Проговаривая всё это, Катерина открывала один ящик за другим. Желание придушить и выставить за дверь наглую, нахальную родственницу пришлось придержать, ведь она права.
— До сих пор не понимаю, чем тебя привлекла моя сестра-тихоня. Ведь я гораздо лучше. Ярче, интереснее.
Оставив эти слова без комментариев, Элайджа молча наблюдал за действиями родственницы. Он помнил, как Елена отзывалась о сестре. Считала, что за холодностью и безразличием та пытается скрыть, насколько она на самом деле уязвима. Тогда он оставил своё мнение при себе. Катерина чем-то напоминала ему Никлауса. Тот тоже любил играть на публику.
Катерина же, по его мнению, хоть и была яркой, только вот рядом с ней он не чувствовал ничего. Она казалась ему пустой и холодной. Тогда как Елена была тёплой. Она словно солнце, согревала его, просто находясь поблизости. Ничего из этого он не сказал тогда и не скажет сейчас.
Неожиданно шум смолк. Элайдже даже не надо было оборачиваться — он и так догадался, какой ящик открыла Катерина.
— Беру свои слова насчёт тихони назад.
Поднявшись, он просто закрыл ящик и открыл шкаф.
— Думаю из этого тебе что-нибудь да подойдёт.
Покопавшись в нём немного, Катерина скрылась в ванной. Оставаться здесь было выше его сил. Да и желание видеть Катерину в вещах жены больше времени, чем нужно, так же отсутствовало. И поэтому, скинув всю нужную информацию на планшет, он поспешил покинуть комнату.
Сочувствующие взгляды родных и успокаивающий кивок от Никлауса — вот что он получил, когда оказался на первом этаже. Судя по всему, брат уже успел поставить в известность всех, кого счёл нужным. Что же, так проще будет действовать.
Там наверху, какое-то время назад, он обдумывал возможность разговора с Тристаном о его сестре. Но потом идея была отброшена в дальний угол. Ни полиция, ни прокуратура на сделку не пойдут. Да и выпускать на свободу никого из этих двоих не хотелось. Скорее даже наоборот. Он с огромным удовольствием затянул бы петлю на шее, как Люсьена, так и брата Авроры. Но это можно сделать потом.
— Люди Марселя следят за Авророй и её людьми, — зашептал на ухо подошедший Никлаус. — И вот что им удалось выяснить.
Протянув документы, брат вернулся к Камилле. А Элайджа принялся изучать бумаги. Судя по всему, люди Марселя уже подключились не только к телефону Авроры, но и к мобильному Елены. Когда всё закончится, он потребует, чтобы отслеживание звонков и перемещения убрали. Также в документах был более подробный отчёт о психическом состоянии сестры Тристана и краткие досье на её людей.
За изучением бумаг он и не заметил появление новой участницы — Катерины. Вещи жены сидели на ней как влитые, и всё же для него разница была очевидна. Хотя те, кто не был близко знаком с его супругой, легко могли их перепутать. Но даже сейчас от Катерины исходила холодная уверенность и превосходство над окружающими, в Елене же чувствовалась мягкость и нежность.
Молча кивнув, Элайджа поспешил покинуть зал. Ему словно перестало хватать воздуха и захотелось выйти наружу. А оказавшись там, он облокотился о кованые перила. Дышать стало легче, а мыслить проще.
Здесь, в саду, всё было пропитано жизнью. И воспоминания. Он и Елена не раз прогуливались по нему. На веранде не раз устраивали совместные завтраки, или вечерние посиделки с музыкой и свечами. Но сейчас его солнышка нет рядом. Сейчас в воздухе ощущался только холод.
— Мы вернём её. Если понадобится, то спалим этот город дотла.
Знакомая ладонь в знак поддержки легла на плечо. Не видя смысла тратить силы на слова, Элайджа только кивнул. Из всей родни Никлаус понимал его лучше всего. Вот и сейчас — брат не спрашивал что делать, он просто действовал, но Никлауса могло занести, а обычно именно он, Элайджа, был тем, кто его останавливал. А сейчас, мыслить холодно и рационально удавалось с трудом. Зато брату удалось сохранить ясную голову.
Их разговор был прерван самым неожиданным образом. По деревянному полу навеса простучали когти, и мокрый холодный нос ткнулся в ладонь. Закрученный кольцом хвост заходил из стороны в сторону, стоило пальцам погрузиться в плотный и тёплый мех.
