Встав с постели, Гермиона подошла к зеркалу, она увидела симпатичную, стройную молодую девушку, с вьющимися каштановыми волосами. У неё было милое лицо, красивые губы и глаза. Грейнджер вдруг поняла, что ещё в школе, она нравилась мальчикам, а потом, когда училась и молодым мужчинам, но тогда рядом всегда была её мать, чтобы оградить её от них. Каждый раз Джин напоминала дочери, что у неё слабое здоровье, и вообще, она очень хрупкая, её надо запереть в Хрустальном замке её хрупкости, как Спящую Красавицу, которая ждёт, когда придёт принц и разбудит её. Вот только принц пока так и не появился, вместо него пришёл Рональд, но когда узнал о её болезни, сразу сбежал.
Обеими руками Гермиона приподняла волосы над головой, расправила плечи и выпрямилась. От этого движения тонкая ткань блузки натянулась на высокой груди, подчёркивая её красивую фигуру. — « Нет, всё-таки я хороша собой, – сказала сама себе Грейнджер, совершенно не осознавая своей чувственной красоты, а просто, чтобы убедить себя, что Драко не соврал, когда говорил ей комплементы. — Конечно, я не такая красивая, как Астория — это у неё красивые волосы и розовая кожа, но у меня красивые глаза, и стройные ноги».
Со вздохом отчаянья, Гермиона опустила руки и отвернулась от зеркала. Грейнджер поняла, что глупо притворяться, она никогда не сможет соперничать с Асторией — с её слабым здоровьем и пытаться не стоит. Она ведёт себя, как девочка, которая хочет достать луну с неба. Нет, чем скорее она перестанет летать в облаках, тем лучше. Ведь Драко не прогонит её, если она скажет ему правду. Но почему же она так не хочет, чтобы он узнал о её болезни? — «Нет, я не Спящая Красавица, а Золушка, – вдруг подумала Грейнджер. — Живу будто взаймы, живу и боюсь, что часы пробьют полночь».
В дверь постучали, Гермиона вздрогнула, очнувшись от своих мыслей, сердце, как всегда, забилось, как у зайца хвост.
— Да, кто там? — взволнованно спросила она.
— Всего лишь я, мисс, — дверь открылась, и в комнату с подносом в руках вошла миссис Трелони. — Я подумала, может, вы хотите кофе, вы ведь так и не позавтракали. И ещё я хочу спросить: когда подавать обед?
— Кофе — это то, что мне сейчас нужно, — воскликнула Грейнджер. — А обедать я буду, когда освободиться мистер Малфой.
— Хорошо, — ответила миссис Трелони и поставил поднос на столик, что стоял рядом с окном. — Только мистер Малфой может не вернуться к обеду, мисс. Разве он не сказал вам? Он поехал в Фалмут к адвокату мистера Забини.
— Да? — Гермиона надеялась, что её реакция, не вызовет ни каких других мыслей, кроме праздного интереса. — Кажется, он что-то упомянул об этом, — взглянув на поднос, она добавила: — А мистер Малфой вам не говорил, что я приехала сюда работать? В доме есть где-нибудь кроме библиотеке письменный стол?
— Я полагаю, в кабинете Блейза, — ответила миссис Трелони. — Но сейчас кабинет закрыт, я думаю, вам можно будет там работать, но сначала надо спросить у мистера Малфоя.
— Разумеется, — кивнула Гермиона, теребя в руках ложечку. Она заметила, что миссис Трелони называет мужа Астории по имени, а вот Драко, только мистер Малфой.
— А вы что будите делать, мисс? — спросила миссис Трелони, видя смущение Грейнджер.
— Я пишу, — ответила Гермиона и посмотрела прямо в глаза женщине. — Я пишу книгу.
— В самом деле? — было видно, что миссис Трелони, сильно удивлена. — Как интересно — вы писательница. Жаль, что вы не знакомы с женой господина Блейза. Вы знаете, она актриса. Я кино почти не смотрю, но говорят Астория Гринграсс очень знаменитая. Вы бы наверняка, с ней подружились. У вас так много общего, вы обе творческие личности.
Гермиона наклонила голову, и увела взгляд. — «Значит, Драко не сказал, кто она такая, он просто назвал имя и, конечно, сказал, что она его знакомая, — сложила два и два Грейнджер. — Интересно, что думает по этому поводу миссис Трелони. Она явно удивилась, когда узнала, что я приехала сюда работать. Удалось ли Драко убедить экономку, что мой приезд был неожиданностью?»
