– В тюрьме работают не судьи, а тюремные надзиратели, – возразил Мило, вспомнив ту же книжку.
– Так точно, – согласился судья, снял мантию и выудил из кармана тяжёлую связку ключей. – Я и есть он.
И тюремный надзиратель Буквоед повёл их в тюрьму.
– Выше голову, – кричал вслед жук Ляпсус. – За хорошее поведение вам скостят миллиончик-другой годков.
Тяжёлая тюремная дверь медленно затворилась, и Мило с Тактиком в сопровождении Буквоеда при свете единственной мерцающей свечи двинулись вниз по длинному коридору.
– Глядите под ноги! – предупредил блюститель закона, когда они ступили на крутую винтовую лестницу.
Мощные каменные стены были склизкие, а воздух сырой и затхлый – так пахнут слежавшиеся мокрые одеяла. Они спускались всё ниже и ниже, пока не оказались перед другой дверью, пожалуй, ещё тяжелее и ужаснее, чем первая. Паутина легла на лицо Мило, он передёрнулся.
– Местечко вам должно понравиться, – хихикнул полицейский, отодвинув засов и толкая створку, которая повернулась со страшным скрипом и скрежетом. – Здешнее общество, само собой, не слишком велико, зато у вас будет возможность перекинуться словечком-другим с ведьмой.
– С ведьмой? – По спине у Мило побежали мурашки.
– С ней. Она уже давненько тут сидит, – откликнулся Буквоед, входя в очередной коридор.
Вскоре они миновали ещё три двери, прошли по узкому мосточку, ещё по двум наклонным коридорам, спустились ещё по одной лестнице и наконец остановились перед маленькой дверцей.
– Вот и пришли, – сказал Буквоед. – Располагайтесь как дома.
Дверь открылась и закрылась. Мило с Тактиком оказались в камере с двумя крошечными окошками под высоким сводчатым потолком.
– Счастливо оставаться. До встречи через шесть миллионов лет, – попрощался блюститель буквы закона и ушёл. Его шаги, удаляясь, раздавались всё тише и тише, пока вовсе не стихли.
– Похоже, это надолго, а, Тактик? – уныло проговорил Мило.
– Похоже, – ответил часовой пёс и пошевелил носом, принюхиваясь к новому жилью.
– А у нас даже шашек нет или хотя бы кусочка мела… Чем же мы будем заниматься всё это время?
– Не беспокойся, – прорычал Тактик, махнув лапой, – что-нибудь придумаем. Главное в жизни – быть тактичным, держать такт и придерживаться избранной тактики, я-то уж знаю! Только будь добр, поскорее подзаведи меня! А то я сейчас отключусь.
– Что тут придумаешь? – молвил Мило после того, как завёл до упора пружину будильника. – Столько неприятностей, а всё из-за одного словечка, поставленного не на место или не так написанного! Если мы выберемся из этой темницы, я обязательно выучу все-все слова на свете.
– Весьма похвальное намерение, дитя моё. – Голос прозвучал из дальнего, самого тёмного угла.
Удивлённый Мило огляделся и только тут заметил в полумраке симпатичную старушку, которая, тихонько покачиваясь в кресле-качалке, что-то вязала на спицах.
– Здравствуйте, – сказал он.
– И ты здравствуй, – ответила она.
– А ведьмы вы не боитесь? – осведомился Мило. – Говорят, она где-то здесь.
– Говорят, – пожала плечами старушонка и плотнее закуталась в шаль. – Говорят также, что ведьма – это я.
Мило попятился. В страхе он прижался к Тактику, поближе к звонку будильника – известно, что ведьмы боятся громких звуков.
– Не пугайся, – рассмеялась она. – Это ошибка. Ведь я…
Мило с сомнением поглядел на неё, не зная, верить или не верить.
– Ведь я! – повторила старушка. – Не окончательная Ведьма, просто Ведь, без окончания. Мы с ведьмой, конечно, одного корня, но я совсем не опасная.
– Какого такого корня? – спросил Мило, отлипнув от пса и сделав шажок к старушке. – И за что вас посадили в темницу?
