Раз или два она подносила свою сжатую правую руку ко рту, но опускала, не коснувшись губ. Леонард понимал хорошо ее мысли и, чтобы предотвратить роковой исход, решился заговорить с ней, рискуя быть разоблаченным.
Повинуясь указанию священника, он стал, улыбаясь, рядом с нею. Затем, продолжая улыбаться, он взял в руку волну темных волос молодой девушки, как бы любуясь ею, и нагнулся к ней, сделав вид, что хочет поцеловать ее. Бледная и суровая стояла Хуанна, и рука ее еще раз поднялась к устам.
– Стойте! – шепнул ей Леонард по-английски. – Я пришел освободить вас. Перенесите этот фарс, он не имеет никакого значения. Затем, когда я скажу вам, бегите по подъемному мосту в лагерь рабов!
Она поняла, и рука ее опять опустилась.
– Эй, друг Пьер, что это вы там шепчете? – спросил подозрительно Перейра.
– Я говорил невесте, как она прекрасна! – отвечал беспечно Леонард.
Хуанна окинула его притворным взглядом ненависти и гнева, и затем церемония началась.
Молодой священник был одарен прекрасным, звучным голосом и при свете луны совершал венчание так торжественно, что даже негодяи, стоявшие вокруг, прекратили свои шутки и замолкли. Все было сделано правильно, хотя Хуанна и не ответила ничего на обычные вопросы. Бесстыдный Перейра с нахальной любезностью руководил церемонией. Наконец, руки новобрачных были соединены, кольцо надето на палец Хуанны, произнесено благословение, и все было кончено.
В течение всего этого времени Леонард стоял как во сне. Ему казалось, что они действительно обвенчаны. Но когда церемония кончилась, он пробудился от своих мечтаний; фарс был сыгран, теперь надо было уходить.
– Ну-с, дон Антонио, – сказал он Перейре, – теперь я должен попрощаться с вами. Моя лодка…
– Глупости, – перебил его работорговец, – вы останетесь здесь ночевать!
– Благодарю вас, но мне нельзя, – отвечал Леонард. – Завтра я могу вернуться, чтобы устроить маленькое дельце. У меня есть поручение купить человек пятьдесят за хорошую цену!
Говоря это, Леонард взглянул на восток и увидел густые облака дыма, поднимавшиеся вдали. Наконец, тростники были зажжены. Люди Мэвума сделали свое дело, и пламя скоро будет замечено. Надо было уходить, пока не поздно.
– Ну, если вы должны, так нечего делать, – отвечал Перейра, причем Леонард заметил, что негодяй как будто даже доволен его уходом. Впоследствии Хуанна объяснила ему, что Желтый дьявол был напуган ее предсказанием, что тот, кто возьмет ее, погибнет. Суеверно ожидая исполнения этого предсказания, Перейра был рад уходу покупателя: иначе, если бы тот умер в гнезде, могли бы подумать, что он убил его с целью завладеть золотом и девушкой.
Попрощавшись с Перейрой, Леонард повернулся, чтобы идти, сопровождаемый Оттером и Хуанной, которую он вел за руку. Леонард хотел сначала идти к воротам, затем быстро свернул к подъемному мосту, где должны были ждать его Соа и люди Мэвума, вместе с которыми предполагал скрыться из гнезда.
Но едва он успел сделать несколько шагов, как гигант-португалец Ксавье, стоявший до сих пор в глубокой задумчивости, подошел к нему.
– По крайней мере, я должен разок поцеловать ее за мое беспокойство! – сказал он, и, схватив Хуанну за талию, притянул к себе.
Тогда Леонард, забыв всякую осторожность, со сжатыми кулаками бросился на негодяя и ударил его по лицу с такой силой, что тот упал на землю, увлекал за собой Хуанну.
В следующее же мгновение молодая девушка была на ногах и стояла возле Леонарда. Ксавье также поднялся с земли и со страшными проклятиями обнажил свою саблю.
– Следуйте за мной! – сказал Леонард Хуанне и Оттеру и, не прибавив более ни слова, бросился бежать.
Взрыв смеха из толпы раздался ему вслед.
– Вот храбрец! Это французский фокусник! – кричали работорговцы. – Бьет безоружных, а сам боится сражаться!
Эти люди завидовали чужеземцу и с удовольствием увидели бы его смерть.
– Остановить его! – раздалось несколько голосов, и с десяток негодяев бросились за ним, как собаки, преследующие дичь.
