Положив щётку на столик, Гермиона медленно подошла к кровати. Простыне были шелковистые, мягкие и гладкие, явно очень дорогие. Наволочки, как и тяжёлое покрывало, были отделаны кружевом, само покрывало расшито шёлком. Грейнджер не решилась лечь, она села на край кровати.
В ночной тьме, Гермиона впервые услышала шум прибоя и только сейчас заметила, какая тишина стоит вокруг этого дома. — «Может, Драко уже лёг спать?» — подумала она. Грейнджер поняла, что в её квартире в Лондоне даже ночью шумно из-за транспорта, кругом люди, а здесь в Забини Меноре, в этой глуши, ей при любых обстоятельствах было бы не по себе. Ну, а после такого вечера тем более, а тут ещё ветер завывает, из-под двери несёт холодом, разве в такой обстановке можно успокоиться?
Оглядев ещё раз внимательно комнату, Гермиона пришла к выводу, что здесь и жила раньше Астория с Блейзом. Спальня была просто огромная, хотя здесь горело полдюжины ламп, углы они так и не могли осветить.
Грейнджер погладила подушку Малфоя и вспомнила его слова о приведениях. — «Неужели в доме на самом деле есть призраки? — задалась вопросом Гермиона. — Но ведь Астория ничего такого не рассказывала о доме. Хотя, по её словам — этот дом, что-то вроде дачного домика, а на деле оказалось, целый особняк».
Грейнджер не могла сидеть на месте, она ещё раз обошла всю комнату, выключила почти все лампы, оставила только две, если бы она выключила и их, то комната погрузилась в полную темноту. Гермиона снова подошла к зеркалу, и оглядела халат, ей не было холодно, и она не собиралась опять одеваться, чтобы спуститься вниз за лекарством. Душ и богатая фантазия так разгорячили Грейнджер, что она могла спуститься на первый этаж голой и не почувствовала бы холода, но пока она решила, что ещё рано идти.
Гермиона забралась с ногами на кровать, как она любила, и задумалась. — «Ещё утром я выехала из Лондона, и поехала в такую даль, чтобы спрятаться здесь от трудностей повседневной жизни. Да уж, ничего себе спряталась!» — невесело усмехнулась Грейнджер.
Просидев минут двадцать на кровати, Грейнджер почувствовала ноющую боль в груди и какое-то неприятное ощущение в животе, она решила, что это скорее всего несварение, вызванное нервным напряжением. В конце концов, она почти ничего не ела за ужином, ей кусок в горло не лез, она только пила вино. Гермиона больше не могла ждать, ей надо было спуститься за таблетками вниз. Она решила, что Малфой уже спит, прошло достаточно времени, с тех пор, как он покинул свою комнату.
Спустившись с постели, Грейнджер подошла к двери, ей показалось, что когда она её открыла, та ужасно скрипнула, вроде, когда она входила сюда, дверь так не шумела. Но потом, подумав, Гермиона поняла, что у неё просто разыгралось воображение, от этого ей стало легче. Быстро пройдя по коридору, она спустилась на первый этаж и довольно легко при свете остывающего камина нашла дверь в библиотеку.
Войдя в комнату, Грейнджер почти сразу увидела свою сумку, где она её и оставила, и достала оттуда пузырёк с таблетками. Гермиона огляделась, увидела поднос с напитками, она налила себе содовой и запила лекарства. Подумав несколько минут, шатенка убрала пузырёк обратно в сумку, и положила её на стул, откуда и взяла. Грейнджер решила, что она не оставила следов, что вообще была в этой комнате.
Последний раз, оглядев комнату, Гермиона пошла к двери, она уже вышла из библиотеки, когда резко зажёгся свет, стало больно резать глаза, но даже так она всё равно увидела, что на лестнице стоит Драко. — «Ну, нет, это уже слишком, опять с ним столкнуться». — недовольно подумала Грейнджер, она схватилась за перила, вдруг почувствовав слабость в ногах.
Малфой недовольным взглядом оглядел свою гостью, тихо выругнулся, а потом быстро спустился к Гермионе. Он не дал ей и слова сказать, даже возразить, просто взял на руки и понёс наверх.
— Что вы делаете? — испуганным тоном спросила Грейнджер.
Драко не сразу ответил, легко поднялся с ней по лестнице, и пошёл по коридору. Гермиона ощутила, какие сильные руки держат её, при этом он ей насмешливо улыбался.
