Я покачала головой, отрицая его слова и действия. Я не хотела, чтобы он останавливался, и не понимала, почему он это сделал.
Нет, это было неправдой. Я понимала, просто хотела, чтобы все исчезло. Мир вокруг нас. Обещания. Верность. Всему этому не было места между нами. Не сейчас. А как иначе, если бушующий огонь между нами мог все превратить в пепел?
— Скажи мне. — Мой голос был низким, прерывистым, но настойчивым. — Ты сказал, что, если бы я знала, чего ты хочешь, я бы убежала. Так скажи мне, ведь я, черт возьми, еще не бегу.
— Сказать тебе? — повторил он грубым и неровным голосом, словно пытался справиться с собой и не мог. — Сказать, как я хочу сорвать с тебя одежду? Как хочу взять твою грудь в ладони и зажать соски между пальцами, пока ты не начнешь кричать от боли и удовольствия?
Я вздрогнула, мои соски напряглись только от его слов.
— Или я должен сказать, как я хочу отшлепать тебя по голой заднице, пока твои ягодицы не покраснеют, а киска не намокнет? — Он наклонился ближе, шепча мне на ухо: — Я хочу, чтобы ты была голой. Голой, связанной и мокрой из-за меня. Я хочу, чтобы твои ноги были раздвинуты, а тело открыто. Я хочу видеть тебя. Черт, я хочу насладиться тобой. Хочу целовать тебя, чтобы мой язык сводил тебя с ума. Не хочу, чтобы ты думала о чем-то, кроме меня и удовольствия, которое я тебе доставляю. И я хочу видеть, как засверкают твои глаза, когда я наконец позволю тебе кончить.
Я тяжело дышала, мои трусики намокли, киска была влажная и пульсировала. Его слова безусловно меня шокировали. Но они меня и завели.
Я откинулась назад, увеличивая расстояние между нами, но только потому, что у меня не было выбора. Мне нужно было либо опереться на жесткую стену, либо я бы просто упала на землю, мое тело не могло меня держать.
Однако, когда я отстранилась, тень пробежала по его лицу.
— Как я и говорил, я козел.
Несмотря на тот факт, что он совершенно свел меня с ума, несмотря на то, что каждая кость, мышца и жилка моего тела превратились в желе, я все же смогла легонько покачать головой и еле слышно сказать:
— Нет.
Я сдавлено втянула воздух и сказала более настойчиво.
— Нет, я не убегаю. Я никуда не собираюсь.
Я облизала внезапно пересохшие губы и посмотрела в пол, охваченная смущением. Однако не настолько сильным, чтобы отпугнуть меня. Совсем не таким сильным.
В конце аллеи сновали машины, а за толстыми стенами клуба пульсировала музыка. Но звуки почти не проникали сюда. Аллея была тихой и спокойной, словно мир перестал вертеться и все — существование Эвана и мое, вся гребаная вселенная — замерло, пока я снова не заговорила.
Я повела плечом.
— Все, что ты только что сказал… Я… Я тоже этого хочу.
Мои щеки так горели, что я была уверена — они светились, словно неон, и я опустила глаза, испугавшись, что если посмотрю вверх и увижу его, то просто взорвусь.
— Энжи, о мой бог, Энжи.
Он взял мою голову в свои руки, просовывая пальцы в мои густые волосы, поднимая мое лицо.
— Ты меня сводишь с ума. — В его голосе была такая страсть, что он звучал почти болезненно, и отзвук его желания потряс меня до самого основания. — Скажи, что ты меня хочешь. Скажи, что хочешь этого. — Его слова были резкими и быстрыми. — Мне нужно слышать, как ты это говоришь.
— Я хочу тебя, — произнесла я, и слова прозвучали бледно в сравнении с эмоциями, которые за ними стояли.
Секунду он удерживал мой взгляд, словно искал на моем лице признаки обмана. Я не дрогнула. Я знала, что именно он видит во мне — отражение самого себя.
Он погладил меня по щеке большим пальцем, нежность этого жеста поразительно контрастировала с жесткостью его слов о том, что он хочет сделать со мной. Но почему-то это простое касание еще сильнее заставило меня таять.
Он был всем, что я хочу. Всем, что было мне нужно. Черт, это было больше, чем я могла представить. И в этот момент я знала, что сделаю что угодно, чтобы удержать его рядом.
