Потом он резко прижал меня к себе, и я поняла, что мы останемся здесь. В этом мире. В этой реальности. Но рядом с Эваном я, возможно, смогу это выдержать.
— Энжи, — сказал он, и прижался своими губами к моим. Его поцелуй был грубым, и резко контрастировал с нежностью прикосновений. Мои безумные желания полностью совпадали с его. Напор. Я отчаянно желала забыться в нем, уйти туда, где разум, память, страх и сожаление испарятся. Чтобы исчезло все, кроме Энжи и Эвана, охваченных жаром и желанием.
Я этого хотела. Мечтала об этом. Об этом мужчине в моей постели. О его теле, плотно прижатом к моему. О его руках на мне, и о его языке, пробующем меня на вкус.
Мы сошли с ума. Потерялись. Оба взорвались в сумасшедшей вспышке страсти. Одной рукой он держал мою голову, пока мы впивались друг в друга губами. Другая рука прижималась к моей спине, и я чувствовала это прикосновение каждой клеточкой кожи, та словно светилась от жара его руки.
Я была открыта ему во всех смыслах, и когда почувствовала, что его рука легла на мою грудь, я вздохнула от удовольствия неизбежного.
— Да, — прошептала я, — о да.
Его руки передвинулись мне на плечи, пробежали по рукам вниз, а взгляд опустился ниже, заставив мои соски затвердеть, когда его глаза остановились на моей груди.
— Боже, Энжи, ты даже представления не имеешь...
Я так и не узнала, о чем не имею представления, потому что он повалил меня на кровать и раздвинул ноги. Я лежала под ним, и его пах прижимался к моему лону. Я была в одних трусиках, которые уже были настолько мокрыми, что несомненно прилипли ко мне словно вторая кожа.
Я вся была в его власти, полностью открытая для него. В этот момент он мог делать со мной что угодно. Брать меня, как захочет. Я была совершенно и полностью его, и осознание этого ускорило мой пульс. Я задержала дыхание, не зная, что последует дальше, понимая только, что хочу этого. Хочу его.
Его губы прикоснулись к моему уху, потом двинулись ниже по нежной коже на шее, и этот еле ощутимый контакт сводил меня с ума. Медленно он исследовал мою ключицу кончиком языка, прежде чем двинуться ниже.
Я застонала от удовольствия, когда его губы коснулись моей груди, а зубы начали нежно дразнить сосок, посылая огненные импульсы от груди к яростно пульсирующему паху.
— Эван. — Я не была уверена, произнесла ли его имя вслух. Это была просьба, мольба. Его горячие губы спустились ниже по моему животу, а язык легонько подразнил пупок, прежде чем двинуться к линии трусиков. Хоть я и проснулась от кошмара, сейчас едва могла его припомнить. Я думала только об Эване. И понимала только его прикосновения. Я хотела только этого мужчину.
— Снимай, — прорычал он, когда его пальцы коснулись моих трусиков.
Я приподняла бедра, чтобы он стянул их с меня, я не имела ни малейшего понятия, полетели они на пол или остались в простынях. Я была слишком занята тем, как он сжимал мои бедра, подбираясь пальцами к моему лону. Он раздвинул мне ноги, наклоняясь ниже и припадая губами к самой сокровенной части моего тела.
Он был первым мужчиной, который так меня ласкал после эпиляции, и ощущения от прикосновения его языка к моей голой плоти практически довели меня до оргазма, сдерживаемого только подразнивающими движениями, которыми он ласкал мой клитор. Иногда он внезапно останавливался, разжигая мое возбуждение до предела.
Я хотела вопить, кричать от удовольствия, но не хотела, чтобы он останавливался, поэтому прикусила свой палец и сдерживалась, сколько могла, пока приятное и настойчивое давление внутри меня не стало непереносимым. Я закричала, а мое тело содрогалось от взрывов удовольствия, взлетая до небес, чтобы потом снова опуститься к Эвану.
— Эван, о боже, Эван…
— Ш-ш-ш-ш. — Он лег рядом со мной и притянул к себе, пока я не оказалась прижатой к нему спиной. Он все еще был в джинсах и футболке, но я чувствовала его напряженный член, прижатый к моей попке, когда он обнял меня за талию и прижал к себе.