— Это я у тебя должен спрашивать, — строго сказал он. — Я услышал шум и подумал, что вдруг какие-нибудь приведения пришли тебя попугать, — Малфой говорил и смотрел на Грейнджер, явно издеваясь. — А я смотрю, ты здесь совсем освоилась, — подметил он, входя в спальню и поставил её на пол около кровати. — Разве это всё не ради меня?
От такого наглого заявления, Гермиона покрылась румянцем от корней волос до самой шеи, и выреза в халате.
— Если вы имеете в виду это, — она указала на халат. — То мне просто больше нечего было надеть, вы же не позволили забрать мне вещи из машины.
— А я разве против? — с усмешкой спросил он, а потом тут же стал серьёзным. — А теперь объясни мне, какого чёрта ты рыскала по моему дому?
— Я не рыскала, — вскипела Грейнджер. — Мне был нужен… аспирин.
— Ах, аспирин значит, — с сарказмом произнёс Драко. — Ну да, конечно, аспирин — испытанное средство, как прозаично. Неужели ты ничего лучшего не придумала, а Астория? Учти, все двери заперты, ключи только у меня.
— Вы действительно думайте, что я хотела сбежать в халате? — чуть не задохнулась от возмущения Грейнджер.
— Ну, что мне на это сказать, — задумался Малфой. — Так ты всё-таки решила, что тебе здесь нравиться? И ты решила остаться?
— Понимайте, как хотите, — ответила Гермиона. — А сейчас, я бы хотела лечь спать. Если вы не возражаете? — выделила она последние слова.
— Нет, не возражаю, — ответил Драко. — Ничуть не возражаю. Если можно, я только возьму свой халат.
— Нет… вы не посмеете, — с нотками отчаянье произнесла Грейнджер.
— Отчего же, он ведь мой, — спокойно произнёс Малфой. — Но если ты не хочешь мне его отдать…
Гермиона тут же поняла намёк, а может, это даже была скрытая угроза, как бы там не было, не дав ему договорить, она трясущимися пальцами, стала развязывать узел на халате, который так старательно завязывала, чтобы он не упал с неё. Грейнджер поняла, что раз он думает, будто она не хочет отдать халат, то он сам отнимет его. Наконец, справившись с узлом, Гермиона повернулась к Драко спиной, сбросила халат и быстро, пусть и не слишком грациозно, залезла под одеяло.
— Спасибо, — произнёс он, наклонился и поднял халат, но при этом не спешил отходить от постели. А она с решительным видом натянуло одеяло подбородку и почувствовала, как её снова одолевает губительное возбуждение. — Ну, тогда спокойно ночи, — вымолвил Малфой.
Грейнджер сначала кивнула, а потом выдавила из себя:
— Спокойной ночи.
А в глазах Драко, тем временем мелькнуло любопытство.
— Что, испугалась? — холодно осведомился он и положил руку на стойку и изголовья кровати. — Похоже ты нервничаешь, и кому я этим обязан, приведениям?
Гермиона закрыла глаза и стала надеется на чудо, что он уйдёт, когда увидит, что она не хочет разговаривать с ним, но этого не произошло. Наоборот, она почувствовала, как прогнулась пружина, и она поняла, что он лёг рядом и ждёт, что она будет делать. Грейнджер попыталась собраться с мыслями, но у неё не получалось. Вместо этого, она вспомнила, что произошло с ними внизу в библиотеке, она вспомнила как Малфой повёл себя. Пока он думает, что она его хочет, он её точно не тронет. Но если он поймёт, что она его боится, тогда всё измениться.
Гермиона не могла больше терпеть, она рискнула и открыла глаза, посмотрела в лицо Драко и к своему изумлению увидела там невыносимую муку. Грейнджер решила, что сейчас, он, наверное, думает о кузене. Подавшись странному порыву, Гермиона облокотилась на руку и, придерживая простыню этой рукой, второй коснулась щеки блондина. Малфой резко отдёрнулся, но с постели не встал. Тогда она решила спросить:
— Я, правда, вам нравлюсь, Драко?
На лице Малфоя тут же появилась неприятное выражение, он нахмурил лоб, там тут же появились складки, губы были плотно сжаты, всё это говорило красноречивей слов. Но он всё равно лежал и не уходил.
— Ты сейчас выглядишь такой невинной, — произнёс Драко, будто для самого себя, а потом посмотрел на Грейнджер и добавил: — А ты не боишься, что я захочу переспать с тобой.