Пёс словно чувствовал что что-то не так. Пытался заглянуть в глаза, жался как можно ближе. В голубых глазах светилась тревога, что не удивительно, ведь Лаки привык к тому, что утром рядом с Элайджей всегда Елена. Вот и сейчас, пёс искал девушку глазами, вертел своей лобастой головой во все стороны, прислушивался к каждому шороху, что был слышен только ему.
На секунду тень улыбки появилась на лице. Когда полтора года назад Елена притащила мокрый пищащий комочек домой, Элайджа и предположить не мог, что привяжется к четвероногому другу больше, чем супруга. Лаки частенько составлял ему компанию, когда он разбирался с делами, сидя в кабинете, или прогуливался по парку. А иногда напрашивался с ним на прогулку к заливу или в лес. Впрочем, он брал его и в город. Пёс вёл себя смирно и никого не задирал.
— Мы вернём её.
Он не раз слышал, что желания исполняются, если в них веришь. Вот и сейчас, Элайджа повторил слова Никлауса с твёрдой уверенностью, что всё будет именно так. Лаки на это одобрительно гавкнул.
***
Что стало причиной пробуждения — трудно сказать. Но открыв глаза, Елена вначале и не поняла где находится. Только проморгавшись, вспомнила о том, что случилось вчера. Удачно она сходила по магазинам, нечего сказать. А ведь хотела купить новую игрушку для Лаки, подарок мужу и ещё кое-какие мелочи для дома. Теперь же она здесь — в мёрзлом подвале и впереди неизвестность.
Холод всё ещё ощущался — он оседал на волосах и коже, но не так, как вчера. То ли тело за ночь привыкло, то ли причина в обогревателе, что хоть и слегка, но нагрел воздух.
Мысли о доме помогали не думать о том, что ждёт. Но тёплые мысли быстро исчезли, оставив её в холоде.
Выбравшись из-под одеяла, Елена медленно прошлась. Мышцы во время сна затекли, и тело плохо слушалось, но она упрямо продолжала двигаться. Это помогало отключиться от того, что творилось вокруг, а так же хоть слабо, но согревало её.
Тихий скрип пола за дверью заставил остановиться и тревожно всматриваться в темноту. Подвальные тени отодвинулись в сторону, как только дверь оказалась открыта. Спрятаться негде, и Елена осталась на месте, ожидая, пока похититель спустится вниз. А он не спешил, словно дразнил. В конце концов, не выдержав, она сделала шаг назад и села на матрац. Тепло, что давал обогреватель, снова окутало её. И Елена, вжавшись в стену, наблюдала за медленным спуском незнакомца.
С каждым его шагом Елене всё больше хотелось стать невидимкой. Она не двигалась, слушая, как гулко бьётся сердце, как тревожно вырывается воздух из лёгких. Похититель медленно приблизился и встал. Под его взглядом по коже пробежал холодок, уж слишком он был изучающим. Елена дёрнулась, когда незнакомец, подняв руку с зажатым в нём пистолетом, провёл по воздуху, словно обрисовывал её. На лице мужчины появилась жуткая улыбка.
Можно было попытаться сбежать, ведь они, похоже, здесь одни, но Елена не могла пошевелиться. Страх проник не только в мозг, он сковал мышцы. И в тот момент, когда пальцы незнакомца коснулись волос, прошлись по щеке и вдоль скулы, она прикрыла глаза.
— Есть хочешь?
Вопрос застал врасплох. Распахнув от удивления глаза, она какое-то время обдумывала ответ. Можно было сказать нет, но желудок предательски заурчал, напомнив, что со вчерашнего дня в нём не было и крошки.
— Значит, хочешь.
В голосе незнакомца улыбка. Он так близко и отодвинуться некуда.
— Поднимайся. Только не делай глупостей. А то будет больно.
Махнув пистолетом, он отошёл в сторону. Только тогда она решилась встать.
Наверху она осмотрелась. Вчера при свете луны и лампочки дом показался мрачным. Сейчас же солнце заглянуло в окна, но общее впечатление осталось прежним.
