2. Согласно Приложению № 1, при борьбе с обладавшими повышенным бронированием «панцерами» трёхбашенный Т-28 с пушкой Л-10 сталкивался с теми же проблемами, что и лёгкие советские танки. Впрочем, если верить книге М. Коломийца «Сухопутные линкоры Сталина», во время испытаний в начале 1937 года бронебойный снаряд пушки Л-10 с расстояния в 1000 метров (километр) пробивал наклонённую под углом 30 градусов бронеплиту толщиной 50 мм (с. 47). Если это так, то Т-28Э, вооружённый более мощным орудием Л-10 и дополнительными броневыми экранами, являлся боевым аналогом Т-34-76: то есть с дистанции в 1000 метров мог поражать все танки противника в любой проекции. В свою очередь, даже оснащённые 50-мм орудием Pz. III J могли поразить Т-28Э лишь с дистанции в 500 м – и то только в борт, закрытый 40-мм бронёй.
3. Самые современные на тот момент советские машины – Т-34-76 и КВ-1 – являлись ещё более опасными «танкоубийцами»: их 76-мм пушки Л-11 были способны с дистанции в один километр пробивать броню любого немецкого танка той поры, оставаясь практически неуязвимыми для ответного огня. Вообще вне конкуренции находился вооружённый 152-мм орудием КВ-2: его бронебойный снаряд с дистанции в один километр пробивал вертикальную бронеплиту толщиной 110 мм. При попадании же его осколочно-фугасного снаряда большинство германских и чешских танков просто разваливались на части, а экипажи погибали.
Модернизированных – с 76-мм пушкой Л-10 – танков Т-28Э в западных округах Красной Армии на момент немецкого вторжения имелось порядка 200 («Сухопутные линкоры Сталина», с. 48); КВ-1 и КВ-2 – минимум 508, Т-34 – минимум 1024 (Р. Иринархов, «Красная Армия в 1941 году», с. 165). Итого – не менее 1732 машин, с которыми абсолютно всем германским «панцерам» образца 1941 года, если верить тактико-техническим характеристикам (а также самим немецким и советским ветеранам-танкистам), тягаться было просто не под силу. Мы уже говорили о том, что советские легкобронированные танки Т-26 и БТ в июне 1941 года действительно радикально уступали лишь танкам Pz. III J, оснащённым 50-мм лобовой бронёй и 50-мм орудием, и несколько уступали некоторому количеству чешских Pz. 38E (t) с улучшенным бронированием и 37-мм пушкой. Правда, даже потяжелевшие немецкие «панцеры», как уже упоминалось, на дистанциях свыше 500 метров всё равно были практически бессильны против Т-34, КВ и модернизированных Т-28Э. Согласно Виктору Суворову, «продвинутых» машин Pz. III J с 50-мм пушкой в распоряжении Вермахта на границе с СССР имелось 612 единиц («Святое дело», с. 312). Я пришёл к несколько большему числу – 707 штук – косвенным путём. Для этого пришлось взять общее количество условно средних немецких танков, приведённое Марком Солониным («22 июня. Анатомия катастрофы», с. 465) и вычесть из него имевшиеся в распоряжении германской армии вторжения 439 машин Pz. IV (по версии М. Барятинского: см. «Танки Второй Мировой», с. 136). Андрей Лобанов приводит похожую цифру – 712 танков Pz. III с 50-мм пушкой («Танковые войска Гитлера. Первая энциклопедия Панцерваффе», с. 329). В дальнейшем я буду исходить именно из данных Лобанова.
Фактически с появлением на поле боя «тигров» и «пантер» тогдашние Т-34 и КВ сразу устарели. Да и «старый добрый» Pz. IV, получивший к апрелю 1943 года 75-мм орудие и 80-мм лобовую броню, во многом сравнялся с Т-34-76 по своим боевым возможностям, по-прежнему, правда, значительно уступая в скорости, манёвренности и проходимости.
То, что лучшие средние германские танки не могли применяться «один на один» против лучших советских, автоматически свидетельствует о том, что немецкие «панцеры» образца лета 1941 года являлись устаревшими. Таким образом, у немцев повторилась ситуация лета 1940 года. Тогда, напомню, они попали в такое же положение, столкнувшись с хорошо бронированными французскими и британскими машинами. Подчеркну: как и в случае «битвы за Францию», продолжавшейся сорок дней, устаревшая бронетехника не помешала Вермахту в течение пяти месяцев почти полностью разбить кадровую Красную Армию, чьи танковые войска к тому же имели в несколько раз больше боевых машин, чем противник. Немцев вновь выручили общее превосходство в стратегии и тактике, 88-мм зенитки, 105-мм дивизионные пушки, устаревший пикирующий бомбардировщик Ju 87 и, самое главное, стратегические просчёты противника и его полное неумение использовать своё техническое превосходство.
