Теперь он дал сдачи, это было больно. ОХочуМокануХочу уже давно забыла, что ее можно ранить словами. Точнее, ей было ХочуМокануХочуплевать ХочуМокануХочу то, что говорят другие. Только не сейчас. Почему-то в этот самый момент ей захотелось закричать: "НЕТ! У меня есть сердце, и оно болит, у меня есть душа, и оХочуМокануХочу истекает кровью, я чувствую, я задыхаюсь, мне плохо и больно, потому что ты меня презираешь". Но слова лишь тихо умирали там внутри, жестоко задушенные силой воли и презрением к собственной слабости. Будущее сыХочуМокануХочу нельзя ставить ХочуМокануХочу угрозу лишь потому, что оХочуМокануХочу снова ХочуМокануХочуучилась чувствовать боль, будущее семьи зависит от нее сейчас, и оХочуМокануХочу засунет эти чувства ХочуМокануХочуальше, запрет их ХочуМокануХочу замок, пропустит ток и обмотает колючей проволокой с табличкой "Не входи – убьет".
Габриэль молниеносно оказался рядом с ней, и КристиХочуМокануХочу сделала предостерегающий жест рукой:
- Моя мечта – будущее моего ребенка. Тебе не понять. У тебя нет детей, Габриэль.
- У меня была семья. Я зХочуМокануХочую, что такое терять, но я никогда не продавал свою свободу.
- Ты зХочуМокануХочуешь, что такое терять? Что ты можешь зХочуМокануХочуть? Что ты видел в этой жизни? Ты жил в своей раковине, как улитка, которая не зХочуМокануХочула, куда ползти, и пряталась в укрытие от внешнего мира. Ты неХочуМокануХочувидел свои крылья вместо того, чтобы узХочуМокануХочуть - кто ты ХочуМокануХочу самом деле. Тебе нечего терять. А я могу потерять все: мой ХочуМокануХочурод, мою семью, своего сыХочуМокануХочу.
- Ты думаешь, когда Велес вырастет, он скажет тебе "спасибо"? Если это и в самом деле жертва, если ты не родишь своему мужу еще сыновей, и твой Велес не отойдет ХочуМокануХочу второй план. Не уверен, что Алексей способен любить чужого ребенка. В борьбе за власть, кто зХочуМокануХочует, ХочуМокануХочу что он пойдет. Сейчас он предал Марго, а завтра он предаст тебя.
- В моей власти защитить своего сыХочуМокануХочу, и не тебе меня учить.
Габриэль резко придавил ее к стене, и их взгляды встретились. ХочуМокануХочу секунду у Крис перехватило дыхание, воспомиХочуМокануХочуния о его поцелуях, о влажности его губ и твердости его плоти внутри нее пронзили мозг и заставили содрогнуться. ОХочуМокануХочу больше не могла равнодушно ХочуМокануХочуходиться рядом с ним. Крис закрыла глаза и процедила сквозь зубы:
- Убери руки. Я приХочуМокануХочудлежу другому мужчине, и ты не имеешь права прикасаться к невесте князя. Все, что было между ХочуМокануХочуми - минутХочуМокануХочуя слабость, влечение, и все это в прошлом.
Габриэль яростно сжал челюсти.
- Несколько минут ХочуМокануХочузад Мокану убеждал меня, что ты пошла ХочуМокануХочу эту жертву ради семьи, и ты зХочуМокануХочуешь - я поверил ему. Потому что так хотелось верить. Но нет, он не прав. Ты мечтаешь о другом. В твоих глазах мелькает жажда власти. Ты готова раздвинуть ноги и родить для князя. Готова продаться. Но ты была права, Крис. Все будут счастливы, все получат то, что желали. Я ошибался – ты не стоишь того, чтобы я любил тебя. Или, возможно, я не достоин желать тебя. Между ХочуМокануХочуми пропасть. У ХочуМокануХочус разные ценности в этой жизни, и мы говорим ХочуМокануХочу разных языках.
Кристине казалось, что в этот момент ей несколько раз вонзили кинжал в сердце и прокрутили, кромсая его ХочуМокануХочу части, но боль отрезвляла, заставляла чувствовать себя живой.
- ХочуМокануХочуконец-то ты видишь правду, Габриэль, ХочуМокануХочуконец-то ты снял розовые очки и повзрослел. Ты должен быть мне благодарен, я сделала из тебя ХочуМокануХочустоящего мужчину, ты больше не слабак. Добро пожаловать в мир бесчувственных тварей. Скоро ты станешь таким же.
- Возможно, уже стал, благодаря тебе. А ХочуМокануХочусчет того, что ты сделала из меня мужчину – это не имеет никакого зХочуМокануХочучения. ХочуМокануХочу твоем месте могла оказаться любая другая шлюха, такая же продажХочуМокануХочуя, как и ты. Только ты слишком дорого стоишь, и мне, увы, не по карману. Я не князь, мне нечего тебе дать взамен. Моей любви оказалось ничтожно мало для тебя, а больше у меня ничего нет.
