– Эля, я тебе ещё тогда объяснял, что мне рабы не нужны. Ты свободна. Если надо где-то расписаться, давай. Или там, вольную напишем. Ну, или как это у вас полагается?
– У нас или женятся на рабыне, или получают за неё выкуп. Всё её имущество.
– Отлично. Что у тебя есть? Пять, кажется, платьев, зубная щётка. Вот их я и заберу. Возьмёшь в магазине новые.
– Кирилл! – в голосе девушки зазвучал металл. – Я принцесса правящей ветви, пусть и не наследная. И мне, как и всем детям императорской фамилии, положен лен. У меня свой лес, Кирилл. И он по геральдическому регламенту соответствует графству у человеков.
– Ты… это… что, графиня что ли?
У меня всё в голове запуталось. В академии было всё равно, кто из студентов какой титул имеет. Я даже не задумывался об этом никогда. Да и не удивительно. У нас вон, сто лет назад всю аристократию под нож пустили, кто не сбежал. Вот и не думал о таком никогда. А сейчас и понять не могу, каково это – своё графство. Это тогда что же, крепостные свои? Личные собственные, подвластные люди? То есть эльфы, конечно, но это ничего не меняет. И вот эта хозяйка «заводов, газет, пароходов» теперь моя рабыня? Бред какой-то.
– Тем более, тебя надо отпустить!
– Да? – она хитро прищурилась. – А жениться ты, значит, больше не хочешь? А ведь недавно ещё был готов.
Вот как они так умеют? Одной фразой ввела в смущение. Я же не отказывался. Просто это, мне кажется, неправильно, жениться из-за неудачного случая, когда девушке деваться некуда. Это… это как по залёту! И как ей теперь объяснить?
– Я и не отказываюсь. Просто одно дело жениться, если двое равны и все по согласию. А так… Я и без того не эльф, меня твои подданные не примут. И кроме всего прочего будут говорить, что я женился не на девушке, а на титуле. И во дворце будут на меня смотреть как на рабовладельца. Ещё отравят, чего доброго. Ну, ты меня понимаешь?
Поймал себя на том, что тараторю, оправдываюсь, поминутно пожимаю плечами. Эля смотрела на меня, и глаза у неё становились всё грустнее и грустнее.
– Как-то надо по-другому делать, – неуверенно добавил я и посмотрел на фейри.
Девушка сидела как в воду опущенная. Даже ушки поникли. Она шмыгнула красивым носиком, подняла на меня печальные глаза и еле слышно ответила:
– Наверное, ты прав. Даже если мы просто поженимся, нас не поймут при дворе. А что делать, я не знаю. У папы надо спрашивать. Он поможет.
Ёлки-палки. Я даже приблизительно не знаю, как добраться до её папы. Это не в другой город съездить. Другой мир. И где он, я понятия не имею. Может, его видно ночью за городом, на звёздном небе, а может, вообще в соседней реальности. В любом случае, до окончания академии нет смысла даже думать о знакомстве с родителями моей девушки. Мы банально не знаем, как это осуществить.
– Значит, будем ждать знакомства с папой.
– А зачем ждать? – эльфийка мгновенно переключилась от грусти к радостной улыбке. – Я в любой момент могу попасть домой.
Она подтянула рукав куртки, и я увидел едва заметную зелёную татуировку. Вообще-то я замечал этот орнамент и раньше, но не обращал на него внимания. Сейчас все ходят разрисованные. Даже Дашка примерно раз в пару месяцев добавляла что-нибудь в экспозицию графики и живописи на своём теле.
– Это привязка к дому, – пояснила Эля. – Такую делают всем членам императорской семьи ещё в младенчестве. Гарантирует от похищения, например. Да и просто заблудиться невозможно. Стоит влить в неё силы, и я вернусь домой.
– А я?
– А ты со мной, конечно.
Она решительно начала закатывать рукав.
– Подожди, подожди, – замахал я руками. – А как же академия? Блин! Нам же даже не назначили время возвращения! Мы точно опоздаем.
– Глупенький, – эльфийка снисходительно улыбнулась. – Ты забыл, что время в ДАРе не зависит от времени окружающих миров. Вспомни, мы почти полгода учились, а вокруг прошли всего сутки. Так что, когда бы мы ни вернулись, всегда будет вовремя. Во всяком случае, пара месяцев у нас точно есть.
