— Гермиона, может быть, я могу вам чем-то помочь? — спросил Кингсли.
— Нет, спасибо, — коротко и холодно ответила она.
Мистер Бруствер понял, что его помощь не нужна, он попрощался и вышел из кабинета. Грейнджер ещё минут десять думала, не слишком ли жёстко она говорила с начальником, всё-таки, он просто хотел ей помочь, но ведь Кингсли не мог ничего сделать. Успокоившись, Гермиона продолжила работать, ей надо было дочитать рукопись.
Комментарий к Глава 15.
Осталось две главы. Жду комментариев.
========== Глава 16. ==========
Два дня на работе для Грейнджер прошли спокойно, пока вечером, когда она пришла с работы, ей не позвонила Гринграсс. Гермиона допускала мысль, что Астория может позвонить, её первым порывом было сразу положить трубку, но Гринграсс предусмотрела это.
— Я видела Драко, — сходу сказала она и, хотя Грейнджер понимала, что поступает, как последняя дура, она всё же ответила ей.
— Видела? — спросила она, стараясь придать своему голосу непринужденный тон, а в её голове возникла картина, что Астория и Драко вместе. — Ну, и что? Зачем ты мне об этом говоришь?
— Ну, ладно, хватит тебе, — Гринготтс было не так просто провести. — Не делай вид, что тебе это не интересно, я всё равно тебе не поверю. Тебе очень даже интересно, а хочешь знать, зачем он ко мне приходил?
— Нет, — натянутым тоном ответила она, не в силах справиться с собой. — Из-за дома Блейза?
— Да причём здесь Блейз, — отрезала Астория. — Неужели ты думаешь, Драко на самом деле есть дело, кому достанется дом, у него и так много недвижимости в Италии, Франции и Португалии. Нет, он приехал из-за тебя.
— Из-за меня? — еле выдавила Гермиона, а Гринграсс с насмешкой ответила:
— Да, представь себе.
У Грейнджер повлажнели руки, которыми она держала трубку, она догадывалась, зачем приходил Малфой, но вот, что ему сказала Астория?
— Хочешь знать, что ему было нужно? — спросила Гринграсс. Гермиона решила, что лучше сразу обо всём услышать, тихо согласилась. — Он хотел узнать у меня… о твоей болезни, — продолжила Астория. — Ты ведь ему наплела, что у тебя астма. Ну, надо же астма. Нет, правда, Гермиона, ты что не могла ничего лучше придумать?
У Грейнджер подкосило ноги, и она в изнеможении опустилась на кушетку.
— Ну, и ты, конечно, сказала ему правду, — тихо прошептала Гермиона и услышала в ответ презрительный смешок Гринграсс.
— Дорогая моя, а что мне оставалось, глядя ему в глаза? Я ведь не знала, какую слезливую историю сочинила ты. Господи, я ведь думала, что он знает, а ко мне пришёл, чтобы выяснить подробности. Ну, насколько это серьёзно, и можно ли при этом вести нормальный образ жизни.
— Ну, и что он сказал? — Грейнджер необходимо было знать, как отреагировал Малфой, она не сомневалась, что от Астории она услышит, всё самое страшное.
— Ну, — Гринграсс подбирала слова. — Сначала он очень удивился, а потом, как мне кажется, обрадовался.
— Обрадовался? — переспросила Гермиона.
— Ну да, — подтвердила Астория. — Дорогая, ты представь, что он чувствовал. Ведь Драко просил выйти за него замуж, я думаю, он понял как ему повезло, что ты ему отказала.
Грейнджер задохнулась от этих слов. Гринграсс словно пожалела о своей бестактности и постаралась хоть как-то загладить свою вину.
— Ну, что поделаешь, милая моя. Ни один мужчина, тем более такой сильный и энергичный мужчина, как Малфой, не захочет быть прикованным к больной жене, — она что-то хмыкнула и продолжила. — Знаешь, немного пообщавшись с ним, я поняла, что он совсем не похож на Блеза, внешне это и так видно, но и характером тоже. Жаль, что Драко был в Южной Америке, когда я познакомилась с Блейзом. У нас с Драко намного больше общего, чем было с его кузеном. Мы оба знаем чего хотим и добиваемся этого. Я просто не могу представить, что бы Драко дал мне такую свободу, как дал Блейз, кто знает, может, тогда и я была бы лучше, — она помолчала. — Впрочем, как говорят, ещё ничего не потеряно.
