Я мог бы провести много недель, исследуя эти пыльные папки, узнавая о городе, о мужчинах и женщинах, которые формировали его в течение последней половины века. Но у меня есть тайна, которую надо распутать. Возможно, в один прекрасный день я приду сюда снова, чтобы порыться в бумагах. Но прямо сейчас моей целью является Ама Ситува.
Ее папка невелика — она начала свою деятельность за год до смерти Дорака, — но весьма подробна. Рост, вес, размеры, прическа, доходы, сотни фото, включая несколько снимков, где она занимается любовью с Капаком Райми на дворцовой лестнице.
Это напоминает мне об одном позабытом факте. Ама Ситува находилась на крыше, когда Кардинал совершил свое фатальное падение. Я подслушал его последний разговор со своим преемником, из которого понял, что Ама Ситува была настоящей любовью Райми. Он обрек ее на забвение вместе с другими Аюмарканами, заставив Дорака совершить смертельный прыжок, но это не было легким решением. Не могу понять, почему я не вспомнил об этом раньше. Может, у меня начинаются проблемы с памятью? Ладно, хватит. Никаких воспоминаний о Паукаре Вами, Леоноре Шанкар и остальных. Я тщательно просматриваю папку Ситувы, чтобы отыскать сведения, которые могут подсказать, где она или ее двойник могли обитать. Она жила вместе со своим предполагаемым отцом, Кафраном Ридом, но я уже с ним разговаривал. Имелось несколько ресторанов и баров, которые она посещала. Я кратко записал названия — побываю в них и покажу ее фото на случай, если она недавно заходила туда. Я также записываю имя и адрес ее парикмахера, косметического кабинета, который она посещала, магазинов, в которых она бывала, и спортзала, где она поддерживала себя в форме.
Не так много друзей. Множество деловых знакомых — Рид готовил ее к управлению рестораном, — но закадычные друзья встречались редко. Официантка у Кафрана, Шелли Одон, была ее хорошей подругой, но слишком близки они все же не были. Они вместе ходили иногда закусить, время от времени посещали клубы. Кроме того, настоящая Ситува, возможно, заходила к ней домой, так что я записываю адрес Одон, отмечая в скобках, что он мог измениться за столько лет, а также записываю имена ее случайных друзей, поскольку имеется небольшая вероятность, что кто-нибудь из них что-то знает про нее.
Я еще два раза просматриваю бумаги, но больше не нахожу ничего интересного. Ни сестер, ни дочерей (если женщина, которую я видел в «Скайлайте», была двойником, то, возможно, она являлась родственницей). Никаких упоминаний о виллаках. Никаких связей с криминалом.
Я откладываю папку в сторону и массирую веки. Мое зрение так же хорошо, как и раньше, но недавно я стал замечать, что глаза начинают болеть, когда я слишком долго читаю мелкий шрифт. Старею. Если положение ухудшится, придется поменять свои зеленые контактные линзы на те, которые мне прописаны.
Контакты… Паукар Вами…
Я опускаю руку и незаметно оглядываюсь. Я один в зале на семнадцатом этаже, где оставила меня секретарша и куда она привезла на специальной тележке все эти папки. Тассо предупреждал меня заниматься фактами, непосредственно относящимися к делу, но возможность больше узнать о своем отце слишком заманчива, чтобы не воспользоваться ею. В частности, интересно было бы выяснить имена его остальных детей. Очевидно, он родил много сыновей и дочерей, в этом городе и потом за границей. Он никогда не называл мне их имен, их количество, но я уверен, что его господин об этом знал.
Я проверяю имена во всех папках, но Вами среди них нет. Я снова просматриваю бумаги, заглядывая внутрь каждого документа, вдруг там есть еще что-то, но увы. Я нажимаю кнопку, чтобы вызвать секретаршу, пухленькую добродушную женщину по имени Бетти.
— Это все документы по Аюмарке? — спрашиваю я.
— Думаю, да.
— Не могли бы вы проверить еще раз? Или лучше проводите меня туда, где лежат документы, и я сам посмотрю.
Она колеблется:
— Думаю, сначала я должна обсудить это с мистером Тассо.
Я пожимаю плечами:
— Если хотите потревожить его, то конечно. Я могу подождать.
