Гермиону выдало её выражение лица, потому что Малфой досадно поморщился и сказал выпрямившись:
— Не бойся, я не собираюсь удовлетворять свои низменные инстинкты. Просто миссис Трелони, как и ты, небольшой специалист по подслушиванию.
— Вы хотите сказать, — прошептала Грейнджер и качнула головой в сторону двери, он кивнул.
— Тебя это так удивляет? Напрасно, — сказал Драко. — Хотя, ты из Лондона, в большом городе не принято подглядывать за соседями. А здесь, я не сомневаюсь, весь посёлок умирает от любопытства, наблюдая, как мы с тобой живём.
Гермиона беспомощно покачала головой, и пока она стояла и обдумывала то, о чём он говорил. Малфой подошёл и встал прямо перед ней, она отошла на шаг, но второй он не дал ей сделать, крепко сжав пальцами её запястье, и она не смогла от него отодвинуться.
— Вы же сказали… — возмущённо начала Грейнджер.
— Что? — он приподнял брови.
— Что… вы не будете… не будите… — не могла продолжить мысль Гермиона.
— Что не будите? — он посмотрел на неё сверху вниз. — Трогать тебя? Да, но я ведь ещё сказал, что ты невинна. И ещё я могу добавить, что восприимчива.
— Вы нахал! — Грейнджер, беспомощно глядя на него, думала о том, что за дверью стоит миссис Трелони и подслушивает их разговор. Ей не хотелось давать новых поводов для сплетен. Драко невольно с сочувствием улыбнулся ей, будто поняв, о чём она подумала.
— Да, я нахал, — согласился он и схватил одной рукой оба её запястья, а другой стал гладить её отвернутую щёку. — На моём бы месте любой воспользовался бы случаем, раз уж так вышло.
В ушах бешено стучало сердце, а Гермиона думала, что сколько она ещё сможет вынести, пока не случиться непоправимое. До сих пор мать охраняла её от любых сильных эмоций и потрясений, но когда рядом с ней был Малфой, она никак не могла побороть возбуждение, которое он вызывал в ней. Да, если честно она и сама не хотела. Только здравый смысл и инстинкт самосохранения, вынуждал её сделать попытку противостоять ему.
Но все усилия были тщетны, она смотрела будто в замедленной съёмке, как он расстегнул пуговицу её блузки у шеи и обнажил бьющуюся там жилку.
— Почему ты боишься меня? — спросил Драко хрипловатым голосом и наклонился, чтобы дотронуться до этого места языком. — М… столько энергии растрачено зря. Разве тебе никогда не говорили, что беззащитность будит в мужчине зверя.
— Вы явно в этом разбираетесь лучше, чем я, — выдавила Грейнджер.
— Прекрати сопротивляться, — скомандовал он, нашёл застёжку её жилетки и расстегнул её — Я не сделаю тебе больно, расслабься и получай удовольствие.
— Вы хотите, чтобы я вспомнила, что я распущенная англичанка? — зло бросила она и посмотрела на него, в его глазах мелькнуло разочарование.
— Ну почему ты всё время упорствуешь? — с упрёком воскликнул Малфой, глядя на неё. — Ты, может и не опытная, но я опытный, и точно знаю, что ты хочешь меня, не меньше, чем я тебя.
— Нет, не хочу, — задохнулся от гнева Гермиона. — Женщины… не такие, как мужчины.
— Некоторые женщины не такие, согласен, — кивнул он. — Но только не ты.
— Что вы этим хотите сказать? — не поняла она.
Он не сразу ей ответил, а её напряжение и страх, стали почти невыносимыми. Потом он небрежно провёл пальцами от мочки уха по шее, к ложбинке между грудей и сказал:
— Некоторые женщины равнодушны к сексу, некоторые хотели бы, да не могут. Но ты, — его глаза загорелись желанием, — ты совсем другая.
— Не смейте так говорить, — возразила она, став просто пунцовой.
— Это почему? — искренне не понял Драко.
— Потому что… так нельзя, — вспомнила она, все детские запреты.
— Почему так нельзя? — он был настойчив. — Тебя так учили? Что об этом нельзя говорить?
— Да, — честно ответила Грейнджер.
— Почему? Разве не лучше быть честным друг с другом? — не успокаивался он.
— Честным? — она сглотнула. — Вы это называете честностью? — она собирала всю свою волю в кулак. — Вы ведь знаете, что ни с кем кроме меня, не стали бы так говорить…
— Верно, — согласился он.