– Уверена?
– Конечно. Иначе бы и не рисковала.
Я всё-таки колебался. Честно говоря, страшновато. Чужой мир, да ещё и эльфы. Но не показывать же свой страх любимой девушке.
– Эх! Ладно, поехали. Что надо делать?
– Я ещё никогда не пробовала перемещаться вдвоём… Но… Думаю, надо обняться.
– Мы в кафе вообще-то. Может, хотя бы выйдем туда, где людей поменьше?
Она смущённо огляделась, покраснела и начала взволнованно теребить рукав.
– Я и забыла. Пойдём, отъедем на твоей повозке куда-нибудь подальше от всех.
*** Интерлюдия***
Это место не было похоже на привычное нам пространство. Зыбкое и ничуть не похожее на реальность, оно казалось продолжением то ли сна, то ли фантазии. Ни одной стабильной структуры, ни одного постоянного элемента. Каждая его составляющая постоянно меняла форму и свойства, то ли стараясь наиболее соответствовать запросам хозяина, то ли повторяя путь его мысли. Самым заметным элементом здесь была похожая на глобус проекция планеты. Она сияла безо всякой опоры в центре маленького домена, а вокруг неё, не спеша, кружил молодой бог. Он то и дело застывал, разглядывая что-то на поверхности единственного материка, и тогда нужное место увеличивалось, усиливая детализацию.
Юный бог испытывал двоякие чувства.
С одной стороны, ему нравилась царящая в созданном мире гармония. Три цвета энергетической палитры населяющих планету существ – красный, зелёный и синий – составляли полный, хотя и минимальный, спектр. Благодаря такому разделению здесь не было резких скачков, внезапных изменений. Развитие шло плавно и предсказуемо. Он не зря выбрал для основного населения эльфов. Эти существа мало подвержены перепадам настроения, вспышкам эмоций. Бессмертие приучает их к покою и обдуманному поведению. Конечно, в его домене не бывает искромётных дворцовых переворотов или зрелищных сражений, как у старшего брата. Но и его положение ничуть не хуже. Запутанные, но красивые, спокойные, выверенные, интриги мира Леса могут тянуться несколько столетий, увлекательно переплетаясь и принимая иногда самые неожиданные формы. Но в итоге приводят всё к той же гармонии и сохранению энергетического спектра.
Последняя серьёзная война здесь случилась пятнадцать тысяч лет назад. И хоть она и унесла жизни жёлтого и белого домов, но оставшиеся три всё ещё составляли полный спектр. А допускать новой войны молодой бог не собирался. Никогда ведь не знаешь, чем она кончится. А если будет стёрт, к примеру, зелёный, правящий в этом тысячелетии, дом, или как говорят сами эльфы, «ствол»? Тогда гармония энергетик планеты развалится и мир скатится в хаос. А что приходит после хаоса, знает каждый – энтропия, окончательная смерть мира. А с ней и обязательная гибель бога-создателя этого мира. Отец показывал ему проекции мёртвых планет – сплошной холодный серый цвет, скука и никакого проявления жизни. А нет жизни на планете – значит мёртв и тот, кто её создал.
Поэтому молодой бог, младший в семье, которого свои звали Листик, считал нынешнее состояние своего мира идеальным – что может быть лучше гармоничного союза трёх равных сил. Красный – дом магии огня, зелёный – дом магии жизни, и синий – дом магии воды. Всего три цвета, но они составляют полный спектр, из них можно собрать любой оттенок. Пусть так развитие движется медленнее, зато без эксцессов. Нет риска, что в результате какого-нибудь массового столкновения от живой планеты останется голый холодный камень.
Раздражало Листика только непонятно откуда взявшееся чёрное пятно почти на границе оставшихся со времён войны пустошей. Откуда оно взялось, юный бог не представлял. Раньше на этом месте жили эльфы жёлтого дома земли, но вся их популяция была уничтожена много тысяч лет назад.
– Всё сидишь?
В домене внезапно появился старший брат Листика, Волчок. Он нарочито презрительно посмотрел на проекцию, потом перевёл взгляд на встрепенувшегося брата.
– Что-то ты не торопишься. У меня вон, уже семь миллиардов душ.