– Ох! – воскликнула та (как раз в этот момент огромная крыса прошмыгнула у её ног). – Ты не знаешь, какого я корня? Тогда слушай. Я начну с Азов. Аз и Буки – два первейших дома в нашем королевстве. К ним принадлежит сам король Азбукиан. Мы же, Веди, стоим на третьем месте, хотя ни в чём не уступаем первым, ибо происходим от древнейшего корня вед. Посему при дворе мы всегда чем-нибудь заведовали. Я, к примеру, в течение многих лет ведала словами и решала, какие из них годятся для всеобщего употребления, какие и где можно произносить, а какие нельзя, какие следует писать и печатать, а какие – ни в коем случае.
И вот однажды из-за Моря Знаний к берегам Пустопорожни пришёл корабль. А плыл на том корабле юный королевич. Он странствовал по миру в поисках своей доли. И вот во имя истины и добра предъявил он права на эту землю и вознамерился обозреть свои новые владения. Разъярились чудовища, демоны и великаны, ополчились на пришельца, желая изгнать его. И была такая битва, что земля содрогалась; а когда кончилась битва, оказался у королевича лишь малый клочок земли у самого моря.
– Построю здесь город, – сказал он и построил город.
И вскоре на многих кораблях сюда прибыли поселенцы-первопроходцы осваивать новые земли. Город вырос, расширился. Что ни день подвергался он нападениям и набегам, но уже никакие силы не могли сокрушить его. Вскоре он распространился так, что стал уже не город, а целое королевство. И нарекли его – Разум.
Однако за стенами его по-прежнему простирались края враждебные. И поклялся новый король покорить их, ибо они по праву принадлежали ему. Каждой весною выводил он в поход свои рати, осенью возвращался; с каждым годом умножались владения и богатство Разума. И женился король, и родились у него два сына прекрасных, коим он передал все познания свои, дабы правили они разумно, когда придёт им пора.
Возмужали сыны, призвал их к себе король и сказал:
– Стал я стар водить рати на брани. Настало время вам продолжить моё дело. Должны вы воздвигнуть в дикой Пустопорожне новые города, дабы владения Разума расширялись.
И было так. Один пошёл на юг, в предгорья Неразберихи, и основал там Словаренцию, город слов. Другой же пошёл на север, к Тёмным Горам Невежества, и там воздвиг Числовенцию, город чисел. Оба города благоденствовали, а исчадия тьмы отступали всё дальше и дальше. Города и селения стали строиться всюду, а чудовища сохранились только в самых далёких и глухих окраинах – там сидели они, готовые изничтожить всякого, кто осмелится приблизиться или проникнуть в их пределы.
Братья преуспевали, только шли они врозь, ибо по природе своей были оба слишком мнительны и самолюбивы. Каждый мечтал превзойти другого – ради этого они трудились не покладая рук, так что в недолгом времени их города своим размером и великолепием уже могли поспорить даже с самим Разумом.
«Всё-таки слово превыше разума», – утверждал один про себя.
«Всё-таки число превыше разума», – думал про себя другой.
И неприязнь их друг к другу усиливалась.
Однако, не ведая о вражде сыновей, старый король на закате своего правления был счастлив и дни свои проводил, гуляя под сенью королевских парков. Единственное, о чём сожалел он, что не было у него дочери, поскольку маленьких девочек он любил не меньше, чем маленьких мальчиков. И вот однажды, гуляя по саду, нашёл он в беседке, увитой виноградными лозами, корзину с двумя крошечными младенцами – то были прекрасные златовласые девочки.
И возликовал король.
– Они ниспосланы скрасить мою старость! – воскликнул он и призвал королеву, министров, придворных и весь народ, чтобы все могли лицезреть их. – Одну мы наречём Поэзией, другую – Мудростью, – объявил он, и стали они Принцессой Сладчайшей Поэзии и Принцессой Высочайшей Мудрости и воспитывались во дворце.
В конце концов умер старый король, оставив королевство на двух сыновей-наследников, однако с условием, что будут они печься о благе двух юных принцесс. И один стал править на юге и нарёкся королём Азбукианом, единодержцем Словаренции, а другой стал править на севере и нарёкся Матемагиком, королём Числовенции; и, блюдя свою клятву, оба они заботились о принцессах, пребывавших по-прежнему в Разуме.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.