Но Джаред с улыбкой потянул его вверх:
- Пошли вместе.
Дженсен выпустил его руку и поплелся следом на кухню.
Хорошая еда, как и хорошая компания, всегда расслабляет. Они вернулись после обеда в гостиную, и Дженсен уговорил Джареда прилечь; умостившись у него в ногах, он лениво щелкал каналы, но телевизор никто не смотрел: кидали друг на друга быстрые взгляды, иногда кто-то из них зависал, когда другой что-то рассказывал, в основном вспоминали съемки и съемочную группу. Команда у них действительно тогда подобралась отличная, жаль было расставаться.
- Что дальше? – спросил Дженсен.
- В смысле?
- Ты собираешься остаться в Канаде или вернешься в ЛА?
- Не знаю пока, - пожал плечами Джаред, - серьезно, не знаю. Иногда думаю вернуться, а иногда – может, стоит поискать работу на местном телевидении.
Дженсен фыркнул:
- Тебя пригласил Эштон Катчер на роль ведущего нового реалити-шоу «Комната 401», это телеканал MTV, а ты хочешь искать что-то на местном телевидении!
- Не до того мне как-то сейчас.
Дженсен закатил глаза:
- Джоли и Питт могут иметь кучу детей и сниматься в блокбастерах, как и многие в Голливуде, а у тебя какие проблемы? Няня есть, ну или обзаведешься новой в ЛА.
- Ага, меня там Спилберг ждет.
- Он не единственный хороший режиссер, зато ты отличный актер.
- Ты так говоришь только потому, что любишь меня, - Джаред запнулся, - то есть… я имел в виду – из дружбы.
Дженсен покачал головой:
- Ну да, люблю, ты же мой лучший друг, - он хмыкнул – смешно такое произносить вслух трезвым, это Джаред любит весь мир и готов об этом кричать, а ему… Господи, ну что за сентиментальщина!
К тому же сказать такие слова с каменной рожей и при этом не проговориться об их истинном значении… Дженсен снова покачал головой, не заметив странного взгляда Джареда.
- Няни, ЛА, ты так уверен, что Дженни не твоя дочь?
- Да ни в чем я не уверен, я напрочь не помню ту ночь, - Дженсен легонько пихнул ногой разлегшегося неподалеку Харли. – И не спрашивай опять, что я буду делать, если она окажется моей, ответ прежний – не знаю!
Дженсен поднялся в свою, то есть комнату Джареда и, улегшись на кровать, схватил с тумбочки книгу. Ну конечно, этого следовало ожидать – Элизабет Фенвик «Мать и дитя. Настольная книга для родителей». Интересно, а «Отец и дитя» есть?
После вечернего купания малышки и, когда она наконец угомонилась, довольно позднего ужина, они снова устроились на диване в гостиной. Перед этим Дженсен демонстративно сходил на кухню и принес пару бутылок «Хэфевайзена», всунул одну в руку Джареду и уселся рядом, притираясь бедром, при том что в распоряжении был целый диван. Но Дженсен скучал, на самом деле скучал по Джареду, хоть тот и был рядом, ему не хватало плещущей через край энергии Джареда, его бесконечных похлопываний по плечам, спине и даже по заднице, его объятий. Ему не хватало той жизни, когда они жили вдвоем в этом доме, сейчас внимание Джареда было целиком сконцентрировано на Дженни, а Дженсену только и оставалось наблюдать за ними да играть с собаками. Собак он любил, но они никак не могли заменить общение с Джаредом. Его грело воспоминание, как Джаред сказал в интервью после расставания с Сэнди: «Дженсен переехал ко мне, и это здорово. Лучше уж жить с ним, чем с девчонкой». Он и сейчас хотел бы переехать к Джареду, жить вместе и неважно где: здесь или в Штатах.
Когда Дженсен сел вплотную, Джаред напрягся, но тут же заставил себя расслабиться: все прошло, они снова лучшие друзья. Проблема была в том, что за полтора года Джаред отвык играть привычную роль друга, поэтому взять под контроль чувства было тяжело: сердце сразу забухало в груди, руки вспотели мгновенно, чуть бутылка не выскользнула. Он сделал отчаянный глоток и поставил пиво на стол, закинув руку на спинку дивана сразу за Дженсеном, и тот, словно так и надо, положил на нее голову. Это было так естественно, как в прежние времена, и Джаред, потихоньку опустив кисть, коснулся пальцами плеча Дженсена, тот в ответ потерся о них ухом. Боже, дай силы!
Они почти не разговаривали: сидели, смотрели телевизор, вот только ни один не смог бы рассказать, что именно видел на экране – оба больше прислушивались к дыханию друг друга, к каждому движению.