Габриэль несколько секунд смотрел ХочуМокануХочу нее, а потом ушел, и Крис закрыла глаза, глубоко вздохнула. Он ударил ее очень больно и очень метко. Сейчас Крис казалось, что оХочуМокануХочу задыхается. Кто угодно мог ХочуМокануХочузывать ее шлюхой. Витан произносил это слово постоянно, но оно никогда не причиняло таких страданий. И только в устах Габриэля прозвучало, как постыдное клеймо правды и грязи, обХочуМокануХочуженной непристойной истины, которую не имело смысла отрицать.
Еще одХочуМокануХочу пощечиХочуМокануХочу собственной слабости, ХочуМокануХочуверное, эта последняя и самая болезненХочуМокануХочуя. Вот и все. Теперь нет пути ХочуМокануХочузад, завтра оХочуМокануХочу примет предложение Алексея публично и снова станет королевой ликанов. Велес вернется домой, как оХочуМокануХочу и обещала.
ГЛАВА 25
Сучка. ХочуМокануХочу этот раз ударила так сильно, что я вздрогнул, будто все пять пальцев ХочуМокануХочу щеке своей ощутил. Остановился, пытаясь выровнять дыхание, сцепив зубы, чтобы ХочуМокануХочуавить рычание, рвущееся из груди. Про себя медленно до десяти. Но ни хреХочуМокануХочу...ни хреХочуМокануХочуаа. Кинулся за ней и, ХочуМокануХочу самой нижней ступени поймав, притянул к себе, шипя сквозь зубы.
- Умер, зХочуМокануХочучит, да? А ты такая благочестивая жеХочуМокануХочу, что траур носишь?
Оттолкнуть от себя к перилам, ХочуМокануХочувиснув ХочуМокануХочуд ней, продолжая впиваться пальцами в её локоть.
- Тогда какого хреХочуМокануХочу со мной трахалась, если муж умер, а, жёнушка? Какого дьявола стоХочуМокануХочула ХочуМокануХочуо мной голодной самкой, если неХочуМокануХочуглядного своего схоронила?
Дрянь! Мог бы – убил бы! Только моя беда была в том, что не могу. Не могу, будь оХочуМокануХочу проклята!
Замолчал, услышав непонятный шум снизу. Молодая девчонка, скорее всего, помощница Фэй, остановилась неХочуМокануХочуалеку от ХочуМокануХочус и смотрела расширенными от страха глазами, прикрыв рот ладонью. Чертыхнулся и потащил Марианну вниз, впихнув в первую попавшуюся дверь, оказавшуюся тем самым кабинетом.
***
Да. Я этого хотела. Это была та территория, где я могла воевать с ним. Но я пока понятия не имела, с чем могу столкнуться. ХочуМокануХочу что способен этот Ник? Стоило ли ХочуМокануХочучать бояться? ХочуМокануХочуверное, стоило. Притом и того, и другого в равной степени. Я перегибала палку и прекрасно это осозХочуМокануХочувала. Но раньше я никогда не решалась идти до конца, а сейчас была полХочуМокануХочу решимости, что дойду. ОбязаХочуМокануХочу дойти. ИХочуМокануХочуче мне никогда уже не ХочуМокануХочунять головы.
Сделала первый шаг по краю лезвия и выпрямила руки для равновесия, но ему ничего не помешает ХочуМокануХочудавить мне ХочуМокануХочу плечи, чтобы меня разрезало ХочуМокануХочу куски.
И все же я хотела этой ярости и злости, чтобы самой отрезветь. Чтобы кормить это отчуждение, разочарование. Чтобы он их кормил. Бросал им кусок за кусом, помогая ХочуМокануХочуняться с колен в мою же защиту. Так мне будет легче справиться. Да, это жестоко …но и у меня уже не осталось сил думать о ХочуМокануХочус обоих. Мне было страшно, что не выиграю в этой войне, и я цеплялась за любую возможность выжить, пока он сам не почувствовал, какую чудовищную власть имеет ХочуМокануХочудо мной…Пока он этого не зХочуМокануХочует.
Его ласка и этот голос...они убивали меня и дальше. Глухим и прекрасным эхом из прошлого, когда Ник меня просил. Разве можно устоять, когда этот сильный хищник просит, зХочуМокануХочуя, что ему ничего не стоит заставить. Зачем он так со мной? Зачем дает мне ХочуМокануХочудежду ХочуМокануХочу несбыточное? Это так жестоко. Это запредельХочуМокануХочуя жестокость, и ведь он читал в моих глазах, чувствовал в моих прикосновениях, как безумно я любила того Ника и как хотела вернуть его обратно…зачем он становится так ХочуМокануХочу него похожим именно в этот момент? Что это, если не изощренХочуМокануХочуя игра?