— Я хочу тебя, — повторила я. — Я хочу этого.
— Этого? — повторил он, затем наклонился, чтобы покрыть нежными поцелуями мою шею, и плавно перешел на ключицу. Его прикосновения были легче воздуха, но они отдавались во мне, как тяжелая ритмичная пульсация баса, наращивающая громкость. — Или, может, этого? — Он пробежал своими руками по моим, и наши пальцы сплелись. Эван прижался ко мне всем телом, впившись в меня поцелуем, и его язык требовательно искал вход. Он поцеловал меня все глубже, его язык продвигался все дальше, а зубы царапали мои губы. В это время он поднял мои руки над головой и освободил свои пальцы. — Или, может, ты хочешь этого, — продолжал он, складывая мои руки так, чтобы я сама держала себя за запястье над головой.
— Эван, я…
— Нет. — Он провел губами по моему уху, его голос был таким тихим, что мне пришлось напрягать слух. — Никаких разговоров. Не двигайся. Держи руки наверху. Кивни, если понимаешь.
Я облизнула губы.
— Кивни, — повторил он.
Я кивнула, настолько потерявшись в нем, что, если бы он сказал мне раздеться и раздвинуть ноги прямо здесь, я бы с готовностью это сделала. Я была целиком в его власти.
Да, он был опасным, но, черт меня побери, я хотела этой опасности.
— Хорошая девочка, — сказал он, потом нежно поцеловал меня в губы. — Думаю, мы поняли, чего ты хочешь, — добавил он, кладя руки на мои.
Я прерывисто вдохнула, потому что он был прав. Я была отчаянно, безнадежно возбуждена.
— Тебе это нравится, — произнес он, — ты открыта для меня, открыта для мира. Низко и грязно со мной в аллее, где может случиться что угодно. — Он снова понизил голос до шепота, а я снова была поражена, как хорошо он меня знает. — Это заводит тебя, не так ли? Не знать, что будет дальше. Что случится. Кто может выйти из-за угла. Не знать, собираюсь я тебя поцеловать или трахнуть. — Он замолчал, и его следующие слова заставили меня застонать: — Даю тебе подсказку, я собираюсь сделать и то, и другое.
Я не заметила, когда он успел освободить одну руку, но зато заметила, что его пальцы двигаются по моему бедру, поднимая подол моей юбки, продвигаясь все выше.
Я пошевелилась, но его рука крепко держала мои руки, и Эван покачал головой. Одно легкое движение. Нет.
Я закрыла глаза и подчинилась невысказанной команде и своей собственной потребности раствориться в эмоциях этого момента. Он прижал меня к стене, его большая ладонь крепко удерживала мои запястья. Его тело было так близко, что я чувствовала его жар. А его рука продвигалась все выше и выше к моим намокшим трусикам, моему пульсирующему паху и жаждущему лону.
Остатки рассудка кричали, что я должна открыть глаза и сказать ему «нет». Что мне нужно уйти. Что это плохая идея, и нельзя так сходить с ума. Из этого ничего хорошего не выйдет.
Что на утро я пожалею.
Но сейчас я не жалела. Ни капельки.
Я пошевелилась и расставила ноги шире, за что была вознаграждена его низким и чувственным одобрительным рыком. Медленно его пальцы прошли по краю моих трусиков, оттягивая края ткани, прикрывавшей лобок. Я застонала, а он дразнил меня, водя пальцами по шелку и слегка касаясь кожей внутренней поверхности бедра.
— Возбуждает, красавица? — пробормотал он.
Я откинула голову, быстро дыша.
«Ты сошел с ума?» — вопила я в голове, но на самом деле еле могла произнести:
— Боже, Эван, пожалуйста.
Он расставил пальцы, и теперь дразнил чувствительную кожу обеих ног нежными, но уверенными движениями. И он так и не дотронулся до нежной жаждущей плоти, скрытой под шелком.
Я попыталась освободить руки, отчаянно желая закончить то, что он начал, но он удержал меня. Я хотела выкрикивать проклятия, требования или упасть на колени и молить. Но единственное, что я смогла сделать — это вдохнуть, когда мое тело содрогнулось, а все чувства сосредоточились между ног в предвкушении прикосновения, которое он не хотел мне дать.