— Нет, не думаю, что мы бы подружилась с женой мистера Забини, — ответила Гермиона. — Писательницы не похожи на актрис, миссис Трелони. Они любят уединения и не ищут всеобщего внимания. Во всяком случае, как правило.
— А, по-моему, одни не ищут, а другие, наоборот хотят быть знаменитыми, — высказала своё мнение миссис Трелони, она оглядела комнату, и увидела на постели сумку с вещами, которая была открыта, что-то уже лежало на кровати. — Давайте я помогу вас разобрать вещи.
— Нет-нет, спасибо я сама, — твёрдо ответила Грейнджер.
— Как скажите, мисс, — почти с сожалением миссис Трелони взяла в руки серо-голубой кашемировый свитер и разгладила его. — Какой красивый, что-то я не вижу, что бы вы взяли с собой платья. Но если вам нужно что-нибудь погладить, скажите мне.
— Спасибо, но я приехала сюда работать, а не отдыхать, миссис Трелони, — Гермиона с огромным трудом удавалось сохранить вежливый тон. — Я думаю, если обед будет в час, мистер Малфой успеет вернуться, как вы считаете?
Это прозвучало, как «Можете идти», и миссис Трелони ушла. А после её ухода, Грейнджер всё дрожала от волнения, ей ещё не приходилось иметь дело с прислугой. Она ругала себя за свою несдержанность. Разве эта женщина виновата, что любопытна? В этом нет ничего удивительного, когда живёшь в такой глуши, приезд любого нового человека — событие.
И всё же Гермиона не смогла удержаться и поспешила разложить все вещи по ящикам, особенно тот самый кашемировый свитер, который так понравился миссис Трелони.
К часу дня Драко так и не вернулся, и Гермиона обедала одна, в той самой столовой, где ещё вчера вечером, за ужином, Малфой издевался над ней. При свете дня было хорошо видно, что мебель вся в трещинах, и гобелен на стульях потёрт. Грейнджер подумала, что как грустно, что в таком доме, теперь никто не живёт, ведь когда-то это было родовое гнездо семьи Забини. – «Неужели дом теперь принадлежит Астории? — Подумала Гермиона. — А может, есть ещё какие-нибудь родственники? Может быть, Блейз что-то оставил своему кузену Драко, раз они были такими хорошими друзьями, и он знал, что умирает. Но вряд ли Драко захочет здесь жить. А Астории продаст дом при первой возможности. Астория, всё крутиться вокруг неё». — Грейнджер стала уже злиться, она встала из-за стола, так почти и не поев, а ведь на столе было овощное рагу и корноулльский пирог, который приготовила миссис Трелони. Но аппетита не было, мысли снова вернулась к Астории. Грейнджер разозлилась на себя, ей надо было думать о своих проблемах, а не о подруге, которая подставила её.
Идя к себе в комнату, Гермиона поняла, что ей нужен свежий воздух. Вот что поможет ей развеется. Она быстро переоделась в тёплую одежду и пошла на улицу.
Опять поднялся ветер, стало прохладно, и обычно бледные щёки Грейнджер, покрылись румянцем. Гермиона сразу заметила, что её машины не было на месте, перед домом, где она её оставила, не трудно догадаться, что Драко отогнал машину за дом, она ничуть на него не рассердилась. А потом на минуту подумала, что можно сесть в машину и проехаться по округе, но потом она вернулась к своему первоначальному плану, и решила пройтись пешком, в конце концов, это ведь полезно для здоровья, главное не переутомляться. Вдохнув приятный морской воздух, Грейнджер вышла за пределы дома, и пошла по тропинке.
Тропинка, по которой сначала шла Гермиона, очень круто спускалась вниз к берегу, посмотрев на неё, она поняла, что просто не спуститься по ней и решила найти другую дорогу. Чуть развернувшись, нашла другую дорогу и пошла по ней. Подойдя ближе к воде, Грейнджер увидела, что в зале стояло несколько кораблей, и рыбацкие судна, а на берегу, на гальке были три лодки, которые ждали прилива. Сейчас был отлив, вода спала, обнажив страшные гибельные камни, которые могут в дребезги разбить киль корабля. Гермиона не сомневалась, что, наверное, так и было, не один корабль пострадал от этих скал. Она поморщилась, вспомнив о кораблекрушениях, о которых читала раньше.