Леонард мог бы убежать от них, так как бегал очень быстро, но ни Хуанна, ни Оттер не могли поспеть за ним; он замедлил шаги и вскоре увидел перед собой работорговцев, некоторые из которых держали в руках ножи.
– Стой, трус! Стой и сражайся! – закричали они, размахивая оружием перед его лицом.
– Хорошо! – отвечал Леонард, остановившись и оглядываясь вокруг.
Не далее чем в тридцати ярдах от него был подъемный мост, который, как показалось Леонарду, начал немного колебаться, словно собираясь опуститься. Оттер и Хуанна стояли возле Леонарда, на которого уже бежал со зверским окровавленным лицом гигант-португалец с саблей наголо, изрыгая ругательства.
– Оттер, – быстро проговорил Леонард, выхватывая свою саблю, – стань сзади меня, чтобы, когда я буду драться с этим, остальные не бросились на меня, а вы сударыня, – обратился он к Хуанне, – бегите к мосту. Соа и ваши люди там!
Едва он успел произнести эти слова, как Ксавье был уже около него. Яростно замахнувшись, он хотел нанести удар Леонарду, но последний отпрыгнул назад, и удар пришелся по воздуху. Еще два раза Ксавье пытался ударить своего противника саблей, но оба раза Леонард повторял свой маневр, отступая к подъемному мосту, который теперь был от него не далее, как в двадцати ярдах. Но когда португалец бросился на него в четвертый раз, англичанин не мог повторить своего приема, так как сзади него уже были работорговцы.
Ксавье размахнулся и нанес страшный удар. При лунном свете Леонард увидел, как сверкнула сталь, но парировал удар саблей. При ударе стали о сталь посыпались искры, и на землю полетели обломки сабель.
– Продолжай, баас, продолжай, – сказал Оттер, – обе сабли сломались!
Леонард увидел, что Оттер говорил правду. Португалец швырнул в сторону свое сломанное оружие и схватился за нож.
У Леонарда не было ножа, а о револьвере в этот момент он не вспомнил. С обломком сабли в руке он бросился на Ксавье, который ринулся ему навстречу. Противники ударились друг о друга, как два ядра. Леонард нанес Ксавье один удар своим обломком сабли, отбросив его затем, как бесполезную вещь. Однако этот обломок оказал ему хорошую услугу: попав в правую руку португальца, он парализовал ее на одно мгновение, вследствие чего Ксавье уронил свой нож. После этого противники схватились друг с другом без всякого оружия.
Дважды гигант португалец поднимал англичанина с земли, но ему не удавалось бросить его оземь, как он того хотел.
Дав португальцу время истощить силы, Леонард, сделав быстрое движение, поставил свою правую ногу за левой ногой Ксавье и с силой толкнул своего врага в грудь. Потеряв равновесие, гигант упал на землю с глухим стуком, как срубленное дерево, увлекая за собой и Леонарда, который, однако, упал на противника.
С мгновение португалец лежал тихо, тяжело дыша. Леонард огляделся: шагах в восьми от них лежал нож; кто овладеет им, тот выиграет эту смертельную игру. Ксавье, собравшись с силами, уже сжимал его в своих страшных объятиях. Он также видел нож и мог схватить его. Чтобы лишить своего врага возможности овладеть ножом, Леонард сделал движение и закрыл своим телом нож от глаз Ксавье. Но для этого ему пришлось ослабить давление на грудь противника, чем тот и воспользовался, чтобы поднять спину с земли. Толпа, увидев это, заликовала, думая, что чужеземец ослабел.
– Нож! Дайте нож! – прохрипел Ксавье, и несколько человек бросились исполнять его приказание.
Но Оттер с обнаженной саблей загородил им дорогу. Его черное лицо подергивалось от волнения, глаза сверкали, и плечи вздрагивали.
Оцепеневшей при виде ужасной борьбы Хуанне карлик казался чем-то вроде черного гнома, скорее сверхъестественным существом, нежели человеком.
– Кто коснется ножа – умрет, – проговорил он по-арабски, протянув вперед свою длинную руку с обнаженной саблей. – Пусть эти петухи дерутся, господа!
После слов Оттера никто не смел приближаться к ножу.
