– То есть гениальная машина не слишком помогает.
– Пожалуй, её результат нельзя назвать абсолютным. Но это, поверьте, огромный прогресс по сравнению с толкованием спектральных линий в хрустальном шаре, который практиковался в Средневековье, я уж не говорю о гадании на потрохах и всего прочего в таком роде.
Между тем свечи, что плавали в ящиках, погасли, и они некоторое время продолжили препираться в полумраке. Причём перешли на шёпот, как будто сила их голосов зависела от освещённости.
– Но если мы начнём исполнять вовсе не то, что нужно? – прошептал Николай.
– Я надеюсь, со временем мы расшифруем всё как надо, – ответила Айви, чиркнула обыкновенной спичкой и потянулась к подсвечнику. – А подтвердить правильность догадки проще простого – когда подлинное желание будет выполнено, строчки на свитке исчезнут, а жертвенная монета сменит ауру на рабочую.
– Ясно! – Николай попытался убедить себя, что ему действительно ясно. – И с чего мы начнём? Вы уже можете растолковать хоть что-то?
– Нет, разумеется. Я не занималась этим много лет. Мне нужны справочники, словари, книги толкований, возможно, гримуары.
На последнем слове Николая передёрнуло. Второй раз за короткое время его воображение явило окровавленных кошек. Хотя он не мог точно припомнить, откуда возникла подобная ассоциация?
– Гримуары, это когда котят мучают? – уточнил он.
– Нет, это справочник так называется. Что-то вроде поваренной книги чёрного властелина, если переводить на понятные вам архетипы.
– Про котят?
– Вы совсем чокнулись на котятах? Какие-то проблемы? Мучают детские воспоминания?
Он не ответил, и Айви пожала плечами.
– Не думаю, что там много пишут про котят, – сказала она. – Хотя и не исключаю такой возможности полностью. Однако я не собираюсь следовать какой-либо рецептуре, мне просто нужно уточнить значения некоторых символов.
– Хоть одна хорошая новость. – Николай перевёл дух. – Но таких книг нет в публичной библиотеке, я угадал?
– Угадали. Я позвоню одному… скажем так, знакомому, и он нам поможет. И есть ещё кое-что.
– Что? – Николай похолодел от тона, которым она сделала последнее замечание.
– Одна из записей вызывает у меня беспокойство. Что с ней не так, я сказать пока не могу. На вид она более обычного неровна и расплывчата, точно чернила выцвели или закончились, или засорилось перо, но ни то, ни другое, ни третье. Какая-то неопределённость заложена в самой сути записи.
Айви не успела развить свою мысль, а Николаю не удалось до конца понять и воспринять происходящее, как ситуация в очередной раз резко изменилась. Раздался мощный удар, будто кто-то врезал кувалдой по стальному листу. С потолка посыпались пыль и побелка. Девушка сперва побледнела, потом нахмурилась.
– Проклятье! – Кажется, она впервые потеряла невозмутимость.
– Что? Кто-то ещё претендует на волшебную машинку? – не без ехидства спросил Николай. – Не я один, выходит, такой дурак.
– Если бы им нужна была только машина, они просто подождали бы, пока мы уйдём.
Раздался ещё один удар, гораздо сильнее прежнего. На этот раз с потолка посыпалась не только побелка, но и куски штукатурки, мелкие камушки, крошка бетона. Шкафы пошатнулись, задребезжав стёклами, а со стен начали валиться разнообразные висевшие там украшения, часы, африканские маски. Они чуть было вновь не остались в темноте – подсвечник подпрыгнул, повалился набок, но Айви ловко его подхватила и водрузила на место.
– Ещё один такой толчок, и нас здесь завалит, – сказал Николай. – А ломятся, как мне кажется, со стороны двери.
– Верно. Но здесь есть запасной выход, – сказала Айви и принялась оттаскивать от стены шкаф.
На этот раз не появилось никакого светящегося портала – обычная железная дверь. Даже дверца, если сравнивать с главным входом.
– Поспешите, – сказала она прежним ровным голосом. – Охранные чары не выдержат долго.
Пригибаясь, они выбрались на винтовую лестницу и начали долгий подъём.
– Что всё-таки случилось?
