Столько безнадёжной и спокойной уверенности было в этих словах, что я даже не решился спорить.
Как-то раз Лика открыла мне дверь бледная, как смерть, с черными кругами под глазами - и сразу же легла на диван, натянув плед до самого подбородка.
- Не трогай меня сегодня, Птаха, ладно? - попросила она тихо и жалобно, так что у меня ёкнуло сердце. Как будто я когда-нибудь делал это без её желания!
- Что случилось? - спросил я испуганно, присаживаясь у неё в ногах.
- Просто день паскудный, - произнесла она бесцветно, глядя в стену.
Вздохнула. Всхлипнула. И вдруг разрыдалась, отчаянно и горько, как плачут только несправедливо обиженные маленькие дети.
Я растерялся и перепугался окончательно. Встав на колени у изголовья, я торопливо и нежно гладил её по тонким бледно-русым волосам, ладонями снимал слезы со щёк, прикасался к вискам, невнятно переспрашивал то и дело - "ну что ты, маленькая, что?" - и наконец прижал её голову к своей груди, чувствуя, как сотрясается от рыданий её тело и как становится горячей и мокрой моя рубаха.
- Ты такой хороший, Птаха, - сказала она отплакавшись, все ещё судорожно всхлипывая и ладонью, смущаясь, вытирая нос. - Ты добрый. Ты прости меня, ладно? Что-то я расклеилась сегодня.
Я принёс ей мокрое полотенце из кухни.
- Понимаешь, вчера на Парковой подошли двое, - начала рассказывать Лика уже спокойно, тщательно обтирая лицо полотенцем. - Заплатили вперёд, хорошо заплатили, за всю ночь. Повели к себе на хату. Я пошла - что мне, что двое, привыкать, что ли? Захожу внутрь...
Она снова всхлипнула, и я опять принялся гладить её по волосам.
- Захожу внутрь, они дверь заперли... А там - ещё четверо. И все наглотались какой-то дряни, стояк нескончаемый, понимаешь? И я одна. И вот так всю ночь по кругу...
- Скажи мне адрес, - попросил я глухо.
- Зачем? - удивилась Лика.
Потом увидела мои сжатые кулаки.
Теперь уже она гладила меня испуганно и торопливо, отжимала своими пальцами мои, сведённые судорогой.
- Ну что ты, Птаха, миленький, глупенький, разве же можно так? Да я бы не рассказывала тебе, если бы подумала, что ты так... Ну, всякое бывает, что ж делать, работа у меня такая, ну, выдалось вот такое паскудство, устала, хочется поплакаться, я вот разнюнилась перед тобой, так что ж теперь... Они ведь заплатили, не били, ничего такого не сделали... Да я иногда за неделю не заработаю столько, сколько они мне дали... Да я уже в порядке, Птаха, ты успокойся, ладно? Сейчас вот мы с тобой чай сядем пить...
Позже, уже за чаем с печеньками, Лика заметила задумчиво:
- А знаешь, Птаха, я ведь люблю свою работу. Она интересная. Ни за что не смогла бы пахать изо дня в день на каком-нибудь заводе, одни и те же кнопки нажимать. Взвыла бы от тоски. А тут люди, каждый день разные, я им доставляю удовольствие, некоторым помогаю, и они мне благодарны... Иногда знаешь, какой азарт берет - ну вот не стоит у мужика, и все тут, это как вызов, для меня уже дело чести ему поднять... Зато какой он счастливый потом уходит... Ну, а издержки всякие - они бывают, конечно, но они ведь везде бывают. Так что я в своей профессии на своём месте.
***
В день, когда мы ограбили магазин, Лика встретила меня в иссиня-чёрном парике, и накрашена была соответственно. Имидж жгучей брюнетки ей не шёл.
- Мне так не нравится, - заявил я с порога. - Со светлыми тебе лучше. И вообще, у тебя свои волосы замечательные. Такие нежные.
- Зато жидкие, - отозвалась она.
- Ну вот уж неправда! - возмутился я.
Лика рассмеялась.
- Все равно не стану менять, - сообщила она с шутливым вызовом, поправляя парик. - Должно же быть какое-то разнообразие.
- Бандерша, - поддразнил я.
- Сам бандит.
- А вот сорву твои волосья!
- А вот попробуй только!
Мы пикировались и хохотали, и гонялись друг за другом в крошечном пространстве вокруг столика, роняя стулья, и в результате оказались в постели прежде, чем успел закипеть небольшой пузатый чайник на плите.
- А говорил - не понравилось, - всхлипывала от смеха Лика, когда я смог наконец-то оторваться от неё.
И подхватилась:
- Ой! Чайник!
