— Да, но не вини ее. У меня чувство, что она лечила свое горе несколько часов.
— Я понимаю, что она чувствует.
Он жестко посмотрел на меня без тени веселья на лице.
— Если тебе что-то нужно, только попроси.
Я кивнула, но промолчала. Единственное, что мне было нужно, это дать себе волю. Стряхнуть с себя горе, оттянуться, забыться в адреналиновом тумане. Это бы сработало — я слишком хорошо знала, что это был лучший способ сгладить боль и ощущение потери. Но это не имело значения, ведь я не собиралась так поступать.
Оставшись рядом со мной, Коул окликнул Тайлера. Я отстранилась от него и стала наблюдать, как приближается третий рыцарь Джена. Если Коул был массивным, то Тайлер — стройным и атлетически сложенным.
У него была приятная внешность, которая располагала к нему людей, и очарование, заставшее людей делать угодное ему, но с уверенностью, что это их собственная идея.
Он взял мою руку и легонько ее пожал.
— Скажи нам, что тебе нужно.
— Ничего, — соврала я, — только вы двое. — Я дернула плечом. — Правда, мне лучше просто от того, что вы тут, ребята.
— Где Эван? — спросил Тайлер, адресуя вопрос напрямую Коулу. Я тоже повернулась посмотреть, но Эван исчез.
— Дерьмо. Он был рядом со мной минуту назад. — Коул посмотрел по сторонам. — Его будет легко найти. Он все еще в своем чертовом обезьяньем костюме.
— Он не хотел тратить время на переодевание. — Тайлер снова обратил внимание на меня. — Ты же его видела?
— Я — нет, — призналась я. — В смысле, я видела его на другом конце комнаты, но не говорила с ним. Пока.
— Да? — Рот Тайлера неодобрительно скривился. — Он прислал мне сообщение, когда уезжал с открытия. Сказал, что едет сюда убедиться, что с тобой все в порядке.
— Он так сказал? — Мурашки удовольствия побежали по моей спине.
— Да, он… подожди. Вон он. Эван. — Голос Тайлера разнесся по комнате, и к нам повернулись несколько голов. Однако я видела только лицо Эвана. Его глаза. И я клянусь, они смотрели на меня с выражением запретного жара, о котором я мечтала.
Я вздохнула, сладкая волна удовольствия перешла со спины в более интересные части моего тела. Я опустила глаза в пол, призывая себя собраться. Когда я подняла взгляд, то увидела, что Эван двигался к нам в ответ на настойчивые жесты Тайлера. В этот раз, однако, я ничего не увидела в его глазах, и мне оставалось лишь гадать, была ли та волна жара настоящей, или она существовала лишь в моем воображении.
Он продвигался к нам размашистыми, уверенными шагами. Толпа автоматически расступалась, настолько естественно давая дорогу этому человеку, словно он принадлежал к королевскому роду.
Подойдя к нам, он не посмотрел на меня. Не удостоил даже взглядом. Вместо этого его внимание было сосредоточено на Тайлере и Коуле. Его манеры были грубыми, а тон деловым.
— В Калифорнии все нормально?
— Поговорим позже, — сказал Тайлер. — Но все хорошо, старик.
— Хорошо, — отозвался Эван. Он переступил с ноги на ногу, словно хотел уйти от нас.
— Я слышала, эти кинозвезды с ума сходят по твоим бурито, — выпалила я.
Мне не было известно обо всех начинаниях, в которых участвовала эта троица, но я обратила внимание, когда они купили калифорнийскую сеть фаст-фуда, в которой я часто ела в школьные годы. В этом месте нарушали столько санитарных норм, что я лишь чудом убереглась от гепатита, но парни умудрились не только отчистить забегаловку, но и обзавестись филиалами в полудюжине других штатов.
Не то чтобы мне было дело до калифорнийских бурито, мне просто хотелось почувствовать тепло его взгляда. Черт, мне бы хватило и тени улыбки, ведь и Коул, и Тайлер именно так отреагировали. Но не их реакции я ждала, а Эвана. И все, что я получила — это холод его безразличия.
Это не имело смысла. Несмотря на мою секретную страсть, я знала Эвана всю свою взрослую жизнь, и мы всегда непринужденно разговаривали. В конце концов, у меня был большой опыт сокрытия тайн.