Самая обычная кухня в старом заброшенном доме. Из современного здесь, пожалуй, только стол, холодильник, плита и раковина. Тихой мышкой она устроилась за столом, на котором её ждала самая обычная пища — чашка кофе, пара тостов и сделанная на скорую руку яичница. Сглотнув вязкую слюну, она взяла в руку вилку. Пальцы непроизвольно с силой сжались на ручке, и на мгновение перед глазами мелькнула картина того, как зубья вонзаются в глаз человека, что сейчас сидел напротив неё и с удовольствием уплетал еду. А затем взгляд переместился на лежащий рядом с ним пистолет.
Можно было бы попробовать схватить его, только вот сможет ли она выстрелить? Она не сестра, та наверняка даже думать бы не стала, а её останавливал риск, что не успеет. Мысль о том, что может за этим последовать отрезвила. Она не может рисковать, тем более теперь.
Медленно, не торопясь, маленькими кусочками, ведь возвращаться в холодный подвал не хотелось, она приступила к завтраку. У еды практически не было вкуса, но Елене на это было плевать. Скорее всего, причина в происходящем. Она должна сохранить в себе силы, остаться в живых любым способом. Должна вернуться домой в тёплые объятия мужа.
Покончив с завтраком, она осталась сидеть, ожидая дальнейших указаний. На тарелке ничего не осталось, а вот дома кусочек перепал бы Лаки. Он всегда сидел рядом с ними во время завтрака и смотрел то на неё, то на мужа своими голубыми глазами.
Из воспоминаний вырвал звук убранной посуды. Она дернулась, словно от удара и заметила новую усмешку на губах незнакомца. Тот не проронил и слова, пока они ели, и сейчас молчал. Это пугало не меньше, чем-то, что она видела его лицо. Либо этот человек уверен, что его не найдут, даже если она укажет полиции на него. Либо живой её возвращать не собираются.
Подвал встретил её холодом и тенями. Практически сразу, как только с завтраком было покончено, похититель коснулся пистолета, и она сама пошла туда, куда ей указали. Правда она была благодарна ему за небольшую передышку и за то, что перед тем как загнать её назад, он втолкнул её в ванну, дав возможность освежиться и удовлетворить естественные потребности.
Стало немного легче, но страх никуда не пропал. Он липкими щупальцами еще сильнее проник в сознание, забрался под кожу и отпускать не собирался. Когда всё закончится, она обязательно попросит Элайджу отвезти её куда-нибудь, где тепло, где солнце, море и песок. Где не будет никого, кроме них.
Невольно ладонь легла на живот. Она должна выжить. Не только ради себя. Ради мужа, сестры, семьи, что появилась у неё благодаря Элайдже. Прикрыв глаза, Елена прислонилась к стене. Ей нужно подумать, решить что делать дальше, ведь от того, выживет ли она, зависит не только её жизнь.
***
День тянулся. Каждая минута вдали от Елены превращалась в муку. Сколько раз он слышал от полицейских, что отсутствие новостей — это хорошо, ведь остаётся надежда, что всё закончится без жертв. Но находиться в подвешенном состоянии тяжело. Неизвестность выматывала похлеще, чем работа. Та просто поглощала его, и он сам не замечал, как летело время. А сейчас словно находился в вакууме. Надежда на возвращение и страх, что Елена не вернется, давили на сознание.
Встреча с одним из работников мэрии прошла словно мимо него. Если бы Катерина не одергивала, привлекая к себе внимание, он бы давным-давно покинул ту встречу. Элайдже хотелось быть совсем в другом месте.
Сосредоточенность на дороге на время помогла переключиться. В салоне чувствовалась напряжённость, ведь Катерина находилась рядом, напоминая о том, что жена сейчас далеко, что ей нужна его помощь, а он вынужден изображать на публике счастливого супруга рядом с точной её копией.
За окном солнце клонилось к закату, а сведений никаких пока не было. Сейчас все чувства обострились настолько, что он ощущал, как по нему скользит изучающий взгляд сидевшей рядом Катерины.
— Прекрати.
— Я ничего не делаю.
— Просто прекрати на меня смотреть.
Усмехнувшись, она отвернулась.
— Расслабься. Думаешь, мне легко? Я люблю сестру и тоже хочу, чтобы она вернулась. То, как ты на всё реагируешь, не поможет делу.
Захотелось просто сомкнуть пальцы на её шее, но он только крепче вцепился в руль. До дома совсем немного. Он как-нибудь выдержит её присутствие, а там в своей комнате он сможет немного отдохнуть.