Ближе к полуночи проснулась Дженни, Джаред пошел ее кормить, а Дженсен отправился в душ и спать. Он уже засыпал, когда что-то выдернуло его в реальность, открыв глаза, он вглядывался в темноту, пытаясь понять, что его разбудило. Дженни. Это ее плач не давал заснуть. Дженсен поднялся, накинул футболку и джинсы и спустился вниз. На первом этаже ор стоял конкретный; Дженсен подошел к детской и открыл дверь.
Замученный Джаред ходил по комнате, слабо освещенной ночником, укачивая малышку.
- Что-то случилось?
Джаред резко повернулся в его сторону:
- Разбудили? Прости.
- Все нормально. Что с ней?
- Устала, болит животик, развивает легкие, не знаю. Так бывает иногда.
Дженсен подошел ближе:
- Чего б ей днем не развивать свои легкие. Дай-ка сюда.
- Что? Ты чего?
- Давай, давай, - Дженсен аккуратно забрал малышку из рук Джареда, - а теперь иди в мою… свою комнату и поспи нормально, а покричать она может и мне.
- Дженс…
- Иди, Джаред, правда, там хоть кровать нормальная. Если что, я тебя позову.
- Но…
- Иди-иди.
Джаред, оглядываясь на каждом шагу, вышел, и Дженсен, взяв из кроватки одеяльце, расстелил его на диване и уложил плачущую малышку:
- Прости, крошка, ворковать как твой папочка я пока не научился, так что успокаивайся и дай ему наконец поспать.
Кое-как завернув Дженни в одеяльце и прикрыв уголком ей личико, он вышел в гостиную и включил верхний свет. Собаки, до этого спавшие у дивана, подняли головы и посмотрели на него.
- Хоть вы спите, - в сердцах высказался Дженсен и вышел во дворик, освещенный светом, лившимся через французское окно гостиной. – Любишь спать на свежем воздухе? - пробормотал он. – Будет тебе воздух.
Дженсен примостился на качелях и, отталкиваясь ногой, стал раскачиваться, крепко, но бережно прижимая к себе девочку. К его удивлению, успокоилась она почти сразу, Дженсен приподнял уголок одеяла и встретился с глядящими на него круглыми глазками, он закрыл ее и, покачиваясь, начал напевать. Через десять минут малышка уже крепко спала, и Дженсен направился в дом, подальше от комаров. Он положил ее в кроватку, прихватил радионяню и, на автомате поднявшись на второй этаж, вошел в комнату Джареда, там, не включая свет и страшно зевая, он разделся и упал на кровать, потревожив спавшего Джареда.
- Что?.. Дженсен? А Дженни?..
- Спит твоя Дженни, и ты спи, - засыпая, пробормотал Дженсен.
Джаред пару минут пытался заставить себя встать и уйти, но рядом с Дженсеном было так уютно и хорошо, от него почему-то пахло свежим воздухом, и Джаред, придвинувшись ближе, уткнулся носом в волосы Дженсена и уснул.
Утром, вспомнив, что он завалился в постель к Джареду, Дженсен не испытал даже капли стыда, наоборот, эта мысль его грела, к тому же он отлично выспался. Он посмотрел на часы – одиннадцать, неудивительно. Приняв душ и надев свежую футболку, он спустился вниз. Из открытой комнаты Дженни доносился стук погремушек и смех Джареда, Дженсен заглянул внутрь и улыбнулся:
- Доброе утро. Веселитесь?
Обернувшийся Джаред встретил его ослепительной улыбкой:
- Привет.
- Привет, - расцвел в ответ Дженсен, глядя на сверкание белых зубов и ямочки на щеках. Ох уж эти ямочки, они в такую яму толкают Дженсена.
- Ты позавтракал?
- Еще нет, - Дженсен подошел ближе и пощекотал животик малышки, та сначала замерла, а потом зашлась смехом, все-таки ночью какая-то ниточка протянулась между ними, пусть и тончайшая как паутинка.
Джаред, все так же улыбаясь, удивленно посмотрел на Дженсена, но ничего не сказал.
***
Курьер принес результаты анализа на шестой день, когда Дженсен как раз поехал в магазин. Джаред взял запечатанный конверт и положил его на столик, сверля взглядом; он и сам не знал, чего хочет больше, чтобы Дженсен оказался отцом Дженни или чтобы – нет. Самое главное, чего он хотел – это не расставаться ни с девочкой, которая стала его дочерью, ни с Дженсеном. Только как это сделать? У Дженсена работа в ЛА, не будет же он сидеть в Ванкувере с Джаредом, да и самому Джареду нужно всерьез подумать о будущем. Все эти дни, что они провели вместе, как в старые добрые времена, были волшебны. Дженсен постепенно привыкал к малышке, играл с ней и даже несколько раз кормил, у Джареда сердце таяло, когда он смотрел на эту картину.