Интересно, что ситуация лета 1940 года (с французскими Char 1 В bis и «Сомуа» S35) и лета 1941 года (с советскими Т-34 и КВ) повторилась и летом 1943 года: правда, наоборот. Теперь уже появившиеся на вооружении немецких танковых частей «тигры» и «пантеры», оснащённые прекрасными длинноствольными 75-мм и 88-мм пушками, могли с дистанции в полтора-два километра чуть ли не насквозь прошибать «тридцатьчетвёрки» и КВ-1С (не говоря уже о лёгких Т-60 и Т-70). В то же время советские танковые пушки Ф-34, стоявшие тогда на советских средних и тяжёлых машинах, не позволяли подбить «Тигр» даже с 500 метров, а «Пантеру» могли поразить только в борт: германских «кошек» защищала 85-мм лобовая броня. Отметим попутно, что Вермахту полученное качественное превосходство в бронетехнике помогло ненадолго, до весны 1944 года, когда в войсках появились первые советские Т-34-85 и ИС-2, – в итоге немцы проиграли битву под Курском, а до конца 1943 года Красная Армия освободила бóльшую часть Украины. Советские бронетанковые войска взяли «германа» количественным превосходством и хоть как-то к тому времени налаженным взаимодействием с другими родами войск. Несмотря на «тигры» с «пантерами» и их подавляющее качественное превосходство над танками союзников, в 1943 году Вермахт прогнали из Северной Африки и с Сицилии. Но вернёмся в лето 1941 года…
«Блицкриг» не удался, и к концу 1941 года немцы лишились большей части первоначально вторгшихся в СССР танков. К осени назрела пора очередной модернизации. Не буду утомлять читателя перечислением всех деталей. Отмечу лишь, что одной из последних версий «тройки» стала модель 1942 года – Pz. III L. К тому времени лобовая броня танка увеличилась до 70 мм, на нём появилась удлинённая пушка калибра 50 мм, а вес увеличился до 22,7 т. На этом этапе «тройка» исчерпала потенциал дальнейшей модернизации и была снята с производства, так и не дотянув до боевых возможностей «тридцатьчетвёрки». Впоследствии её ходовая часть использовалась для создания всевозможных самоходных орудий. В этой связи не могу не упомянуть возникший в ходе моих изысканий вопрос: а зачем немцам вообще понадобился этот танк, и почему они ещё в конце 30-х не сконцентрировали все усилия на его более удачно задуманном собрате – Pz. IV? Как выяснилось, примерно тем же вопросом задался и А. Лобанов (см. «Танковые войска Гитлера. Первая энциклопедия Панцерваффе», с. 81). Ответа на него я пока нигде не нашёл…
Одна из последних модификаций немецкой «четвёрки» – Pz. IV J образца 1944 года. Этот танк получил лобовую броню толщиной 80 мм и 75-мм длинноствольное орудие, а его вес увеличился до 25 т. По сути он превратился в менее манёвренный аналог тогдашних «тридцатьчетвёрок». На всех Pz. IV до самого конца войны ставили всё тот же 300-сильный двигатель «Майбах» HL 120 TRM, что при значительном увеличении веса не могло не сказаться на проходимости и манёвренности этого танка на поле боя. Скажем, его удельная мощность к тому времени составляла 12 л. с./т – меньше не только, чем у Т-34-85 (15,4 л. с./т), но и чем у тяжёлых КВ-1С (14,1), ИС-2 (13), «Пантеры» (15,4) и даже «Тигра» (12,3 л. с./т). Танку был явно нужен более мощный движок – хотя бы в 400 «лошадей». Но, по тем или иным причинам, Pz. IV его так и не получил. Данный «панцер», несмотря на превосходную оптику и высокую техническую надёжность, так и не стал равным соперником советской «тридцатьчетвёрки». Он откровенно уступал её «утяжелённой» серии – Т-34-85. Интересно отметить изменение в весе между первой и последней сериями упомянутых немецких танков: с 15,4 до 22,7 т у Pz. III (то есть увеличение на 7,3 тонны) и с 17,3 до 25 т у Pz. IV (на 7,7 т). А теперь зададим себе вопрос: а имелись ли у Советского Союза лёгкие танки, которые при желании можно было превратить в средние?..
