— Я… нам нужно идти вниз, — дрожащим голосом произнесла Грейнджер. — Я хочу сказать, что нам не нужно давать Астория лишний повод думать, что… мы тут делаем. А я ведь даже не знаю, зачем она приехала.
Драко назвал Гринграсс крепким словцом, Гермиона никогда не слышала, чтобы так выражались, тем не менее, смысл ей был понятен.
— Я знаю, почему она приехала, — сказал Малфой, и пока Грейнджер пыталась переварить информацию, он продолжил: — Это я послал за ней вчера, когда ты думала, что я пошёл покупать сигареты.
— Ты послал… за ней? — не могла поверить в это Гермиона и посмотрела на него изумлёнными глазами, она тряхнула головой, как будто хотела рассеять туман в ней. — Ты послал за ней? — повторила она. — Но зачем?
— Я волновался о тебе, — пробормотал он. — Ты была такая… — он досадливо провёл рукой по волосам. — Откуда я мог знать, что ты думаешь… если бы я знал… — Драко замолк и шагнул к ней, она отступила и упёрлась бёдром в край туалетного столика. — Послушай… — он обнял её за плечи. — Не смотри на меня так. Наверное, — он с нежностью посмотрел на Грейнджер. — Я думал, что это я виноват в твоих… обмороках. Только когда ты мне сказала, когда я нашёл таблетки…
— Драко, пожалуйста, — выдохнула Гермиона, от осознания, что она лгала ему всё это время, она почувствовала, что больше не может его слушать, она хотела сказать ему правду, очень хотела, но не находила нужны слов.
— Гермиона, — голос его заметно сел. — Гермиона, нам надо выяснить отношения, пока мы не спустились к этой суке. Я люблю тебя, надеюсь, теперь ты мне веришь. Я вижу, что ты меня тоже любишь. Скажи, что поедешь со мной в Италию и выйдешь за меня замуж? Не дай Астории нам всё испоганить. Не забывай, что это она послала тебя сюда. Не забывай, до чего она довела Блейза. Не дай отравить твои чувства ко мне и убедить, что я бесчестный тип, который просто воспользовался тобой. Я и так казню себя, за то, как вёл себя с тобой вначале.
— Драко, — Грейнджер закусила нижнюю губу. — Драко, ты сам не понимаешь, что говоришь.
— Понимаю, — возразил Малфой и ещё крепче обнял её за плечи, у его рта легли горькие складки. — Гермиона, ну как мне убедить тебя поехать со мной в Италию? Может, тебе кажется, что я старомоден, но я просто хочу, чтобы ты познакомилась с моей матерью как можно скорее.
— Драко, я не поеду в Италию, — категоричным тоном произнесла она.
— Если, ты не хочешь переезжать в Италию или Францию, я могу найти работу в Англии, — быстро сказал он. — Мне всё равно где жить, а мои родители я уверен примут тебя, ты им понравишься.
— Нет Драко, нет, я не могу стать твоей женой! — заявила Грейнджер.
— Что ты хочешь этим сказать? — резко спросил он.
Лицо Малфоя стало таким бледным, что стали видны вены, он ослабил хватку, и Грейнджер сумела отойти от него. Он смотрел на неё так, словно не мог поверить тому, что только что услышал. Под гримасой боли исказившей его черты, подступала горечь разочарования.
— Понятно, — процедил он, сквозь сжатые зубы. — Тебе нужно было приключение, и я тебе его предоставил верно? Боже мой, под твоей невозмутимой оболочкой скрывается море противоречий. Пожалуй, я ошибся в Астории, она хотя бы не скрывает свои недостатки, она откровенна. Она не изображает чувства, которых на самом деле нет.
— Я тоже не изображала, — перебила его Гермиона, не в силах больше его слушать. — Драко, пойми, тут дело не в тебе и твоей работе, или переезде в Италию. Я просто не хочу замуж. Я вообще не хочу выходить замуж.
По лицу Драко было видно, что он презирает её за эти жалкие попытки оправдаться.
— У тебя уже есть мужчина, да? — резко бросил он. — Тот, из-за которого ты сюда приехала. Ведь это он, ты всё ещё его любишь? Ты вернёшься к нему, несмотря не явные недостатки? Он женат, в этом всё дело? И ты боялась спать с ним из-за страха забеременеть? Или не хотела показать, что у тебя нет опыта? Ну, и какой ты себя сейчас ощущаешь, спокойной, опытной? А может безрассудной?
