— Ты, наверное, поняла, что я передумал сам вершить суд.
— Передумали? — еле слышно спросила Астория, но он услышал и кивнул.
— Да, время и обстоятельства… — он перевёл взгляд на Грейнджер, она опустила голову. — Помогли умерить мою жажду мести. Ты можешь ехать, я тебя не задерживаю.
Гринграсс прочистила горло, она явно нервничала, когда встала из-за стола, опрокинула стул. Тот с грохотом упал, и Гермиона чувствовала, как Астория злиться, поднимая его. Гринграсс не любила оказываться в невыгодном положении, и сейчас она лихорадочно думает, как повернуть ситуацию в свою пользу.
— Скажите, — проговорила Астория, наконец, поставив стул на место. — Вы только поэтому посылали за мной? Или есть ещё какая-то причина? — она вопросительно посмотрела на Грейнджер. — Я подумала, что после того, что случилось…
— Тебе очень повезло, Астория, — встала уже Гермиона, перебивая её, и почувствовав, что ей срочно надо сменить тему разговора. — Ты использовала меня в качестве козла отпущения, отправив сюда, как приманку в своей личной ловушке. И не пытайся больше меня опекать, ничего не выйдет.
— Дорогая моя, да у меня и в мыслях этого не было, — заявила Гринготтс, глаза у неё были, как две льдинки. — Я вижу, ты не нуждаешься в моей помощи. Ты как говорят… сама постелила себе постель. Я надеюсь, тебе будет удобно в ней.
Грейнджер почувствовала на себе взгляд Малфоя и понимала, чего он ждёт от неё, но сейчас она не могла подыграть ни ему, ни Астории. Самый простой, самый надёжный выход — это, как можно скорее уехать из Забини Менора. Но только не с Гринграсс — их дружба кончилась. Она одна прилетела сюда из Лондона, и как только она покинет этот дом, Гермиона тоже сможет уехать отсюда и вернуться в город.
— Я уже взросла Астория, — сказала она, сжимая руки в кулаки. — Я могу сама, без чьего-либо разрешения, делать то, что захочу.
— Разумеется, — Гринграсс искоса бросила взгляд на Малфоя. — Я надеюсь, вы оба понимаете, что на себя берете.
— Я попросил Гермиону выйти за меня замуж, — вдруг сказал Драко, обнимая её за плечи. Он внезапно насмешливо улыбнулся. — Так что можешь быть спокойна, ведь ты так о ней заботишься.
У Грейнджер задрожала коленки, она совсем не рассчитывала на его поддержку, особенно после того, что он наговорил ей наверху. И, хотя ей было приятно это слышать, меньше всего на свете она хотела, чтобы он сказал это при Астории, тем более, что он так её унизил.
— А… я ему отказала, — выпалила она от страха, не в силах понять, каково ему это слушать. — Я сказала, что вообще не хочу выходить замуж. Вот и всё.
Последовала многозначительная пауза, словно реквием по её непродолжительной свободе. А потом Гринграсс сказала именно то, чего и ждала от неё Гермиона.
— Ну, что же, моя дорогая, пожалуй, всё к лучшему, да? — протянула она. — Кому нужна больная жена? Да, и Драко, наверное, предложил жениться на тебя только из порядочности.
Комментарий к Глава 14.
Осталось ещё три главы. Жду комментариев.
========== Глава 15. ==========
— Ошибаешься, — прозвенел решительный голос Малфоя, нарушая неловкую паузу, возникшую после злобного откровения Астории. — Гермионе нечего стыдиться своей болезни, — у него потемнели глаза. — И нечего делать из этого жуткую тайну. Должен огорчить тебя, Астория, ничего нового ты мне не открыла.
Грейнджер пыталась прийти в себя, Гринграсс же была совершенно сбита с толку. От слов Драко, Гермиона почувствовала большое облегчение, но расслабляться было рано, Астория пока не уехала. У неё была возможность, ещё что-нибудь сказать и дать понять Малфою, что речь идёт вовсе не о приступах астмы.
— Так вы знаете? — спросила Гринграсс, всё ещё не веря ему. — Вы имеете в виду… она вам об этом говорила? — она злобно взглянула на Грейнджер. — Вот эта новость!
— Я сам узнал об этом, — спокойно объяснил Драко. — А теперь, тебе лучше уйти, пока ты не наговорила такого, чего я уже не смогу простить. Когда я сочту нужным, с тобой в Лондоне свяжутся адвокаты Блейза. А если возникнут какие-нибудь сложности, ты всегда можешь связаться со мной через мою фирму в Италии или Португалии.
