Постепенно пульс успокаивался, и Гермиона попыталась мыслить логически. «В конце концов, ведь Астория знала, что я еду сюда, — подумала шатенка. — Нет ничего удивительного, что она попросила миссис Трелони всё подготовить к моему приезду. Ну конечно же, так и было и очень хорошо, что я решила войти в дом. А если бы я уехала, я бы никогда не узнала, как постаралась для меня эта женщина». — Грейнджер стала убеждать себя, что таким отношением ей оказана честь. Она с нежностью подумала о подруге, как было мило с её стороны, так позаботиться о ней. На самом деле, это не очень на неё похоже, вообще-то говоря, если вспомнить, как безжалостно она разоблачила Рона. — «Нет, всё-таки хорошо, что я осталась». — Решила Гермиона.
— Ты всё-таки приехала, Астория.
Низкий мужской голос, пригвоздивший Грейнджер к месту, раздался из открытой двери, с правой стороны холла. Вот так сюрприз.
Комментарий к Глава 1.
Как я и обещала Богине победы, вот фанфик по её заявки, надеюсь начало понравилось.
========== Глава 2. ==========
Мужчина вышел из ничем не примечательной двери, которая была обита кожей, и до этого момента, Гермиона едва ли обратила на неё внимание. — «Библиотека или кабинет», — подумала она, проходя мимо неё, и скользнув по ней взглядом.
Сейчас же дверь была открыта, и в проёме стоял мужчина, неясный свет позади него еле освещал его неподвижную фигуру. Это был высокий стройный человек, с прямыми тёмными волосами, что падали ему на лоб. Черты лица были с трудом различимы — высокие скулы, острый нос, тонкие губы, но Гермиона узнала его не поэтому. Она видела фотографии Блейза Забини и не сомневалась в том, что это он, она узнала его именно по этой неподвижности, и ещё потому, что на нём были тёмный очки. А в комнате за его спиной были опущены шторы: зачем слепому солнечный свет? Он ведь ничего не видит, а сейчас не такая погода, чтобы открывать окна, ещё холодно.
Но что означают его слова: — «Ты всё-таки приехала, Астория».»Что это значит? — Не могла понять Гермиона. — Что он имеет в виду, может он посылал, за женой? Позвонил Астории и попросил её о встрече? Вернее попросил её приехать сюда?»
Вопросов в голове было много, ответов не было. У Грейнджер неровно забилось сердце, она чуть не сказала, что она не Астория, но потом передумала, она почувствовала себя виноватой в том, что явилась сюда и нарушила уединение этого человека. Она не имела права этого делать. Здесь должна быть сейчас не она, а Гринграсс. И если она сейчас признается в том, что это не так, то растопчет чувство собственного достоинства Блейза Забини. Как она скажет ему, что её прислала сюда Астория? Как признается, что невольно служит орудием в игре, которую ведёт её подруга? С каждой минутой Гермиона всё больше и больше убеждалась, что Астория знала, что в доме её ждёт муж.
Но и не признаться, она не может. Пять лет этот человек был мужем Гринграсс, он знает её лицо, голос. Но ведь Блейза Забини ослеп, и они расстались семь лет назад.
— Астория, — повторил мужчина, и Грейнджер беспомощно поглядела в его сторону.
«Нужно что-то сказать, что-то ответить, — пронеслось в голове у Гермионы. — Господи, что же ты наделала, Астория!»
— Блейз, — робко выдохнула она, и услышала, как он вздохнул с облегчением. — Я… добрый вечер.
— Как я выгляжу? — спросил Забини.
Похоже, голос её не выдал, Грейнджер судорожно перевела дыхание. — «Что же делать? — Не могла придумать она. — Признаться, или ещё глубже погрузиться в трясину обмана? Бедный мистер Забини, он и так много страдал в жизни. Могу ли я уберечь его от новых страданий? Почему он посылал за Асторией? Что он хотел ей сказать? И почему Астория умолчала об этом?»
Вдруг Гермиону охватил гнев, Астория знала, что муж здесь, теперь она была уверена в этом. Всё встало на свои места, в том числе и предложение подруги, пожить недели две в доме, который она не удосужилась описать. И поэтому Грейнджер ожидала увидеть нечто совсем другое. Астория знала, что Блейз здесь, знала, что он ждёт её — и послала вместе себя Гермиону. Она знала, что подруга со своим горем, не сможет не посочувствовать беспомощному человеку.
