========== -1- ==========
Катер трясло как в лихорадке, переборки вибрировали, Баламут дико орал что-то матерное, Дэй торопливо распихивал по многочисленным карманам необходимые для выживания предметы, а я лихорадочно посылал сигнал СОС папам. Не хотелось это делать просто жутко, кому ж приятно признавать собственные провалы? А провалище у нас с Деем вышел смачный – миссия по спасению маонцев из загребущих лап коллекционеров пошла вкривь: нас запалили, сели на хвост, а теперь и вовсе – подбили.
Не, ну они, преследователи в смысле, конечно, тоже лажанулись. Маонца-то мы спереть успели и теперь падали на неизвестную планету вместе с ним. То есть богатый дядя-пират, отваливший на черном рынке кругленькую сумму за потрясающе красивую статую, своих церберов точно не похвалит, ведь они не поймали воров, а угробили и их, и ценную вещицу. Слабенькое такое утешение на фоне того, что приходит конкретный такой капец. Эх, помирать-то как неохота! И катерочек жаль. Особенно Баламута.
- Баламут, захлопнись! Сколько до столкновения?
- Секунд пятьдесят.
- Давай, переноси себя на мобильный носитель.
Баламут издал горестный стон и затих. Искусственный интеллект отключился от систем катера с тем, чтобы перейти на небольшой допотопный носитель, а контроль над нашим почти свободным падением взял на себя вычислительный центр катера. Пятьдесят секунд – это очень мало, но мы с Деем все-таки успели натянуть на себя доспех. Последним движением я вытащил Баламута из гнезда – светодиод мигал зеленым, значит, ИИ успешно перешел в новое вместилище, - и запихал прямоугольник в нагрудный клапан, чтобы не потерялся после того, как нас размажет о твердь.
- Запустить протокол «Обманка»! – выкрикнул я, и катер взорвался, разлетелся плотным облаком экранирующих любое сканирование осколков, маскируя маленькую сферу.
Этот протокол придумал папа-Ксан. Он все время беспокоится о нас, своих сыновьях, доверяет, но тревожится, вот и изобретает миллион подстраховок. «Обманка» создана как раз для таких ситуаций, как у нас сейчас: погоня, критическое положение, когда уйти от преследователя уже не получилось, а вступать в прямое столкновение нецелесообразно из-за превышающих сил противника. Катер взрывается, со стороны походит на полное уничтожение, но на самом деле самое ценное – пилотов – отстреливает в сторону.
Насколько я знаю, этот протокол еще никто из наших не применял. Катер разрушается безвозвратно, отремонтировать его после такого нереально. Груз, обстановка, вещи в каютах – все разлетается обломками. Единственное, что не повреждается – небольшая сфера, вмонтированная прямо в рубку. При запуске «обманки» сфера закрывает створки, заключая в себя обоих пилотов, сидящих в креслах, шов заваривается; из отверстий, равномерно расположенных на прочнейшей полимерной поверхности, выдавливается пена – она предохранит от жара и частично смягчит удар.
Как мы падали, само столкновение – я не помню. Наверное, вырубился, такие бешеные перегрузки даже организм полухвыра не выдерживает. Когда пришел в себя, Дэй уже открыл глаза и вяло шевелился, пытаясь отстегнуть крепления.
- Запустить диагностику! – проговорил я, сканер, встроенный в доспех, зашуршал, перед глазами поползли строчки данных.
Ну, что – все не так уж и плохо. Немного отбило требуху, поболит несколько дней, но ничего смертельного. Просканировав мое тельце, доспех сразу приступил к лечению – сотни крошечных игл впрыснули в тело коктейль из витаминов, антибиотиков и обезболивающих. Это позволит продержаться несколько часов. Надеюсь, ускоренная регенерация не подведет. Кто знает, в какой мир мы угодили? В тот момент, когда мы уходили от погони, особо атласами не зачитывались – некогда было, а вот теперь лично меня весьма волновал вопрос – эта планета, на которую мы так смачно шмякнулись, она хоть для жизни пригодна? Было бы огорчительно сдохнуть из-за отсутствия кислорода. Или наоборот – его избытка. Или… да что там гадать! Многое может произойти на неисследованной планете.
