Ключница взъерошила белоснежный ежик волос и с насмешкой оглядела меня с ног до головы.
– Батюшки, до нас и вторая принцесса снизошла, – по-мужски хихикнула. – Щаз проверим-с, ваше высочество.
Развернувшись ко мне спиной, ключница вернулась в свой закуток (называть это комнатой язык не поворачивался: вытянутое помещение без окон, широкой кровати и гардероба) и стащила с толстой дубовой полки увесистую книгу.
Послюнявила палец, листнула. Через секунду еще разок. Чувствую, день обещает быть долгим… На нее словно замедляющие чары наложили – за то время, что она подносила руку к губам, я бы трижды могла обойти ее комнату.
– Евалия, значит, – она вновь лизнула указательный палец и перевернула страницу, исписанную крупным ровным почерком.
– Евалия Од, – кивнула я, облокотившись на дверной косяк.
– Од… – так это на «О» искать надо! – воскликнула ключница с такой радостью, будто раскрыла главный секрет мироздания.
Я была в замешательстве. Ключница выглядела лет на сорок, для подросткового дебилизма поздновато, а для старческого маразма – рановато. Больше похоже на издевательство – в голове не укладывалось, как можно не знать очередности имен?
– Евалия – мое первое имя, Од – второе. Сандрайн – имя рода матери, Лакрес – отца, – набравшись терпения, пояснила я.
Может, и правда я выросла в абсолютно тепличных условиях? Во дворце меня оберегали от каждого ветерка, замотав в кокон безопасности? И все для того, чтобы потом поразить, насколько моя прошлая жизнь отличается от реальности? Неужели люди действительно настолько глупы, что не знают даже элементарных вещей? Вряд ли. В королевстве, знаменитом своими верфями, рудниками, шахтами и магтоварами, большая часть которых уходит на экспорт, должен быть высокий уровень общего образования. Не может быть, чтобы даже у ключницы в академии Лакрес отсутствовали зачатки мозгов, что она так рьяно пытается продемонстрировать.
Вывод напрашивается сам собой – надо мной попросту издеваются. Сперва та дама на входе, теперь вот ключница. Либо массовое помешательство, либо распоряжение. Неужели мать мало того что решилась отправить меня без служанок, так еще и подговорила местный обслуживающий персонал?!
Я разозлилась, в ладони впились отточенные ноготки. Так, Евалия, спокойно. Возьми себя в руки и докажи всем, в том числе и матери, что ты не просто юбки просиживала во дворце. А научилась терпению и дипломатии.
– Может, вам помочь? – внезапно для самой себя произнесла я.
– Помочь? – переспросила ключница, удивленно вскинув белоснежные брови.
– Ну да, – растерянно пробормотала я, представляя картину «Принцесса и ключница».
– Не надо, – резко ответила она и перевернула книгу другой стороной. Через пару секунд раздалось: – Комната семьсот один. Вот ключи.
Протянула мне медный ключ с бархатной ленточкой стального цвета. Видимо, Софина тоже проживала в этих покоях – не случайно же там королевский герб с обратной стороны.
– Благодарю, – кивнула я, забирая ключ.
И лишь когда мой взгляд снова опустился на этих кожаных монстров, поджидающих в холле, я запоздало сообразила, что стоило один из них оставить у этой невыносимо «милой» женщины. Оба за раз я не утащу в любом случае, тут бы с одним справиться. Со страданием посмотрела на высокую лестницу, укрытую изумрудно-зеленым ковром. О!
– Эй! – обрадовавшись, крикнула я. И тут же мысленно себя отругала – ну что за принцесса, если позволяет себе подобное общение?!
По левой стороне исполинских ступенек шел долговязый паренек, несущий перед собой стопку из нескольких книг. От моего крика он споткнулся и едва не прокатился до самого низа. Толстые фолианты с грохотом рассыпались по ступенькам.
Парень нервно обернулся, но, увидев меня, облегченно выдохнул. Местное затравленное пугало?
– Чего тебе? – голос парня разлетелся по холлу звонкой трелью. Не думала, что мужчины могут взять такую высокую ноту.
– Не мог бы ты оказать короне неоценимую помощь? – фраза сквозила патетикой, от которой я сама же внутренне поморщилась.
– Это как? – с недоверием уточнил он, наклонив голову вбок и из-под светлой челки меня рассматривая.