— Пожалуйста что? — спросил он, когда я прикусила нижнюю губу.
— Пожалуйста, — повторила я. — Пожалуйста, все.
Его тихий удовлетворенный смех окатил меня, дразня кожу так чувственно, словно он водил по мне пером.
— Дотронься до меня, — потребовала я.
Он придвинулся ближе, и я почувствовала его дыхание на щеке.
— Я трогаю тебя.
Я качнула бедрами в невысказанной просьбе.
— Ты знаешь, что я имею в виду.
— Я знаю, — сказал он. — Но я хочу услышать, как ты это скажешь.
Он провел языком по моему уху, и я прикусила язык в страхе, что если я этого не сделаю, то закричу от удовольствия и негодования.
— Я хочу… — Я сглотнула и попробовала снова: — Я хочу, чтобы ты был под моими трусиками.
Он подчинился, и я вздохнула от удовольствия, когда его пальцы коснулись моей влажной набухшей плоти. У меня там не было волос после того, как я недавно открыла для себя бразильскую эпиляцию, и то, как его пальцы двигались по моей мокрой коже, сводило меня с ума.
Однако он не тронул мою киску, и я не получила выхода отчаянного растущего желания, которое кипело внутри меня.
Я пошевелила бедрами, старясь без слов дать ему понять, чего именно хочу.
— Ты требовательная, — поддразнил он.
— Черт, Эван, ты поразительно гадкий.
— Может быть. — Он легонько провел пальцами по моему влагалищу, и все мое тело затрепетало. — Но я чертовски доволен собой.
Он ввел пальцы в меня, и я вздохнула, когда мои мышцы сомкнулись вокруг них, втягивая их глубже.
— Вот так, детка. Ты этого хотела, правда? Хотела, чтобы тебя трахнули.
Я сжала руки в кулаки и собрала всю волю, чтобы проговорить:
— Ты только сейчас это понял?
Он легко рассмеялся, но все удовольствие, которое я получила от своего комментария, померкло под ритмичными движениями его руки в моем теле, проникавшей все глубже и глубже, лишая меня способности дышать и подводя невероятно близко к удовольствию.
Когда он вытащил руку, я почти застонала, но он просунул свой палец, мокрый от моего возбуждения, мне в рот. Я застонала и, закрыв глаза, начала его сосать, подразнивая и представляя, что у меня во рту его член.
— О боже, это заводит, — прошептал он. Он придвинулся ближе, я почувствовала его эрекцию своим животом. — Я хочу тебя, Энжи. Я хочу задрать твою юбку и порвать чертовы трусики. Я хочу войти в тебя и смотреть на твое лицо, пока ты кончаешь.
Я ничего не сказала, только взяла палец еще глубже, вызвав его собственный стон.
— Но не здесь, не в этой аллее.
Он вытащил палец у меня изо рта, и мои глаза открылись.
— Я отвезу тебя домой и буду трахать, и сделаю это как надо. Скажи «да», детка.
Я кивнула.
— Я хочу это слышать.
Я глупо кивнула еще раз.
— Да, — сказала я, пытаясь восстановить ясность мыслей.
— Хорошая девочка. — Он дал мне минуту, чтобы я снова обрела способность ходить, затем повел меня к улице, где, скорее всего, припарковался.
Мы сделали всего два шага в сторону перекрестка, когда на дорожку упала тень, которую я быстро узнала. Верзила.
С ним был еще один парень: высокий, стройный, и с такой походкой, что я без сомнения могла сказать — он умеет выбить дурь из людей.
Меня охватила быстрая и сильная паника. Как такое могло случиться? Я никогда не расслабляюсь на улице, и уж точно я бы не сделала этого в темной аллее. И все же я была совершенно не в курсе происходящего. Я ничего не видела, ничего не слышала, ничего не замечала. С того момента, как мы покинули клуб, существовал только Эван. Я пошла с ним — я бы полетела, если бы смогла, — и все остальное покатилось к чертям. Дерьмо.
— Это он склеил твою девочку? — спросил стройный.
— Мою девочку? Скорее, мою шлюху, — верзила впился своими масляными глазками в меня. — Что бы сказала твоя мамочка, узнав, что ты делаешь в грязной аллее с этим сукиным сыном?