— Ясно, — произнесла Астория, она по очереди поглядела на них, оценивая ситуацию. — Я так полагаю, вы намеривайтесь унаследовать долю Блейза в деле?
— У Блейза не было доли в деле, — невозмутимо ответил Малфой. — До свидания, Астория, надеюсь, мы с тобой больше никогда не увидимся. И если это будет зависеть от меня, то и Гермиону ты тоже не увидишь.
— Но ведь Гермиона не собирается выходить за вас замуж, Драко, — протянула Гринграсс, решив испытать судьбу до конца. — И несмотря на вашу… трогательную заботу, Гермиона не сможет обойтись без друзей.
— С такими друзьями, как ты и враги не нужны, — саркастически заметил Малфой. — Послушай, Астория, убирайся отсюда, а то я за себя не ручаюсь, могу передумать и придушить ненароком.
Гринграсс колебалась, но что-то в лице Драко подсказывало ей, что он не шутит. Однако, идя к двери, она повернулась к Грейнджер и как бы между прочим бросила:
— Да, Гермиона, во вторник я видела Рональда Уизли, по-моему, он хотел тебе позвонить. Я сказала ему, что через несколько дней, ты вернёшься в Лондон.
Грейнджер грустно выдохнула. Из-за Рона она сюда и приехала, она и думать о нём позабыла. Теперь ей отчётливо стало ясно, какими ничтожными были их отношения. Лишь изредка вспоминая о нём, она не испытывала ничего, кроме лёгкого удивления, как она могла воображать, будто он ей нравиться. Просто он оказался первым мужчиной, с которым у неё получилось завязать отношения после смерти матери. Как бы печально это не было признавать, но пока была жива Джин, она опекала дочь и никого к ней не подпускала.
Чувствуя на себя пристальный взгляд Малфоя, Гермиона спокойно ответила:
— Нам с Роном больше не о чем говорить. Спасибо, что сказала, но между нами всё кончено.
— Как угодно, — пожала плечами Астория и внимательно на них посмотрела. — Ну, что же Гермиона, похоже, ты извлекла урок из этой поездки. У нас с Блейзом не было детей, и посмотри, что из этого вышло…
— Астория, ты начинаешь мне надоедать, — грубо оборвал ей Драко, но она не обратила на его замечание никого внимания и продолжила говорить:
— Да, конечно, мне надо было думать о карьере, которая для меня много значила, и по-прежнему, значит. Вот если бы у нас была семья… дети, — Гринграсс мстительно прищурила глаза. — Гермиона, ты сказала, что не можешь иметь детей? Или хотя бы, что это очень рискованно для тебя. Я вроде слышала… — она облизнула губу, — что женщинам с такой болезнью, нельзя принимать противозачаточные таблетки. — И она улыбнулась с нескрываемым злорадством. — Впрочем, какая разница. Жаль, что мы так быстро расстаёмся, Драко. Я уверена, у нас с вами намного больше общего, чем вы думайте.
Астория ушла, последнее слово, осталось за ней, прежде чем они успели задержать её. Нельзя сказать, что Грейнджер хотела этого, но взглянув на взволнованное лицо Малфоя, поняла, что он потребует подробных объяснений от неё.
Нет — это было уже слишком. Гермиона с трудом совладала с собой, при внезапном появлении Астории. А теперь, когда она ушла, возникли новые трудности, куда серьезнее, справиться с ними Грейнджер была уже не в состоянии. — «Ну, зачем я только зашла утром в комнату к Драко? — ругала себя Гермиона. — Если бы я собралась и уехала, как хотела, то даже не увидела бы Асторию. И сейчас не чувствовала бы себя больной идиоткой».
Грейнджер молча вышла из столовой, пересекла холл и пошла наверх, чувствуя, что её просто охватывает паника. Ей надо было уйти, просто побыть наедине с самой собой и своими мыслями. И когда Драко вышел за ней и окликнул её, она сделала вид, что не услышала и пошла дальше. Конечно, он последовал за ней, она знала, что он так и сделает, хотя, молила Бога, чтобы он не шёл за ней. Но ведь он имеет права знать правду, Малфой не привык, чтобы с ним не считались. Он рассердился, и не было ни малейшей надежды, что он оставит её в покое, пока не выяснит, что она от него скрывает.