– Помоги, пожалуйста, донести чемоданы, – я стрельнула глазками. На случай, если и этот не знает в лицо особ королевской крови, попробую взять хоть женским обаянием.
– Э-э-э-э, – невнятно пробормотал студент. – Я не понял. Нести, что ли? Мне нельзя тяжести поднимать.
– В смысле?
– Грыжа, – буркнул парень и наклонился за книжками (на них, видимо, грыжа не распространялась). Одна, вторая, третья. Интересный у него выбор литературы: история войн, иерархия древа жизни – достаточно узконаправленные монографии. Об этом я вслух и сказала. Парень загадочно улыбнулся, обнажив мелкие ровные зубы, и произнес:
– Ладно, давай помогу тебе с этими чемоданами, только книги возьми.
– Меня Евалия зовут, – я сделала легкий реверанс и начала поднимать оставшиеся томики.
– Да уж знаю, – серьезно ответил тот. Потом замялся: – А меня зовут… Натан. Вот.
– Приятно познакомиться! – я постаралась улыбнуться.
Интересно, а какой у него статус? Выглядит презабавно. Высоченный и худющий, как жердь. Волосы светлые и немного засаленные у корней, глаза же удивительного зеленого оттенка. Вот только усталые и затравленные. Странно – подобный типаж в моде у светских дам уже лет пять. Отчего у него такие робость и стеснительность? Надо избавляться от этого бесполезного набора комплексов. Даже сейчас, под моим изучающим взглядом, он лишь покраснел и отвернулся.
– Вот мои чемоданы, – я махнула свободной, не занятой книгами рукой.
– Мм, – пробормотал Натан и задумчиво замер, прикидывая, как именно тащить эти два неповоротливых чудища на седьмой этаж.
– Я не подниму одновременно два, – смущенно пробормотал он, трогая один из чемоданов указательным пальцем. – Я после недельной практики, силы на минимуме.
После последней фразы я засомневалась, а сможет ли он поднять хотя бы один. Софина рассказывала про местную практику: она полностью истощала как студентов, так и преподавателей. Может, поэтому никого нет? Старшие курсы отсыпаются после практик, а младшие еще не прибыли?
Внезапно с пальцев юноши слетели голубоватые искорки, разрастающиеся и расползающиеся по чемодану тонкой светящейся пленкой.
– Так это?.. Так ты второкурсник? – прозвучало почти с обвинением.
– Немножко постарше, – пожал плечами он. Чемодан дернулся в такт его движениям.
– Что это за чары? – пораженно выдохнула я. Во дворце было наложено табу на несанкционированное пользование магией. В каждой комнате лежало по пауниту, отлавливающему каждое проявление чар еще на подлете. Не знаю, к чему были подобные меры предосторожности, но факт оставался фактом – мне очень редко удавалось подглядеть, как эти чары творятся. А многочисленным гувернерам дозволили обучать меня только теории – оставив практику для академии.
– Э-э-э… – Натан недоверчиво на меня глянул. – А ты так не можешь?
– Не могу, – я мотнула головой, не отрывая взгляда от голубоватой пленки.
– Ого, – парень выдохнул. – Сложно тебе тут придется. Это же элементарные чары.
– Мне родители говорили, что любые практические чары необученный человек может применять только в академии.
– Почему-то твою сестру это не останавливало, – Натан хмыкнул.
– Ты с ней знаком? – удивленно вскинув брови, поинтересовалась я. В этот момент мы как раз шли по лестнице.
– Я… – протянул юноша, почему-то отводя взгляд.
– Осторожнее! – Чемодан едва не вылетел за пределы лестницы, повторяя движения Натана.
– Да-да. Пожалуйста, – невпопад пробормотал он.
Путь до седьмого этажа оказался не таким долгим и страшным, каким я его навоображала.
До четвертого мы добрались с остановками, мило обсуждая интерьер небольших рекреаций. Потом зашли в подъемник: деревянная коробка в два человеческих роста, покрытая точно такой же голубоватой поблескивающей пленкой, как и мой чемодан. Видимо, замешан тот же вид магии. Едва мы с Натаном встали на отмеченные краской места, коробка дернулась и лениво поползла вверх. Во дворце не было подъемников, хотя Софина все уши прожужжала, насколько это здоровское изобретение. Все пыталась убедить отца установить парочку во дворце, но тот был непреклонен: магии в замке не будет.