Я говорила себе, что его мысли заняты бизнесом, но не верила в это. Его молчание было оскорбительным. Словно он сознательно старался не смотреть на меня. И, если честно, сегодня меня это просто взбесило.
Я была настолько сосредоточена на своем раздражении, что не заметила приближения Кевина, пока он не подошел совсем близко и не сгреб меня в объятия.
— Привет. — Я быстро улыбнулась, надеясь, что не выгляжу слишком разочарованной его приходом.
— И тебе привет.
Я потянулась, чтобы ответить на его поцелуй. И, черт меня подери, я думала лишь о том, смотрит Эван или нет, когда наши губы соприкоснулись.
Я отстранилась и заставила себя сосредоточиться на мужчине, которого только что целовала.
— Все нормально? Ты должен ехать?
— Ничего срочного, — сообщил он. — Правда, справедливость и американское правосудие могут продолжаться без меня.
Он нежно поцеловал меня в висок, и когда я сравнила его и Эвана, мне стало непонятно, почему я колебалась. Он был невероятно добрым и заботливым мужчиной, который недвусмысленно демонстрировал желание перейти от легкомысленных свиданий к более серьезным отношениям, а я все еще была в плену подростковых фантазий. Правда, кто будет более честным и надежным мужем, чем агент ФБР? И учитывая, что нас познакомил мой отец, родительское одобрение он уже получил.
Я намеренно придвинулась ближе, обвив руками его талию, после чего подняла голову, чтобы увидеть его лицо. Его волнистые светлые волосы были аккуратно пострижены, а голубые глаза излучали очарование и веселость. В конце концов, он выглядел, как хороший парень: как смазливые квотербеки, которые не так сексуальны, как парни в коже на заниженных тачках, но все же достаточно горячие.
— Для меня много значит, что ты здесь, со мной.
— Я сказал СА Барнетту, что сегодня должен быть с тобой, — сказал он, имея в виду старшего агента, перед которым отчитывался. Его взгляд переместился на Коула, Тайлера и Эвана. — Я надеру задницы преступникам завтра.
— На кого вы сейчас охотитесь, агент Уорнер? — спросил Эван. В его голосе прозвучала усмешка, но еще и жесткие нотки. И Тайлер, и Коул, должно быть, тоже это услышали, потому что оба бросили резкий взгляд на Эвана. У меня было ощущение, что Коул хотел что-то сказать, но передумал.
— На кого укажут улики, — ответил Кевин. — Иди по следу достаточно долго, и ты найдешь засранца.
— Улики, — произнес Эван задумчивым тоном. — Я думал, вы, парни, перерастали волноваться об уликах много лет назад. Теперь вы швыряете кусок дерьма и смотрите, к кому прилипнет, разве нет?
— Если ты намекаешь, что мы идем на все, чтобы добыть доказательства, — отрезал Кевин спокойно, — то ты совершенно прав.
Всякое притворное веселье в разговоре теперь полностью исчезло. Я моргнула, слишком поздно вспомнив, что ФБР интересовалось их троицей около пяти лет назад. Я видела заметки в газетах и спросила Джена об этом. Он велел не волноваться — это всего лишь конкуренты по бизнесу выдвинули несколько грязных обвинений, но его рыцари быстро обелят свои имена. Я была занята выпускными экзаменами, поэтому просто поверила дяде на слово. И поскольку больше новостей не появлялось, скоро об этом забыла.
Было ясно, что Эван не забыл, и воздух вокруг нас наполнился неуютным колючим напряжением.
Я прочистила горло, намереваясь сменить тему.
— Как прошло открытие больницы?
— Неудобно, — огрызнулся Эван. Он сунул руки в карманы, потом резко вдохнул. Не требовалось сверхчеловеческой наблюдательности, чтобы понять: он пытается справиться с бешенством. — Простите, — его голос стал мягче.
Он чуть повернулся и в первый раз посмотрел в моем направлении.
— Открытие… черт, целое крыло, это много для меня значит, и теперь больше детей получат помощь, но я должен был быть здесь. — Всего миг он смотрел прямо мне в глаза, и воздух застрял у меня в горле. — Он был хорошим человеком, — проговорил Эван, и боль в его голосе была отражением моей собственной. — Его будет не хватать.