Не получив оружия, Ксавье сделал страшное усилие и освободил свою правую руку, которой сжал горло противника. Леопард напряг все свои силы, и, наконец, ему удалось опять повалить Ксавье на спину, но гигант со страшной силой сжимал его горло. Кровь застучала в его висках, и он чуть не лишился чувств. Собрав последние силы, Леонард ударил португальца кулаком правой руки в лоб так тяжело, что голова гиганта стукнулась о каменистую почву. Еще один страшный удар – и Леонард почувствовал, что его горло свободно и воздух ворвался в легкие. Теперь он мог бы схватить нож, но в нем уже не было надобности. Португалец, широко раскинув руки, судорожно вытянулся и затих.
Пока зрители с удивлением смотрели на ужасный исход борьбы, Хуанна, помня наставления своего избавителя, повернувшись, побежала к подъемному мосту. Оттер же, подскочив к Леонарду, поднял его с земли.
– Вот хороший удар! – вскричал карлик. – Он мертв, клянусь духом моей матери, хоть сталь и не коснулась его. Очнись, баас, очнись: хотя борова уже нет, но свиньи еще остались!
Леонард мало-помалу пришел в себя. Посмотрев вокруг, он увидел Хуанну, стоявшую у моста, по-видимому, в раздумье, бежать ей, или стоять на месте.
– Господа, – прохрипел Леонард, обращаясь к окружавшим его работорговцам, – я сражался, и победа осталась за мной. Теперь дайте мне спокойно уйти вместе с девушкой. Жив ли этот человек?
Работорговцы обступили тело Ксавье; среди них находился и патер Франциско, который, став на колени, осмотрел португальца.
– Бесполезно ухаживать за ним, он мертв! – проговорил священник, встав с колен.
Работорговцы посмотрели на Леонарда с удивлением, смешанным с ужасом: кто бы мог подумать, что такой силач, как Ксавье, мог быть убит ударом кулака? Они не учли, что не трудно убить так человека, голова которого лежит на камне.
Однако удивление их перешло в ярость. Ксавье был их любимцем, и они не хотели оставить неотомщенной его смерть. С угрозами и проклятиями они подступили к Леонарду.
– Назад! – произнес он. – Дайте мне дорогу. Я честно сражался с вашим другом; видите, я даже не воспользовался вот этим! – прибавил он, внезапно вспомнив о своем кольте, и направил на них дуло револьвера.
При блеске стали пыл работорговцев несколько уменьшился, и они расступились.
– Быть может, вы дадите мне вашу руку, батюшка? – сказал Леонард, обращаясь к Франциско, стоявшему возле него. – У меня немного повреждена нога!
Франциско исполнил эту просьбу, и Леонард направился к Хуанне, а Оттер шел сзади с обнаженной саблей.
Не успели они сделать и десяти шагов, как Перейра, наскоро посоветовавшись с одним из своих помощников, быстро выступил вперед.
– Схватить этого человека! – закричал он. – Он убил уважаемого дона Ксавье, нанеся ему предварительно оскорбление. Он должен поплатиться за это!
Десяток негодяев бросились вперед исполнять приказание своего главаря, но пистолет и сабля Оттера охладили их усердие.
Леонард увидел, что положение становится серьезным, но внезапная мысль пришла ему в голову:
– Хотите вы бежать из этого места, батюшка? – быстро спросил он священника.
– Да, – ответил Франциско, – здесь настоящий ад!
– В таком случае, как можно скорее ведите меня к мосту. Я слаб и измучен, но там будет помощь!
В это время подъемный мост, находившийся от него не далее чем в десяти ярдах, с треском опустился.
– Бегите туда, Хуанна Родд! – закричал по-английски Леонард.
Молодая девушка повиновалась, помедлив немного. Казалось, взгляд ее говорил: как я могу оставить вас?
– Ну, батюшка, теперь скорей к мосту! – прибавил Леонард и, опираясь о плечо священника, прихрамывая, пошел вперед.
– Измена! – заревел Перейра. – Остановить его! Кто опустил мост?
Один из работорговцев бросился на Леонарда. Это был тот самый молодой человек, которому Леонард предлагал драться перед аукционом. В его руках был нож, которым он уже замахнулся, чтобы ударить Леонарда в спину, но Оттер, охранявший своего господина, взмахнул саблей, и работорговец рухнул на землю с раскроенным черепом.
– Взять мост и удерживать его! – заревел снова Перейра.
– Поднимите мост! Поднимите! – вскричал в свою очередь Оттер, с саблей и пистолетом в руках отгоняя наседавших на него работорговцев.