— А только со мной, потому что вы считаете, что я наивная, — закончила Гермиона.
— Это я никогда не говорил, — возразил Малфой.
— Вы сказали, что я восприимчивая, — заявила она таким тоном, будто выступала в суде прокурором обвинения, он кивнул.
— Так оно и есть, особенно к своим чувствам, — его палец двинулся дальше, нашёл округлость груди, затвердевший сосок, с готовностью принимавший его ласки. — Тебе на самом деле нравиться, когда я тебе трогаю, Гермиона, — произнёс он, севшим от возбуждения голосом и смотря на результат своих исследований. — Тебя выдаёт твоё тело. Так поцелуй меня, и не будем попусту терять время.
Хотя Гермиона отчаянно трясла головой, он в одном мгновение нашёл её рот своим. Но, так как он держал одной рукой обе её руки, то он не мог прижать её к себе, а она плотно сжала губы, решив, ни за что на свете не подтвердить верность его теории. Грейнджер угадала, что Малфой не отпустит её, пока она сопротивляется. И не смотря на то, что она чуть не задыхалась, она не отвечала на его поцелуй.
Гермиона услышала его подавленный вздох, почувствовала, что он ещё сильнее прижался губами к её рту, и его пальцы больно вдавились в кожу на её шее. Рука, которой Драко держал её запястья, сжалась ещё сильнее. Он привлёк её к себе, и её пальцы прижались к его сильным бёдрам. Это её чуть не погубило, когда она ощутила под руками его напряжённые мышцы, у неё пропало всякое желание сопротивляться. Она разжала губу, но он её оторвался от неё.
— Почему? — бросил он. — Что с тобой?
— Я… что? Почему? — не поняла Грейнджер.
— Может когда ты притворялась, что ты Астория — это действовало, как допинг и возбуждало тебя? — спросил Малфой. — Господи, мне доводилось знать много женщин, но такой как ты, я никогда ещё не встречал.
Гермиона вся дрожала, но слова об Астория прогнали минутную слабость. — «Надо же додуматься, до такой гадости, — с отвращением подумала она. — Да, как он смеет говорить, будто я какая-нибудь извращенка, нуждаюсь в воздействии, каких-то там искусственных возбудителей».
— Вы что не можете понять, что вы мне не нравитесь? — выдавила Грейнджер со злостью. — Вы так самоуверенны, что не сомневаетесь в своей неотразимости. Ну, так позвольте мне вам объяснить.
— Не стоит, — перебил её Драко, он горько усмехнулся, проскользнул мимо неё и открыл дверь. — Иди, пиши свои сказки. Иди, живи в мире, который сама себе придумала. Потому что в этом мире, тебе, чёрт побери, делать нечего.
Гермиона повернулась к нему и хотела ответить, чтобы последнее слова осталось за ней. Но Малфой быстро прошёл по коридору, а потом за его спиной сильно захлопнулась входная дверь. Он опять её бросил, и вся её обида и возмущение уступили место, непонятно откуда взявшемуся желанию расплакаться.
— Вы будите пить кофе, мисс? — раздался у неё за спиной голос миссис Трелони, но Грейнджер не испугалась, она стала прикидывать, где была экономка, пока они разговаривали.
Повернувшись к ней, Гермиона запоздала вспомнила, что блузку у неё наполовину расстегнута, а жилет болтался на плечах, что вряд ли останется незамеченным для миссис Трелони. Поправив ворот блузки, она сказала:
— Я, пожалуй, выпью кофе в кабинете, а то здесь что-то душно.
Грейнджер не знала, поверила ли ей экономка, будь она на её месте, точно бы усомнилась. Но зато, она довольно-таки ловко предупредила вопрос, почему у неё расстегнута блузка. Миссис Трелони кивнула и ушла.
Придя в кабинет, Гермиона не притронулась к кофе, а стала судорожно искать в сумке свои таблетки. Усталость накатила на неё сонной волной, она положила под язык таблетку и почувствовала настоящее отчаянье. Когда рядом был Драко, когда он трогал или целовал её, она всё острее ощутила свою слабость. Ей было нестерпимо обидно. А сейчас она почувствовала настоящее отвращение к себе, да такое сильно, что ей жить не хотелось.