Тем временем снизу донёсся звук очередного удара, который сменился продолжительным шорохом, словно тонны щебёнки ссыпались по железному жёлобу.
– У меня мало информации, но нам стоит поспешить.
– Спасибо, кэп, – буркнул Николай.
Айви порхала по ступенькам, как белка, он едва успевал за ней. В боку кололо.
– Толку от вас немного. – Она оглянулась. – Мы не прошли и половины, а вы уже запыхались.
– Пить вредно, курить вредно, – согласился Николай. – Я знаю.
Внизу раздался скрежет, затем радостные вопли, после чего по всей лестнице пошла дрожь от топота тяжёлых ботинок. Преследователи бросились за добычей.
– У вас есть граната?
– Зачем?
– Мы могли бы кинуть её вниз.
– Соображаете вы быстрее, чем бегаете.
– Тут существует прямая связь.
– Гранаты у меня нет. Но есть кое-что получше.
Достав из небольшого кармашка на рюкзачке ожерелье или чётки, Айви сняла прозрачную бусинку с ниточки, прошептала что-то, почти касаясь бусинки губами, и бросила её вниз.
Взрыва, как предполагал Николай, не случилось. Но в воздухе ощутимо пахнуло жаром, а вскоре показались и отблески полыхающего внизу пламени.
* * *
Они выбрались на подземную парковку через небольшую, замаскированную под служебную, дверцу и поняли, что им повезло. Кто бы ни напал на подземный бункер, он не догадался приставить охрану к фургону или вовсе не знал о его существовании.
– Что это было? – спросил Николай, едва «Транспортёр» выскочил из подземелий парковки на свет.
– Драконья слёзка. – Айви даже в такой ситуации рулила уверенно, точно всю жизнь управляла фургоном. – Она вызвала огненный смерч.
– Ага, это вы про ту бусинку, но я, высказывая недоумение, имел в виду того, кто попытался нас завалить.
– Завалить, – задумчиво повторила девушка. – Понятия не имею. Но обычным людям туда не попасть. У этого места сильная защита, однако нашим врагам удалось взломать её довольно легко. Возможно, охотники за артефактами. Но я бы не стала рассчитывать на случайный налёт. Скорее всего охотились именно за нами. Теперь надо быть осторожнее и на дорогах.
– Я буду посматривать назад, – пообещал он.
– Я не об этом. Откройте футляр.
Николай послушался и, разумеется, обнаружил там автомат. Это была одна из вошедших в моду в последние годы переделок «калашникова», выполненная под натовский патрон и затюнингованная почти до неузнаваемости. Плавные скруглённые обводы, словно у космического корабля из фантастических фильмов, качественная отделка из приятного на ощупь матового пластика, стильный пламегаситель, множество обвесов-прибамбасов, включая пресловутую планку Пикатинни. В общем, получилось весьма тактикульно, как выражаются на профильных форумах, и только стандартные кривые магазины, лежащие в том же футляре, выдавали давнюю родословную.
– Надеюсь, умеете с таким обращаться? – осведомилась Айви.
– Да, – буркнул Николай. – Что-то такое припоминаю. Но зачем вы держите автомат, если умеете так…
Он сделал пас рукой, словно протирал окно или стирал уравнение со школьной доски.
– Поддержка огнём никогда не помешает. – Айви пожала плечами. – И потом, мы наверняка столкнёмся не только с магией. А против подобного лучше действовать подобным.
– Против подобного?
Николай вздохнул. Он и не надеялся, что безмятежное путешествие с красивой спутницей в тёплой машине продлится вечность. Направив ствол вниз, он отсоединил магазин и передёрнул затвор, после чего начал исследовать игрушку.
– Ничего себе! – воскликнул Николай, дойдя до изучения, казалось бы, обычных боеприпасов. – Какая красота! Специальный заказ для спецназа? Какой-нибудь титановый сплав?
– Это серебряные пули, – сказала Айви.
– Ага. Стало быть, мы собираемся сражаться против вампиров, – буркнул Николай.
Как это ни странно, подобное заключение не вызвало у него беспокойства или даже привычного материалистического протеста. Вампиры, так же как зомби, в его системе координат стояли особняком от борьбы материального и рационального со сверхъестественным и божественным. Они были скорее продуктом Голливуда и комиксов, и в таком качестве не представляли загадки и не пугали.