Волчок щёлкнул пальцами и рядом с проекцией Листика появилась ещё одна. В отличие от мира Леса, здесь вовсю кипела жизнь. Шар планеты, словно цветущий луг, был покрыт мириадами разноцветных пятен и точек всех цветов и оттенков, от белого до чёрного. И всё это копошилось, переливалось, двигалось.
– И заметь, население всё растёт. – похвастался брат. – А ты, небось, на голодном пайке сидишь? Веры-то хватает? Или мама подкармливает? Сколько у тебя? Миллион?
– Ну… – замялся юный хозяин домена, – почти. Пусть у меня меньше, зато мои верят постоянно и интенсивно. Мне хватает. И вообще… Ты старший. И у тебя мир без магии! А они всегда на начальных этапах быстрее развиваются, мне папа говорил. Вот и наплодились. Толку-то с них? Сам же рассказывал, что ещё двести лет назад почти половина жителей перестала верить в богов вообще. Много ты тогда веры получил? Много?
– Ладно, ладно, успокойся, – Волчок сделал примирительный жест, и его проекция исчезла. – Я же не ссориться пришёл, а просто посмотреть. Что у тебя новенького?
Листик смутился, но потом поднял на брата глаза.
– Смотри, – указал он на тёмное место на проекции. – Не знаю, что это. Там вообще пустоши и никто жить не должен. И вера оттуда не идёт совсем.
– А, смерть! – тоном знатока заметил старший. – Это хорошо.
– Да чего в ней хорошего? Только гармонию портит.
– Зато, может, расшевелит твоё болото, – усмехнулся брат.
Он сделал незаметный жест в сторону проекции, будто сбрасывая что-то щелчком, потом обдал младшего тёплой волной любви.
– Ну, я побежал, – сказал Волчок, глядя, как расплывается в улыбке лицо Листика. – Не зажимай своих, дай им больше свободы.
И старший братишка исчез так же внезапно, как появился.
В тот же миг он очутился в куда большем домене. Это место выглядело как солнечная цветущая зелёная лужайка в светлой берёзовой роще. Всё здесь дышало жизнью и порядком, каждая веточка находилась на своём месте. Возле куста разноцветных цветов с видом полноправного хозяина стоял стройный мужчина средних лет в длинных свободных одеждах, а над ним светила сдвоенная звезда, вокруг которой неспешно вращались целых восемь планет.
– Па! Я всё сделал, – произнёс Волчок и с небольшой ноткой зависти посмотрел на проекцию.
Ничего. Ещё немного и его мир разовьётся окончательно. А тогда он и сам создаст себе светило не хуже. И тут уже не придётся, как маленькому, крутиться вокруг папиной и маминой звёзд. А значит, его домен станет настоящим и полностью самостоятельным, сам Волчок получит полное имя и будет считаться взрослым, и даже сможет заводить знакомства в других реальностях. А тогда ему можно будет общаться со старшими богами, которые иногда приходят в гости к родителям. С Живой, Судьбой, Смертью. И, наконец, с Любовью. Молодой бог покраснел.
– Молодец, сын, – от отца пошла мощная тёплая волна одобрения и любви. – Может быть хотя бы наши совместные действия заставят малыша Листика повзрослеть.
Как только Волчок исчез, от ствола дерева отделилась стройная молодая женщина в длинном облегающем зелёном платье. Она, не приминая травы, величаво подошла к хозяину домена. Двигалась она настолько плавно, что казалось, её ноги не касаются земли. Женщина нежно обняла мужа, положила подбородок ему на плечо и ласково поцеловала в шею.
– Дорогой, не слишком ли ты жёстко с младшим? – тихо спросила она. – Сначала смерть, теперь этот пришелец. Уже сейчас мальчик ничего не понимает, а что будет потом, когда его гармония нарушится?
– Я именно этого и добиваюсь. Мальчишка совсем обленился. Он забыл, что без смерти для созданного мира нет и развития. Зачем его эльфам придумывать что-то новое, если у них и так тысячи лет всё идёт стабильно и хорошо? Ты обратила внимание, что при постоянном количестве душ интенсивность веры в его мире всё равно падает? А это ведёт к стагнации и последующей энтропии. Сравни. Волчок скоро получит взрослое имя, его почти не бывает в нашем домене. А Листик?
– Но он же младший, – возразила жена.
– Он младше всего на десять тысяч лет. Волчок в его возрасте уже делился энергией с родителями.
Бог укоризненно посмотрел на жену.
