***
Костюм для погружения в виртуальную реальность и вправду оказался не особенно удобным для надевания. Слишком узкий и тесный, он обтягивал словно вторая кожа. Тонкая ткань производила впечатление чего-то настолько ненадежного, что было страшно ее тянуть или дергать лишний раз. Сложно даже представить, что внутри тонкой мембраны – материала, из которого шился костюм – находится огромное количество датчиков. Насколько знал Шестьсот семнадцатый, они реагировали на импульс движения носителя, а кроме того – передавали обратный сигнал из виртуала, воссоздавая для мозга реалистичные ощущения прикосновений, фактуры объектов, кинестетики. Шестьсот семнадцатый позволил Бэю надеть на себя мининаушники, и закрепить на лице широкую маску, не очень, надо сказать, приятную на ощупь. К ее нижней части крепился широкий шланг, проводящий кислород, что казалось логичным, учитывая, что при входе в виртуал приходилось полностью погружаться в рассол. У рта образовывалась небольшая воздушная камера, один конец которой заканчивался шлангом поменьше, для выведения углекислого газа, и благодаря которой можно было говорить, произносить слова и звуки вслух. Обратные стороны обеих трубок техник уже успел надежно закрепить в капсуле.
- Не смотря на ограниченность игровой карты, - с явным удовлетворением пояснял Бэй в процессе одевания. – Маска тебе досталась из числа последних разработок. Чтоб ты знал, в ней не только стандартные датчики, но даже считыватели мимических движений. Так что ты поосторожнее там мордой играй. А так, в общем, все.
Он натянул тесный капюшон на голову Шестьсот семнадцатого и, наконец, начал собирать свои инструменты. Уже опустевшие банки из-под питательной смеси вновь отправились в чемодан, пластиковые трубочки были прибраны под крышку панели. Микронот погас, тренькнув на прощание.
- Не забывай проверять уровень смеси, состояние шлангов и надежность крепления маски, в противном случае загнешься. Не забывай жрать в реале, хоть раз в пару дней, а то загнешься. Соблюдай правила безопасности, а то загнешься. Капсула у тебя новой модели, с прогрессивной системой очистки и рециркуляции рассола. Так что по маленькому можешь ходить прямо в рассол, а вот более серьезные дела делать не советую. Не загнешься, но будет крайне неприятно, - Бэй противно хихикнул. – Не создавай начальству проблем, не допусти гибели своего персонажа и не забывай включать Глаз, а то загнут. Вот теперь точно все. Бывай. Надеюсь, в следующий раз свидимся не скоро.
Подхватив один из чемоданчиков, техник приложил к виску два пальца, а затем взмахнул ими в сторону Шестьсот семнадцатого. Видимо, прощался так, а может, пожелал удачи.
Но в дверях вдруг остановился.
- Ах да, предлагаю что-то вроде пари на интерес. Выживешь до двадцатого уровня – скажу, почему ношу имя вместо номера. Дотянешь до тридцатого, может, и еще что-нибудь открою. Что-то такое, о чем даже Системщик не догадывается, - загадочно произнес Бэй.
А затем, не говоря больше ни слова, он развернулся и вышел из блока. Захлопнувшись, дверь мелодично известила о том, что замок закрыт, и безопасность жилища восстановлена.
Странный все-таки тип. Но и не сказать, что его слова не заинтриговали.
Техник с именем вместо номера. Противоестественно голубые глаза, которые определенно не были изменены линзами, в этом сомнений не было. И Системщик, которого против всякого здравого смысла отправили в Игру.
В совпадения Шестьсот семнадцатый не верил. Не положено было. Да и часто именно то, что на первый взгляд напоминало случайное стечение обстоятельств, на проверку оказывалось чем-то куда более серьезным и значимым.
Помедлив пару секунд, парень осторожно полез в капсулу, стараясь случайно ничего не зацепить. Шланги на маске постоянно мешались и откровенно раздражали, но с ними приходилось соблюдать предельную осторожность.