– Не знаю, – ответила Айви. – Я вообще не имею представления, кто может напасть на нас. Возможно, будут и вампиры, и оборотни какие-нибудь. Мастер по моему заказу немного усовершенствовал пули. Тут не простое серебро. Ему удалось с помощью магии закупорить в сплаве некоторые его нестабильные изотопы. Такой состав должен рвать магические сущности в клочья. По крайней мере теоретические расчёты это подтверждают, а до испытаний пока не доходило.
– Теперь-то я спокоен, – не без сарказма произнёс Николай. – Нежить? Большое дело! Подайте её сюда! – Он вздохнул. – Но если серьёзно, что мы делаем дальше?
– Для начала мне просто нужно позвонить.
Позвонить оказалось не так уж и просто. Они долго петляли по небольшому городку, и Николай никак не мог понять, что, собственно, девушка высматривает, как вдруг она просияла и показала на будку телефона-автомата.
– Вот то, что нужно.
– Теперь-то я знаю, кто в наше время пользуется таксофонами, – буркнул Николай. – А я всё гадал, зачем в городах до сих пор держат этакий анахронизм?
– Всё верно, их для этого и оставили. Пришлось подмазать кое-кого в телефонной компании.
– Подмазать? То есть…
Она рассмеялась.
– Я пошутила. На самом деле есть и другие, кто нуждается в анонимных звонках, или, как мы, по ряду причин не может использовать мобильную связь.
– Ну да, – кивнул он. – Ещё есть посетители Министерства магии и парни, которым нужно срочно удрать из Матрицы.
Айви дважды проехала мимо будки, наблюдая за окрестностями, потом припарковала фургон и, оставив в нём Николая, направилась к телефону одна. Она набирала телефонные номера несколько раз, и всё неудачно. По крайней мере разговор быстро заканчивался. Наконец ей, видимо, повезло, и на другом конце провода оказался тот, кто нужен. Девушка долго что-то объясняла или убеждала, а быть может, и уговаривала. И вернулась в машину не совсем довольная.
– Он будет занят ещё некоторое время. И освободится не раньше чем завтра. Это плохо.
– А кто он вообще такой?
– Граф Эйхоф, – сказала Айви.
– Что, настоящий граф? И чем он нам сможет помочь? Он тоже чародей, как вы?
– Вы задаёте слишком много вопросов. Да, он настоящий граф. Его предок – один из немногих, увлечённых ещё в детстве в крестовый поход Хамельнским пастухом и сумевших вернуться обратно живым. Какая-то встреча или откровение, полученное в пути, заставили первого Эйхофа стать собирателем рукописей, документов, книг. И это увлечение, а быть может, обет, передавалось из поколения в поколение. Нынешний граф продолжает дело. В наших кругах он имеет самую обширную библиотеку, которая нам и нужна.
– И как широки они, эти круги?
Айви промолчала.
– Вы почти ничего не рассказываете мне о своём мире, – решился он поднажать. – Храните тайну от непосвящённых?
– Отчасти, – ответила Айви без особой охоты. – Но по большому счёту и нечего рассказывать.
– Нечего?
– Нет никакой волшебной страны, в какую можно попасть через дверцу в шкафу, если вы это имеете в виду. Мы, люди и существа, способные к магии, живём среди обычных людей. У нас нет ни своего закрытого мира, ни даже мирка вроде какого-нибудь анклава или заповедника, где мы могли бы спустить пар и развлечься. Мы делим этот мир с вами и наравне с вами владеем недвижимостью – обычными домами или апартаментами. Редко у кого имеются замки или, например, ранчо, где можно отгородиться от мира.
* * *
Они попали в засаду на выезде из города. Вроде бы ничего не предвещало опасности, но Айви вдруг напряглась.
– Слишком пусто, – сказала она с тревогой. – На этой трассе и в это время обычно полно машин.
Она выжала газ, и фургон начал набирать скорость. Вскоре цифровой индикатор перевалил за сотню. А дорога-то была не ахти. Так что их всё время потряхивало.
– Вон тот лесок впереди особенно подозрителен. – Айви легонько качнула рулём и перевела машину на полосу встречного движения. – Примыкает вплотную к дороге, ничего не видно. Если бы я устраивала засаду, то именно там.