— Да, — поддакнул Кевин. Его голос звучал фальшиво и напыщенно, и я с трудом поборола желание освободиться из его рук, потому что он не понимал. Как он мог? Он не знал моего дядю по-настоящему, не понимал, что именно я потеряла.
Я пыталась сглотнуть, но горло сжалось от слез. Я сжала кулаки, как будто сила могла помочь держать горе под контролем.
— Черт.
Я прекрасно справлялась, конечно, я скучала по Джену, но не впадала в жалость к себе. Я побеждала, и то, что я еще держалась, наполняло меня гордостью. Однако у меня не осталось сил справляться. Холодность Эвана вышибла меня из седла, и я внезапно стала нервной и потерянной во всех смыслах. Я хотела выйти из этого странного треугольника, состоящего из меня, Эвана и Кевина, но не могла пошевелиться.
Я знала, что дядя Джен всегда был за меня. Он всегда меня понимал, всегда был готов меня спасти.
Но его не было рядом, и, к моему ужасу, по щекам потекли слезы.
— Энжи, — пробормотал Эван. — Детка, все нормально.
Я не имею понятия, как это случилось, но вдруг мое лицо прижалось в груди Эвана, он меня обнимал, рукой гладил по спине, а его голос лился на меня бальзамом, призывая выплакаться. Он говорил, что все будет в порядке. Я буду в порядке.
Я прижалась к нему, впитывая предлагаемое им утешение. Его тело было жестким, твердым и сильным, и я не хотела его отпускать. Я хотела втянуть его силу и сделать ее своей.
Но потом у меня потек нос, и я отстранилась, боясь испачкать его дохрелионнодолларовый костюм.
— Спасибо, — выдавила я, или, по крайне мере, попыталась. Не думаю, что слова действительно прозвучали, потому что, посмотрев на него вверх, я увидела дружеское беспокойство. Нет, это был жар. Это было желание. Живое, чистое и совершенно однозначное.
И оно было достаточно необузданным, чтобы прожечь во мне дыру.
Я вздохнула, и этот звук будто бы включил что-то в нем. Затем пламя ушло так же быстро, как появилось, и я снова почувствовала холод, утрату и отчаянное смущение.
— Ты ей нужен, — сказал Эван, передавая меня Кевину, который обнял меня, хотя по его лицу пробежала тень.
— Не хочешь сказать что-нибудь для народа? — спросил Коул, его голос напомнил мне, что он и Тайлер стояли всего в нескольких сантиметрах, внимательно наблюдая за происходящим.
— Хочу, — сообщил деловым тоном Эван с непроницаемым лицом, словно это могло стереть прошедшие несколько секунд. Но было слишком поздно, и все уже изменилось. Я видела это. Видела? Черт, то, что я увидела в его лице, практически сбило меня с ног.
Но теперь он уходил от меня, и я смотрела, как он уходит, крепко схватив Кевина за руку, и знала, что, если хочу его, я должна пойти за ним.
Потому что, когда дело касалось меня и Эвана Блэка, он всегда уходил.
И в этот момент внезапного откровения я поняла почему.
Глава 3
Я начала учиться в Северо-западном как раз в тот год, когда Эван его заканчивал, слишком успешный в своих бизнес-проектах, чтобы заниматься такой рутиной, как учеба.
Воздух той осенью пах сиренью, и Джен закатил одну из своих знаменитых вечеринок. Конечно, там был Эван, как обычно в сопровождении Тайлера и Коула. Я сидела с ними у бассейна, болтая босыми ногами в воде, и отвечала на их вопросы о первых неделях учебы.
Это была обычная легкая болтовня, и я гордилась тем, что так хорошо держалась. Во всяком случае, до того, как Джен попросил сходить с ним в дом за бутылкой вина.
— Ты знаешь, что ты мне как дочь, — начал он, когда мы стояли в светлой и просторной кухне, глядя на бассейн через огромное окно.
— Конечно, — сказала я весело. Потом заметила выражение его лица и нахмурилась. — Что-то не так?
Он едва заметно покачал головой. Но тень в его взгляде говорила об обратном.
— Я просто надеюсь, что ты знаешь — я все сделаю для тебя. Я буду защищать тебя от всего и всех.
У меня потяжелело в груди, и я почувствовала, как над верхней губой выступили капельки пота.