— Как выглядишь? Хорошо, — выдавила Грейнджер, хотя в этой полутьме, вряд ли можно было что-то разглядеть. — Блейз, я…
— Хорошо, что ты приехала, — его слова прервали попытки Гермионы, что-то объяснить. В его голосе слышались ироничные нотки. — А я всё думал, приедешь ты или нет. Ведь ты так… занята, не то, что я.
У Гермионы пересохло во рту, она перевела глаза на окно с поднятой ею шторой, и с тревогой заметила, что опять собрались тучи, и на оконном стекле, появились первые капли дождя. Грейнджер вдруг осознала опасность своего положения, и отступила на шаг.
— Добро пожаловать, — сказал Блейз, словно подслушав её мысли, и шагнул вперёд, уверено подошёл к ней. — Почему бы нам не пройти в библиотеку? Там можно чего-нибудь выпить перед едой, и вообще, удобнее разговаривать в уютной обстановке.
— Да, но… — Гермиона с тоской взглянула на окно, не найдя, что сказать.
Она поняла, что ей нельзя здесь оставаться, и уже стала думать, как уйти отсюда, не дав мистеру Забини догадаться, что она, Астория, в очередной раз его одурачила. — «Может, он и не надеялся, что она останется, –подумала Грейнджер. — Ну, конечно он понимает, что Астория никогда не сможет остаться с ним в доме наедине. Может, он просто пригласил её на обед поговорить… О чём? О прошлом? Вряд ли. О её работе? тоже маловероятно. О разводе, — от этой мысли, Гермиона воздохнула с облегчением. — Да, наверное, дело в том, что Блейз хочет получить развод. Может, он встретил женщину и хочет на ней жениться, на какой-нибудь итальянке. На такой итальянской доне, которая спит и видит, как любить мужа, и воспитывать его детей.
— Астория, — позвал её мужчина.
Он подошёл совсем близко, и в свете не зашторенного окна, Гермиона увидела его глаза, спрятанные за тёмными стёклами очков. Это были глубоко посаженые глаза с тяжёлыми веками, такие пронзительные. Грейнджер знала, что он не может её видеть, она не могла отделаться от ощущения, что эти глаза пронзают её насквозь. Странно, вроде Блейз должен быть загорелым, ведь живёт в тёплых краях, но его коже была светлее, чем можно было ожидать. На нём была тёмно-зелёная рубашка, расстегнутая на крепкой мускулистой шеи. У горла на золотой цепочки висела монета, вроде тех, что носят вместо удостоверения личности. На его руках была два кольца — обычный золотой перстень с печаткой, и плоский медный амулет. Хоть он и был похож на того Блейза Забини, которого Гермиона представляла по фотографиям, в жизни он производил, какое-то странное, волнующее впечатление. И теперь Грейнджер поняла, почему Гринграсс, так хотела стать его женой. Гермиона удивилась честолюбию Астории, побудившем её уйти от Блейза к Гарри Поттеру, который хоть и был хорош собой, но точно уступал Забини в мужском обаянии.
— Пойдём, — сказал Блейз.
Он протянул к ней руку, Гермионе ничего не оставалось, как идти через холл в библиотеку. Забини постоял какое-то мгновение, а потом она услышала его шаги за спиной.
Библиотека была очень просторная, но чувствовалось, что ей давно не пользовались — здесь было сыро, и пахло заброшенностью. Но в камине уютно потрескивал огонь, и через какое-то время Грейнджер различила приятный запах гаванского табака. Две стены и ещё половина третьей, где было зашторено окно, были заставлены книжными полками, шатенка подумала, что если бы она была в доме одна, обязательно посмотрела бы эти книги. Четвёртую стену занимал огромный камин, рядом были два застекленных шкафа из тёмного дерева, с коллекцией шахматных фигур из нефрита, слоновой кости, чёрного дерева и алебастра. Так же в библиотеке был письменный стол, куда без него, сейчас на нём стоял кувшин с напитками, рядом с ним кожаный стул. А у камина стояли два кресла, обитых зелёных бархатом, на вид, довольно старые и потёртые. На полу лежал ковёр, с вылинявшими от времени узорами, но даже так, было понятно, что когда-то он бы очень красив.