— Я не смогу остановить вас, — честно призналась Гермиона, она чувствовала как у неё бешено колотиться сердце и удивилась, почему Малфой этого не слышит.
— Да, ты не сможешь меня остановить, — процедил он, сквозь зубы, и в его глаза, она увидела неистовую страсть.
Словно против воли Драко подвинулся и низко склонился над Грейнджер, ей пришлось опустить руки и откинуться на подушку. Она прерывисто задышала, когда он коснулся пальцами её губ. Воздух с трудом выходил из лёгких, когда он трогал её губы, раздвигая и лаская их. При этом смотрел не нее, не моргая.
— Ну, что, кажется, мы уже наигрались? — подразнил он её хриплым голосом, наклонился и коснулся её губ языком. — Астория, ты боишься, я этого чувствую. У тебя так бьётся сердце, как птичка в силках. Так оно и есть, Астория, — растянул он её имя. — Птичка попалась, только не в силки, а когти ястребу. И что бы ты уже не сказала, тебе ничто не поможет.
— Вы сумасшедший, — выдохнула Гермиона.
Малфой не обратил на это внимания, он уже спустился к её плечу, и стал ласкать его языком. Гермиона почувствовала, что возбуждается и при этом слабеет, она подняла руки в попытке отогнать его, но вместе этого, только провела по его шёлковой рубашке, а он тихо и хрипловато рассмеялся.
— Вот так, — насмешливо похвалил он её. — Попробуй остановить меня, тогда посмотрим, кто кого.
Грейнджер крутила головой из стороны в сторону, пытаясь как-нибудь освободиться. Но в то же время она прекрасно осознавала, что каждым движением тела выдаёт себя. Малфой расстегнул свою рубашку, и от прикосновения волос на его груди, у неё сладко заныло сердце, и кровь её быстрее побежала по жилам.
Гермиона, сама того не желая, возбуждала Драко. Его глаза ещё минуты назад смотревшие на неё с призрением, теперь зажглись страстью, и его движения стали более резкими, он постепенно, сам того не желая, терял контроль над собой.
— Ты… да ты… сука, — бормотал он, надеясь, что его слова вызовут чудо и вызовут отвращение к ней, но этого не произошло, он только сильнее хотел её.
Малфой был уже совсем близко, он отбросил ногами покрывало и придавил нагое тело Грейнджер своим. Он властно прижался губами к её губам, и её голова в изнеможении провалилась в подушку. Руки Гермионы против воли нашли его плечи, она трогала и гладила его гладкую кожу с чувственным наслаждением. Она испытала чисто физическое удовольствие от прикосновения его напряжённого тела, она гладила его сильные и твёрдые мышцы на спине и бёдрах. Грейнджер ощущала каждый его мускул, и как он отзывается в ней и от осознания этого полностью утратила чувство реальности. Гермиона вдруг всё стало совершенно безразлично, пусть он думает, что она Астория. От Малфоя исходило такое тепло и такая мужская сила, он так властно держал её в своих объятиях, что у Грейнджер не было ни сил, ни воли противиться ему. Она доверилась желаниям своего тела, пусть он продолжает обнимать, ласкать и целовать её, и вообще, делать всё, что захочет.
Когда Гермиона уже начала думать, с надеждой и страхом, что он действительно хочет взять её, его тело вдруг неестественно напряглось, по нему будто прошла судорога отвращения, и Драко оторвался от неё. Он весь дрожал, а она чувствовала, как протестует его измученное желанием тело, но он с усилием поднялся с кровати.
— Ну, конечно, — невнятно проговорил Малфой, засовывая дрожащими пальцами рубашку в брюки. — Как бы тебе хотелось, что бы я забылся, верно, Астория? Даже представлять, не хочу, как бы ты ликовала, если бы тебе удалось соблазнить меня, как Блейза.
— Вы сумасшедший, — возмутилась Грейнджер.
Она приподнялась на локтях, совершенно не подумав о том, что она лежит абсолютно голая, и как это выглядит с его стороны. Гермиона не могла понять, почему Драко не считается с её чувствами? Она же ведь с его считается. Чтобы он не говорил сейчас, как бы не вёл себя, она знала, когда он только что целовал и ласкал её, исследую её тело руками, он делал это со страстью, а не с холодной враждебностью, и не из чувства мести. И то, как Малфой в один миг всё прекратил, просто бросил Грейнджер, отзывается в нём, как и в ней, болью.