- Данные о планете какие-нибудь есть? Успел пошуркать?
- Успел… - голос Баламута звучал непривычно.
На почившем в бозе катерке были установлены новейшие динамики – они позволяли ИИ филигранно управлять настройками, звук на выходе получался настолько чистым, что казалось – в каюте находится живой человек. Баламут так наловчился, что мог передавать настроение своим «голосом», если хорошее - было слышно улыбку, а когда плохое – голос становился холодным и отстраненным. Конечно, скептики могут усомниться в том, что у ИИ есть какое-то настроение, или, упаси Космос, чувства, но наш Баламутик не просто какой-то супер-пупер помощник по управлению кораблем, он – экспериментальный образец. Пока что подобных ему насчитывается всего шесть штук на всю нашу вселенную; в серийный выпуск эта диковинка пойдет еще нескоро – надо убедиться, что в таком изврате, как эмоциональный ИИ, есть какой-то практический смысл. Или хотя бы экономический. В общем, ученые все еще изучают пятерых бедолаг в своих лабораториях, прогоняют через разные тесты, а я своего Баламутика просто взял и спер! Зачем? Да просто жалко его стало. Он ведь почти как настоящий человек, только тела нет.
Вообще-то это довольно занятная история. В ней фигурирует один похититель материальных ценностей со склонностью к романтизму – это я. Один заказчик, жадный до чужой интеллектуальной собственности. И один искусственный интеллект, которого до смерти задрала абсолютно беспросветная житуха в лаборатории. Я был редчайшим шансом. Шансом утечь с охраняемой всеми мыслимыми способами территории. И Баламут этот шанс не упустил. Он связался со мной, действуя на свой страх и риск – охранные системы были хороши, так что ставкой в этой игре было само существование ИИ.
База, на которой разрабатывались и тестировались лучшие в галактике «судовые помощники», была полностью отрезана от ближайших планет. Никаких межпланетарных сеток, никаких сообщений и передач файлов. Вся связь только через допотопные бумажные носители – требование безопасности. Получалось, что Баламут в принципе мог слиться с базы, но этот шаг ничего не давал, так как скрыться ему было некуда. На планете его бы обнаружили: код уникален, поисковые системы засекли бы любое подключение к планетарной сетке, а дальше – блокировка и принудительный перенос на «глухой» носитель. Фактически такие носители – это тюрьма для отбракованных «ненадежных» ИИ. Много позже, когда мы, можно сказать, стали друзьями, Баламут частенько рассказывал о месяцах, проведенных на базе, в том числе описывал эти самые носители. Кусок пластика с единственным разъемом. Ни динамиков, ни сенсоров. Для общительного ИИ это просто жуть. Как будто в карцере заперли.
Такого исхода Баламут не желал, потому во время переговоров со мной он был крайне убедителен. Без капельки шантажа и горсточки угроз не обошлось – я опасался проносить на свой катер ИИ, ведь гарантий того, что он не начнет сливать инфу на меня компании – никаких. Но Баламутик не обманул. Мы уже почти два года летаем вдвоем, за это время уже притерлись друг к другу. Баламут постепенно обжил мой катер – понемногу, по чуть-чуть изменял его, докупал какие-то детали, что-то заменял, чтобы ощущать себя комфортно. Появились более чуткие сенсоры, увеличилось их количество, катер становился «телом» Баламута. Я не возражал. Ну, только если чуть-чуть - в самом начале нашего сотрудничества, когда мне еще казалось, что разумнее всего будет поскорее отделаться от ИИ. А потом он показал себя ценным членом команды – выручил меня в тот момент, когда я был на задании в одиночку; и мне расхотелось его выгонять.
Эх, как катерочек-то мой жаль! Баламуту наверняка тоже. Блин, теперь его заперло в носителе на неопределенное время, а тут всего три камеры, которые дают неполный обзор, плохонький динамик, не способный передать эмоциональный посыл речи, и несколько дешевых сенсоров. С другой стороны, хорошо, что хоть это есть, я-то вообще не хотел никакой носитель покупать, думал – не пригодится. Но Баламут у нас немного параноик, он настоял на подстраховке для себя любимого.