Гермиона почувствовала, что задыхается.
— Ты хочешь, сказать что…
— Не глупи, дорогая моя, — Астория опять рассмеялась. — Сейчас мой красавчик-родственник хочет как можно скорее уехать из Британии. Он ведь в сущности меня даже не видел — пока. Но мы ведь родственники, нравиться ему или нет, нам ещё придётся столкнуться, пройдёт немного времени, и Драко посмотрит на меня другими глазами…
Дальше Грейнджер уже не слушала, а просто сидела, держа трубку в руках, находясь в оцепенении. Ещё десять минут назад ей казалось, что больнее быть уже не может, но она ошибалась, ужасно ошибалась. Она чувствовала себя растоптанной, совершенно раздавленной, ей никогда не было так плохо.
— Гермиона! Гермиона! — услышала она встревоженный голос Гринграсс и вспомнила, что нужно как-то отреагировать. Грейнджер тяжело вздохнула.
— Да.
— Слава Богу, ты меня слушаешь, — с облегчением выдохнула Астория. — Ты меня слушаешь, а я уж думала, нас разъединили. А я хотела тебе ещё кое-что сказать.
— Что именно? — усталым тоном спросила она.
— Ну, просто я хочу, чтобы мы снова общались как раньше, — спокойно ответила Гринграсс.
— Нет, — сразу сказала Гермиона.
— Выслушай меня, — попросила Астория. — Ты не должна упрекать меня в том, что случилось.
— Это ты послала меня в Забини Менор, — упрямо повторила Грейнджер.
— Я ведь не знала, что там будет Драко, — не сдавалась Гринготтс. — Я думала, Блейз…
— Ах, Блейз, — с горечью произнесла Гермиона. — Бедный Блез, представляю, что ты чувствовала.
— Господи, ты и представить себе не можешь, нет, — воскликнула Астория. — Нет, ты не можешь. Гермиона, поверь мне, ни один мужчина не стоит этого. Ведь даже Блейз отомстил мне по-своему. А я ведь была в ужасе, когда думала, что он может…
— Что может, Астория? — Грейнджер с трудом выдавливала из себя слова. — Что именно, он мог, по-твоему, сделать?
Гринграсс тяжело вздохнула и явно раздумывала, говорить или нет.
— Ну, ладно, сейчас этого уже не имеет значения, — сдалась она. — Он, то есть Драко, написал мне письмо, кроме всего прочего описал, как на кожу человека действует… серая кислота.
— Нет! — с ужасом воскликнула Гермиона. — И ты послала меня…
— Я не могла не думать о своей карьере, — защищалась Астория. — Попробуй встать на моё место. Если бы… он меня изуродовал. Но вообще, — быстро добавила она, — слепой вряд ли смог бы это сделать.
— Это только сейчас пришло тебе в голову, — обвинила её Грейнджер.
— Если бы в доме был Блейз, он бы быстро понял, что ты это не я, — настаивала на своём Гринграсс.
— Как? Он ведь был слепой? Как бы он узнал? Если бы он не дал мне высказаться и что-то объяснить ему! — разозлилась не на шутку Гермиона.
— Но ведь это только домыслы, — попыталась успокоить её Астория. — Ведь Блейз умер.
— Ты-то тогда этого не знала, — напомнила она.
— Ах, Гермиона…
Грейнджер больше не стала слушать Гринграсс, она положила трубку и почувствовала, как её тошнит от страха. Она так чётко нарисовала в воображении картину, как она входит в дом, где Драко ждёт Асторию и, не разбираясь ни в чём, сразу льёт на неё серную кислоту. Он ведь ждал тёмноволосую женщину, она и приехала. — «Астория бессовестная эгоистка, — подумала Гермиона. — Как я раньше этого не замечала, и не понимала? Почему я не вижу того, что все давным-давно поняли, даже мой начальник». — Тошнота поднималась к горлу, и она едва успела добежать до ванной, и её вырвало. Её редко тошнило, она почистила зубы и вернулась в комнату. Все её мысли снова вернулась к Гринграсс и Малфою. Она была рада, что даже в тот вечер, когда Драко только увидел её, он всё равно оказался не таким жестоким и беспощадным, как Астория.
После этого разговора Гермиона не раз хотела поделиться своими проблемами с мистером Бруствером. Ей казалось, что это её единственный друг в мире враждебных лиц. Но вся эта ситуация казалась ей настолько абсурдной, что она просто не решалась об это заговорить. Как ни странно, но Грейнджер не винила Малфоя, всё вышло так, как она и думала.