— Что происходит? — У меня в голове замелькали образы с ножами, угрозами, нападениями и изнасилованием. О Боже, нет… Конечно…
— Нет. — Голос Джена был так же тверд, как и его рука, сомкнувшаяся на моем запястье. — Нет, — повторил он, на этот раз мягче. — Я не это имею в виду, ничего подобного.
Мой страх медленно отступил.
— Тогда в чем дело?
— Я видел, как ты на них смотришь, Энжи.
— На них? — На короткий миг я действительно ничего не понимала. Потом до меня дошло, и мои щеки вспыхнули от смущения.
— Эти парни всегда присмотрят за тобой, — произнес он, не обращая внимания на мою реакцию. — Они будут защищать тебя до конца, потому что ты много значишь для меня. Но это никогда не зайдет дальше. Ни с одним из них, — его голос стал жестче, принимая командный и серьезный тон, который я редко слышала от него. — Я сказал, что буду защищать тебя, — продолжил он, — даже если это значит защиту от тебя самой.
— Я не понимаю, что ты... — начала я, однако он резко меня оборвал.
— Они не для тебя, — сказал он твердо. Дядя смотрел мне прямо в лицо с совершенно серьезным выражением. — И они знают, что ты для них под запретом.
Я открыла рот, чтобы что-то сказать, но потом закрыла его. Что, черт возьми, я могла сказать? Все это было совершенно нереально.
Инстинктивно я хотела отрицать, отрицать и отрицать. Но любопытство победило.
— Что с ними не так? — спросила я.
— Абсолютно ничего.
— Тогда почему мы сейчас об этом говорим?
Он повернулся спиной к окну и облокотился на гранитную стойку, скрестив руки на груди. Его глаза сузились, и я автоматически вытянулась под его оценивающим взглядом.
Он быстро отвел глаза.
— Они слишком взрослые для тебя.
Я еле подавила смех.
— Серьезно? Проблема в этом? Папа на тринадцать лет старше мамы, и никто не считал это проблемой.
Когда он посмотрел на меня, в его глазах было что-то почти тоскливое.
— Сара — особенная, — сказал он.
— А я нет? — Конечно, я поддразнивала его, но все же вопрос был серьезным. — Эван всего на шесть лет старше меня, а он старший из них. Брось, дядя Джей. Что тут происходит на самом деле?
Вместо ответа он взял штопор со стойки и начал открывать одну из бутылок, приготовленных для вечеринки. Я безмолвно наблюдала, одновременно заинтригованная и расстроенная, как он наполнил бокал и отхлебнул вина, потом налил его еще в один и подал его мне. Пришлось спрятать усмешку. Технически я была еще слишком молодая, чтобы пить.
Когда он наконец заговорил, его голос был тихим и ровным, с ноткой сожаления.
— Когда в последний раз ты видела меня с моей женой?
Вопрос был настолько неожиданным, что я сразу же ответила.
— Много лет назад.
Я не видела его последнюю жену, как и череду предыдущих, уже очень давно. Я знала, что все они сами ушли от него, но никогда не задумывалась над причиной. И поскольку я никогда не общалась с ними близко, у меня не было возможности спросить.
— Слишком много секретов разрушают отношения, — сказал он.
— У меня нет секретов, — конечно же, они у меня были.
Джен замолчал на мгновение, и я ожидала, что он поймает меня на лжи. Однако затем он кивнул, вполне естественно, словно мои слова были данностью.
— Может, и нет, зато у него есть. Его собственные и те, которые он хранит для других.
Он.
Это простое слово эхом отдалось в моей голове, вызвав легкую дурноту. Потому что я знала, что это значит. Мы говорили не обо всей троице, а об Эване. О том, что я хочу его — и что Джен знал об этом.
Я сглотнула, смущенная, но чувствовавшая странное облегчение. Джен знал меня — возможно, лучше, чем кто-либо.
Но он ошибался в одном — секреты меня не волновали. Разве я могла придавать им значение, когда у меня было так много собственных?
Теперь, когда я стояла в открытой гостиной Джена и слушала, как Эван обращается к толпе, у меня было ощущение, что призрак Джена затащил меня в прошлое, чтобы снова показать тот вечер. До этого я была не уверена, ведь верила, что Эван, как и его друзья, относился ко мне, как к сестре.