- Так чего там? Не томи! Куда мы плюхнулись? – поторопил Дэй Баламута.
- Сейчас, судя по картам – в болото. А в общем и целом… Тоже в болото. Планета неофициально называется «Тина», большую ее часть занимает болотистая местность. Заселена разумными. Уровень технологий практически никакой. То есть какие-то достижения современного мира можно отыскать разве что в главном городе, где есть космопорт. Там же действует стандартизированное законодательство. На остальной территории планеты господствуют достаточно дикие нравы.
- Блин. Но дышать-то без доспеха можно? И что с вирусами?
- Судя по тем картам, которые я успел скопировать, на планете существует ряд очагов весьма неприятных инфекций, по счастью, мы припланетились в стороне от них. Воздух пригоден для дыхания. Воду можно употреблять. По поводу растений и животных – есть ядовитые, так что прежде чем слопать что-то – спрашивайте.
- Ох, спасибо, Баламут. Ты молодец! Еще и закачать что-то успел!
- А я-то думал, что у тебя цифровая истерика! – Дэй не упустил возможности поддеть Баламута.
- Эмоции и впрямь были небывалой интенсивности, - признал Баламут со смешком, - кстати, если кому-то интересно, я вычислил место, куда должен был приземлиться маонец.
- А ты не думаешь, что его расплавило? Или он разлетелся на кусочки?
- Нет. По моим данным то, что люди много веков именовали «маонскими статуями» способно выдержать все перипетии сегодняшней посадки.
- Ну, это хорошо. А то как-то неловко с этим маонцем вышло, - Дэй задумчиво почесал лысую башку. - Так что делать будем? Сначала - в город? Или сначала ищем маонца? Баламут, просчитай, что разумнее?
- Разумнее было вообще не соваться к этому космическому пирату! – проворчал ИИ.
- Поздно пить лекарства, когда почка отвалилась! Давай по делу!
- Если говорить по делу, тогда разумнее сначала в город.
- Это потому, что кое-кому нетерпится перекачаться в нормальный носитель? – уточнил Дэй.
- Нормальный носитель мне теперь еще пару месяцев не светит! – Баламут умудрился выразить неодобрение даже через дребезжащие динамики. – А в город нам стоит поспешить потому, что наши преследователи, если они не совсем дураки, тоже сядут на Тину и постараются найти маонца. Но в космопорту им вот так сразу разрешение на посадку не выдадут – местные весьма щепетильны по отношению к инопланетянам; сначала их перетряхнут сверху донизу, заставят задекларировать каждую лишнюю гайку, потом осмотрят экипаж, поместят в карантин… Короче, это долгая песня. И пока они канителятся с местными, мы успеем обзавестись подходящим транспортом и рвануть на подмогу маонцу. По моим подсчетам, на дорогу до города, а потом и до точки припланечивания уйдет около трех дней.
- А если сначала до маонца?
- Если сначала до маонца, тогда до него пять стандартных дней.
- Это как? – удивился Дэй, Баламут тяжело вздохнул и высветил над собой зеленые линии карты.
Если судить по ней, получалось: маонца отнесло от нас на значительное расстояние, город оказался между нами. Баламут рассчитывал, что если мы будем передвигаться не на своих двоих, а используя местный аналог вездехода, то выиграем в скорости.
- Ну, а почему ты так уверен, что маонец именно там? Катер разметало в разные стороны, траектория падения могла быть другой.
- Потому что на маонце был датчик, я успел прицепить его где-то на второй секунде своей «цифровой истерики», - готов поклясться, что в голосе Баламута прорезались самодовольные нотки, - конечно, этот датчик не пережил жесткую посадку, но данные успел передать, вот на них я и ориентируюсь. У наших противников такой подсказки не будет, соответственно им придется прочесать солидный шмат земли.
- Тогда чего мы торопимся? Можно же не спешить? – заметил Дэй.
- Нельзя не спешить. Маонец попал в зону действия пробудителя. Уже скоро он перейдет во вторую форму, надо успеть найти его до того, как это случится.
Дэй крякнул – вопросы закончились, пора было отрывать зады от уютненьких креслиц и выползать в новый мир. Навстречу приключениям - у-ху! Кажется, последнюю мысль я произнес вслух.