Оглядев всю комнату, Гермиона остановилась примерно посередине, и услышала, что Блейз закрыл дверь, потом он подошёл к ней, и указал на кресла у камина.
— Присаживайся, — пригласил он и сам подошёл к столу.
Грейнджер поразилась, как его рука уверено нашла на столе поднос с напитками. Шатенка до этого, никогда не имела дел с незрячими людьми, поэтому для неё было странно, что Блейз так легко ориентировался в дом, без посторенней помощи.
Гермиона села в кресло, отчасти потому, что почувствовала слабость в ногах, но и потому, что там Забини был от неё дальше. Забавно было выступать в роли жены Цезаря, но она не знала, чего он от неё хочет, что он может сделать, чтобы заставить её остаться.
Грейнджер в который раз подумала, что может быть, ей признаться, что она не Астория. Но когда она посмотрела, как Блейз возиться с бутылкой, прогнала искушение и передумала. Мистер Забини явно хорошо различал все бутылки по форме и размеру. Наконец, он повернулся к ней и спросил:
— Ну, что ты будешь пить? Виски, джин, скотч? Или твой любимый? — Блейз вдруг горько усмехнулся. — А может за эти годы у тебя переменился вкус?
— Пожалуй, мой любимый, — неуверенно ответила она, вспоминая, что любит пить Гринграсс.
Поскольку Гермиона сама не очень любила спиртное, предпочитая белое вино, она обычно не обращала внимания, что пьёт её подруга. Тем временем, Блейз уже подал ей фужер, содержимое которого внешне напоминало кока-колу, и сильно пахло ромом. –»Наверное, здесь ещё и бакарди, — судорожно подумала Грейнджер и попробовала. — Да, точно». — Убедилась она.
— Да, уж, — протянул Забини и налил себе виски. Гермиона смотрела за тем, как он держит горлышко бутылки на крае стакана и прислушивается к звуку, чтобы не налить больше, чем нужно. — Сколько лет, сколько лет, — снова заговорил он.
— Да, — ответил Гермиона, посчитав, что промолчать будет невежливо.
— Знаешь, ты не такая агрессивная, как я думал, — продолжил он удивлённо, стоя около стола. — Я знал, что ты приедешь, но не думал, что так сразу.
Гермиона отпила ещё глоток, чтобы придать себе храбрости. — » И так, я была права, — подумала Грейнджер. — Блейз просил Асторию приехать, но зачем? Сказал ли он ей об этом?»
— И как тебе тут теперь, нравиться? — спросил он.
Гермиона сразу обрадовалась, это была не такая опасная тема, как говорить, например, о разводе, она тут же ответила:
— Здесь сыро, наверное, потому что, дом так долго стоял пустой.
— Долго, — согласился он, и вздохнул. — Слишком долго, а ты как думаешь Астория?
Грейнджер не знала, что ответить, что мистер Забини хочет сказать этим? — » Зачем он просил Асторию приехать? — Снова задалась шатенка этим вопросом. — Он ведь не забыл, что Астория актриса, он сам намекал на это в холле. Неужели он считает, что смог уговорить её приехать?»
Гермиона задумалась, она сжала губы, и стала пристально рассматривать лицо Блейза, пытаясь рассмотреть его глаза, спрятаны за тёмными очками. — «О чём он думает? — Задалась она ещё одним вопросом. — Неужели он так наивен, что полагает, что смог вызывать к себе жену, которая бросила без малейших угрызений совести семь лет назад? Если даже после того, несчастного случая, когда он на огромной скорости врезался в грузовик, чтобы покончить с собой, а в итоге остался больным и слепым. Даже после этого, он не смог вызывать жалость Гринграсс. То неужели сейчас, он на что-то надеется? Только потому что, как он думает, она приехала к нему?»
Всё больше усложнялось и запутывалось, а за окном тем временем смеркалось. Гермиона посмотрела на улицу, и её охватило беспокойство. И дело было даже не в том, что она здесь под чужим именем. Даже если бы она на самом деле была Астория, у неё точно было бы ощущение, что её заманила в ловушку. Заперли с этим мужчиной в доме в темноте, в которой он сам живёт уже семь лет, будто её тоже хотят погрузить во тьму.
— Может налить ещё? — предложил Блейз, отвлекая Грейнджер, от её мрачных мыслей.
Она посмотрел на свой почти не тронутый стакан.