Она мрачнеет.
— Я знаю, что он занят. Он сказал, что вы можете иметь неограниченный доступ к документам. Хорошо, пойдемте, — решает она наконец, — но я не могу оставить вас там одного.
— Боже упаси, — улыбаюсь я и вслед за Бетти выхожу из кабинета.
По дороге мы проходим мимо нескольких секретарш. Они разбирают груды документов, в некоторых местах достигающие потолка, записывают, что находится в каждой папке, и приводят их в порядок.
— Это круглосуточная работа?
— Почти, — отвечает Бетти. — Нас здесь только двенадцать — мистер Райми говорит, что двенадцать — счастливое число, ему доверял Иисус, а что хорошо для Христа, хорошо и для него. — Она хихикает над своим легким богохульством. — Мы работаем группами по шесть человек по двенадцать часов, но имеем большие перерывы на отдых.
— Вы работаете семь дней в неделю?
— Зато отдыхаем каждый второй уик-энд и у нас очень длинный отпуск. — Мы подходим к прямоугольному отверстию в четыре фута шириной и одиннадцать или двенадцать глубиной между двумя бумажными колоннами высотой в шесть футов. Бетти останавливается: — Здесь мы держим все документы.
Я захожу в отверстие, изо всех сил пытаясь разыскать пропущенную папку с документами, но ничего не замечаю.
— Это единственное место, где они хранятся?
— Возможно, где-то в других местах есть еще, но здесь хранится все, что мы смогли найти.
— Кто их складывал?
— Мы все принимали участие, но я — больше, чем остальные. Мистер Райми очень дорожил этими папками, он проводил здесь много времени, наблюдая за тем, как их переносят. Как старший секретарь, я работала непосредственно с ним.
— Он просил вас держать какие-нибудь папки с документами отдельно от остальных?
— Нет.
— Он сам брал какие-нибудь документы, чтобы хранить в каком-нибудь другом месте?
— Нет.
Она краснеет — похоже, что лжет.
— Послушайте, — я улыбаюсь, — можете мне сказать. У меня есть полномочия.
— Мистеру Райми может не понравиться, если я…
— Бетти, — прерываю я ее. — Кардинал пропал. Я пытаюсь его найти. Если вы мне не скажете, это можно будет расценить как противодействие, а не помощь.
Вздохнув, она кивает:
— Он взял одну папку.
— Паукара Вами? — предполагаю я.
— Нет, свою собственную.
Эта новость разочаровывает меня. Хотя эти действия имели смысл. Человек в его положении должен иметь желание скрыть свои секреты, чтобы лишь самому иметь к ним доступ.
— Но теперь, когда вы заговорили об этом, — добавляет Бетти, — я вспомнила, что он попросил меня отыскать документы Паукара Вами. — Она придвигается ко мне и шепчет: — Он был известным серийным киллером. Он совершал такие вещи… — Она вздрагивает.
Я прячу усмешку. Если я сейчас смою грим со щек, представляю, в каком шоке будет Бетти. Я спрашиваю, нашла ли она папку с документами Вами.
— Нет. Мы все перерыли, но нигде ее не нашли. Мистер Райми думал, что ее украли, хотя никогда не говорил, кого в этом подозревает.
У меня имеется сильное подозрение, что это дело рук виллаков. Они наверняка не хотели, чтобы он узнал про Вами и его наследников. И хватит мне раскапывать прошлое «дорогого старого папочки» и разыскивать своих братьев и сестер. Я спокойно могу обойтись без этого развлечения. Лучше сосредоточиться на порученном мне деле.
— А что вот в этих папках? — спрашиваю я, показывая на башни из документов, окружающие входное отверстие.
— Папки слева содержат разобщенные сведения, — говорит Бетти. — А те, которые справа и сзади, содержат данные о людях, упоминаемых в документах Аюмарки, — родственниках, друзьях или деловых партнерах Аюмарканов.
Это интересно. Я могу узнать из них о друзьях Амы Ситувы. Вытащив свою записную книжку, я пробегаю имена, которые бегло записал туда, потом просматриваю те, которые занесены в указатель.
— Я здесь побуду немного, — говорю я Бетти, — а вы можете пока заняться другими делами, если хотите.