Придя к себе в спальню, она сняла со шкафа чемодан и бросила его на кровать, потом выдвинула ящики туалетного столика, и начала перекладывать их в чемодан. Драко вошёл следом за ней, он остановился у двери и смотрел, как она быстро складывает свитера. Грейнджер бросила на него быстрый взгляд и продолжила своё занятие.
— Что ты делаешь? — спросил он таким же спокойным голосом, которым разговаривал с Асторией. — Куда-то ты собралась?
— Ты сам… знаешь, что и… куда, — выдавила она запинаясь. — Я… не могу остаться, сейчас не могу. И вообще, всё это ни к чему, правда? То есть всё было хорошо, но теперь…
Договорить ей Малфой не дал, он быстро подошёл к ней и схватил за горло.
— Замолчи, — закричал он, тяжело дыша. — Я не знаю, что там было сейчас внизу, но я, чёрт побери, это выясню. Что она имела в виду? Почему она сказала, что тебе нельзя иметь детей? Первый раз в жизни слышу, что бы астматикам нельзя было беременеть.
— Ты… мне… делаешь… больно, — ели слышно произнесла Гермиона.
— Я сделаю тебе ещё больнее, если ты мне не скажешь правду, — грозно сказал Драко, ещё сильнее, сжимая пальцы. — Ради Бога, Гермиона, разве я не имею права знать.
Грейнджер беспомощно крутила головой, пытаясь освободиться от его безжалостных тисков, он, ругнувшись, ослабил руки. Казалось, его пальцы помимо воли отпустили её нежную кожу, и он был зачарован красотой её глаз.
— Гермиона, — хрипло простонал он.
Ей пришлось собрать всю свою волю, чтобы отойти от него. Сделав несколько шагов назад, она схватилась за горло руками и почувствовала, как под ними бьётся пульс.
— Что ты хочешь от меня услышать? — спросила Грейнджер, хоть ещё не оправилась от боли. — Ну, зачем тебе знать, что имела в виду Астория? Я сказала, что не поеду с тобой в Италию и не выйду за тебя замуж, не всё ли равно почему? Но она солгала, мне ничего не говорили, что мне нельзя иметь детей.
Это действительно было правдой, хотя бы здесь она не солгала, но по виду Драко, поняла, что он не поверил ей. Лицо у него потемнело и осунулось, края рта опустились, и на лбу пролегла глубокая морщина. Гермиона было невыразимо жаль его, но что бы она не чувствовала, она не могла взять то, что не принадлежит ей.
— Что с тобой, Гермиона? — измученным тоном спросил он. — У тебя на самом деле астма? Или ещё что-нибудь? Ради Бога, доверься мне. Я только хочу, чтобы ты была счастлива.
— Что же ещё? — ответила она, укладывая вещи в чемодан. — Драко, я прошу тебя, мы всё сказали друг другу, ещё до того, как Астория приложила свои комментарии. Ну, почему ты не желаешь понять, что я просто не хочу замуж. Какая разница в чём причина.
Малфой шумно выдохнул.
— Значит, ты уезжаешь?
— Да, — ответила она, не глядя на него.
— Но ведь утром ты сказала… — попытался Драко.
— Это было раньше, — перебила его Грейнджер.
— Пока не приехала Астория? — резко спросил он.
— Нет, — вздохнула она и подняла глаза. — Пока ты не начал говорить о знакомстве с родителями и женитьбе, — ответила Гермиона, помолчав, добавила: — Драко, скоро ты обо мне забудешь. Ты ведь сам говорил, что у тебя были женщины…
— Да, были, — резко с яростью сказал он. — Но я не одну из них не любил, пока не встретил тебя, — он коротко и невесело рассмеялся. — Ну, что же, это будет мне уроком — не быть впредь таким безрассудным.
Грейнджер вздрогнула, но Малфой больше не тронул её, он повернулся и вышел, вскоре она услышала, как за ним захлопнулась входная дверь. Он ушёл. Она понятия не имела, куда он мог податься, но осознание, что она больше никогда не увидит его, болезненно жгло изнутри, куда больнее, чем пальцы Драко её горло. — «Не слишком ли высокая плата за гордость? — подумала Гермиона. — Может быть, было бы лучше рассказать ему правду? Теперь я уже никогда не узнаю об этом». — Решила для Грейнджер. Ясно одно — ей не придётся испытывать угрызения совести, если бы она вышла за него замуж. Их брак неизбежно начал бы разрушаться. А именно так и случилось бы, когда жалость сменилось бы разочарованием и сочувствия — неприязнью.