Мои подозрения подтвердились, Софина и правда проживала в той комнате, что мне выделили. На двери был выжжен герб нашего рода с характерными для сестры завитушками и кокетливыми сердечками по бокам. Отца всегда раздражало, как сестра «уродует» одного из самых таинственных и одновременно величественных животных – верпа.
Натан присвистнул, едва мы вошли в предоставленные мне для проживания покои. Просторная комната с высокой постелью, спрятанной под балдахином, огромный стол, диванчики, креслица, шкафчики – ничего интересного. Но вот цветовая гамма, выбранная для комнаты, заставила скривиться словно от зубной боли.
Золотисто-желтый.
Любимый цвет сестры.
– Даже лучше, чем преподавательские покои, – хмыкнул Натан.
– Готова не глядя махнуться с любым преподавателем, – не удержалась от недовольного стона.
– Почему? – удивился парень, снимая чары с чемодана.
– Не люблю этот цвет, – буркнула в ответ, подходя к столу и кидая туда вещи, который несла. На нем лежал белоснежный конверт с чернильной завитушкой.
– Оу, ты когда успела выговор от ректора получить? – поинтересовался Натан.
Я вопросительно вскинула брови, толком не понимая, о чем он говорит.
– Запомни, белый конверт – выговор, приглашение на беседу в кабинет ректора. Голубоватый – похвала за учебные успехи. Красный – исключение. Зеленый – распределение на практику… Нет, так я тебе не перечислю, смотри, – парень пересек комнату и открыл первый выдвижной ящик. Достал пухлую кожаную папку. – Это устав. Чтоб не нарваться на новые белые конверты, подробно изучи. И запомни, три письменных выговора – тебя приглашают в кабинет ректора. Три приглашения к ректору – получаешь красный конверт. В данном случае даже для тебя исключения не сделают.
Я испуганно притихла. Если мне дали выговор за такую, казалось бы, ерунду, то что будет дальше? А если я вылечу? Вот смеха-то будет. А сколько у сестрицы поводов меня задеть появится…
– Но не бойся, – Натан окинул меня внимательным взглядом. Один голубой конверт все перебивает, если судить по практике. У нас очень жесткое отношение к дисциплине, но к образованию – многим жестче. Потому любые достижения высоко ценятся.
– Спасибо, – я кивнула. – Сможешь помочь со вторым чемоданом? – настроение резко поползло вниз. Судя по тому, как Натан удивился, что я не знаю элементарных чар переноса, получить хотя б один «хороший» конверт мне будет очень сложно.
– Прости, но мне пора. Он поменьше этого. Если хочешь, могу объяснить, как работают чары, – предложил парень, отводя взгляд в сторону и стягивая с тумбы стопку книг. На его глаза упала челка, которую тут же захотелось отстричь.
– Нет, не надо, но спасибо. Дотащу так, – я выдавила улыбку. Представляю, как он удивится, когда узнает, что я совсем ничего не умею. И почему я только раньше об этом не подумала? Мне казалось, что в академии начинают с азов. Так, до начала учебного года осталась неделя. За это время мне надо все выучить…
Мысли путались, а руки опускались только от того, что не знали, за что именно браться.
– Удачи, – бросил Натан и выскользнул в коридор.
Ладно, Евалия, соберись. Тебе нужен второй чемодан, затем найти библиотеку, поискать нужную литературу, чтобы не попасть впросак в первые же дни учебы, а потом можно и поесть. Или сперва поесть? Так.
Чемодан. Поесть. Библиотека.
* * *
По шее табуном прошлись мурашки. Как так? Ведь я оставляла его тут!
Растерянно заглядывая за гардины и под столы, я искала чемодан. Его и след простыл.
Я отважилась даже заглянуть к ключнице! Та равнодушно пожала плечами и, закрыв за собой дверь, куда-то заспешила.
Кому мог понадобиться мой чемодан?! Там же только вещи – украшения и праздничные платья занимали половину второго кожаного монстра, уже разместившегося в моих покоях.
И Натан, как назло, уже куда-то ушел. Может, чьи-нибудь служанки посчитали, что чемодан забыт, и утащили в каморку потерянных вещей?