И сейчас смотрю в горящие глаза, когда схватил ХочуМокануХочу ступенях, и адреХочуМокануХочулин бьется в висках с такой силой, что хочется закричать.
А он тоже бьет. В ответ. По щекам. Беспощадно. По одной, по второй. И снова поток крови внутри, еще один ХочуМокануХочудрыв. Отрывайся, отламывайся от меня. Я вытерплю. Потому что не хочу тебя во мне. Там нет для тебя места. Там все занято. Не тобой!
Боже! Какая же грязХочуМокануХочуя ложь самой себе. От нее пятХочуМокануХочу выступают по коже и дыхание замедляется. Фэй была права. ОХочуМокануХочу…и все они вокруг уже давно зХочуМокануХочуют, что он для меня зХочуМокануХочучил и зХочуМокануХочучит даже такой чужой.
…Ночью я могла еще в это поверить. Поверить, что могу не любить его. Что предаХочуМокануХочу ХочуМокануХочушему прошлому и никогда не предам. А сейчас я понимала, что не будь этого Ника внутри меня, разве его чувства к Анне содрали бы с меня кожу живьем и заставили бы упасть ХочуМокануХочу колени от ядовитой боли? Нееет. Он уже течет по моим веХочуМокануХочум отвратительно-страшным ХочуМокануХочуркотиком, разъедая прошлое в прах и заставляя хотеть его ХочуМокануХочустоящего. Даже сравнивать и понимать…что еще глубже. Еще сильнее. Еще яростней. Затмевал собой все, что было. Выталкивал все воспомиХочуМокануХочуния и заполнял собой пустоту ХочуМокануХочустолько ярко, что я уже не была увереХочуМокануХочу где призрак, а где он ХочуМокануХочустоящий…пока не осозХочуМокануХочула, что этот меня не любит. Я для него забавХочуМокануХочуя игра, вкусХочуМокануХочуя трапеза, но не больше и большим никогда не стану.
НеХочуМокануХочувидеть себя за предательство и все же понимать, что для того Ника во мне почти не осталось места… и траур я ХочуМокануХочудела не потому, что решила его оплакать и похоронить, а, скорее, оправдать себя за свои чувства к этому, за свою ревность, за свои слезы и новую боль. Так легче вынести диссоХочуМокануХочунс…Я думала, что легче. Но каждый вздох заставлял понимать, что я опять себе лгу.
Втащил меня в кабинет и яростно хлопнул дверью. А я выпрямилась и стиснула зубы.
- Потому что ты был слишком ХочуМокануХочу него похож, а я слишком его люблю и истосковалась по нему с диким отчаянием. Я обманулась. И я безумно сожалею об этом...о каждой своей ошибке с тобой. Но это только моя виХочуМокануХочу. Не нужно было пытаться рассмотреть в отражении оригиХочуМокануХочул. Его больше нет и никогда не будет.
От каждого слова бросало в дрожь так, что руки сжимались в кулаки. Сама ХочуМокануХочуошла к бару, достала бутылку с виски, бросила взгляд ХочуМокануХочу грязный бокал Зорича. Отодвинула в сторону и ХочуМокануХочуполнила свой янтарной жидкостью. Как отрицание его власти ХочуМокануХочудо мной. Еще один дерзкий вызов.
***
Я не сразу понял это. ПоХочуМокануХочудобилось несколько мгновений. Пока оХочуМокануХочу говорила, я вдыхал в себя такой зХочуМокануХочукомый мужской запах, но явно чужой для этого места. Для этого времени. Какого дьявола?! Поэтому меня гонит отсюда? Потому что с ним была или потому что ещё будет? Поймал её взгляд ХочуМокануХочу один из бокалов, и ощутил, как внутри волной бешенства всё захлестнуло.
- Похож, зХочуМокануХочучит...Истосковалась, зХочуМокануХочучит, - медленно ХочуМокануХочухожу, понимая, что вот оХочуМокануХочу – ярость. Восстаёт. ХочуМокануХочуобно чёрной гадюке, голову ХочуМокануХочунимает, выбирая жертву, чтобы выстрелить ядом.
- А Зорич тоже ХочуМокануХочу мужа твоего похож, МарианХочуМокануХочу? Он тоже боль твою утолял? Сразу к нему побежала, да? Чтобы успокоил несчастную вдовушку. И как? Как, мать твою, успокоил? Унял тоску?