— Ты не хочешь?..
— Я хочу обнимать тебя. Хочу заснуть с твоим вкусом на моих губах. И я хочу, чтобы ты уснула с мыслями только об удовольствии, которое я тебе доставил. Понимаешь, детка?
Я вспомнила все, что он сказал мне в аллее. Я хотела этого, отчаянно хотела.
Но не прямо сейчас. Я хотела быть в безопасности его объятий.
Я кивнула, и если бы не была такой усталой, то улыбнулась бы. Опять Эван Блэк понял, что мне нужно.
— Хорошая девочка. А теперь закрывай глаза. — Его голос был мягким, почти певучим, и я послушалась.
Мне никогда не удавалось легко заснуть, но сейчас, когда Эван был рядом, я погрузилась в сон почти мгновенно, расслабившись в руках этого опасного мужчины.
И никогда в жизни я не чувствовала себя так безопасно.
Глава 8
Остаток ночи прошел легко, и я проснулась, чувствуя себя настолько живой и отдохнувшей, что просто засмеялась вслух. Я никогда не спала без кошмаров. Ни разу. Даже когда они проходили незамеченными и были незначительными настолько, что я не помнила их утром. Я всегда знала, что они притаились за краем сознания, словно хищники.
И все же в руках Эвана они отступили, будто он охранял меня от драконов, убивая их, как и положено рыцарю.
Я медленно перевернулась, стараясь не разбудить Эвана, который все еще обнимал меня. Его лицо было спокойным и умиротворенным, однако я смогла увидеть темные черты мужчины, который защитил меня в аллее. Резкие контуры его лица. Тень щетины на подбородке. Шрам, как напоминание того, на что он был способен. Я же сама все видела? Если бы те парни зашли дальше, если бы они тронули меня, Эван мог бы убить их без лишних рассуждений и сожалений. Я подумала, что он был ангелом мщения. Моим ангелом мщения.
И прямо сейчас я хотела закончить то, что он начал. Доставить ему такое же удовольствие, что и он мне.
Я осторожно переместилась на кровати, пока не оказалась верхом на нем: мои ноги по обе стороны от него. Одеяло соскользнуло с моего тела, и прохладный воздух коснулся моей спины и обнаженной груди. Я была без одежды, трусики вчера были отброшены, как ненужное сомнение.
Я осталась в таком положении на мгновение и глядела на его лицо. Моя грудь была тяжелой, соски напряженными. Дыхание было прерывистым и частым, и я скользнула рукой по животу вниз и закрыла глаза, когда пальцы коснулись моей горячей и влажной киски. Я резко вздохнула, когда вернулись остатки сна. Он прогнал кошмары, точно. И то, чем он их заменил, было приятным и отчаянно возбуждающим.
Я убрала руку. Мое тело было на пределе, но я не хотела удовлетворять себя сама. Я хотела Эвана и только Эвана. Я наклонилась вперед, пока мои губы не оказались прямо возле его паха. Всего одна точка соприкосновения, и все же каждый атом в моем теле реагировал, вибрировал и танцевал в радостном предвкушении.
Мои руки были на кровати по обе стороны от его головы. Я наклонилась достаточно низко, чтобы моя грудь касалась его футболки, соски были настолько напряжены, что это трение было почти болезненным. Мое дыхание было прерывистым, а тело превратилось в сплошное желание.
Я легонько поцеловала его в губы и увидела, как его веки затрепетали. Я задержала дыхание, выдохнув только тогда, когда поднялись его веки, и на меня посмотрели загадочные туманные серые глаза.
— Энжи, — пробормотал он, и этого было достаточно.
Я резко наклонилась вперед, и впилась в его губы страстным и требовательным поцелуем. Его рот был открыт, и я пробовала его, втягивала и запоминала. Он прервал поцелуй неожиданно, со вздохом, и я откинулась назад, чтобы посмотреть на него. Наши глаза встретились, и я увидела себя. Свое желание и потребность. Я увидела годы подавляемой страсти, и в этот момент почувствовала себя победительницей, по крайней мере, пока между нами не пробежала тень.
— О боже, Энжи, — сказал он и отвел глаза. И в это мгновение мир вокруг меня разлетелся на куски.