Наконец, он улегся на приятно изогнутое дно камеры, крышка с жужжанием встала на место, шикнули фиксаторы. Шестьсот семнадцатый активировал голографическую панель управления, дал команду предварительной проверки работоспособности всех систем, и только когда панель выдала положительный результат – нажал кнопку подачи рассола.
Жидкость, наполнявшая капсулу изнутри, была приятно теплой и легко проникала сквозь мембрану костюма, лаская кожу. Но чем выше поднимался ее уровень, тем быстрее билось сердце парня. Он знал, что не утонет, но убедить в этом тело оказалось сложнее. Шестьсот семнадцатый заставил себя сосредоточиться на дыхании, успокаивая нервы и убеждаясь в том, что система подачи воздуха работает исправно.
Наверное, этот момент - самый страшный в выходе в виртуал. Мало того, что ты заперт в гробу, так еще и словно тонешь изнутри. Воспоминания о том, что несколько случаев гибели в капсуле имели место быть, хотя и крайне редкие, спокойствия не принесли.
Когда рассол достиг уровня лица, парень с удовлетворением убедился, что под маску не попала и капля жидкости. Куда сложнее оказалось заставить себя открыть глаза, когда капсула, наконец, полностью заполнилась и система подала соответствующий сигнал. Поскольку звук в наушники еще не поступал, в ушах Шестьсот семнадцатого громко пульсировало его собственное сердце.
Погружение в сам виртуал, впрочем, с непривычки тоже представляло собой не особенно приятную процедуру. Тем, кому хоть раз снилось падение вниз, неконтролируемое, внезапное и безотчетное, заставлявшее напрягаться все тело и выдиравшее из сна, сможет найти много общего с «погружением».
Шестьсот семнадцатый дернулся, все еще ощущая свое тело в капсуле, а затем чувство физического присутствия растворилось в окружающей тьме.
Медленно набирая яркость, перед глазами стала появляться панель управления.
«Войти в Игру?»
Он нажал подтверждение, и простые, лаконичные буквы в светлой рамке исчезли, сменившись картинкой.
Перед глазами Шестьсот семнадцатого распахнулись безграничные пространства лугов и полей, не ограниченных железными перегородками, шлюзами и блоками. Оно простиралось в стороны так далеко, что уходило за горизонт. Над головой виднелось бесконечное голубое небо, и никаких следов кабелей, трасс, помостов. Цвета были нереально яркими. Сочная зеленая трава, переливающаяся в лучах красноватого солнца Тау Кита, колыхалась под легким порывом ветра. Прежде плоская, картинка обретала объем, и понемногу парень начал ощущать себя не наблюдателем, а участником этого мира.
Следующим появился запах. Прохладный и освежающий, он немного напоминал тот аромат, который издавали растения на плантациях в Северном дистрикте, но оказался более насыщенным и живым. Шестьсот семнадцатый завертел головой, пытаясь рассмотреть как можно больше, но вокруг простирался лишь луг. Огромное, ошеломительно безграничное пространство, от которого у человека, привыкшего жить в тесноте туннелей и коридоров Станции, начинала кружиться голова.
Третьим был звук. Шум, здорово напомнивший шорох лопастей вентиляторов в технических отсеках, издавала трава, качавшаяся под ветерком. Пришло и ощущение – ветра на лице и коже рук, травинок, щекочущих ступни, солнечного тепла.
Не сдержавшись, Шестьсот семнадцатый нагнулся и осторожно дотронулся до колючих верхушек травинок. Колыхнувшись очередной раз, они ласково щекотнули его ладонь, оставив за собой приятное, сложноописуемое ощущение. Ветер забрался за шиворот и пробудил стада мурашек, прошедших парадом вдоль всего позвоночника. Кожа начинала нагреваться под солнечными лучами. Он никогда прежде не испытывал ничего подобного, даже в комнатах с голографическим воспроизведением пейзажей старушки Земли. Хотя там тоже присутствовала правдоподобная картинка, и ветер, и звуки, разница ощущалась настолько разительно, что абсурдной казалась даже сама идея сравнения.