— Нет, спасибо, — ответил она. — Знаешь, я… мне уже пора — тихо произнесла она и даже не увидела, а просто почувствовала, что Забини напрягся. — Я не могу остаться.
— Почему? — резко спросил он. — Здесь много комнат, много, — повторил он этого слово. — И ты это прекрасно знаешь.
Гермиона почувствовала, что замерзает, она поставил стакан на пол около камина, и потянула замёрзшие пальцы к огню.
— Боюсь, ты не понимаешь, — начала она, решив, что это дурацкая игра зашли слишком далеко.
— Нет, это ты не понимаешь, Астория, — ледяным тоном перебил её Блейз. — Надеюсь, тебе ясно, что я пригласил тебя не для дружеской беседы. И я не намерен отпустить тебя, к твоей приятной жизни, которую ты себя устроила, — заявил он, и допил виски, а потом резко повернулся к ней лицом. Если бы Грейнджер не знала, что Забини слепой, она могла поклясться, что он видит, как она нервничает, сидя на краешке кресла. — Ты приехала, потому что тебя испугала моя записка, — холодно произнёс он. — Хоть ты и не поверила ей, но в тоже время, полной уверенности у тебя не было. Как только ты приехала, ты стала подсматривать за мной, следить, всё пытаешься понять, действительно ли я способен на это, и если так, то что именно я могу с тобой сделать.
Вот это уже была угроза, Грейнджер больше не могла терпеть, она вскочила с кресла.
— Вы не понимаете, мистер Забини, — сказала Гермиона, голос её дрожал от страха и природной нервозности. — Я… я не ваша жена, я не Астория Гринграсс. Меня зовут Гермиона Грейнджер, и я… не понимаю, о чём вы говорите.
После этих слов, в комнате на несколько мгновений воцарилась тягостная тишина. В это время он осмысливал то, что она сказала, осмысливал, переваривал, анализировал, искал изъяны, и нашёл их, пусть и не сразу. Губы его дрогнули в горькой усмешке, и он резко рассмеялся.
— Браво, Астория, браво, — саркастические похвалил он её. — Ничего не скажешь, вот игра, достойна настоящей актрисы, которой ты, несомненно, являешься. Прикрыться чужим именем, как умно и хитро. Ну да, разве слепой может быть уверен, что ты — это ты. Особенно если он столько лет тебя не видел. Да, за семь лет и голос, и фигуры, черты лица, всё может стать другими. И как узнать, как проверить, так ли это?
— Это правда, я не лгу, я на самом деле Гермиона Грейнджер, — задыхаясь произнесла она, ещё ни разу шатенке, не приходилось доказывать, что она — это она, а не другой человек.
— Почему же ты сразу это не сказала? — спокойно спросил Блейз.
— Почему? — переспросила Грейнджер, не зная, как объяснить, чтобы не обидеть слепого. — Ну… я… потому что… я…
— Потому что это сразу не пришло тебе в голову, — заявил Блейз.
— Нет, — закричала Гермиона уже от обиды.
— Ну, всё, хватит, — жёстко сказал Забини. Сейчас он совсем не был похож на больного человека, который вызывал у неё жалость, когда она увидела его в коридоре. Сейчас он возвышался над ней, закрывая собой дверь, и вообще все пути отступления. Он был такой большой, сильный, настоящий мужчина, который лишён чувства жалости. — Я знаю тебя, Астория, я всё о тебе знаю, — снова заговорил он. — Я наслушался до тошноты, какая ты обаятельная, какая ты красивая, что ты любишь есть, что ты любишь пить. Но больше всего, как ты любишь себя, себя и только себя…
— Нет, — закричала Грейнджер, она уже перестала понимать, что происходит.
— Я видел, как у меня на глазах погибает человек, — стальным тоном продолжил говорить Блейз. — Как он теряет уверенность в себе, теряет чувство собственного достоинства, само желание жить, когда говорит о твоих потребностях, желаниях и успехе. О твоё себялюбие, вернее, твой искажённый образ, твоё разрушительное потакание своим бесконечным желаниям и капризам, которые надо удовлетворять любой ценой.
Грейнджер решительно ничего не понимала, в голове, как эхом, повторялись слова Забини.
— Вы… видели, как на ваших глазах, погибает человек, — тихо произнесла она, скорее прошептала для себя.