— Эван, — произнесла я, но на самом деле имела в виду «Пожалуйста».
Это не имело значения. Он был со мной, прямо тут, но сейчас отстранился. В панике я потянулась, схватила его за ворот и попыталась задержать.
— Я хочу этого, — сказала я. — Хочу закончить то, что мы начали прошлой ночью. То, что ты сказал. Разве ты не видишь? Я все еще не бегу.
Его глаза снова нашли мои, и на этот раз в них не было страсти. Только сожаление и целеустремленность.
— Я знаю. — Он нежно положил свою руку на мою, потом разжал мою хватку. — Но лучше беги.
Он тяжело вздохнул, потом перекатился на постели так, чтобы оказаться не подо мной. Я лежала онемевшая, пока он садился на краю кровати. Его спина была прямой, как доска. Плечи были расправлены. У меня создалось впечатление, что я смотрю на солдата, который готовится к битве. Без желания, но целеустремленно.
Я понимала, что он делает, и не могла понять зачем.
— Эван. — Мой голос был больше похож на шепот, словно звук мог вытолкнуть его за дверь. — Мы оба этого хотим. Я хочу, и знаю, что ты тоже хочешь.
Он встал и повернулся, чтобы посмотреть на меня. Я подтянула одеяло до шеи, стремясь хотя бы частично спрятаться. Я и так уже слишком открылась перед ним.
— Неужели ты не хочешь? — проскулила я, когда он ничего не ответил. В моем голосе была неуверенность, и я ненавидела себя за это. Я видела, как выражение его лица сменилось, словно ветер нагнал облака, и меня пронзил страх. — Ты же не собираешься стоять и говорить, что я не права? Я чувствую это, Эван. Я чувствую тебя.
Его лицо было непроницаемым, но, когда наши взгляды встретились, в его глазах я увидела бушующую бурю.
— Я делал и сделаю много вещей, которые ты сочтешь низкими. Но я никогда, никогда не совру тебе.
Я покачала головой, настороженная и запутавшаяся.
— Прошлой ночью то, что случилось в аллее, — он покачал головой, — было ошибкой.
Одно это слово заставило меня все понять. Все, что он видел во мне, все, чего хотел — я умудрилась это разрушить. Может, он и потерял вчера контроль, но в конце концов, я была приманкой для дракона, слабая женщина, нуждающаяся в защите. Но я не была принцессой, которую хотел Эван Блэк. Я никогда ею не была.
— Ошибка, — повторила я глухо. Я подумала о том, как чувствовала себя в его объятиях. Как он отогнал мои кошмары.
***
— Ты чертова идиотка. Ты это знаешь, правда?
Я глазела на Флинна над чашкой кофе, который пила, чтобы унять начинавшуюся головную боль.
— Какого черта?
Сначала я позвонила Кэт, чтобы получить кексы и сочувствие, но она должна была идти в кофейню, чтобы работать за кого-то. И я оказалась у Флинна, прикинув, что если кто-то и мог подбодрить меня, то это он. Пока я была, мягко говоря, не в восторге от результата.
— Когда ты сказал, что я должна зайти, я подумала, ты поможешь мне взбодриться.
— Это было до того, как я узнал всю историю. И что ты просто дала ему уйти. Как я и говорил, чертова идиотка.
— Дала ему уйти? Он практически убежал. — Я провела пальцами по волосам. — Он не хочет меня. Я совершенно точно не должна хотеть его.
Он добавил немного тобаско в «Кровавую Мери», которую смешивал, и поставил ее на стойку передо мной.
Я подняла свою кофейную кружку.
— Головная боль.
— Поверь мне, это вышибет ее гораздо лучше, чем кофе.
Я закатила глаза. Флинн свято верил в лечебное действие водки при головной боли. Несмотря на сомнения, я отхлебнула напиток, и должна была признать, что он чертовски хорош.
Я сидела за стойкой для завтрака, которая была продолжением кухонного острова. Восемь месяцев, которые мы жили вместе, это было мое обычное место на выходные. Я не особо разбираюсь в кулинарии, но Флинн все готовил вкусно. В этот момент он взбивал яйца для картофельных оладий и поджаривал сосиски, кухня была наполнена божественными запахами.