В этот самый момент в воздухе разнесся перезвон колокольчиков, тихий, успокаивающий. А затем к ним добавилась красивая мелодия.
«Добро пожаловать в мир Таркит, путник, - произнес приятный женский голос. Звучал он словно бы отовсюду сразу и откуда-то совсем рядом, у самого уха. – Рада приветствовать тебя здесь впервые».
К нему обращалась непосредственно система. И хотя голос был мелодичным и действительно пришелся ему по вкусу, он вернул парня к реальности, будто пробудил от прекрасного сна, навеянного чарами этого необычного места. Восхищение и удивление сменились привычной настороженностью и активной работой мозга.
Вряд ли каждый вход в игру требовал столько времени. Поэтапное включение органов чувств подсказывало ему, что дело в индивидуальной подстройке костюма. Тот факт, что прозвучало слово «впервые» убедительно доказывал, что система не только регистрирует каждого игрока, но и регулярно проверяет базу своих данных. Отныне никакой последующий его вход, даже с другой карты и аккаунта, не будет «первым», разве что физические показатели его тела, считанные костюмом, по той или иной причине радикально не изменятся.
Впрочем, учитывая сложность мира и самой технологии, это вполне ожидаемый поворот событий.
Наверное, нужно было что-то ответить, но раньше, чем Шестьсот семнадцатый успел сообразить, что именно, система продолжила:
«Надеюсь, тебе здесь понравится, Магрейн».
Шестьсот семнадцатый напрягся и до боли стиснул зубы. Имя, данное ему покойным отцом, прозвучало впервые за последние лет двенадцать. А с того самого момента, как он стал Системщиком, оно и вовсе должно было быть удалено из всех банков данных. Это было обязательное условие.
Так какого черта здесь происходит?
Глава 3
Эйфория, нахлынувшая в момент раскрытия нового, живого и зеленого мира, постепенно покидала напряженное тело Шестьсот семнадцатого. У него имелся способ, позволявший открывать практически любые двери, хотя пользоваться им разрешалось только в редких, критических ситуациях. Обострившаяся разом интуиция подсказала, что сейчас – именно тот самый момент, когда можно поймать проблему за хвост, и не позволить ей вырасти до размера катастрофической. К тому же, в отсутствии свидетелей – насколько он знал, из-за многочисленности игроков и регулярного их онлайна, операторы перестали круглосуточно отслеживать все передвижения – можно было рискнуть, с минимальным шансом раскрыть свою истинную сущность.
- Согласно Специальным Полномочиям пункт 32 раздела 1, Шестьсот семнадцатый запрашивает высокоприоритетный допуск к информации.
Система не отреагировала, не обозначив даже отказ в получении допуска. Постояв почти с минуту в гулкой, наполненной мелодичным шорохом трав тишине, парень озвучил свой вопрос.
- Из какого источника получены данные об имени этого пользователя?
И вновь никакой реакции. Он настойчиво повторил запрос. Солнце, до того овевавшее его приятной прохладой, вдруг словно начало припекать. По виску скатилась одинокая капелька соленого пота, щекотным насекомым скользнувшая вниз.
«Мир Таркит не подчиняется правилам и приказам мира Станции, Магрейн», - прозвучал, наконец, все тот же безликий женский голос. – «Это Станция должна подчиняться правилам Таркита».
Шестьсот семнадцатый нахмурился. Может быть, это и есть его задание? Но только что именно? Проблема в системе, вдруг проявившей симптомы мании величия или, может, речь идет о каких-то системных неполадках, вызванных человеческим фактором? Вторая теория казалась уже более реалистичной. Если в Игре вдруг начали появляться какие-то сбои, причиной которым стал один их жителей Станции, привлечение к расследованию Системщика начинало казаться логичным.
Другой вопрос, что сам он вряд ли обладал навыками, достаточными для подобного рода расследований. Он не был программистом, одаренным следователем, да и психолог-аналитик, откровенно говоря, из него вышел не самый лучший.
