Я поймала себя на мысли, что начинаю раздевать Илью глазами.
Как же я злилась на себя из-за этой слабости! Ненавидела тело, которое вздрагивало от одного воспоминания первого поцелуя, будто было слеплено только для пророка.Только для него покрывалось мурашками, и тянулась только к его ласкам.
Внизу живота сладострастно заныло. Предательская плоть!
— Когда начнем? — потирала ручки Аня.
— Я сейчас вернусь. Проверю окно в туалете.
Я допила бокал, поправила прическу и ринулась в уборную. Хорошо там никого не было. Я распахнула окошко и прикинула, что через него пролезет любая из нас, но неуязвимостью обладали только мы с Аней. Как быть с Инной?
Наконец алкоголь ударил в голову, и я уперлась руками в раковину. Посмотрела на себя в зеркало. В глазах читался неподдельный страх. Что я здесь делаю? Зачем? Что моя акция изменит? Мир все равно поглотит апокалипсис. Даже будучи сосудом всадника, я не смогу ничего изменить!
Черт! Что за мысли в шаге от цели? Противоречивая натура всегда мешала мне жить. Надо собраться и выполнить миссию, которую затеяла сама. Хватит бояться. Больше нечего терять!
Дверь в туалет открылась и вошла секретарша Ильи. Девушка помыла руки и взбрызнула себя водой, потирая пальцами ложбинку между грудей в откровенном платье.
— Так жарко, — улыбнулась она мне.
Я не могла удержаться от того, чтобы не рассмотреть ее. В голове рисовались картины, как я хватаю ее за волосы и бью головой о раковину. До крови. А она кричит от боли. Эта мысль доставляла мне удовольствие, подпитывала адреналин. Нет! Нельзя. Она ни в чем не виновата.
— Душно очень, — поддержала я ее. — А рядом с Ильей так, наверное, вообще горячо, — хохотнула я.
Никогда бы не подумала, что смогу так лихо притворяться. Девушка облокотилась о стену и часто заморгала. Я сразу отметила ее длинные ресницы и красивый макияж. Ухоженная до кончиков пальцев. Идеальная. Все, как любит пророк.
— Да-а-а, — протянула она. — У нас все бабы по нему сохнут. Но мне повезло больше. Между нами такая страсть! А стол в его кабинете…
Сказать, что меня зашкаливало от злости, это ничего не сказать. Теперь в мыслях я упивалась видом ее окровавленного тела. Убью ее сейчас, и никто мне ничего не сделает. Огромный соблазн. Не знаю, что помогло играть и дальше роль уравновешенной дамы.
— Поздравляю. Он хорош. Пригласишь на свадьбу? — подмигнула я.
— Конечно, — расплылась в блаженной улыбке девушка.
— Ладно. Мне надо бежать. Друзья ждут. Удачи. Э… — я замялась, ведь не знала ее имени.
— Арина.
— Лана.
Я вышла из уборной и чуть не задохнулась от накативших чувств. Меня рвало на части. Расщепляло на куски. Не помню, чтобы я когда-то так злилась. Ярость застилала глаза. Я хотела его уничтожить, растоптать, отомстить. Пусть он почувствует хоть толику той боли, что ощущала я. Ну все, пророк, пощады не жди!
Я подошла к диджею, сунула ему нашу последнюю пачку денег и сказала:
— Хочу спеть песню. Музыки не надо, а когда закончишь, включи что-то веселое и танцевальное.
Парень засунул деньги в карман и показал жестом, что выполнит все, что я сказала. Певица наблюдала за нами и ничего не понимала. Я выхватила у нее микрофон, делая вид, что безумно пьяна.
Диджей проявил смекалку. Приглушил свет, направил прожектор на меня и произнес:
— Песня от самой очаровательной девушки в честь Давыдова Ильи Олеговича.
И я запела. Закрыла глаза, чтобы не видеть лиц. Без музыки. Просто слова, которые Илья должен помнить.
Умереть и снова возродится.
Не много ли для слабенькой души?
Одержимостью пришлось мне заразиться.
И голос вторил: в церковь не спеши…
Последний куплет я изменила, направляя взор на подставного парня, что снимал меня на телефон.
Благостная речь ведет нас в преисподнюю.
Очнись народ от гнета всадника вселенной.
Он складывает речи превосходно
Толкает к смерти медленной.
