы стало явно не по себе.
— Ну-ну, — пробормотал он, нервно постукивая по столу указательным пальцем. Потом снова посмотрел на Алису и решительно изрек: — Однако, каковы бы ни были наши с вами эмоции по этому поводу, Алиса Игоревна, а едет госпожа Мидленд именно к нам, и более того — к вам в первую очередь!
— Ко мне?
Теперь Алиса окончательно поверила Мерзавцеву. Она была склонна верить в полный бред. К тому же у Мерзавцева, которого Алиса знала достаточно долгое время, никогда не было склонности к фантазиям. Иногда ей казалось, что он и с писательской братией связался исключительно из мрачного чувства зависти, так что не могла она его заподозрить во вранье! ,
Только вот с какой же радости несравненная Элайза решила посетить именно Алису?
— То есть прямо ко мне, в мой дом? — переспросила Алиса.
— Да. Госпожа Мидленд хочет испытать все тяготы простых русских, — снисходительно объяснил Мерзавцев. — То есть жить в простом доме, пользоваться общественным транспортом, короче, пожить нашей с вами жизнью… Как она мне объяснила, это связано с ее творческими планами.
«Или ей нужен переводчик… Переводчик, который лучше ее знает, что творилось с глупой Элайзой в романах», — подумала Алиса с горькой усмешкой.
— Алиса, вы ее переводчик, — терпеливо принялся объяснять Мерзавцев, подтверждая своими словами ее опасения. — Вы ей нравитесь. Она хочет с вами познакомиться… Когда вы устроились к нам, Сара Мидленд стала меняться в лучшую сторону. Книги начали раскупаться, Алиса! И Сара признала, что ваши… «переводы» ей нравятся больше всех других! Это же такая честь!
Он прижал свои маленькие кулачки к груди и посмотрел на Алису с таким умилением, что она невольно вздрогнула, — словно тень славы Сары Мидленд коснулась ее чела, от высоты момента перехватило дыхание, а члены объял сладкий трепет!
«Значит, сегодня ночью в моем доме буянила Сара Мидленд, — подумала она. — Вот вам и фантом обнаружился! Возможно, она явилась не одна, а с моими любимыми героями. То есть с Элайзой и Робертом. Кстати, о этой парочке… Может быть, стоит в следующей книге Элайзе приискать нового любовника? Скажем, стриптизера. Сейчас они вошли в моду».