Желудок отвлек от размышлений, протяжно сообщив о том, что был бы не прочь подкрепиться. С сомнением замерев на месте, я глянула в сторону левого коридора. Натан говорил, что где-то там, в конце, первая столовая. Ладно, с чемоданом можно разобраться позже.
По бокам длинного коридора расположились деревянные дверцы. Какие-то были украшены цветами, резьбой, другие – девственно чистые, словно там никто не жил. Картины, развешанные в простенках, отражали жизнь академии. Вот девушка-студентка с кипой бумаг сидит в просторной, но темной библиотеке. А вот два парня, тренирующиеся во дворе в битве на мечах. Художники видели студенческие будни именно такими.
Дверь в столовую больше напоминала дворовые ворота – витиеватые узоры, соединяющиеся лучами в самом центре. Сквозь просветы было хорошо видно огромное количество небольших столиков, размещенных в хаотичном порядке. Никаких тебе огромных дубовых махин на широких ножках-лапах, красота! Не придется ждать, пока каждый сидящий закончит трапезу. Не придется следить за правилами этикета! Сел где-нибудь в сторонке, быстро перекусил и побежал дальше.
Я уверенно нажала на ворота, ожидая, что те распахнутся сами собой. Глухой щелк – створки лишь вздрогнули.
Закрыто?
– Вообще-то на себя, – позади раздался суховатый женский голос.
Я обернулась.
Высокая, почти на две головы выше меня, девушка с длинными рыжими волосами, собранными в четыре косы. Раскосые желтоватые глаза и пухлые губы, измазанные яркой фиолетовой помадой. Именно измазанные – контура там и в помине не было. Платье, вопреки довольно теплой погоде, шерстяное. Еще и коричневое. М-да, безвкусица!
Видимо, мои мысли отразились на лице, потому что девушка нервно дернулась и, задрав нос (вероятно, чтобы меня не видеть), подошла к воротам и потянула на себя. Те послушно отворились, чуть задевая меня створками.
Я мгновенно отвлеклась от девушки и посетовала на неудобную планировку. Через мгновение забыла и о ней – передо мной открылось огромное помещение с высокими, но узкими витражными окнами, вытянутыми к потолку симметричным пике. Широкий мраморный стол, расположившийся вдоль противоположной стены, был заставлен едой. Не сказать, что деликатесами, но жить можно.
Овощи, фрукты, горячее и выпечка – ешь, сколько хочешь. Но если твои сокурсники приметят, что все котлетки пропали именно в твоем желудке, – жди беды.
Столовая была почти пустая. Та девушка, встретившаяся мне при входе, небольшая компания, тихо переговаривающаяся в углу, и женщина в возрасте, засевшая сбоку с каким-то томиком.
Стараясь не пялиться на присутствующих, я прошла к общему столу. Нашарила взглядом тарелки, внутренне поморщилась – фи, сколько людей их трогали своими пальцами. Подавив брезгливость, наложила туда морковное пюре и пару куриных ножек. Вязкий кисель плюхнулся в стеклянный стакан почти шариком. Прелестно. Издали все смотрелось куда как аппетитнее.
– Хэй, ты кто? – Я вздрогнула от резкого выкрика в мою сторону.
Один из парней, сидевший в углу и живо что-то обсуждающий с одногруппниками, внезапно откинулся назад и, балансируя на табурете, вперился в меня насмешливым взглядом.
– Евалия, – растерянно ответила я, на мгновение даже забыв представиться полным именем. Но следом добавила: – Евалия Од Сандрайн Лакрес!
Парень наклонил голову набок и прошелся взглядом по моей фигуре. У меня тут же появилась навязчивая мысль, что те места, на которые падал его взгляд, тут же покрываются липкой и вязкой мерзкой субстанцией.
– Добро пожаловать в академию, ваше высочество, – уже более почтительным тоном произнес он. – Мое имя…
– Да кого волнует твое имя! – в беседу вмешалась девушка из той же компании. Яркие голубоватые прядки, сплетенные в косы, выделялись на фоне белоснежных волос, однако по-детски кукольная внешность пугала. Казалось, сейчас она обнажит зубы – а там клыки, как у рылтоков. Я читала про них – те еще чудища.
– Меня вот, – девушка откинула пару локонов за спину, – зовут Геллара Жарфак.