Потом мы все-таки пили чай и ели вкусные глазированные печенья, обожаемые Ликой, но покупаемые редко по причине дороговизны. Сегодня мой "заработок" требовалось отметить.
- Ты нынче какой-то не такой, Птаха, - подметила Лика, наливая себе то ли третью, то ли четвертую чашку чая. - Что случилось?
Я пожал плечами.
- Ходил "на дело" с ребятами.
Она сразу посерьёзнела.
- Не лез бы ты в это, малыш. Зачем тебе? Влипнешь еще.
- Надо.
- И что? Что-то пошло не так? Было опасно?
- Да нет, все нормально. Даже проще, чем я думал. Только...
- Что?
Я поколебался мгновение, не дольше - и рассказал ей о том, что собираюсь покинуть Нору, что для этого мне нужны надёжные документы, и соответственно деньги, и что деньги я намереваюсь украсть, а вот получается какая-то ерунда...
Лика слушала внимательно и понимающе, подперев кулаком щеку.
- С документами, кстати, я тебе могла бы подсобить, - сказала она наконец. - Я знаю людей, которые знают других людей, которые... Ну, ты соображаешь, как это. Но вот деньги... Деньги, деньги. Проблема всех проблем. Жить людям не дают эти деньги. Точнее, их отсутствие.
Лика ещё поразмыслила. И выдала:
- Значит, Птаха, думается мне так. Если решился твёрдо - делай, не жди у моря погоды. А то пока будешь ждать - перерешишь, а после всю жизнь жалеть станешь. Выходит, тебе нужно "дело", крупное "дело", чтобы взять всю сумму сразу, потому что несколько "дел" - больше риска. О мелочёвке я не говорю. А присмотреть такое "дело" тебе придётся самому. На Кота в этом плане не очень-то рассчитывай: у него интерес другой, он себе авторитет в банде зарабатывает, а по-настоящему серьёзный куш ему без особой надобности, так чего ему голову ломать? Вот когда уже готовое предложишь, обмозгованное, тогда и он никуда не денется. Ты ведь бываешь теперь в городе? Ну вот и приглядывайся, прислушивайся, думай. Я, если что подмечу, тоже тебе подскажу.
- Спасибо, - я был тронут её участием - и в то же время неожиданно почувствовал себя слегка обиженным её рассудительностью. - А я боялся, что ты станешь меня отговаривать.
- Отчего же? - Лика улыбнулась. - А, поняла. Теперь ты думаешь, что я хочу с тобой расстаться. Глупый.
Она помолчала.
- Я ведь не всегда мечтала стать проституткой, Птаха. Было время, когда я тоже надеялась вырваться из Норы. Я... Моя семья перебралась сюда, когда я окончила третий класс. Так вышло, отец влип в историю, доверчивый слишком был... Неважно. Суть в том, что я ещё помнила, что такое нормальная жизнь. Я решила учиться. Я ходила в школу, уже живя здесь, и знаешь, мне удавалось быть одной из лучших в классе. А это было нелегко. Меня дразнили "норушницей", "грызуньей" - мне было вроде плевать. По серьёзному-то цеплять боялись. Однажды, я уже заканчивала восьмой, отец - он был тогда в запое - устроил пожар, они с матерью сгорели оба... Я всё равно школу не бросила. По вечерам уже работала тогда, днём училась. У меня ведь жёсткий план был, все расписано, все учтено...
Лика поболтала ложечкой в чашке с остывшим чаем.
- И, знаешь, ничего ведь не произошло, в общем-то... Ну, повод-то был, пустяковый повод... Препод свинью подложил, завалил на тестах, хотел, поганец, чтобы я с ним бесплатно спала. Да не в этом дело, можно было б и дать, не убыло бы, или припугнуть хорошенько. Но обидно стало до чёртиков, я ж всерьёз зубрила. А ещё - со временем, а может, с возрастом как-то теряешь масштаб, что ли. Начинаешь думать - зачем мне это нужно, корячиться, куда-то рваться? Забываешь, чего хотел... Вернее, помнишь, конечно, но как-то без наполнения, остаётся форма, а суть утекает. И тогда уже не сделаешь ничего, потому что просто не станешь делать. И я бросила школу в начале десятого класса. Меньше года не доучилась.
Лика вдруг улыбнулась, весело передёрнула плечами.
- Ну что скуксился, Птаха? Заморочила я тебя? Это я к тому рассказываю, что желания выполнять надо сразу, а то ведь они могут и пропасть. Вот ты сейчас чего больше всего хочешь?
Не обращая внимания на её вопрос, я задал свой:
- А ты ещё хотела бы всё поменять, будь у тебя возможность?