Галстук давил на горло, мешая дышать. И Элайджа не сбавляя скорости, избавился от него.
Дом встретил тишиной. Большинство обитателей занимались делами, и только Лаки примчался, чтобы встретить. На мгновение пёс замер, посмотрев на Катерину. Затем, обнюхав протянутую ладонь, нервно тявкнул.
Катерина дернулась, убирая руку, а пёс продолжил наступление. Осталось только наблюдать, как под прищуром голубых глаз родственница отступает ему за спину. Отозвав пса, он дал ей возможность подняться наверх. Пусть побудет в комнате; его же интересовало, помогло ли это представление в компании не-жены.
В кабинете, как и вчера, находился только Никлаус. Задавать вопрос даже не пришлось. Только вот результат пока был отрицательным. Либо на фокус с подменой никто не отреагировал, либо в него не поверили.
— Нужно подождать. Ты сам говорил — эта Аврора сумасшедшая и кто знает, когда она начнёт действовать. Она ведь не называла сроков, в течение которых ты должен всё устроить?
Отрицательно мотнув головой, Элайджа сделал глоток из бокала, что протянул ему брат. Была ещё вероятность, что созвонившись со своим человеком, Аврора просто поверила ему и не решила ничего проверять.
Мучительное ожидание завершилось звонком Марселя.
— Ты уверен?.. Хорошо… Нас только дождись и скинь координаты.
Следя за разговором, он так сильно сжал в пальцах стакан, что подушечки побелели. То, что на дворе темно, не имело значения. Появившаяся на устах брата улыбка, дала надежду, что всё было не напрасно, что и подтвердили его следующие слова.
— Похоже, сработало. То ли Аврора не поверила своим людям, то ли ещё что, но она сейчас движется к границе с городом. Марсель отслеживает её через телефон. Близко не подъезжают, чтобы себя не выдать, но следуют за ней.
Сборы прошли в спешке. Он не хотел упустить возможность быть на месте. Катерине хватило ума не путаться под ногами и не напрашиваться с ними. Единственное что он сделал — это попросил присмотреть за перевозбудившимся от происходящего псом. Лаки словно чувствовал, что случилось что-то важное, и следовал за ним по пятам, а это мешало. Только когда Катерина забрала его к себе в гостевую, Элайдже удалось спокойно одеться.
Возле сейфа он на секунду задержался. В вопросе оружия можно было положиться на Марселя и Никлауса, но он решил, что ему оно тоже не помешает. И пистолет лёг в кобуру, а она была прицеплена на ремень.
Элайджа прекрасно понимал, что стрелять в тире даже по движущимся мишеням, это не то же самое, что в живых людей, но сейчас вопрос стоял о жизни его жены. И если придётся — он пустит оружие в дело.
Севший за руль Никлаус передал ему планшет с отслеживанием пути, по которому сейчас следовала Аврора. Элайджа прекрасно понимал, зачем брат это сделал. Он слишком рассредоточен, и экран планшета помогал собраться. Весь путь в салоне стояла тишина. Никаких разговоров, только изредка встреча взглядами, им большего и не нужно было.
Шуршание шин и свет фар, разгоняющий ночную мглу — вот и все их спутники.
Он не засёк момента, когда асфальт сменился гравием, и они пересекли границу отделявшую город от остального мира. Шепот леса за шуршанием гравия под колесами был не слышен. Да и Элайдже совершенно не было дела до окружающей обстановки. Они медленно приближались к концу пути. Судя по карте, машина Авроры остановилась недалеко от озера, окружённого со всех сторон лесом. Удачное место — уединённое, и слишком мала вероятность, что оно кому-то известно.
Резкий поворот заставил отвлечься от экрана и переключиться на реальность.
Тьма обволакивала, и только свет фар проникал в неё, открывая путь следования. Создавалось ощущение, что лес расступается перед автомобилем, но при этом готов в случае чего поглотить путников.
Шум мотора мог привлечь ненужное внимание, им следовало действовать осторожно. Снизив скорость, Никлаус искал место, где можно оставить машину. Наткнувшись на небольшую лесную поляну, брат тут же свернул туда. До озера рукой подать, и выключив фары, они тут же направились в его сторону. Единственным проводником служил лунный свет.
Они старались не шуметь. Любой посторонний звук, который в городе был бы не различим за шумом, здесь в лесной тиши прозвучал бы слишком громко, а им это совсем не нужно.