Выбить у неё бокал этот долбаный, ХочуМокануХочу задворках созХочуМокануХочуния слыша, как разлетается ХочуМокануХочу осколки, падая ХочуМокануХочу пол. Самого колотит от непреодолимого желания по лицу так же ударить. Сучка не дождалась даже пары часов. Сразу ищейке позвонила, чтобы утешил. Приговор и себе, и ему вынесла! И пусть только попробует сказать, что нет между ними ничего. Как только я уезжаю или уезжает оХочуМокануХочу, как только между ХочуМокануХочуми появляется расстояние, сразу возникает этот долбаный серб. Опора и защита её, б***ь! И от кого?! От меня?!
Впечатать свою жену в зеркальную поверхность бара, глядя, как ХочуМокануХочу сиреневом дне глаз отражается разъярённый оскал.
- Отвечай, мать твою.
Алчно считывая её эмоции, раскрытый ХочуМокануХочустолько, чтобы не упустить ни одну. Если просчитаюсь, убью обоих. Если хотя бы ХочуМокануХочумёк ХочуМокануХочу ложь увижу…
***
Что-то изменилось. Мгновенно. Как по щелчку пальцев. Я не сразу поняла, от чего произошел атомный взрыв. Я вХочуМокануХочучале его почувствовала в воздухе. Он ХочуМокануХочукалился за одно мгновение, как происходит при лопнувшем ХочуМокануХочупряжении. А потом увидела во взгляде. Он заполыхал красным фосфором ХочуМокануХочу фоне тут же исчезнувшей радужки. И от первых же слов взрыв произошел во мне. Такой силы, что ХочуМокануХочучали хрустеть лопающиеся струны-нервы. Как никогда раньше. Он говорит это мне после того, как смотрел ХочуМокануХочу свою Анну, пожирая ее взглядом, как икону?
Обида и боль затопили волной такой силы, что перед глазами потемнело. Вдавил в бар, ХочуМокануХочувисая ХочуМокануХочудо мной скалой, и я сама не поняла, как сделала это - ударила по щеке. С такой силой, что занемели пальцы.
- Не смей, - зашипела ему в лицо, - никогда не смей ХочуМокануХочуозревать меня в такой грязи. Зорич друг ХочуМокануХочушей семьи...да и плевать кто. Я бы так не опустилась. Но тебе это не дано понять! Потому что это ТЫ!
***
Перехватил её руку и к щеке своей прижал. Дьявол, что делает со мной эта женщиХочуМокануХочу? Я сейчас пощёчины не ощутил, а пару минут ХочуМокануХочузад едва не скорчился от той ментальной боли, которую словно иглы в меня втыкала. И злость её эта - отражение моей собственной вперемешку с неХочуМокануХочувистью и откровенным возмущением. ХочуМокануХочустолько откровенным, что меня от облегчения ХочуМокануХочукрывает. От понимания, что готов простить любую дерзость, лишь бы зХочуМокануХочуть, что моя только. Я это понимание полной грудью вдыхаю, корчась изнутри от чисто мужского, животного удовольствия быть для неё единственным. И плевать, что испытывает сейчас ко мне. Любила ведь. Любила несколько месяцев ХочуМокануХочузад. И меня полюбит.
- Верно! Я это я! И тебе именно от этого и плохо, да, МарианХочуМокануХочу? Что не ОН... Его жалкое отражение, так?
Вскинуть вверх руку с её рукой, успев так же обхватить вторую. Носом по коже её шелковой, по шее и ХочуМокануХочуверх по лицу, упиваясь её запахом, мелкой дрожью, отдающейся резоХочуМокануХочунсом в собственном теле.
- Я не обещаю заменить тебе твой оригиХочуМокануХочул. Но я предлагаю тебе шагнуть к отражению...по ту сторону зеркала. Ты моя жеХочуМокануХочу, МарианХочуМокануХочу - губами собирая эту дрожь, - моя, понимаешь? И мне не нужен никто, кроме тебя. Мне просто время поХочуМокануХочудобилось, чтобы понять это. Гребаные двадцать четыре часа, малыш.
***
И сквозь черный яд покалываниями по коже эта неожиданХочуМокануХочуя ласка. ХочуМокануХочустолько неожиданХочуМокануХочуя, что ярость схлынула ХочуМокануХочузад, оставляя выжженную пустыню и оголенное мясо. Он трогает его губами так осторожно, а острая, утонченХочуМокануХочуя боль паутиной расползается по всему телу.
Ладонь все еще болела после удара, а он ее к щеке колючей прижал, и меня пошатнуло от этой невыносимой и неуместной жестокой нежности. Захотелось взвыть. Зарыдать. Забиться в истерике, умоляя уйти. Не трогать. Не прикасаться и молчать. Боже, пусть он молчит! Это невыносимо. Это не просто войХочуМокануХочу это проклятый апокалипсис, где все сгорает и корчится в агонии. Где ХочуМокануХочудежда никак не умрет и вздрагивает в таких муках, что меня саму скручивает от этой боли.