— Да дело не в том, у меня никого нет, — в отчаянье повысила голос Грейнджер. — У меня, правда, никого нет, клянусь тебя.
— Нет, — Малфой явно не верил. — Впрочем, неважно. По какой-то одной тебе ведомой причине, ты отказываешь мне. Может, мне больше повезёт с Асторией.
— Что ты имеешь в виду? — Гермиона заметно побледнела, а он усмехнулся.
— А почему нет, я думаю, она возражать не будет, — сказал он. — У меня сложилось впечатление, что… твоё второе я не имеет ничего против, чтобы занять твоё место.
— Ты не станешь, — Грейнджер была убита. — Ты не сможешь.
— Не смогу? — пожала плечами Малфой. — Посмотрим.
Гермиона сглотнула, и почувствовала слабость.
— Ты… ты… я…
— Ненавидишь меня, — подсказал он ледяным тоном.
— Ты говоришь, что любишь, — тихо произнесла она. — А сам…
— Ревнуешь? — спросил он, и за насмешкой в голосе скрывалось напряжённое ожидание, на которой ей так хотелось ответить. Но вместо этого, она покачала головой, отвернулась, чувствуя, как на неё накатывает бессилие.
Гермиона услышала, как за Драко с грохотом захлопнулась дверь, только тогда она повернулась посмотреть ему вслед, пытаясь сдержать подступающие слёзы. Но что она могла поделать? Прекрасно знала, что ничего. Грейнджер не хотела, чтобы Малфой оставался с ней, только из-за обязательств, которые он хотел взять на себя. Пусть уж лучше презирает её, чем жалеет.
Понимая, что медлить больше нельзя, Гермиона последний раз взглянула на себя в зеркало и пошла к двери. Теперь ей ожидала встреча с Асторией, и ей понадобятся все силы, чтобы противостоять той злобе, которую сейчас так к ней питала.
Спустившись по лестнице, Грейнджер постояла в холле, прежде чем идти в столовую. Раздавшийся там голос миссис Трелони действовал успокаивающе, Гермиона пошла вперёд, но около дверей остановилась, пытаясь понять, как экономка отреагировала на появление Астории.
Малфой и Гринграсс сидели друг напротив друга, а миссис Трелони поставила с прибором Астории кофейник. Когда вошла Гермиона, все посмотрели на неё, после секундного замешательства, Драко учтиво встал.
— Ах, — Грейнджер смутилась. — Садись, пожалуйста, — она чуть покраснела, посмотрела на экономку. — Извините, я немного задержалась.
Гермиона пришлось сесть рядом с Драко, так как её место заняла Астория, а миссис Трелони поставил третий прибор рядом с хозяином дома. Грейнджер села на край стула, почему-то ощущая себя третей лишней. И когда к ней подошла экономка, сказала, что будет пить только кофе.
— Больше ничего не нужно, мистер Малфой? — спросила миссис Трелони, наполняя чашки. — Может, подать ещё яичницу с ветчиной, что-то на вас совсем не похоже…
— Спасибо, не надо, миссис Трелони, — ответил Драко, тоном показывая, что дальнейшие дискуссии не приемлемы.
Экономка пожала плечами и пошла к двери, она явно была заинтригована и явно выбита из колеи неожиданным поворотом событий. — «Интересно, что она обо всем об этом думает? „ — задалась вопросом Гермиона.
Как только за миссис Трелони закрылась дверь, Гринграсс оторвала взгляд от тоста у себя в тарелке и посмотрела на Грейнджер.
— Ну, — ядовито выжидающее произнесла Астория. — Тебе не кажется, что пора мне кое-что объяснить? Например, зачем ты послала мне эту дурацкую телеграмму?
— Зачем, я что? — спросила Гермиона, широко распахнув глаза. — Я не посылала телеграммы.
— Нет, посылала, — возразила Гринготтс.
— Это я послал телеграмму, — спокойно вставил Малфой и посмотрел на Грейнджер. — Мне пришлось воспользоваться твоим именем.
— Моим именем? — повторила она последнюю фразу и пыталась переварить её.
— Да, как вы смеете? — раздался резкой и злой голос Астории. — Как вы смеете вызывать меня под фальшивым предлогом? Как вы смеете думать….
— Блейз умер, — спокойно объяснил Драко. — Месяц назад.
— Что? — не могла поверить она, Малфой только кивнул.
Гринграсс без сил откинулась на спинку стула, выбитая на этот раз из своего обычного самодовольного равнодушия ко всему, кроме собственный надобностей. А Гермиона опять повернулась к Драко.