Я посмотрела на Илью в упор. Он поднялся с места и опрокинул стакан. Явно опешил от происходящего. Ах, милый, не думал, что так скоро меня увидишь? Наслаждайся. Это представление для тебя.
Стоило мне допеть, как воцарилась гробовая тишина, а потом заиграла иностранная песня, которую я хорошо знала и любила. Она не раз звучала в клубах. Я сошла со сцены и направилась к столику Ильи. Остановилась перед ним и рассмеялась в лицо пророка.
— Лана! — вскрикнула София, но я не видела никого, кроме него. Блеск этих холодных глаз завораживал. С каким упоением я смотрела в них раньше, будто целый мир в них заключен. А что сейчас? Все тот же мир, но порочный и гадкий. Сорвана маска и туман, который застилал глаза, развеялся. Я смотрела и ненавидела Илью все больше. Хватит заниматься самообманом. Наша любовь была иллюзией, и минутный порыв ничего не изменит. Я уговаривала себя не броситься в его объятия, чтобы свернуться калачиком на крепкой груди и ни о чем не думать.Дура! Какая идиотка!
— Мотылек, — на выдохе сказал он, обошел стол и приблизился ко мне. Я отошла на шаг назад. — Ты вернулась?
— Не угадал, дорогой. Я пришла на вечеринку. Всегда любила веселье.
Илья хохотнул. Ко мне подошли Инна и Аня.
— Привет, братик.
— А ты что здесь делаешь?
— Да так, мужиков снимаю на ночь. Черкесск для меня стал мал. Выросла.
— А почему мы не танцуем? Такая клевая песня!
Аня хлопнула в ладоши и поднялась на стол. Носком туфли опрокинула бокалы и задвигалась в такт. Потом протянула мне руку, и мы с Инной тоже поднялись на стол. Никогда я не танцевала с таким остервенением. Вокруг нас собирались люди и хлопали, а Илья застыл, будто статуя. Не знал, что делать.
Ну вот и настал мой звездный час. Я спрыгнула со стола, подошла к сцене и взяла микрофон.
— Хочу поздравить Илью Олеговича с началом предвыборной кампании! Таких хорошеньких президентов у нас еще не было! Мужчина с харизмой и смазливым личиком! Нравится вам? — я обратилась к женщинам и те поддержали аплодисментами. — Недаром говорят, что с лица воды не пить! Наш красавчик не так прост, как кажется. Он заливает вам, что впереди светлое будущее. Ложь! Бред! Чипы — это только начало! Он поработит вас, как стадо овец. Будет управлять каждым, как кукловод. А куколок он любит, уж поверьте! Он безжалостно уничтожит всех, кто станет на его пути. Устроит в мире хаос, какогоотродясь не было. Он жестокий. Не пощадит никого. А его дружки, — я указала на всадников. — Устроят войну и голод. Задумайтесь, пока не поздно. Он антихрист! Илью нельзя подпускать к власти. Он возомнил себя богом, но только в наших с вами силах остановить его. Не голосуйте! Не поддавайтесь на провокации, не продавайтесь за деньги!
Я видела, что посеяла смуту в толпе и охранники уже бежали скидывать меня со сцены. А вот оператор снимал все с интересом.
Громилы схватили меня за шкирку. Подбежала Аня и направила ладони на охрану.
— Отпустите ее или я за себя не отвечаю!
В ответ они лишь рассмеялись. И это зря. Запахло серой. Гордость заняла борозды правления. Обжигающее пламя обрушилось на громил, и началась паника. Крики. Сработала противопожарная сигнализация. Мужчины отпустили меня. Их одежда горела. Они бились в агонии боли.
Илья схватил меня за руку и потащил за собой. Толкнул в помещение женского туалета, закрыл дверь на замок и прижал к стене. Я сопротивлялась, как могла, пытаясь дотянуться до ручки, но Илья умело зафиксировал руки.
— Что ты наделала?! — закричал он во все горло.
Я ничего не говорила, а лишь вырывалась из оков. Мои друзья там и я не знаю, что с ними происходит.
— Блядь! Да посмотри ты на меня!
Илья схватил мое лицо, прижимая голову к стене. Навалился всем телом так, что я окончательно не имела возможности выбраться. Блуждала взглядом по потолку.
Звон шлепка по щеке заставил меня посмотреть в его глаза. Да как он смеет поднимать на меня руку! И неважно, что я не чувствую боли!