Он двигался между столом и плитой с привычной деловитостью, одетый в серые спортивные штаны и футболку. Он чертовски хорошо выглядел с его глубоко посаженными глазами и волосами, падавшими на лицо, хотя он постоянно пытался откинуть их назад. Его одержимость бегом и ездой на мотоцикле поддерживала его в форме, подарив ему упругую задницу и такие бицепсы, которые даже самую высокую женщину заставят почувствовать себя маленькой. Он умел готовить, что, по моему мнению, было плюсом, и мне довелось узнать, насколько он неплох в постели.
Он перевернул сосиски и повернулся ко мне, прищурившись.
— Что?
Я подняла руки в невинном жесте.
— У тебя странное выражение. Что у тебя на уме?
— Нет у меня никакого выражения, — запротестовала я.
— Я знаю тебя целую вечность. Уж поверь мне, если я говорю о твоем выражении.
— Нет никакого выражения. А если и есть, то это лишь недоумение.
— И ты в недоумении, потому что — что?
— Я всего лишь гадаю, как ты можешь давать советы в отношениях. Я уверена, что ты встречался с каждой женщиной в Чикаго, но почему-то второе свидание тебя не привлекает.
— Я разборчивый, — подметил он и сел за гранитную стойку. — Это же не проявление злой иронии? Ты же не хочешь сказать, что, несмотря на то, что все эти годы ты сохла по Эвану, теперь ты понимаешь, что по-настоящему тебе нужен я?
— Не льсти себе, — съязвила я. — И мне кажется, картошка подгорает.
— Черта с два, — парировал он, но выскользнул из-за стойки и убавил огонь, после чего начала накладывать еду на тарелки.
Я обожала Флинна, но любила его не больше, чем он меня, и никогда не была в него влюблена. Конечно, это не помешало мне переспать с ним много лет назад. Он злился на отца. Я злилась на весь мир. Он украл ключи от папиного «Харлея», и мы мчались по Шеридан-Роуд до Висконсина.
Я не помнила, кто из нас начал. Помню, что он хотел потрахаться, а мне нужен был выход эмоций. Более того, я хотела, чтобы мой первый раз был именно с ним. Мне хотелось, чтобы мечты об Эване ушли. Потому что, если бы я смогла положить им конец, то смогла бы положить конец всему.
Это не сработало. К счастью, наш сексуальный опыт не испортил нашу дружбу. Около недели мы чувствовали себя неловко. Потом мы напились на пляже, признались друг другу, что это было весело и приятно, но никто из нас не хочет повторения, и все пошло своим чередом. Только теперь мы могли говорить и о сексе. Учитывая, что он активно встречался с девочками, это было достаточно удобно.
— Давай вернемся к этой идиотской ситуации, — предложила я, когда он поставил передо мной тарелку. — Представь, что ты парень…
Он наклонил голову, потрогал себя за яйца и поднял бровь.
Я закатила глаза.
— Представь, что ты парень, который только что ушел от девушки, к которой его влечет.
— Мы не будем играть в эту игру, Энж. Он ушел не потому, что ты упала в обморок, когда какие-то ублюдки напали на тебя с ножом. Он ушел, потому что твой чертов дядя заставил его дать чертово обещание.
— Он абсолютно точно умудрился нарушить обещание на аллее до того, как ублюдки показались.
— Он думал членом.
— А он не думал, когда продолжил?
Он открыл рот, чтобы ответить, потом пожал плечами.
— Один ноль в пользу маленькой леди.
Я обрадовалась победе, хотя она была абсолютно Пиррова. И, если честно, причина не имела значения. Одно счастливое мгновение я думала, что получила мужчину, о котором всегда мечтала, но потом все полетело к чертям.
По правде, я должна была этого ожидать.
— И знаешь что? — заговорил Флинн, указывая лопаточкой в моем направлении. — Если он так стремится держать обещания, он должен сдержать и то, которое дал тебе.
Я не имела ни малейшего понятия, о чем он говорит, и это отразилось на моем лице, потому что Флинн лишь раздраженно покачал головой.
— Как ты думаешь, что случилось на танцполе? На аллее? Не говоря уже о твоей кровати.
— Недостаточно, — пробормотала я угрюмо.
Он поднял свою «Кровавую мери» в тосте.