Повернувшись спиной к скалам Грейнджер несколько минут смотрела на Забини Менор, он по-прежнему, казался холодным и непреступным. Но теперь, когда она провела в нём ночь, он уже не был таким чужим. Она даже нашла окна своей комнаты, и ту внушительную часть фасада, напротив которой были расположены окна хозяина дома.
Пробираясь между скал, Гермиона смотрела на птиц, как они камнем падают вниз и ныряют в воду в беспрестанных поисках пищи. Бакланы и кайры, крачки и чайки, оглушительно кричали на ветру, возмущаясь непрошенным вторжениям в их владения. Грейнджер, устав от их гомона, вскоре повернула в другую сторону.
Моховые болота казались не такими живописными, зато здесь царила тишина. Кругом только шероховатый торф, кочки и утесник, да вырванные ветром старые растения. На километры кругом не было видно никакого человеческого жилья, и чем дальше Гермиона уходила от Забини Менора, тем легче ей представилось, что время повернулось вспять. Призраки Хичкокова «Трактира Ямайка», пришли ей в голову. И она подумала, что даже если сейчас ей на встречу выйдет сам Джосс Мерлин верхом на коне, она не удивиться. А может быть впереди выскочит «собака Баскервилей», а вместе с ней покажется Шерлок Холмс и доктор Ватсон — это тоже не будет странно. Пейзаж вокруг, располагает к этому.
Один раз Гермиона не сомневалась, что видела лису, когда она подкралась поближе, огненно-рыжая тень метнулась к кустарнику. Грейнджер была уверена, что она напугала лису, не меньше, чем та её. Ей попалось на глаза несколько зайчих нор, а на одной из них она даже оступилась и подвернула ногу. Она поняла, что коварной хищнице, есть чем здесь поживиться.
Гермиона решила, что посмотрела достаточно всего, и повернула назад. Пока она шла обратно, почувствовала, что солнце уже не греет, хотя было ещё не поздно, но ведь стоял Апрель, да и весна в этом году выдалась на редкость холодная. У Грейнджер замёрли руки, хоть они и были в перчатках, она убрала их в карманы куртки и похвалила себя, что надела тёплые сапоги.
«Интересно, а Драко уже вернулся? — подумала Грейнджер. — Наверное, вернулся». — Сердца снова забилось сильнее, при одной лишь мысли о нём. Пока она гуляла, ей удалось немного отвлечься, но сейчас, когда ей снова предстояло с ним увидеться, она не могла сосредоточиться ни на чём другом.
Когда она подошла к ограде, которая ограничивала владения Забини Менора, у Гермионы сильно заболела нога, которую она подвернула. И она поняла, что прогулка утомила её больше, чем она рассчитывала. Вдруг Грейнджер пришла в голову мысль, что пока она не вспомнила о Малфое, она чувствовала себя совершенно здоровой, но, по всей видимости, именно переживания подточили её силы.
Но Гермионе не представился случай расслабиться, пока она пробиралась через кустарники к дому, человек, который занимал все её мысли, вышел ей на встречу. И по его лицу, и по его облику было понятно, что он более чем заинтересован тем, куда это она пропала.
— Где, чёрт побери, тебя носит? — выпалил Малфой и схватил её за локти, глядя на неё очень сердито. — Если мне не изменят память, ты говорила, что приехала сюда работать. Господи Боже, я уже думал, что ты спустилась в бухту, и тебя унесло приливом.
— Извините, что заставила вас волноваться, — сказала Гермиона, слегка покачнувшись, когда Драко резко отпустил её. Его гнев сразу сменился тревогой.
— Что случилось? С тобой всё в порядке? — с беспокойством спросил он. — Я что сделал тебе больно?
— Нет, — Грейнджер старалась казаться спокойной. — Я просто подвернула ногу, когда гуляла, ничего страшного, просто растяжение.
— Ты уверена? — с сомнением спросил он, и, не дожидаясь ответа, поднял её на руки, как вчера ночью и пошёл в дом.
Гермиона сделал слабую попытку остановить его, но на самом деле была рада силе Малфоя. Но когда она почувствовала его дыхание на своём лбу — это взволновало её. И она подумала, что, пожалуй, было бы лучше, если бы она сама дошла до дома. Сейчас она почувствовала его всего: какие у него широкие плечи, какая сильная грудь, как твёрдо и легко он несёт её — ещё несколько секунд, и они уже были у порога. В холодном воздухе смешались их дыхания: его чуточку пахло табаком, а её было коротким и прерывистым, что говорило о слабости, которую она не могла скрыть.