Пытаться работать в таком настроении, было бесполезно. Гермиона дождалась, когда уйдёт миссис Трелони, и вышла из кабинета. Грейнджер не знала, чем себя занять, она ходила из комнаты в комнату, пытаясь обрести свойственное ей самообладание. Чувство слабости не покидало её, но она была слишком взволнована, чтобы спокойно посидеть у себя в комнате и отдохнуть. Прижав руку к сердцу, она услышала его неровный стук, и Гермионе стало нехорошо, ей надо было прилечь. Но она не пошла в свою комнату, испугалась, что если ляжет в постель, то будет думать о том, что сейчас Малфой где-то проводит время с другой женщиной, раз он не получил от неё то, что так хотел. Он сказал, что она хочет его, и она хотела. И так сильно хотела, что ей становилось дурно от мысли, что она не призналась ему.
========== Глава 11. ==========
Когда Гермиона открыла глаза, первое, что она увидела, было обеспокоенное лицо Драко. Решив, что это сон, она приподняла руку и коснулась его щеки, и почувствовала под своими холодными пальцами его тепло. Он провёл её рукой по своему подбородку, по жёсткой щетине у рта и прижал её ладонь к своим губам, с порывистой нежностью. Его прикосновения разбудили в ней ощущения, которые ни капли не были похожи на те, что можно испытать во сне. Грейнджер быстро моргнула и вдруг сообразила, что лежит у себя на кровати. За окном был день и, судя по солнцу, до вечера ещё было далеко. Но она никак не могла вспомнить, что произошло, в голове был сплошной туман.
— Господи! — услышала Гермиона резкий голос Драко, и будто со стороны, увидела, как он пытается скрыть облегчение. — Я уж думал, что ты никогда не придёшь в себя. Больше не смей так со мной поступать, слышишь? Я этого не выдержу.
Грейнджер посмотрела на него с удивлением.
— Приду в себя? — повторила она, постепенно выходя из своего сонного состояния. — Я что потеряла сознание?
— Наверное, — пожала плечами Малфой, он отнял её руки от своих губ, но не опустил, а так и оставил в своих ладонях, не осознавая как сильно сжимает её. — Я вошёл и вижу — ты лежишь на полу в холле. Сначала я подумал, что ты упала с лестницы, но осмотрев тебя, я не увидел ссадин. И в общем, как ты лежала, не похоже, что бы ты упала с лестницы.
— Да? — Гермионе оставалось поверить ему на слово, она мучительно пыталась вспомнить, что произошло. Вот она ходила по дому и, кажется, пришла в библиотеку, но что бы потом? Провал, она ничего не могла вспомнить. — Я, наверное, упала в обморок. Извините, я не хотела вас пугать.
— Пугать меня? Господи! — воскликнул Драко и посмотрел на неё потемневшими, измученными глазами. — Гермиона, когда я вошёл и увидел тебя, первая моя мысль была, что ты умерла! Я не знаю, что бы я тогда сделал? Наверное, покончил бы с собой, — тихо добавил он.
— Драко! — воскликнула Грейнджер, широко распахнув глаза. — Не смейте так говорить, — она приподнялась на локтях. — Со мной уже всё в порядке, правда. Ничего страшного, честное слово. Просто обморок, вот и всё. Право, не о чем беспокоиться.
Малфой внимательно посмотрел на неё, и когда их глаза встретились, Гермиона начала вспоминать, что её так расстроило. В её сознание возникли смутные картинки, как они спорили с Драко в библиотеке, и одновременно она вновь испытала прежние чувства, опасные чувства, которые так сильно стремилась подавить в себе. Она задрожала, Малфой сразу заметил, как на её коже появились мурашки, и он выругнулся сквозь зубы.
— Да, ты, наверное, насмерть продрогла, пока лежала на полу, — произнёс он, встал с кровати и посмотрел на неё с нескрываемой тревогой. — Пожалуй, я позвоню доктору Патил, пусть он хотя бы выпишет тебе что-нибудь против воспаления.
— Нет, — Гермиона потянула руку, чтобы остановить его. — Драко, вы немыслимо всё преувеличивайте, ничего страшного не случилось. Я, наверное, переработала, вот и всё.
Грейнджер молча молила Бога за своё последнее высказывание, но ей нужно было хоть как-то отвлечь Малфоя. Она не могла допустить, чтобы сюда пришёл доктор Патил и раскрыл её тайну, особенно теперь, когда ей так ловко удавалось скрывать её всю эту неделю. А этот доктор, точно поймёт, что она не так крепка, как хочет казаться.