— Пошел ты, — огрызнулась я. Или, по крайней мере, попыталась. Вместо этого слова застряли у меня в горле, когда я увидела в руке верзилы нож. Мороз пробежал у меня по телу, а позвоночник будто схватили ледяные пальцы. Я закрыла глаза и увидела кровь.
Это не по-настоящему. Это не может быть по-настоящему.
Я не осознавала, что пячусь, пока не почувствовала, как Эван крепко берет меня за руку, заставляя остановиться. Я замерла, прерывисто дыша, стараясь сконцентрироваться только на его успокаивающем прикосновении.
Страх окутал меня, но Эван стряхнул его одним движением. Аллея и вся эта чертова ситуация словно ждали его команды.
— Мне кажется, ты должен извиниться перед дамой, — сказал он спокойно.
— Пошел ты.
— Я воздержусь, — сказал Эван. — А теперь проваливайте с моей дороги.
Его голос был жестким, как и его манеры. Он шагнул к ним навстречу, заставляя меня сделать то же самое. Я прикусила губу и почувствовала кровь. Я видела, что рот верзилы шевелится, но не могла различить слова. Я знала, что смотрю на грязную аллею в Чикаго, но видела пирс. Я слышала шум океана на берегу. Словно проваливалась в сон и не могла очнуться от кошмара.
Затем верзила двинулся с ножом вперед, и резкий крик вернул меня в реальность. Через секунду я поняла, что это был мой крик. Эван отпустил меня, поднял руку и блокировал удар.
— Черт, Крис! — стройный парень закричал, когда Эван выкрутил верзиле руку за спину и отобрал нож.
— Ублюдок! — рявкнул Крис, но прекратил вырываться, и я понимала почему. Я видела захват Эвана и понимала, что при любом неверном движении рука верзилы просто сломается.
— Ты попал, красавчик, — стройный кинулся в атаку тоже с ножом.
Одним движением, на постановку которого голливудские режиссеры тратят недели, Эван оттолкнул Криса в сторону, метнулся ко второму парню, отводя руку с ножом в сторону, и приставил отобранный у верзилы нож к основанию шеи нападавшего. Крис убегал по аллее, оставив друга на милость Эвана.
Эван не удостоил его даже взглядом, все его внимание было сосредоточено на втором парне.
— Только дай мне повод, — выплюнул Эван. — Просто дай мне повод, и я разрежу тебя, как масло.
— Пошел ты.
— Неправильная причина. — Движением, которое было слишком быстрым, чтобы я успела его заметить, Эван скрутил парня. Нож, который тот все еще держал в руке, выпал на землю, я почувствовала резкий запах мочи и поняла, что тот обоссался. Я услышала слабые звуки, похожие на плач ребенка. Сначала я думала, что это нападавший, но потом поняла, что они исходят от меня.
Я знала, что Эван сделает все, чтобы защитить меня, как и покойный Джен.
— Убирайся к чертовой матери, — проревел Эван голосом, больше похожим на раскаты грома.
Парень не заставил себя упрашивать и припустил по аллее.
Эван повернулся ко мне. Я не успела сказать и слова протеста, как он схватил меня на руки и понес к своему черному лексусу. Мне казалось, я должна вырываться, но вместо этого плотнее прижалась к нему.
— Не уходит, — прошептала я.
— Никогда, — сказал он и скользнул на сиденье рядом со мной. Я закрыла глаза. Я слышала, как хлопнула дверь, и машина мягко тронулась.
Эван молчал, и я была благодарна за это. Я просто хотела, чтобы он меня обнимал, хотела быть в безопасности его объятий. При этом у меня не было сил открыть глаза и посмотреть на него.
Я устала. Мое тело было обессилено, а мышцы еле двигались. Все происходило слишком быстро. Я ничего не хотела, кроме как чувствовать Эвана рядом. И будь моя воля, я бы вечно наслаждалась его руками.
Глава 7
Вечность слишком быстро закончилась.
Следующее, что я помню, это как двигатель замолчал, и мы припарковались напротив дома Джена. Я осоловело моргнула и увидела, как швейцар Тони заспешил к нам. Он открыл дверь, Эван выскользнул из машины, обошел ее и подал мне руку.
— Я в порядке. — Мое дыхание было прерывистым, и я знала, что голос звучит жалко, но ничего не могла с этим поделать. — Ты привез меня домой.