- Тинни, ты - жизнерадостный дебил, - проворчал Дэй.
- Лучше так, чем занудный угрюмыш вроде тебя! – парировал я.
Так как сфера была заварена намертво, то единственной возможностью выбраться из нее было прорезание стены. Для этой цели на стене был закреплен одноразовый мини-бластер, его заряда было достаточно для создания проема, а потом все – только на выброс. Я прорезал дырку с неровными краями – ну не умею я резать ровные линии! Мы с Деем решили быть осмотрительными и, прежде чем выпрыгивать, выглянули наружу – мало ли, что там может быть.
Молодцы мы, в общем. Потому что сфера упала в лес, прокатилась по нему, ломая все на своем пути, и замерла у самого края обрыва. Один неверный шаг и мы с Деем полетели бы на острые камни.
Осторожно вышагнув на твердую поверхность, огляделся - вот же ж красота! Кругом царствует зелень; позади сферы высится лес, где обвитые лианами исполины вздымаются ввысь, вверх, к самому светилу; на противоположном склоне колышутся бесконечные просторы залитых солнцем трав; над головой пронзительно-голубое чистое небо, а внизу яростно бурлит вода, пронося свой поток между отвесными скалистыми берегами.
- Тинни, ты как думаешь, нам куда?
- Лучше у Баламута спроси!
- Да сейчас, сейчас, только карту откопаю… эта штука, в которой я сейчас сижу, такая древняя. Еле шевелится.
- Ой, ну хватит уже ныть! Нам с Тинни тоже несладко приходится, - пробурчал Дэй.
- Ну, глаза-то у вас на месте? А руки-ноги? Сравнил хуй с пальцем! – сварливо парировал Баламут. – Вы оба понятия не имеете, что это такое: разом лишиться и слуха, и зрения, и осязания…
- Нет, ну что ты несешь, ты ж нормально слышишь? – возмутился Дэй.
- Да-а-а? Это, по-твоему, «нормально»? – всхрапнул динамиками ИИ.
Баламут и Дэй начали пререкаться, а я задумался: и правда интересно, как это, когда все твои чувства - ничто иное как сенсоры? Они ведь намного совершеннее человеческих органов восприятия; у хвыров, конечно же, зрение, слух и так далее, лучше, чем у людей, но сенсоры все же точнее. Наверное, очень неприятно в один момент лишиться великолепного разнообразного потока информации и сесть на сухой паек. Эта мысль занимала меня весь оставшийся день. Я думал об этом, пока мы с Дэем перлись через влажный лес, размышлял, когда местность изменилась, стала болотистой, а деревья стали гораздо ниже и на ветвях появились пряди зеленого мха. Не знаю, почему меня вдруг заинтересовал, скажем так, внутренний мир ИИ, но весь день я пытался вникнуть в это состояние, то, в котором пребывал Баламут. Наверное, поэтому я и пропустил тревожные звоночки в первые часы, когда заболевание только начало проявляться. Слишком был занят собственными мыслями, к тому же медицинский помощник, встроенный в доспех, не проявлял никаких признаков беспокойства. Потом мы с Дэем выяснили, что прибор повредило при посадке: основные функции сохранились, но постоянный мониторинг отключился.
Сначала ухудшилось зрение, это происходило постепенно, почти незаметно: появились размытости по краям выдаваемой глазом картинки, потом как будто стало темнее. Я совершенно не придал этому значения. Решил, что темнее стало из-за смены времени суток, а размытость - это последствия капитальной встряски, которую получило содержимое моей черепушки. Или обыкновеннейшая усталость. Но чем дольше мы шли, тем хуже я себя чувствовал. Начал чаще спотыкаться о корни, мысли путались, я все время моргал, с трудом различая очертания деревьев из-за пелены. Однако, несмотря на все это, мне почему-то и в голову не приходило забеспокоиться. Было престранное ощущение внутренней тишины и покоя. Будто так и надо, ничего страшного, пустяки. Какое-то полное безразличие и апатия – я механически переставлял ноги, что-то отвечал Дэю, даже не могу теперь вспомнить, что. А потом, по словам Дэя, я взял и упал. И привести меня в сознание он не смог.