Почему Красная Армия могла обойтись без Т-34
Итак, был ли у Советского Союза накануне войны лёгкий танк с таким же потенциалом для последующей модернизации в средний, как у немецких Pz. III и Pz. IV? Берусь утверждать: да, был – это танк БТ. Начнём с того, что на протяжении 30-х годов «советский танк Кристи» и так подвергался непрерывной модернизации. Сначала на нём поменяли пушку – с первоначальной 37-мм на стандартное для большинства лёгких советских танков орудие калибра 45 мм. В 1935 году БТ-7 получил более мощный двигатель – М-17Т. К 1939 году на БТ-7М (он же БТ-8) установили 500-сильный дизель В-2 – такой же, как на Т-34 – и несколько улучшенное бронирование. На танках БТ-7А стояли короткоствольные 76-мм пушки КТ-28. На этом же танке, согласно М. Барятинскому, ещё в 1939 году были испытаны «полноразмерные» 76-мм пушки Л-11 и Ф-32. Танковая пушка Л-11, к слову, впоследствии устанавливалась на первые модификации Т-34 и КВ-1 («Танки СССР в бою. 1919–2009», с. 109). Впрочем, и без дальнейшей модернизации БТ-7, по мнению М. Барятинского, «был в состоянии на равных вести бой с немецкими танками – как лёгкими, так и средними» (там же, с. 133).
Если из лёгкого танка в средний можно было превратить гитлеровский 15,4-тонный Pz. III c 250-сильным бензиновым двигателем, 14,5-мм бронёй и 37-мм пушкой, то неужели то же самое нельзя было сделать со сталинским 14,7-тонным БТ-7М с 15–22-мм бронёй, 500-сильным дизелем и 45-мм орудием?.. Разумеется, можно! Резерв модернизации стоявших на вооружении «советских Кристи» наверняка был весьма значительным. При желании тысячи танков БТ-7М, БТ-7 и БТ-5 можно было вернуть на заводы и достаточно оперативно нарастить за счёт дополнительных экранов броню и, возможно, установить более мощную 76-мм пушку Л-11. Например, М. Барятинский считает, что бронирование танков БТ-7 можно было без проблем увеличить до 30 мм (там же, с. 138). Считаю, что М. Барятинский в этом вопросе слишком консервативен, и что на самом деле лобовое бронирование БТ-7 можно было довести до 60 мм, а бортовое – до 40 мм. Ведь смогли же нарастить до 50 мм лобовую броню совсем уж лёгкого «чеха» Pz. 38E (t) с 125-сильным двигателем (см. «Танковые войска Гитлера. Первая энциклопедия Панцерваффе», с. 39)! Я, кстати, не вижу причин, почему аналогичное мероприятие нельзя было проделать и в случае БТ-5, у которого была практически такая же ходовая часть, что и у БТ-7. Не будем забывать и о том, что лишь за счёт избавления от ставшего к концу 30-х анахронизмом колёсного движителя танк БТ можно было облегчить на целых полторы тонны! К слову, согласно М. Коломийцу, вес дополнительного экранирования гораздо большего по размерам трёхбашенного Т-28Э составлял примерно 4 тонны («Сухопутные линкоры Сталина», с. 120). А в статье «Броня была крепка и танки – быстры» М. Барятинского и М. Коломийца содержится и более конкретная информация: «В 1940 году, – пишут два «танковых» историка, – Мариупольскому металлургическому заводу им. Ильича была заказана первая партия комплектов навесной гомогенной брони для БТ-7М. Одновременно велись испытания танка, догруженного до массы в 19 т (чуть меньше, чем у Pz. III E/F), причём «“бегал” он довольно резво» («Моделист-конструктор», № 5, 1994). Даже потяжелев после установки дополнительной брони и новой пушки на 3–5 тонн, советские БТ намного превосходили бы все современные средние танки (включая и столь неприятно поразившие немцев французские Char B1bis и «Сомуа» S-35) по всем параметрам— энерговоооружённости, скорости, бронированию и бронепробиваемости.
Даже потяжелев, «Волк» превосходил бы по своим параметрам любой танк, стоявший на вооружении всех стран мира того времени. Мало того, грозным противником был бы и любой «кондовый» БТ–5 или БТ–7 с 45–мм пушкой.