По напряжённому лицу Драко было видно, что он колеблется. С одной стороны ему хотелось убедиться, что с ней всё в порядке, а с другой стороны он прекрасно понимал, какие могут вызвать осложнения, если он к ней вызовет местного врача. Сплетен будет, не оберёшься. Гермиона решила, что ей нужно его успокоить, она приподнялась, а потом села на кровати, свесив ноги, голова сразу закружилась — это в порядке вещей после обморока. И не обращая внимания на слабость, она встала на ноги.
— Осторожнее, — Драко схватил её за руку, когда она покачнулась, и обрадовалась, когда он поддержал её, хоть он и смотрел на неё с нескрываемым недовольством. — Не надо мне ничего доказывать, — пробурчал он. — Я и так вижу, что тебе намного лучше, но надо быть осмотрительней, иначе опять станет хуже.
Грейнджер не удержалась и бросила взгляд на Малфоя, он так заботился о ней. Она шутливо пробежала пальцами по лацкану его пиджака и коснулась его щеки.
— Вы тоже выглядели не лучшим образом, когда я открыла глаза, — тихо произнесла она. — Вы как будто повстречали приведение.
— А я так и подумал, глядя на тебя, — хрипловатым голосом ответил Драко, и когда он убрал её пальцы со своего плеча, она вспомнила, как он её бросил.
— Но ведь вы ушли, — нерешительно сказала она. — Так зачем же вы вернулись?
Малфой помолчал, отодвинул её от себя, обошёл кровать и встал, облокотившись на витую чугунную спинку.
— Ты поверишь, если я скажу, что хотел… извиниться? — наконец, ответил он, а она от неожиданности приоткрыла рот.
— Нет, — ответила Грейнджер.
— Почему? — сразу спросила он.
— Я… ну, — она беспомощно покачала головой, собираюсь с мыслями. — Ну, вы были рассержены, когда уходили. Ужасно рассержены. Я не думаю, что вы вернулись, чтобы извиниться.
— Тогда скажи сама, зачем я вернулся, — предложил Драко и прищурился, а Гермиона подумала, что зря она опять начинает с ним играть.
— Может, чтобы собрать вещи, — рискнула она, и голос её окреп и стал уверенным. — Я думаю… что вы хотели уехать. Я даже уверена в этом. Может, вы думали, что я буду вас отговаривать, но вы всё-таки хотели уехать, верно?
Малфой подпёр щёку рукой и посмотрел на нее, чуть наклонив голову.
— Очень умно, — похвалил он её. — Очень тонко подмечено, — он поднял голову. — Ну, хорошо, да, мне приходило в голову уехать. Но сначала я хотел поговорить с тобой.
— Правда? — в голосе Грейнджер звучало сомнение, а он снова наклонил голову.
— Конечно, — ответил он. — Я бы просто так не ушёл. Но всё вышло по-другому.
Драко смотрел на неё ещё какой-то время, потом решительно подошёл к двери. Он взялся за ручку, но прежде чем её открыть, Гермиона шагнула за ним, всё ещё чувствуя слабость, она схватилась за спинку кровати и спросила:
— А куда вы сейчас?
Он обернулся и посмотрел на неё пристальным взглядом.
— Я никуда не уезжаю, если тебя это интересует, — ответил он. — Тебе сейчас нужно отдыхать, а я пойду в город за сигаретами, у меня все закончились.
— Возьмите меня с собой? — вырвалось у Грейнджер, прежде чем она успела подумать, но сейчас, она и не хотела думать. Она хотела с ним поехать, просто быть с ним рядом. И сейчас её совсем не беспокоило, какое впечатление произведут на него её слова.
— Гермиона, — Малфой распахнул дверь, словно нарушая их уединения, мог разрушить и их близость. — Почему ты вдруг захотела поехать со мной? Я ведь даже… тебе не нравлюсь.
— Нравитесь, нравитесь, — сказала она, сделала ещё шаг вперёд и, только сойдя с коврика, почувствовала, что на неё нет сапог. — Драко, пожалуйста, возьмите меня с собой. Ну, Драко, позвольте мне поехать с вами.
— Гермиона, я еду в Торлевен это всего в двух милях отсюда, — сказал он.
— Ну и что, мне нужен свежий воздух, даже миссис Трелони так считает, — вспомнила она. — Ну, же, Драко, пожалуйста,