«Мир Таркит ожидал твоего появления, Путник, - продолжила между тем Система, и парень понял, что, скорее всего, включился стандартный режим приветствия нового Игрока. Слишком уж общими и обезличенными стали фразы. - Твой персональный игровой аватар будет готов в течение суток. До тех пор всем новичкам дозволено занимать тела Безликих, чтобы приспособиться к жизни в этом мире, в новой колыбели человечества».
И, не дав ему даже сообразить, что происходит, Игра начала трансформировать окружающий мир. Солнце потускнело и словно растворилось в набиравшей темноты синеве, подогретый воздух дохнул внезапной прохладой, легкий шорох трав перерос в настойчивый равномерный шелест.
Шестьсот семнадцатый, видевший смену суточных циклов под открытым небом разве что в фильмах да учебной голографической комнате, не сразу понял, что так наступал вечер. Неестественно, ускорено, но ближе к тому времени, что царило сейчас на Станции, и на которое уже были настроены его биологические часы.
Это приспособление далось парню сложно, как что-то противоестественное, от чего пришлось отвлекать растерявшийся разум мыслями о более насущных и конкретных проблемах. Шестьсот семнадцатый даже в каком-то смысле обрадовался, когда прямо перед ним полупрозрачным полотном развернулся условный голографический экран с настройками временного игрового аватара.
Безликий.
Он слышал это название и раньше, но не особенно часто. Безликие - тренировочные роботы, на которых новички в игре осваивали базовые двигательные навыки, служили, как правило, не больше суток, и фактически представляли собой одноразовых болванчиков.
Человеческий силуэт, отображенный на экране настроек, оказался строен, пропорционален и полностью лишен каких бы то ни было индивидуальных черт. Лысый металлический гладкий череп скорее напоминал яйцо, чем человеческую голову, а вместо лица присутствовала лишь гладкая, полированная до блеска поверхность.
Кукла была обряжена в черную стандартную униформу с датчиками движения и прочим аппаратом, необходимым для точного управления. Выглядывающие из рукавов кисти рук прятались в перчатки, которыми пользовались робо-манипуляторы в лабораториях Ковчега.
Достаточно, чтобы освоить нужные навыки, и слишком мало для того, чтобы в полной мере ощутить окружающий виртуальный мир, который, как знал Шестьсот семнадцатый, был выдуман лишь частично и на деле располагался на поверхности терраформируемой экзопланеты. На секунду ему даже стало любопытно взглянуть на настоящие пейзажи этого места, не скрытые от него за фильтрами виртуальной реальности, переделывающей картинку в то, что привычно взгляду стандартного игрока.
Он знал, зачем нужен этот фильтр и насколько часто теряли разум те, кто переоценивал собственные силы в желании узнать истинное положение вещей. Но, как оператор многофункционального робота, был уверен, что сможет спокойно воспринять правду, какой бы экзотичной она не оказалась. На секунду ему даже почудилось, что разум смог преодолеть созданный системой барьер, что острые узкие стрелки изумрудной травы под его невидимыми пальцами трансформируются в нечто совершенно иное. Тоже зеленое, но с бурым отливом и желтоватой основой, широкими листами и массивными стеблями. Но это видение исчезло так же внезапно, как и проявилось, растаяло туманной дымкой на прохладном вечернем ветру. Да и реальным ли оно было?
Его взгляд медленно скользнул обратно к роботу. Сложновато будет перестроиться после тех лет, на протяжении которых он управлял псом, ловким, многофункциональным роботом с шестью конечностями, даже отдаленно не напоминающим человека. Однако Шестьсот семнадцатому казалось, что двуногая кукла наверняка должна быть более простой в управлении.
Проверив основные параметры совместимости, он скользнул взглядом по детальной инструкции по слиянию разума Игрока и аватара-Безликого, настроил систему на звуковые уведомления, врубил упомянутый подозрительным техником Бэем «Глаз» и активировал прием сообщений из реала. А когда настройка была закончена, закрыл глаза и приготовился к слиянию разумов.
«Вступить в Игру?» - почти интимно шепнул женский голос, раздавшийся настолько близко, что, казалось, протяни руку – и дотронешься до говорившего.
- Да, - решительно отозвался парень.