— Моим именем? — в третий раз повторила она. — А что было в той телеграмме?
— Что Блейз умер, что же ещё, — пожал плечами Малфой. — Я знал, только это на неё и подействует.
— Но ты сказал… — начала она.
— Я сказал только то, что хотел сказать, — ровным тоном перебил он её, и Гермиона не смогла отвести от него взгляд, загипнотизированная внезапным расширением его зрачков.
— Кто вы? — прервал их приглушённым голос Астории, Малфой передёрнул плечом и повернулся к ней.
— Как ты не знаешь? — подразнил он её, встретив изумлённый взгляд. — Понятия не имеешь? Разве Блейз никогда не говорил о своей родне?
— Вы его кузен, сын родной сестры его матери, — сдавленным, неуверенным тоном произнесла Гринграсс. — Отец Блейза не жаловал вашу семью из-за вашего отца.
— Вернее из-за второго сына моего отца, — добавил Драко, совершенно спокойным голосом.
— Блейз, как-то упомянул об этой истории, — взяв себя в руки, произнесла Астория. — Но я никогда не спрашивала подробности, я только знаю, что вы много времени проводите в Южной Америке. Мы с вами никогда не встречались, — она вдруг нахмурилась. — Но если Блейз умер, значит… вы послали ту записку?
— Какую записку? — спросила Грейнджер, почувствовав, что гнев придаёт ей силы, которыми она никогда не обладала. — Ты ведь говорила, что в доме никто не живёт, помнишь? Что же такого Драко написал в той записке, что ты так испугалась и послала меня, вместо себя?
На какое-то мгновение Астория была в замешательстве, она впервые оказалась в такой ситуации, когда она могла правдоподобно ответить, на поставленный ей вопрос. И смотрела, поджав губы, в гневное лицо Гермионы.
— Ты думала, что здесь Блейз, так? — продолжила Грейнджер, слега задыхаясь. — Ты послала меня сюда, так как предполагала, что он как-то может тебе навредить. Господи, Астория, неужели тебе было совершенно безразлично, что со мной может случиться? Тебе было всё равно, как… Драко мог мне навредить?
Гринготтс прочитала горло, потянув нитку жемчуга, завязанную узлом на груди.
— Тебе ничего не угрожало, Гермиона, — заявила она, прерывая потом её обвинений. — По-моему, моя дорогая, для тебя наоборот всё вышло весьма благополучно. Иначе мы бы не сидели здесь и так мирно всё не обсуждали, верно?
Грейнджер вспыхнула, и будто пожалев её, Малфой снова вмешался в разговор.
— Ты на самом деле думала, что Блейз будет угрожать тебе?
— А что мне ещё было думать… Драко, — с вызовом ответила Гринграсс.
Глядя на подругу, Гермиона видела, что она не так спокойна как хочешь казаться, она видит, как краснеет у неё на груди, в вырезе кашемирового свитера, потом шея, и розовеют мочки ушей. Грейнджер была слегка удивлена таким поведением Гринграсс, она решила, что в записке Драко было что-то такое, что до сих пор заставляет её переживать.
Малфой напротив был абсолютно невозмутим, он спокойно положил сахар в кофе и закурил. В нём чувствовалась терпеливость хищника, сидящего в засаде. Гермиона вспомнила, в какой ярости он был из-за смерти кузена, и поразилась, как ему удаётся выглядеть таким равнодушным.
Тишина в столовой становилась зловещей, нервы Грейнджер были напряжены до предела. После того, как они поссорились, и он так уничижительно о ней высказался, Гермиона отчётливо вспомнила как боялась его раньше, ещё совсем недавно. — ‚Что я на самом деле о нём знаю? — спросила себя Грейнджер. — Только то, что он чувствует ко мне. А может, он такой же хороший актёр, как и Астория? А я всего лишь пешка в его игре? Но стал бы Драко тогда предлагать пешке уезжать в Италию и выходить за него? А может предложение — это тоже часть его игра?‘
— Как ты сюда добралась, Астория? — спросила Гермиона.
Её вопрос не был вызван жалостью к Гринграсс, ей просто хотелось увести разговор от опасной темы. Каким бы Драко не был, что бы он не сделал, Грейнджер всё равно его любит, и не может допустить, и не допустит, чтобы он погубил свою жизнь из-за Астории, она этого не стоит. Если он всё ещё хочет отомстить ей, пусть это будет бескровная месть. Блейз уже умер и похоронен, его не воскресить смертью Гринграсс.