— Нет, спасибо, — улыбается она. — Это не значит, что я не доверяю вам, нет — просто не имею права.
Я беру из правого ряда вторую папку снизу. Имена записаны в алфавитном порядке. Я ищу Сару Сецционе, деловую партнершу Ситувы. Дохожу до конца буквы В и перехожу на С.
— Похоже, то, что я ищу, находится на самом верху, — бормочу я. — Тут есть лестница?
Внезапно мой взгляд останавливается на имени, гораздо более знакомом, чем Сара Сецционе. Сердце пускается вскачь, я хватаю папку за углы и дергаю к себе.
— Эй! — Бетти отталкивает меня с неожиданной силой. — Вы так свалите всю стопку!
— Наплевать! — Я стараюсь вытащить папку.
Бетти заслоняет от меня стопку, не давая добраться до бумаг. На лице ее решительное выражение.
— А мне не плевать, — сердито говорит она. — Завтра придется все приводить в порядок. Скажите мне, какую папку вы хотите, и я аккуратно вытащу ее.
Мои руки дрожат от желания поскорее отрыть папку, но лучше не раздражать Бетти.
— Вон та, — хрипло говорю я, показывая на нее дрожащим пальцем. — Папка, на которой написано «Билл Кейси».
Глава пятая
ОКОЛЬНЫЙ ПУТЬ
Оставив позади окраины, поезд выезжает из города. Я безучастно смотрю из окна на проносящиеся мимо незасеянные поля, потом отворачиваюсь от окна и провожу остаток пути, уставившись на собственные колени. Вероятно, я стал агорафобом за столько лет, проведенных в плену городских стен. Последний раз я выезжал из города пять лет назад, когда на свою голову взялся сопровождать пару искателей приключений. По дороге они сбили четырехлетнего парнишку. Я вырубил эту парочку, поехал в ближайшую деревню, вернулся обратно с молотком и гвоздями и распял их. Своеобразное времяпрепровождение в сельской местности в стиле Паукара Вами.
Я еду на встречу с Лео Кейси, младшим братом Билла. Я понятия не имел, что у Билла есть брат. Он производил впечатление единственного ребенка в семье. Но у него, оказалось, еще имелись сестра Джейн, которая умерла, а также мать и отец.
Прошлой ночью я заперся на семнадцатом этаже Дворца вместе с папкой Билла Кейси. Не разрешал себе открыть ее до тех пор, пока руки не перестали дрожать. Но когда стал просматривать бумаги, то понял, что это вовсе не такая золотоносная жила, как я надеялся. Там не имелось сведений о теперешнем местонахождении Билла или о том, уцелел ли он при взрыве десять лет назад. Разочарование могло быть сокрушительным, но, как Паукар Вами, я нечувствителен к большинству эмоций. Понадобилось несколько минут, чтобы войти в нужное состояние, и когда я этого добился, то смог хладнокровно дать оценку документам, которые там имелись.
Бумаги не обновлялись десятилетиями. Они касались взаимоотношений Билла с Паукаром Вами и заполняли некоторые пробелы в информации, над которыми я долго размышлял раньше, проливая свет на то, что связывало Билла с моим отцом. Если детали правильны, то Билл Кейси, будучи подростком, пересекся с Вами случайно, когда тот похищал девушку. Билл попытался убить его, но промахнулся. Вместо того чтобы мстить, Вами заинтересовался подростком и придумал оригинальный способ мучения. Он послал Биллу фото людей, которых намеревался убить, и сказал ему, что тот может спасти их, исполнив некие циничные и опасные задания, такие как переломать пальцы слепому виолончелисту, подсыпать толченое стекло в еду ребенку и запугать умственно неполноценного парня.
Порочность задач просто зашкаливала. Билл исполнил несколько совершенно ужасных и отвратительных дел — Вами даже заставил его изнасиловать девочку — в своем отчаянном желании спасти жизни. Он пытался обратиться в полицию, но коп, к которому он отправился, некий Стюарт Джордан, полицейский комиссар, был пешкой Кардинала. Когда до него дошли эти сведения, он сделал все, чтобы обращения Билла были оставлены без внимания. Вами являлся важной шестеренкой в механизме Дорака, и он пожертвовал бы тысячью таких, как Билл Кейси, чтобы защитить своего главного киллера.