Подъемный мост был поднят с такой быстротой, что Леонард и Франциско, которые еще не успели его пройти до конца, покатились на землю, очутившись, наконец, в лагере рабов.
– Оттер! – вскричал Леонард. – Боже мой! Они убьют его!
Вместо ответа карлик, выстрелив из своего пистолета, с громким криком, подобно дикой кошке, подпрыгнул в воздух и схватился за железные цепи поднимавшегося в это время моста. Один из врагов попробовал было схватить его за ноги, но он с такой силой ударил его ногой по лицу, что тот полетел в воду. В следующий момент он был вне досягаемости врагов и быстро карабкался вверх. Два-три ножа и несколько пуль были пущены ему вслед, но неудачно.
– Ага, Желтый дьявол, – вскричал карлик, – посмотри назад: там виден другой дьявол, еще желтее и злее тебя!
Перейра со всей компанией обернулся, и в ту же минуту громадный столб пламени с шумом вырвался из болота. Тростники разгорелись, и ветер разносил пламя.
Вместо ответа карлик, выстрелив из своего пистолета, с громким криком, подобно дикой кошке, подпрыгнул в воздух и схватился за железные цепи
Глава XIV. Месть
– Измена! Измена! – заревел Перейра. – Тростники горят. Этот колдун погубил нас!
– Ха-ха-ха! – захохотал Оттер в своем убежище. – Измена! Измена! А что, если рабы освобождены, что, если ворота заперты?
При этих словах Оттера толпа застыла от ужаса, смотря то на карлика, то на приближавшееся пламя. Наконец негодяи обрели снова дар речи.
– Это враг! Убить его! На штурм лагеря! К воротам! – раздались крики на разных языках.
Для большинства работорговцев это были последние их крики на земле, так как в тот же момент над валом показалось пламя, сопровождаемое гулом выстрела, и шесть фунтов картечи врезались в толпу, проложив в ней широкую дорогу. Пораженные ужасом негодяи бросились бежать.
Очутившись в лагере рабов, Леонард и священник нашли Хуанну, стоявшую в безопасности около сторожки, среди группы людей ее отца.
– К орудию! – вскричал Леонард. – К орудию! Стрелять в них!
В это время он увидел Оттера, предоставленного собственной участи, и закричал от ужаса. Но карлик спасся, как мы видели, и спустился с моста целый и невредимый.
Опираясь на Оттера и Франциско, Леонард в сопровождении Хуанны пошел вдоль вала к тому месту, где стояла пушка. Но у орудия уже находилась Соа с несколькими из людей Мэвума, державшая в руках запальный шнур. Она дернула за шнур и отскочила назад при откате орудия, точно была настоящим артиллеристом.
– Ага! – произнес Оттер. – Старуха не ленится. Она искусна, как мужчина!
В следующую минуту они помогли зарядить пушку, а Соа бросилась на колени перед Хуанной, целуя ей руки.
– Ну, передохнем пока! – сказал Леонард, опускаясь на землю в страшном утомлении. – Эти дьяволы пошли за своим оружием. Они, вероятно, сейчас атакуют нас. Соа, опусти ниже дуло орудия! – Затем он приказал всем освобожденным рабам вооружиться, чем попало, так как в сторожке нашлось всего два ружья.
В следующую минуту работорговцы с воем начали наступать, таща за собой длинные доски, с помощью которых они надеялись перейти канал.
– Смотрите! – сказал Леонард. – Они хотят открыть огонь. За вал все! – И, схватив стоявшую вблизи Хуанну, он поставил ее за укрытие. Едва он успел это сделать, как град пуль посыпался на них. Несколько человек, не успевших спрятаться за вал, были убиты или тяжело ранены. Осыпав врагов пулями, работорговцы стали приближаться к лагерю, переходя группами открытое пространство. Заметив это, Леонард подал команду стрелять; и опять картечь произвела страшное опустошение в их рядах. Пораженные ужасом работорговцы отбросили всякую мысль о штурме лагеря, думая только о спасении собственной жизни. Большинство врагов бросились теперь к воротам, стремясь найти спасение в бегстве. Но ворота были заперты, а сломать их было нелегко. Однако, схватив ствол дерева, работорговцы пытались с его помощью разбить ворота. Снова раздался выстрел из орудия в массу негодяев, столпившихся у ворот. Большинство их разбежалось, пытаясь укрыться в гнезде; человек десять продолжали разрушать ворота, а после нескольких выстрелов из ружей Леонарда и Оттера, последовали примеру своих товарищей.