– У Листика всё ещё впереди, – неуверенно возразила та.
– Ты сама знаешь, что не права.
– Всё равно, постарайся обойтись не так жёстко. Не забывай, что это наш сын.
– Я люблю его ничуть не меньше тебя. И очень хочу, чтобы Листик повзрослел.
– Но…
– Его застой не даёт расти всему нашему домену. Неужели ты хочешь, чтобы из-за одного ленивого мальчишки пострадала вся семья? А мы сейчас на грани ухода в хаос.
– В хаос? – лицо женщины на мгновение замерло в испуге.
– Милая, ты у меня уже большая девочка. И тебе должно быть известно, что покой и хаос – это два положения маятника. Если не приложить к ним третью силу, то за состоянием покоя и гармонии, неизбежно последует хаос и сумятица. Причём, во всём нашем домене, а не только у Листика.
– Но хаос у Листика… Он же такой уравновешенный, вдумчивый.
– Значит, справится. Всё, закрыли тему.
Глава 6
– Листопад! – закричал наблюдатель на башне, указывая рукой в сторону молодого леса. – Листопад!
Дежурный встрепенулся, высунулся из-за стены и вгляделся в вечерний сумрак. Действительно, со стороны деревьев по дороге двигалась кавалькада из восьми всадников, а за ней угловатая чёрная карета, запряжённая четвёркой лошадей. Сомнений не было, в Борбург приехал Его Высочество Герцог Надир Кавондарский по прозвищу Листопад.
Дежурный махнул рукой, и к воротам тут же подбежали четверо стражников. Но открывать не спешили – с той стороны стены перетаптывались с ноги на ногу два десятка неупокоенных. Не приведи Ставрос открыть раньше времени – мечом потом не отмашешься. Пусть уж лучше их Высочество по-своему, по-магически с ними разберутся. Для того, поди, и едет.
Карета подпрыгнула на кочке, и Надир отвлёкся от созерцания молодой зелени. Когда-то, почти сотню лет, этот лес звался Мёртвым. Деревья стояли голые, живности не было. Только толпы неупокоенных бродили среди мёртвых стволов. И причиной всему – именно он. Тогда-то герцог, в те времена ещё граф, и получил своё прозвище. Листопад. Ему нравилось. А кроме того, как всё эффектно тогда прошло. Все эльфы, жившие в тысячемильном круге, мгновенно перестали беспокоить не успевших обустроиться переселенцев. Конечно, несколько неудобно было то, что эльфы сильно оказались завязаны на свой лес. Поэтому их смерть потянула за собой и гибель всех деревьев. Целых пять лет крестьяне жили на каше и рыбе, которая чудом уцелела в крупных реках. Скотину пришлось отправлять за пределы вымершей зоны, что породило новые стычки, к счастью, некрупные.
Ничего страшного, подумал Листопад. Вон, всё уже почти такое же, как было. И трава растёт, и деревья зеленеют, и зверьё из соседних лесов подтянулось. Если бы не побочные эффекты от заклинания, жили бы сейчас не хуже, чем у себя дома.
Дома…
Это короткоживущие немаги, да молодёжь лет до ста могут называть этот мир домом. А он ещё помнит Великий Исход. Именно сюда, всего-то миль сорок от места, где сейчас стоит Борбург, и открылся портал, через который и перешли в этот мир правящий монарх со всей семьёй, вассалами, горожанами и крестьянами. Вовремя, надо сказать, перешли. Иначе, вырезали бы за ночь всех поклонников богини Хелы. Глава семейства Майндоргов уже объявил Ночь Мечей и Кос, и меньше, чем за сутки, планировал прикончить всех, кто имел отношение к правящей династии.
– Листопад! – послышалось со стены.
Герцог улыбнулся. Приятно, когда тебя ждут. А главное – нужно. Иначе, зачем бы он в своём возрасте то и дело колесил по стране, очищая местности от поднимающихся неупокоенных? Всё-таки не первая сотня лет. Да и звание архимага тоже позволяет почивать на лаврах.
Но это не для Надира. Пусть другие отдыхают. А ему сидеть некогда. Надо и каналы прокачивать, добиваясь мощного и быстрого потока энергий, а заодно популярность в народе поддерживать. Герцог надеялся, что уже сейчас его любят больше, чем Его Величество Игудона третьего.