Грейнджер не спеша собрала вещи, она знала, что Малфой не вернётся, пока она не уедет. И сама с болью в сердце отнесла их вниз. Она попрощалась с миссис Трелони, и пошла к машине.
«Ну, надо было приехать сюда, чтобы избежать неприятной ситуации и попасть в ситуацию, ещё более неприятную ». — Подумала Гермиона, заводя мотор и уезжая из Забини Менора.
Когда Грейнджер вернулась в Лондон, шёл дождь, не ливень, а унылый нескончаемый дождь, сыпал из низких свинцовых туч. Квартира, в которую Гермиона переехала после смерти матери, показалась ей такой же мрачной и унылой, и первые дни она скучала по просторам, открывавшимся из окон Забини Менора. Она скучала по гомону морских птиц, по непрерывному шуму прибоя, приглушённому зубчатыми скалами. Но больше всего она скучала по тому возбуждающему чувству, которое создавал своим присутствием Драко, и непредсказуемость их отношений.
Как и говорила Астория, ей позвонил Рональд, и ей показалось, что за время её отсутствия его отношение к ней изменилось. Может, Уизли ещё больше оценил свою бывшую девушку за то, что она умеет слушать. Ведь Рональд, откровенно говоря, ужасный зануда, особенно если речь заходит о его любимых фотографиях, он может говорить о них часами. А может, он на самом деле скучал по ней? Как бы там не было, она вежливо, но твёрдо прервала поток его велеречивых излияний и положила трубку. Гермиона почувствовала за собой некую вину, что она отказала ему, но в тоже время и облегчение, что всё на самом деле закончилось.
В издательстве, как и всегда в это время года, было много работы. Пришлось опять отложить свою рукопись, и Гермиона постаралась с головой погрузиться в чужие произведения. В этом было её спасение, много часов она тратила на чтение, этим гнала от себя тяжёлые мысли. Однако напряжение от работы давала о себе знать, и её начальник Кингсли Бруствер скоро это заметил.
— А где это место, куда вы ездили в отпуск? — спросил как-то мистер Бруствер, когда утром зашёл в кабинет к Грейнджер, когда она читала рукопись об убийстве президента.
— Я была в Корноуле, — ответила Гермиона.
— Что-то незаметно, что бы вы хорошо отдохнули, — покачал он головой. — У вас усталый вид.
— Нет, со мной всё в порядке, — постаралась Грейнджер ответить бодрым тоном, она выпрямилась, откинула со лба волосы и постаралась улыбнуться. — Просто этот дождь… — она повернулась к окну, — такую тоску нагоняет.
— М-да, — Кингсли нахмурился, он встал перед ней и сложил руки на груди, как инквизитор. — Вы уверены, что дело только в этом? Может, вы переутомились? Я хочу сказать… — он выждал многозначительную паузу, — я слышал о вас и Уизли. Кажется, вы были довольно близки.
— Ах, вот вы о чём, — протянула она.
Заложив руки за голову, она откинулась на спинку стула и посмотрела на своего начальника. Мистер Бруствер всегда выделял Грейнджер за ум и ненавязчивый характер, но он никогда не видел в ней женщину. Кингсли был женат и имел троих сыновей, поэтому всегда относилась к Гермионе, как к дочери, который у него не было.
— Вы, конечно, вправе мне сказать, что я лезу не в своё дело, — спокойно произнёс Кингсли. — Просто я переживаю…
— Я уже давно не встречаюсь с Роном, — ответила Грейнджер. — Впрочем, в своё время, я переживала по этому поводу, но с тех пор… кое-что изменилось. Рональд звонил мне два дня назад, я сказала, что больше не хочу его видеть.
— Значит, он узнал о вашей… — мистер Бруствер вздохнул. — О вашей болезни.
Гермиона спокойно кивнула.
— Ему сказала Астория. По-моему, мне просто повезло.
— Хм, — фыркнул Кингсли. — Сомневаюсь, что эта заслуга Астории. Ну, ладно, значит, с вами… всё в порядке?
— Да, я в порядке, — заверила начальника Грейнджер. — Очень мило с вашей стороны, что вы так заботитесь обо мне. Спасибо вам.
Мистер Бруствер колебался, он был высокий мужчина с чёрной кожей, когда-то начал работал в издательстве ещё курьером и за двадцать лет стал его директором. Но он всё равно старался быть внимательным ко всем своим сотрудникам, считал, что на работе они должны быть одной семьёй. И не смотря на заверения Гермионы, он всё равно видел, что она не в порядке.