Драко не спустил её на ноги в холле, как думала Гермиона, она понёс её в библиотеку и поставил на ноги около ярко горящего камина. Когда он опускал её, она скользнула вдоль его тела, что опять отозвалось в ней, уже знакомым трепетом.
— Ты замёрзла, — упрекнул её Малфой. — Почему ты не сказала, что хочешь прогуляться? Можно было вместе поехать в Фалмут. Мы бы там пообедали.
— Я хотела пройти пешком, — сказала Грейнджер, глубоко вздохнув, и расстегнув куртку. — И вам не надо обо мне беспокоиться, я могу сама о себе позаботиться.
— Чёрта с два, — воскликнул он, пока она снимала куртку, Драко ходил туда-сюда по комнате, нетерпеливо приглаживая волосы руками. — Ты что не знаешь, что болота опасны. Там застаивается вода, есть топь и трясина — затянет в считанные секунды.
— Правда? — Гермиона подняла голову и посмотрела на него. — По-моему, вы меня просто пугаете. Я сомневаюсь, есть ли здесь, хоть одна топь на много километров вокруг.
Малфой сердито смотрел на неё, но Грейнджер это не убедило, она отвернулась от него, повернулась к камину, протянула руки к огню, что бы согреть их.
— Да, что ты понимаешь? — не выдержал Драко и подошёл к ней ближе. — Ты что выросла на этих болотах, облазила там каждый камень и канаву?
— А вы облазили? — спросила Гермиона. — Я думала, вы не общались с семьёй кузена.
— Мы не общались так, как я понимаю крепкие семейные узы между родственниками, — объяснил Малфой. — Но я не раз на лето приезжал сюда, Блейз вырос на этих болотах, он мне показывал все тропы, где тут можно ходить, мы облазили все скалы около моря. Я очень хорошо знаю эту местность, тем более сейчас весной, здесь не безопасно ходить.
— Ну, ладно, — сдалась Грейнджер, решив покориться. — Простите, что заставила вас волноваться обо мне. Я уже просила прощенья, могу ещё раз повторить. Но откуда я могла знать, что мне нельзя выходить из дома? Но ведь если бы вас здесь не было, мне бы пришлось самой о себе заботиться, а это значит…
— Ничего не значит, — пробормотал Драко, тяжело дыша.
Малфой посмотрел на Грейнджер таким пристальным взглядом, что она просто не могла не смотреть на него в ответ. Он словно помимо воли, потянул к ней руки, они скользнули по её плечами к шее, под шёлковый занавес её волос, и притянул её к себе. Руки Драко были холодные и настойчивые, от его движения раздвинулись лацканы его чёрного пиджака и под тонким шёлком кремовой рубашки, показались волосы на груди. Пока они только припирались, Малфой ослабил узел чёрного галстука, и теперь он качался перед глазами Грейнджер, как какой-то гипотетический маятник, приковывая её взгляд, и вызывая в ней, как и вчера ночью, летаргию. Она ещё больше взволновалась, когда вспомнила, что видела его почти раздетым. Гермионе всё труднее было бороться с искушения податься его обаянию.
— Нет, — выдохнула Грейнджер, и сверхчеловеческими усилиями вырвалась из его объятий, отошла от Драко как можно дальше, взглянула на него тёмными, измученными глазами. — Вы же обещали…
Малфой побледнел, хотя у него и так была бледная кожа, он был сильно взволновал, поджав губу, встретился с её осуждающим взглядом.
— Да, конечно, — выдавил он и дрожащими пальцами поправил воротник рубашки. — Ты права — это я должен просить прощенья. Боюсь я… впрочем, не обращай внимания, — он шумно выдохну и вежливо добавил: — Я принесу тебе что-нибудь выпить, чтобы согреться, а может, ты хочешь чаю?
Гермиона облизнула пересохшие губы — это был опасный момент. И она понимала, что таких моментов в будущем ей надо избегать, если она действительно хочет убедить Драко в том, что она говорит. Когда его руки касались её, когда его пальцы ласкали мочки её ушей, она чувствовала почти непреодолимое желание прижаться к нему, а если бы он её поцеловал… Нет, об этом лучше даже не думать.