Иногда Гермиона верила, что она опять может его увидеть, хотя и понимала, что это глупо, особенно если вспомнить, как она себя с ним вела. Надежда на то, что он пожелает её, еле теплилась в ней, но потом угасла, и она почувствовала себя ужасно одинокой.
Время, как известно, лечит раны, и концу второй недели после разговора с Гринграсс, Грейнджер почти убедила себя в том, что раз Драко, так легко от неё отказался, то он не тот человек, каким она его себя представляла. — «Выходит я любила человека, которого и вовсе не было?». — Логично спрашивала она себя, а потом плакала, пока не засыпала от изнеможения. Ведь любовь не подчиняется законам логики.
Погода постепенно менялась, дождь прекратился, с появлением солнца серые лондонские улицы повеселели. Убедив себя, что ей полезна физическая нагрузка, Гермиона решила ходить с работы домой пешком. Хотя в глубине души прекрасно понимала, что таким образом, она просто пытается притупить своё чрезмерно развитое воображение. Но как она могла не думать о Драко и о том, что он сейчас делает? Особенно после того, как пьеса, где играла Астория сошла со сцены, и в прессе писали, что мисс Гринграсс собирается в длительный отпуск куда-то за границу.
На каждом углу в Лондоне продавали цветы, Грейнджер покупала себе букет анемонов или фиалок и, вдыхая их тонкий аромат, старалась пробудить в себе присущую ей раньше любовь к обычный вещам. Казалось, она уже целую вечность не может обрести душевный покой. Неужели всё на самом деле началось с Рона? Или такое рано или поздно происходит со всеми людьми? «Если человек, действительно, не может жить, не испытывая боли, почему я решила, что буду исключением?» — спрашивала себя Гермиона и ответ не находила.
Однажды вечером, через месяц после её возвращения в Лондон, она повернула к своему дому и увидела, что около подъезда стоит машина, обычно их здесь не оставляли, все жильцы ставили свои автомобили на подземной стоянке. А для проезжающих места были оставлены на соседнем проспекте. Впрочем, Гермиона не стала долго об этом думать, ведь не ей предстоит выяснить отношения с автоинспектором, она пожала плечами и вошла в дом.
После яркого солнечного света на улице, в подъезде показалось очень темно, но она всё равно сразу увидела мужчину, шагнувшего к ней на встречу, и сердце у неё чуть не выпрыгнуло из груди. Грейнджер моргнула, пристально вглядываясь в знакомую фигуру не верящими глазами, и отчаянно затрясла головой, когда он подошёл к ней.
— Гермиона, — произнёс Малфой своим волнующим, чувственным голосом, который она так хорошо помнила. — Гермиона, как давно мы не виделись.
Грейнджер выставила вперёд руки, чтобы не подустить его к себе. Нельзя подаваться желаю уступить ему, хотя она прекрасно понимала, какими ничтожными окажутся её усилия, если он захочет настоять на своём. Но всё же, она решила сделать попытку, и она сказала твёрдо, хотя голос её слегка дрожал.
— Что ты здесь делаешь Драко? Как ты меня нашёл? Я думала мы договорились…
— Ни черта мы не договорились, — сухо поправил он её, и притянул к себе, она почувствовала его тёплые руки на своей талии. — Послушай, давай найдём место поуютнее. Мне нужно с тобой поговорить.
— Нет, — Гермиона попыталась высвободиться. — Я хочу сказать, нам не о чем говорить. Всё уже сказано. Пожалуйста… отпусти меня. Мне жарко, и я устала, я хочу принять душ. Я думаю, тебе лучше уйти — прямо сейчас.
Малфой покачал головой.
— Извини, но я не уйду, пока всё не выясню. Ну что, мы идём к тебе домой, или ко мне в гостиницу? Мне всё равно, где говорить.
Грейнджер оглянулась и посмотрела на дверь.
— Так около дома стоит твоя машина?
— Моя, — ответил он.
— Но здесь нельзя оставлять машины около подъезда, — сказала Гермиона таким тоном, будто это было самое главное в жизни.
— Подумаешь, — ответил Драко с явной иронией в голосе. — Гермиона, давай не будем терять время. Я всё знаю о твоей болезни, именно об этом я и хочу с тобой поговорить. Только не здесь, не в подъезде, к удовольствию твоих соседей.