— Нет, я не сумасшедший, Астория, — сказал он, приведя себя в порядок и повернулся. — Завтра утром ты убедишься, что я абсолютно нормален. Просто в разных жизненных ситуациях, нужно принимать разные меры, вот и всё. Знаешь, ты умнее, чем я думал. Это ещё раз доказывает, что не стоит недооценивать соперника.
Закончил Драко и с шумом закрыл дверь. И этот стук, и пробежавший по телу холодок, словно отрезвил Гермиону. Она оглядела свою грудь набухшую и отвердевшую от желания, которое вызывал в ней Малфой, Грейнджер снова показалось, что всё это происходит с ней не наяву, а во сне, в каком-то совершенно ненормально-фантастическом сне. Потому что всё, что было здесь пять минут, казалось, казалось нереальным. Гермиона, просто не могла поверить, что она лежит голая в чужой кровати, как в день появление на свет, и жалеет, что чужой, совершенно посторонний мужчина, с которым она познакомилась несколько часов назад, отказался с ней переспать? Нет, в это категорически, просто невозможно было поверить. И, тем не менее — это было так. Грейнджер попыталась успокоиться, но не могла, перед глазами, всё вставало лицо Малфоя, который с призрением смотрел на неё.
Минут через пять Гермиона пришла к выводу, что Драко прав — это не он сумасшедший, а она сошла с ума. Он ни сделал ничего такого, чего можно стыдиться. Он действительно думает, что она Астория. А она сама, будто специально ведёт себя так, что у него не возникает ни каких сомнений, что она именно Гринграсс, а не Гермиона Грейнджер.
С отвращением Гермиона натянула на себя простыню, чтобы спрятаться, прежде всего, от самой себя. — «Неужели я такая распущенная? — не могла поверить Грейнджер — это тревожило её. — Поймёт ли меня Драко, когда правда раскроется, когда он, наконец, убедиться, что я не Астория Гринграсс. Поймёт ли Драко, почему я так вела себя? Может, утром, всё будет по-другому? Может быть утром, мы поговорим, я всё объясню, и он простит меня?» — Вопросов и надежд было много, Гермиона уткнулась в подушку и стала быстро проваливаться в страну Морфея.
========== Глава 7. ==========
Гермиона проснулась, когда было уже совсем светло. В комнате были тёмные шторы, они не пропускали света, но между ними были щели, туда и проникал солнечный свет, видимо, погода было хорошая. Грейнджер потянулась, и ее взгляд упал на часы, которые она снова наделал на руку, когда вышла из душа.
– Десять, – поражённым тоном произнесла Гермиона.
Вдруг в голове промелькнули события вчерашнего вечера, а самое жуткое воспоминание, которое случилось в этом самой комнате, заставило шатенку, вздрогнуть. Она поняла, что вчера, просто навязывалась ему – это было верх неприличия. Вспомнив об этом, Грейнджер в отчаянье закрыла рот руками. Потом вздохнув, потрясла головой, пытаясь так избавиться от неприятных мыслей. Немного подумав, Гермиона решила, что ей нечего стыдиться, ведь это всё спровоцировал Малфой. Он хотел её, в этом она не сомневалась, а как она вела себя – это не имеет значения.
Гермиона успокоилась и даже расслабилась, она опять откинулась на подушки, и закрыла глаза. Сейчас, при свете дня, её вчерашнее поведение, выглядело совсем по-другому. Грейнджер не могла не думать о том, какое мнение сложиться о ней у Малфоя, когда он узнает, что она всё-таки не Гринграсс. Гермиона попыталась понять, каких взглядов придерживается Драко, что он думает о женщинах, он ведь так много путешествовал, мало ли, что он видел в других странах. А Южная Америка – это другой континент, о том, как там живут люди, Грейнджер мало что знала.
Ударив руками по кровати, Гермиона попыталась разобраться в себе самой, она никак не могла понять, что же с ней происходит. Она ведь всегда была такой спокойной, рассудительной, всегда владела собой. Из-за своего слабого здоровья, Грейнджер никогда не стремилась вступать в интимные отношения с мужчинами, даже с Роном они больше разговаривали, чем целовались. Гермиона никогда не ощущала в себе сексуальности, ещё и поэтому избегала связи с мужчинами.