Интуиция её не подвела. Что-то похожее на молнию, но не столь быстрое и ослепительное, пролетело параллельно асфальту и ударило в двигатель, отчего тот практически сразу заглох. Айви успела выжать сцепление и перекинуть рычаг на нейтральную передачу. Фургон продолжил катиться по инерции в почти полной тишине, лишь поскрипывая рессорами и шурша шинами. Впрочем, и относительная тишина продолжалась недолго. Позади раздался громкий треск двухтактных моторов, многоголосый рёв пропитых глоток, залихватский свист. Заглянув в зеркало, Николай увидел, что из леска на трассу выбирается целая эскадра длинных хромированных мотоциклов и (а иначе про такие агрегаты не скажешь) ложится на курс преследования. Оседлавшие монстров байкеры в коже и в очках, без касок, но в допотопных кожаных или даже танкистских шлемах кричали что-то, размахивая оружием – револьверами и дробовиками.
– Отгоните их, – тоном, не терпящим возражений, велела Айви. – А я попытаюсь запустить двигатель. И вот что, – добавила она, чуть подумав. – Они пришли за нашими жизнями скорее всего, так что валите тварей без сожаления.
Николаю стало не по себе. И не столько от близкой опасности – её он толком пока не почувствовал, не распробовал, а от мысли, что придётся стрелять в живых людей, которые не сделали ему пока что ничего плохого. Может, Айви вообще ошиблась, и эти байкеры просто катаются на пустынной дороге? Где же им ещё кататься? Не то чтобы он считал подобное племя добродушными интеллигентными людьми, но одежда, сленг и стиль жизни – ещё не причина для расстрела. Он, Грачевский, и сам далеко не праведник в этом смысле. Правда, в руках байкеров не бутылки из-под портвейна и не пивные банки, а стволы. Но оружие вполне может оказаться бутафорским или травматическим, или носимым ради форса. И только когда раздались первые выстрелы, он понял, что случайности никакой нет, что эти уроды пришли именно за ними, и отстреливаться, так или иначе, придётся.
– Так или иначе… – пробормотал он вслух.
– Что? – переспросила Айви.
– Нет, ничего.
Ни так, ни иначе у него не получалось. Потому что понимание опасности вовсе не означало, что он готов выбраться на крышу или высунуться в окно до пояса. Как раз напротив, страх из предчувствия стал реальным, а моральный барьер благополучно рухнул.
– Ну что вы раздумываете?
Девушка злилась на его нерешительность, а Николай начал злиться на неё за прессинг. Он всё же опустил боковое стекло и, высунув руки с автоматом до локтя, выпустил половину рожка куда-то назад, на удачу, не целясь.
– Так вы ни в кого не попадёте, – с упрёком в голосе заявила Айви.
Он промолчал, с трудом сдерживая себя, чтобы не рявкнуть в ответ. Он ещё не созрел, чтобы признаваться девушке, что ему страшно. Подставляться под пули не хотелось тоже.
Всё это время Айви пыталась перезапустить двигатель. Так по крайней мере понял Грачевский. Нет, она не втыкала рычаг коробки передач, чтобы использовать для запуска инерцию движения, и не щёлкала тумблерами и кнопками, пытаясь реанимировать отказавшую электрику. Она шептала слова. Молитву? Заклинание? Призыв о помощи к какой-нибудь мистической силе? Чем бы это ни было, толку пока что оказалось мало.
В перерыве между заклинаниями Айви ещё раз взглянула на спутника, а потом вдруг положила ладонь на его руку. Прикосновение неожиданно успокоило Николая. Страх сжался в комок, точно его погрузили в воду и опустили на дно океанской впадины. Зато навстречу ему из глубин поднималось что-то стремительное, сокрушающее. И дружественное. Кровь побежала быстрее, сердце разгонялось, подобно лишённому ограничителей двигателю. Весь организм начал разогреваться, не имея возможности сбросить излишки тепла. Николай ощутил себя то ли боеголовкой, то ли бронепоездом, то ли пошедшим вразнос ядерным реактором. Он перестал осмысливать ситуацию, отключился от рационального начала. Эмоции притупились, за исключением одного желания – перевернуть Вселенную и вытрясти из неё всё дерьмо.