Грейнджер облизнула пересохшие губы, после его слов, ей так хотелось уступить ему и пустить к себе домой, и позволить ему поступить с ней так, как он считает нужным, так проще, переложить на него ответственность. — «А может, я совершаю ещё одну глупость? — спросила себе Гермиона. — И так, Драко знает о моей болезни, но всё равно пришёл ко мне, о чём он хочет поговорить? И вообще, разве это что-то меняет? Выходит Астория ошиблась, когда говорила, что Малфой уехал из Британии. А может, он уезжал и уже вернулся, потому что передумал? Впрочем, не важно, почему он здесь, это ровным счётом ничего не меняет». — Решила она.
— Драко, — начала Грейнджер. — Я польщена, что ты по-прежнему хочешь видеть меня, но…
— Господи, — взорвался Малфой. — Дай мне ключ от своей квартиры, он в твоей сумке? — он с силой вырвал из её рук сумку и стал там рыться ища брелок с ключами. — Вот эти? Да, поедим на лифте.
Гермиона была не в силах противостоять его решимости, она ругала себя зато, что уступает ему, но что она могла поделать? Убежать от него? Это её дом, глупо так себя вести. К тому же Драко гораздо сильнее неё, он всё равно сделает по-своему. Ей оставалось лишь надеется, что её дух окажется сильнее её плоти.
Квартира Грейнджер была на пятом этаже и выходила окнами на тополиную аллею. Квартира была небольшая: спальня, гостиная, кухонька и ванная. Драко вставил ключ в замок, и дверь открылась в гостиную. К счастью квартира сдавалась без мебели, и после продажи дома, где Гермиона жила с матерью, лучшую оттуда она привезла сюда. У газового камина стояли два кресла, обитые мягкой зелёной кожей, на стенах, покрытых эмульсионной краской, висели пара хороших картин. На полу лежал мягкий ковёр, и всё обстановка говорила о хорошем вкусе Грейнджер. Это была меленькая, но красивая комната, и Гермиона с гордостью подумала, что ей нечего стыдиться. Пусть её дом не огромный особняк, но это именно её квартира, и она любит её.
Малфой подождал, пока она войдёт, и, закрыв за собой дверь, медленно вошёл вслед за ней. Он с любопытством огляделся, и Гермиона заметила, как он скользнул глазами по стоявшему у стены старомодному раздвижному столу с откидной крышкой, и изысканному письменному столу, инкрустированному розовым деревом. От присутствия Драко комната стала казаться ещё меньше. Грейнджер подумала, что Малфою, привыкшему к простору, здесь, наверное, тесно.
— Так вот где ты живёшь после смерти матери, — задумчивым тоном произнёс Драко, отходя от двери, Гермиона удивилась, откуда он мог это знать. А он схватил её за плечи и прижал к себе. — Как давно, — наклонился он к её приоткрытому рту, — так давно, слишком давно.
Грейнджер почувствовала, как её уверенность тает под его губами. Малфой покрывал её губы короткими страстными поцелуями, а она повернулась к нему лицом, как цветок поворачивается к солнцу, их губы встретились и слились в долгом поцелуе. У неё кружилась голова, прерывалось дыхание, и он был взволнован, Драко нетерпеливо вытащил блузку из пояса её юбки, и она почувствовала, какие у него горячие руки.
– Гермиона, — простонал он, и она почувствовала его возбуждённую плоть. — Я больше никогда не отпущу тебя, никогда.
У неё не было сил скрывать, как она его хочет. Прижимая к себе Грейнджер, Малфой поднял голову, откинул со лба волосы и ласково гладил её по вискам, по разгорячённым щекам. Казалось, ему доставляет огромное удовольствие просто смотреть на неё, и хотя это было не в первый раз, она стала чувствовать себя неуютно под его взглядом. — «О чём он думает? – тревожно спрашивала себя Гермиона. — Может, ищет следы болезни, раз он так пристально меня рассматривает? А может, перед тем, как уехать, захотел напоследок переспать со мной? А может, он уже желает, что пришёл?».
— Ну, как ты? — наконец, спросил Драко, он наклонился к её лбу и ласкал его языком. — Ты по мне скучала? Лучше соври, только не говори, что нет.
— Ах, Драко… — с рыданием Грейнджер прижалась к нему, пряча лицо у него на груди. — Драко, ну зачем ты приехал? Ведь это так жестоко. Я ведь хотела сделать, как проще для нас обоих, а… ты всё усложняешь. Ну, зачем ты это сделал? Зачем?