Я вложила всю силу в руки и попыталась оттолкнуть Илью от себя. Не смогла. Колотила лбом по груди, кусалась, извивалась.
— Не смей, тварь! Не смей меня трогать!
— Да очнись! — заорал он еще громче. — Посмотри на меня!
Я прикрыла глаза и расслабилась. Как только почувствовала, что он ослабил хватку, сделала рывок вперед, но просто навалилась. Он продолжал держать мои руки за спиной.
Я понимала, что не в силах совладать с ним, но вырвала правую руку из оков и со всего маху припечатала ему пощечину. С таким громким хлопком и отдачей, что лицо Ильи повернулось в сторону.
Он не спешил возвращать взгляд. Будто обтекал от оплеухи, а свежесть бриза въедалась в ноздри. Слишком яркий запах для сдержанного пророка. Странно, что после такой потасовки всадник не завладел его телом.
— Иди на хуй, Илья, — прошептала я ему в ухо.
Пророк посмотрел мене в глаза и улыбнулся. Отпустил. Облокотился о дверь, одновременно ее подпирая, и скрестил руки на груди. Он не сводил с меня лукавого взгляда, и я ощущала себя неловко.
— Теперь готова к диалогу? В чем дело, мотылек?
Этот бархатный голос будоражил сознание. Но картина предательства хорошо выручала. Я смотрела на парня и вспоминала, как он врезался в плоть какой-то потаскухи. Сжимал ее бедра сильными руками, заставляя эту мразь стонать от удовольствия.
— А дело в том, антихрист, что мир тебе не принадлежит, и никогда не будет принадлежать… — начала я тихо. Специально сдерживая бурю эмоций, что рвались наружу. Злость от предательства. Обиду. Он втоптал меня в грязь тем, что вообще посмел прикасаться к моему телу. Этими измазанными дерьмом руками!
— Спорный вопрос. Ну, ну, давай, продолжай.
Он откровенно надо мной издевался. Краешек губ приподнялся в ухмылке, а брови взметнулись вверх.
— Твой моральный облик… Да ты трахаешь все, что движется! Животное!
Ну все. Не сдержалась. Казалось, мои глаза наливаются кровью. Я сама представляла себя сплошной кровоточащей раной, а Илья, будто горсть соли, которую небрежно бросили и ушли. Оставили разъедать рану до кости. И плевать, что от дикой боли я разучилась дышать. Безудержная агония металась внутри, стучала по сердцу, резала горло, пытаясь найти выход и уничтожить все на своем пути. Добраться до причины этой боли и отомстить. С такой жестокостью, чтобы пророк никогда не оправился.
— А теперь остановись, Лана.
Он вытянул ладони вперед и сделал глубокий вдох.
Я замерла. Давно он не называл меня по имени.
— Ты затеяла все это из-за ревности?
— Да пошел ты! Мне плевать на твою конченую жизнь! На твоих блядей!
Я жестикулировала, но понимала, как глупо выгляжу. Куда делись все слова, которые я прокручивала в голове? Почему не получается успокоиться? Я дрожала с такой страшной силой, будто находилась не в туалете, а в холодильнике.
— Мотылек, — снова он набросился и прижал меня к стене, опаляя горячим дыханием лицо.
Я ненавидела себя за то, что купалась в свежем запахе и жаждала страстных прикосновений. Презирала свое тело, которое принадлежало этому отвратительному мужчине, похотливому животному. Я подавалась вперед, вздрагивая от прикосновений. Каждая клеточка вспомнила былые ласки. Истосковалась по ним. Как сухая земля пустыни пыталась впитать в себя живительную влагу.
Илья молчал, продолжая касаться моей талии и бедер. Осторожно, будто боялся обжечься.
— Убери руки, — шепнула я на выдохе. — Ты больше никогда ко мне не прикоснешься!
Пророк рассмеялся и схватил меня за подбородок. Впился в губы губами, пытаясь засунуть язык мне в рот, но я сжала зубы, давая понять, что взаимности он не дождется.
Я не сдамся. Нет. Никогда. Это конец нашей странной любви. Я больше никогда не прощу измену. Отныне мы враги, и я сделаю все, чтобы уничтожить его вместе со всадником. И пусть они горят в аду. Пусть почувствуют хоть каплю той боли, что испытала я сегодня.
Отпихнула Илью от себя и прокричала:
— Улыбаешься?! Тебе весело?! Мерзкая тварь! Ты сдохнешь! Я обещаю!