В документах не говорилось, чем все закончилось. Последняя страница была вырвана, а наверху текста осталась одна непонятная строчка, как будто бы не связанная с предыдущим изложением: «Маргарет Кроу теперь находится в безопасности в своей семье». После этого пропущено несколько лет и возобновляется информация с новости, что Билл поступил в полицию. Остаток документов сообщает о его начавшейся карьере. Думаю, что продолжение находится в другой папке, но ее следов мне найти не удается.
Я забил Маргарет Кроу в поисковик вместе с датами и нашел сенсационную медийную историю о девятилетием ребенке, которого похитили, связали и несколько дней держали в темноте, а потом освободили, не причинив ему вреда. Я не знаю, какую это может иметь связь с Биллом и испытанием, которому он подвергся от рук Паукара Вами, но собираюсь найти человека, который может это объяснить.
Судя по имевшимся кратким сведениям о Лео Кейси, он вел весьма неблагополучную жизнь. Несколько раз его арестовывали за магазинные кражи, стрельбу и нарушение порядка в нетрезвом виде. Он отсидел два года за торговлю наркотиками и вышел по условно-досрочному освобождению. После этого стычек с законом он не имел, поскольку был помещен в реабилитационную клинику Св. Августина в местечке под названием Кэрлап в ста сорока милях от города.
До среды не было прямого поезда до Кэрлапа — мне не особенно хотелось ехать туда на машине, — но в понедельник, в 11:14 был поезд до Шеффертона, расположенного всего в 22 милях от Кэрлапа. Я заказал билет по Интернету, отправился домой, чтобы выспаться и взять сумку с необходимыми вещами, и вот я в поезде, мчусь на север в необычную для себя экскурсию по сельской местности.
Поезд прибывает в Шеффертон вовремя. Я высаживаюсь и изучаю местность — маленький городок, сонный, выглядит заброшенным. Я чувствую головокружение и тошноту — не хватает выхлопных газов, копоти и пыли большого города, — но постепенно подавляю чувство дискомфорта, сосредоточившись на своей миссии.
Беру такси от Шеффертона до Кэрлапа. Шофер интересуется моей работой, тем, где я живу, но я говорю мало, издаю различные междометия в ответ на его вопросы и сижу, засунув под себя руки, чтобы ненароком не начать скрести голову под париком, которая безумно чешется от жары.
Шофер не знает больницу Св. Августина, он останавливается в Кэрлапе, чтобы узнать дорогу. Доехав до больницы, я прошу его подождать, хотя понятия не имею, как долго там пробуду.
— Оставайтесь сколько угодно, — улыбается шофер, — я самый терпеливый человек в мире, когда работает счетчик.
Больница Св. Августина похожа на школу. Белые стены, голубая шиферная крыша, окна, словно из сказки, деревянная ограда, аккуратно подстриженные деревья, посаженные на достаточном расстоянии от здания, чтобы ничего не случилось, если, не дай бог, какое-нибудь из них упадет. Здесь есть даже площадка для игр, частично видимая с центральной дорожки, с качелями и желобами для спуска.
Когда я вхожу, негромко звякает колокольчик. За конторкой в приемной стоит женщина в мешковатой футболке и шортах и приветливо улыбается:
— Помочь вам, сэр?
Войдя внутрь, я замечаю ярко окрашенные стены и прикрепленные к ним детские рисунки.
— Привет, я Нейл Блэр. Мне бы хотелось перекинуться несколькими словами с одним вашим пациентом.
— Здесь мы зовем их «гости», — поправляет меня женщина.
— Значит, я хотел бы увидеться с «гостем». — Я посылаю ей свою самую приветливую улыбку.
— Вы — родственник? — спрашивает она, но прежде, чем я успеваю ответить, протягивает мне руку: — Меня зовут Нора.
— Рад видеть вас, Нора, — отвечаю я, пожимая ее руку. — Нет, человек, которого я хочу увидеть, брат моего близкого друга. Я потерял контакт со своим другом и надеюсь, что Лео поможет мне…
— Лео Кейси? — живо прерывает она.
— Да. — Я готов к жесткому отпору, но на лице Норы нет и следа подозрительности.