- Да конечно же нет, глупый. Оно мне надо теперь?
Легким движением поднимаясь из-за стола и беря меня за руку, она игриво заключила:
- Но ты упустил возможность сказать, чего хочешь, миленький. А теперь моя очередь. Так что готовься, сейчас я покажу тебе, чего хочу я...
9.
Обычно мы ходили "на дело" раз в несколько дней. Грабили магазины, ларьки, обменные конторы, ломбарды. Всегда - после предварительной разведки; всегда наши действия были чётко и жёстко спланированы - Кот оказался прекрасным организатором. Видимо, поэтому у нас никогда не возникало проблем. Накладки случались: например, однажды в обменнике оказалась резервная система сигнализации, о которой мы не знали, и её успели задействовать. Лейтенант сразу же скомандовал отход; мы ушли без копейки денег, но ушли чисто, посмеиваясь над затихающей вдали перепалкой сирен.
- В другой раз своё возьмём, - прокомментировал Кот. - Все ништяк, ребята.
Лика была права - за большой прибылью он не гнался.
Иногда мы работали возле казино. Внутри у Кота был наводчик - он давал нам знак, когда выходил клиент с приличным выигрышем; мы вели такого клиента (это было несложно, благо весь центр города представлял собой пешеходную зону), выбирали подходящее местечко, окружали его (или их, наличие у объекта одного-двух спутников либо спутниц нас не останавливало), очень быстро освобождали от лишнего груза и исчезали. Несмотря на то, что изрядную долю Кот отстёгивал наводчику, это зачастую бывали наши самые прибыльные "дела".
Так что мысли о количестве денег, прокручивающихся в казино за один вечер, закономерно будоражили моё воображение.
Как-то я поделился этими мыслями с Ликой.
- Казино - это одна большая наличка, - кивнула она. - Заманчиво. Но поди придумай, как их взять.
Я думал. Идею ворваться и грабануть кассу я всерьёз рассматривать не стал: много риска, много шума, а по-настоящему крупная сумма там вряд ли лежит. Где она лежит - узнать трудно, добраться ещё труднее; не то. В само казино вообще лучше не соваться. Но ведь как-то этот нал вывозят?
Я пас казино, как радивая нянька - неразумное дитя, пользуясь для этого каждой возможностью. Стоял "в смене" и на шухере. Напрашивался в прикрытие Коту, когда он шёл на контакт с наводчиком. Подсчитывал и уже узнавал "в лицо" тихоходные слоукары доставки, подъезжавшие к чёрному ходу. А потом обратил взор к небу.
И понял, как вывозят деньги.
Каждое утро ровно в пять часов с крыши казино стартовал небольшой флайкар. Я видел его и раньше, но меня сбили с толку размеры; я как-то сразу решил, что это личная машина кого-нибудь из администрации, и перестал о нем думать. И только когда одна за другой стали отпадать другие версии, я пригляделся к леталке повнимательней.
Оно того стоило.
Маленький и кургузый флайкар был на редкость тяжёл. Но надо было знать о леталках столько, сколько знал о них я, чтобы понять это. Потому что движок, стоявший на флайкаре, вообще не полагался этому классу техники. Скорее всего, это был какой-то армейский бифлайный вариант, приспособленный к чистому атмосфернику. Суперштучка, замаскированная под рядовой неуклюжик.
Однако.
Бифлайный движок жрёт дорогущую мононуклеарную горючку, зато он маленький, на порядок меньше обычного атмосферного, и топливные баки не нужны - эта горючка расходуется молекулами, а не литрами. Так что в такой переоборудованной машинке места должно быть достаточно. Гораздо больше, чем можно предположить, глядя снаружи.
И бронирован аппарат соответственно, судя по весу. Такой если и перехватишь как-то, без армейских же плазменных резаков не вскроешь.
М-да.
Итак. Я их разгадал. Прекрасно. И что мне это даёт?
А ничего. Не по зубам орешек-то.
Грустно.
Мысли потекли вяло, привычно соскальзывая на накатанную дорожку - от апгрейженного флайкара к леталкам вообще, к пространству, нейродрайву...
Вот этим флайкаром управляет не нейродрайвер. Это видно. Это проявляется в мелочах: крошечная неуверенность манёвра, малозаметная неточность, какая-то угловатость... Вроде бы, ничего определённого. Но это примерно как на конкурсе бальных танцев: даже неопытный глаз сразу разделяет пары на профессионалов и любителей, хотя вроде бы все выполняют одни и те же заученные движения.
Вот если бы...
Нереально.
Хм.
А почему?
Я вдруг подумал, что может быть, рано сложил кверху лапки.