На мгновение глумливая улыбка сошла с его лица, а потом он картинно рассмеялся.
— Что ты можешь сделать, мотылек? Не неси чушь. Заканчивай свои игры и возвращайся в свиту. Ко мне. Мы будем счастливы, обещаю.
Я с ненавистью смотрела в его синие глаза, стараясь сдерживать предательские слезы. Он даже не извинился. Именно он, не всадник. И оправдать нечем. Илья ни во что меня не ставит. Власть и деньги быстро уничтожили то хорошее, что в нем было. Смертельная опасность на игре не смогла, а этим извечным порокам удалось.
Я резко рванула к ручке двери. Илья не пошевелился, с интересом наблюдая за моими движениями. Я отсчитывала секунды, готовясь к побегу, но остановилась, понимая, что через зал мне не выбраться из здания. Люди Эрика повяжут по рукам и ногам.
— Далеко собралась?
Как только он это сказал, я метнула взгляд на небольшое окно, которое изначально присматривала для побега. Ринулась вперед и пророк побежал за мной. Я успела распахнуть окно и взобраться на подоконник, но Илья схватил меня за волосы, втаскивая обратно в уборную.
Снова оказалась в объятиях предателя. Он поволок меня к зеркалам и усадил на раковину. Я поежилась от холода, ощущая его голыми бедрами, ведь платье задралось почти до пояса.
Похотливыми глазами Илья посмотрел между моих ног. Я попыталась их сдвинуть, но он крепко прижал меня к животу, удерживая ноги на уровне пояса. Взгляд хищника, загнавшего жертву в ловушку, засверкал на лице парня. Я уже ощущала его набухшую плоть через трусы, и дыхание перехватило от возбуждения. Вот дура! Он просто хочет отыметь меня в грязном туалете, как последнюю шлюху! Как ту потаскуху на видео!
Почему эта мысль так заводила? Куда убежала моя гордость?
— Давай уйдем отсюда? — шепнул он мне в ухо, очерчивая губами шею все ниже к ключице.
Опять вспомнилась игра. Я на миг забыла все обиды, прогибаясь в талии навстречу ему. Закрывая глаза и окунаясь в страсть с головой, но видео… Оно не даст мне покоя. Теперь уже никогда не будет так, как раньше. Вырос барьер, и преодолеть его я пока не могла. Слишком свежа рана.
— Нет! Я пришла сюда с друзьями и уйду вместе с ними!
Дверь заходила ходуном. Послышались крики. Еще немного и кто-то ее выбьет.
Илья схватил меня за руку и потянул к распахнутому окну.
— Надо прыгать или они тебя схватят.
— Тогда я первая.
Ноги уже свисали на улицу, а Илья стоял позади на подоконнике и не отпускал мою руку.
— Вместе, — проговорил он и толкнул меня вперед.
Приземление на асфальт было не мягким. Не будь неуязвимости, свернула бы шею. Жалко платье порвалось. Инна с такой любовью его выбирала!
Мы держались за руки и бежали к стоянке ресторана. Иномарка подмигнула сигнализацией. Пророк открыл боковую дверь и втолкал меня в салон. Сам быстро сел за руль и надавил на газ.
Мы неслись по вечерней Москве, а Илья не сводил с меня глаз и не убирал руки с колена. То ли боялся, что в любой момент выпрыгну из машины, то ли соскучился. Понять его, мне не дано. Но я радовалась хотя бы тому, что свежий бриз продолжал ласкать обоняние, не сменяясь на серу. Видимо, Илья в дружеских отношениях со всадником и без разрешения тот не смеет управлять телом. Тем хуже! Значит, парень осознанно шел на измену!
Как же захотелось тут же покинуть салон дорогой иномарки! Но я больше переживала за то, что могу стать причиной смерти невинных водителей. Да и поговорить нам давно уже надо. Все выяснить и поставить точки.
Автомобиль свернул на идеально-гладкую дорогу. Массивное современное здание завораживало красотой фасада. Мы припарковались у входа, и я рассмотрела огромную светящуюся вывеску: Корпорация «Ночная сова». На эмблеме птица держала в лапах крутящуюся голубую планету.
Меня возмутило то, что Илья привез меня в цитадель чипов, которые порабощали человечество. Увидеть эту дрянь своими глазами мне не хотелось. Но разве есть выбор, когда пророк тащит тебя в здание насильно, не обращая внимания на протесты?