— Я летела до Пензанаса, — ответила Астория натянутым тоном. — А сегодня лечу обратно, — она помолчала, выразительно посмотрев на Малфоя. — Хочешь, поедим вместе, Гермиона.
— Я… ну я, — растерялась Грейнджер.
— Гермиона остаётся, — ответил за неё Драко, прежде чем она успела собраться с мыслями. — У нас с ней есть одно незаконченно дело.
— Неужели? — Грейнджер широко распахнула глаза, повернувшись к Малфою.
А Гринготтс дрожа от злости и негодования, поспешила сказать гадость.
— Я полагаю то дело, за каким я застала вас наверху, — она скривила губы. — Гермиона, я и не знала, что ты такая глупенькая.
— Заткнись, — грубо прервал её Драко. — Гермиона не нуждается в твоих советах, — он выдохнул струйку дыма. — Она человек нормальный, порядочный, ты и понятия не имеешь, что это такое?
— Ах, вот как, — Гринготтс положила на стол сжатые кулаки. — А вы значит имеете.
— Да уж побольше тебя, — ответил Малфой и сверкнул глазами. — Гермиона знает, как я к ней отношусь, и знает, как я себя вёл, когда ты думал что ты — это она.
— Вы думали… нет, не может быть, — чтобы его отвлечь, Астория сделала вид, что не верит ему. — Какая досада для вас.
После её слов, Грейнджер с трудом подавила поднимающиеся в горле истерическое рыдание. — ‚Неужели Астория не понимает, что Драко собирался сделать?‘ — Нет, она в это не верила.
— Да, это было весьма неприятно, — ответил Малфой, угрожающе тихим голосом. — Но как ты уже отметила, всё завершилось для нас благополучно.
Гринграсс облизнула пересохшие губы.
— Послушайте, вам не кажется, что всё это уже немного… чересчур, вы перегнули палку. Да, Блейз умер, мне жаль, правда. Но что я могу ещё сказать?
Гермиона невольно восхитилась её смелостью, когда она это сказала, но сразу испугалась, когда заметила, как у Драко потемнели глаза.
— Ты могла бы приехать поведать его, — резко парировал он. — Блейз ведь писал тебе, умолял приехать, а ты ему даже не ответила.
— Я была занята, я работала, — Гринготтс защищалась убедительно и очень искренне. — Драко, я актриса, у меня есть обязательства, я не могу просто так всё бросить и уехать. Вы ведь понимаете это, вы разумный человек. Мы с Блейзом расстались, нам больше нечего было сказать друг другу.
— Ты его бросила, — зло напомнил Малфой. — А Блейз писал тебе на рождество. Ты ведь не хочешь сказать, что актрисы работают все праздники, что ты не могла выкроить день или два, что бы прилететь в Салерно? Не верю.
Астория просто съёжилась под его тяжёлым взглядом.
— Я терпеть не могу болезни, не переношу комнат, где лежат больные, — быстро сказала она. — Блейз прекрасно это знал, он бы понял…
— Понял, — язвительно прервал её Драко, сверкнув глазами. — Да он покончил с собой, вот как хорошо он всё понял. Он убил себя, сжимая в окровавленной руке твою фотографию.
— Нет, — воскликнула Гринготтс, её просто затрясло от ужаса, но Малфой был беспощаден.
— Да, — подтвердил он и улыбнулся, с удовольствием глядя на её реакцию. — Блейз не хотел больше жить, зная, что ты его не любишь. Он влез в ванную и перерезал себе вены осколком зеркала для бритья. Всё, всё вокруг было в крови.
— Нет, — простонала Астория, лицо её побледнело и исказилось.
Страшная картина, нарисованная Драко, вызвала у неё тошноту, и она подняло ко рту дрожащие руки, будто боясь, что её вырвет прямо за столом. Гермиона даже стало жалко подругу, когда она поняла, что та сейчас чувствует. Такие слова потрясли бы любого человека, особенно Гринграсс, которая всегда была впечатлительной. Какое-то время, Грейнджер переживала вместе с ней. — ‚А мне Драко этого не сказала, — подумала она и удивилась. — Почему он этого не сделал? Наверное, он собирался, ведь это был настоящий обвинительный приговор, но почему-то передумал‘.
Малфой отодвинул стул и встал, обе женщины взглянули на него, каждая по-своему его опасалась. Он затянулся сигаретой, словно давая себе время сформулировать мысли. И когда у Гермионыот волнения уже подскочил пульс, он заговорил, сурово, но без угрозы.