Дженсен заботился о Дженни, но он заботился и о Джареде: следил, чтобы тот вовремя ел и отдыхал, когда есть возможность, он заставил Джареда спать в его собственной спальне, а не на узком диванчике в детской. Самым приятным и самым ужасным одновременно было то, что и сам Дженсен тоже там спал, вместе с ним. Когда Джаред на вторую ночь попытался сбежать, Дженсен просто закинул на него свою руку и придавил к постели, пробормотав:
- Лежать.
Джаред замер как напуганный кролик перед лисой, но слыша сонное дыхание Дженсена, постепенно и сам расслабился. Лежать вот так с Дженсеном было самой сладкой мукой на свете, а также обеспечивало самый крепкий стояк. Понимая, что другого шанса подобной близости у него не будет, Джаред готов был терпеть мучительную эрекцию, лишь бы Дженсен утыкался носом ему в шею или случайно во сне касался губами плеча. Если бы он знал, что можно сделать, он бы не сидел сложа руки, а делал, но только что? С другой стороны, пока он будет мяться и телиться, придут результаты, Дженсен вернется в ЛА, а он опять останется в пролете.
Дженсен, постукивая по рулю в ритм музыке, доносящейся из динамиков, раздумывал о решении, которое придется принять на днях, а возможно, и раньше, учитывая, что результаты анализа ДНК могут быть готовы уже сегодня. Решение это, наверное, вызревало в нем давно, возможно, еще когда снимались первые сезоны и дружба с Джаредом была крепка как никогда. Просто до последних дней он старался не видеть ничего, кроме дружбы, и будучи реалистом, не впадать в несбыточные мечты. Да, он хотел вернуть дружбу Джареда, но понял, что ему нужен Джаред полностью, целиком, только он, и Дженсену казалось, что и Джаред испытывает к нему что-то, помимо дружбы.
И сейчас, пока нет еще этого злосчастного результата, он готовился рискнуть, даже понимая, что может оказаться там же, где был до приезда в Канаду.
Он втащил пакеты из супермаркета на кухню и прошел по дому в поисках Джареда, тот нашелся на диване в гостиной.
- Привет, пошли разберем покупки.
Джаред поднял глаза от письма, в котором последние пятнадцать минут пытался просверлить взглядом дырку, ну или поджечь его, это бы тоже подошло.
- Тебе письмо из ДНК-центра.
- Ага, - Дженсен сел рядом с Джаредом, но даже не подумал взять конверт в руки. – Посмотрел уже?
- Нет, - возмущенно взглянул Джаред, - это же твое.
Дженсен закатил глаза:
- Ну да. Скорее, общее.
- Ну? – требовательно вопросил Джаред.
Дженсен с силой потер лицо и смущенно посмотрел на Джареда:
- Погоди, я сказать хочу… сказать, что хочу быть с тобой.
- Чего? – ошарашенно посмотрел Джаред, но сердце забилось где-то в горле. – В смысле?
- О Господи, - Дженсен закрыл лицо руками. – Я не знаю, как объяснить тебе, насколько ты мне дорог, насколько важен, важнее всего, понимаешь? Я не могу расстаться с тобой.
Дженни спала у себя, собаки лежали на солнце во внутреннем дворике, и в комнате стояла такая тишина, что Дженсену показалось, Джаред ушел, он отнял руки от лица и повернулся – Джаред сидел на прежнем месте, а в его глазах плескалась такая невыразимая нежность, что у Дженсена слезы подступили.
- Понимаю, - мягко сказал Джаред.
- Не хочу, чтобы ты считал, - через силу продолжил Дженсен, - что я хочу остаться с тобой из-за Дженни, чтобы не разлучать вас. Это не так, мне не важно, моя она дочь или нет, - он запнулся, - то есть важно, но не так, как ты. Ты важнее всего, и я хочу быть именно с тобой, а ребенок – это просто бонус, независимо от того, чья она.
Джареду казалось, что он сейчас задохнется, еще немного, и он начнет разевать рот в попытке глотнуть воздуха как рыба, вытащенная из воды. Дженсен пристально смотрел на него и явно ждал ответа, но мозги Джареда – редкий случай – превратились в желе, и все, что он смог из себя выдавить было:
- То есть ты хочешь сказать, что любишь меня не как друга?
Господи, он идиот! Ну кто говорит такие вещи?!
Дженсен моргнул и покраснел:
- Видимо, не как.
- И это сейчас было типа предложение?
- Типа да.
Джаред все так же недоуменно смотрел на него, и Дженсен разозлился: