Неосознанно, Никки потерла нижнюю губу, все еще представляя давно исцеленный шрам от золотого кольца Джеганя. Никки тогда не понимала, что ее больная мечта заставить Ричарда быть ее мужем была таким же заблуждением, как воображаемый идеальный мир Бэннона Фармера.
К счастью, теперь она — другой человек. Много времени прошло с тех пор, как она тайно была Сестрой Тьмы в течение многих лет, а затем порабощена Джеганем, сломана им, им же извращенно переделана, — пока ее окончательно не исправил Ричард. Теперь она понимала все совсем по-другому. Никки задолжала Ричарду больше, чем могла вернуть. И сейчас он дал ей цель.
— Позвольте все же взглянуть на ваши карты, — наконец сказала она, отгоняя воспоминания. — Чем больше я знаю о Древнем мире, тем больше я знаю в пользу лорда Рала.
Капитан Илай разложил бумаги на столе, сортируя их, пока не нашел ту, что показывала далекий берег к югу от Танимуры.
— Это наши основные остановки. Гавань Лефтон, Херимус, Андалийо, побережье Ларрикан, даже Зерримунди — у нас есть особое соглашение с хозяином гавани, благодаря моей жене. — Он мечтательно улыбнулся при мысли о ней.
Никки провела пальцами по краю карты, не видя признаков Кол Адэр.
— А что дальше, на юге? Эти схемы неполные.
— Никто не ходит дальше на юг без особой на то причины. Это Призрачный берег. Эти места малонаселены, хотя имперские дороги тянутся далеко вглубь этих земель. — Капитан Илай снова втянул свою незажженную трубку, затем отложил ее и вытер губы. — Кто знает, что думали древние императоры, когда строили эти дороги?
Никки хмуро смотрела на города, отмеченные на картах.
— Мне нужно убедиться, что все в Древнем мире знают об окончании войны и поражении императора Джеганя. Мы также просим вас помочь нам, капитан. После того, как мы покинем корабль, я оставлю вам письма, и при посещении вами портов они помогут распространить сообщение о лорде Рале. Все земли должны быть подчинены ему, хотя каждая страна может сохранить свою собственную культуру и управление, если люди не нарушат основные правила, установленные для всех.
— Отличный настрой, — сказал капитан, свертывая карты, — если бы все чувствовали то же самое. Но я сомневаюсь, что вы заставите их согласиться.
— В этом и есть суть нашей миссии. Мы должны будем заставить их это осознать, — сказала Никки со слабой, но уверенной улыбкой. — Я могу быть очень убедительна. А если этого будет недостаточно, тогда есть большая армия Д'Хары, чтобы помочь понять суть дела.
Она и капитан покинули штурманскую рубку, выйдя на верхнюю палубу, с которой могли понаблюдать за матросами, занимающимися своими повседневными обязанностями. Пятеро полуголых мужчин бездельничали, брезгуя работой и командой корабля. Они обратили свои высокомерные взгляды к Никки. Один обратился к ней:
— Поиграешь с нами? У нас найдется для тебя время.
— Ты можешь провести его сам с собой, пока мы не достигнем рифов, — ответил ему капитан Илай. — И я не думаю, что леди захочет с тобой играть.
— Сомневаюсь что они получат удовольствия, реши я позабавиться с ними, — сказала Никки твердым голосом.
Полуголые бездельники ответили отвратительным смехом, который чуть не вывел Никки из себя. Она повернулась к капитану.
— Почему они не работают, как остальные? Что это за бесполезные люди?
— Это ныряльщики за жемчужинами желаний. Они со мной уже три рейса — чрезвычайно выгодные рейсы. — Он кивнул в их сторону. — Сол, Элджин, Ром, Пелл и Буна. Хоть это и ленивые хамы, но заработают за день в десять раз больше стоимости своего пребывания на корабле, как только мы доберемся до рифов.
Глава 10
Чайки кружили над головой, следуя за «Идущим» под ясным небом. Как зачарованный, Натан присоединился к матросам, толпившимся возле поручней и взволнованно указывающих на странное дрейфующее нашествие, что окружало их в открытом море.
Сотни тысяч медуз плавали на поверхности, словно мыльные пузыри, такие же большие, как голова быка, и пульсирующие, словно заливное из мозгов. Неразумные полупрозрачные существа не представляли угрозы, которую Натан мог бы заметить, когда «Идущий» расталкивал их. Некоторые из медуз оставляли на досках корпуса клейкую слизь, но в основном они просто отплывали в сторону.
Капитан Илай стоял на палубе, насторожившись.
— Без паники! Если бы это был морской змей или кракен, я бы забеспокоился, но эти медузы всего лишь небольшая помеха.
Бэннон, глядя на все в изумлении, повернулся к своему наставнику.
— Я никогда не видел подобное на Кайрии, но много видов медуз дрейфуют там близко к берегу в тихих бухтах... я был маленьким мальчиком, и мы с другом бегали туда купаться. Они жалят! — Он печально вздохнул при мыслях о доме. — У нас с Иэном была своя особая лагуна, с приливными заводями. Воду там можно было перейти вброд, но зато мы не видели медуз. Нас обоих как-то сильно ужалили однажды. Моя нога распухла, словно свиная туша недельной давности, а Иэну было и того хуже. Мы едва дошли домой. Отец разозлился, потому что несколько дней я не смог работать на капустных полях.
Лицо юноши потемнело, а затем, словно с него сошли облака, снова улыбнулся.
— Мы тогда очень обрадовались. — Он вздохнул. — Да и те медузы были размером с мой кулак. — Бэннон высунулся далеко за борт, чтобы лучше рассмотреть происходящее. — Готов поспорить, что укус одной из этих тварей убьет вас, и, наверное, раз так пять!
— Быть убитым и одного раза будет достаточно.
Натану нравился молодой человек. Бэннон Фармер казался серьезным и решительным, может, немного наивным, но Натан против этого не возражал. Волшебник писал свои собственные рассказы для таких юношей, как Бэннон, — «Приключения Бонни Дэя» и множество других историй, — которые широко распространились через уста и лютни менестрелей. Сейчас же, Натан не видел причин не взять молодого человека под свою опеку.
Выйдя на свежий воздух, Никки стояла вдали от моряков. Ее густые светлые волосы развевались на ветру, голубые глаза смотрели вдаль. Облегающее черное платье прятало грудь и подчеркивало изгибы тела. Юбка, туго стянутая на талии, ниспадала до колен. На борту она решила отказаться от своих черных дорожных облегающих штанов и высоких сапог. Она выглядела также прекрасно, как произведение искусства, которым восхищались и ценили, не приближаясь и не притрагиваясь.
Бэннон время от времени поглядывал на нее с восхищенным блеском в глазах. Не с вожделением, скорее с юношеской влюбленностью. Натан должен был проследить за этим, чтобы потом все не обернулось проблемой. Молодой человек понятия не имел, с чем он может столкнуться.
Бэннон понизил свой голос до странного шепота, когда спросил Натана:
— Правда ли, что ее действительно звали Госпожой Смерть?
Натан улыбнулся.
— Милый мальчик, наша Никки была одной из самых опасных женщин в Имперском Ордене Джеганя. На ее руках кровь тысяч.
— Тысяч? — Бэннон сглотнул.
Волшебник махнул рукой.
— Больше, чем десятки тысяч, может, даже больше сотни. — Он кивнул. — Да, я полагаю так будет более точно: сотни тысяч.
Хотя Никки, казалось, стояла вне пределов слышимости, Натан заметил ее губы, изогнувшиеся в тонкой улыбке. Он продолжил шепотом: «Она также была Сестрой Тьмы, служила Владетелю много лет, прежде, чем попасть к Джеганю- сноходцу». Волшебник огляделся, заметив, что некоторые моряки тоже его слушают и беспокойно перешептываются. В то время как Бэннон, похоже, был в восторге от прошлого Никки, других это напугало из-за суеверности.
Натан не возражал против этого. Страх вызывал уважение.
— Но то было до того, как Никки присоединилась к лорду Ралу, узрев свет, и стала одним из самых убежденных борцов за свободу. Я говорил тебе, что она остановила сердце Ричарда и отправила его в подземный мир?
— Она… она убила его?
— Лишь на короткое время. Никки отправила его к Владетелю, чтобы Ричард мог спасти дух своей возлюбленной Кэлен. Но это уже другая история. — Волшебник хлопнул молодого человека по плечу. — И в дальнем плавании у нас будет много времени поговорить. Не стоит рассказывать всего сейчас.
Бэннон разочарованно проворчал:
— У меня была скучная жизнь мальчика-крестьянина на тихом острове. Даже и рассказать нечего.
— Однажды тебя ужалила медуза, — заметил Натан. — Найдутся и другие истории.
Юноша откинулся на перила и задумался. Море, переполненное медузами, издавало приглушенные чавкающие звуки, когда существа сталкивались друг с другом.
— Ну, это может было просто моим воображением, — произнес Бэннон. — Мысли человека, как правило, дичают, когда тот плавает один в маленькой лодке в тумане.
Натан рассмеялся.
— Добрые духи, мальчик! Воображение — важная часть повествования. Ты хотел что-то рассказать?
Бэннон поджал губы.
— Вы когда-нибудь слышали о шелки? О народе, что живет на дне моря и наблюдает за людьми на земле? Они следят за нашими лодками и кораблями снизу, им они напоминают деревянные облака, плывущие высоко в их «небе».
— Шелки? — Натан нахмурился, взявшись за подбородок. — Морской народ… ах да! Если память мне не изменяет — а моя память столь же острая, как наточенный кинжал — шелки были созданы, чтобы сражаться в древних войнах волшебников. Людей переделывали с помощью магии в другую форму, как, например, мрисвиз или даже сильфида. Шелки создали как подводную армию, которая могла всплывать и нападать на вражеские корабли. — Он прищурился. — Но они либо вымерли, либо это просто легенда.
— Я никогда не слышал эту часть истории раньше. — Бэннон был удивлен. — Нам немного рассказывали о них на Кайрии. Говорят, иногда шелки исполняют желания.
Натан усмехнулся.
— Если бы мне давали медную монету за каждую историю о мифическом существе, которое исполняет желания, у меня монет стало бы столько, что я мог бы купить все, что мне нравится, а в самих желаниях и не нуждался.
— Я… я об этом не знаю, — пробормотал Бэннон. — Это просто легенды, что рассказывали в деревне. Бывают же моменты, когда вы просто хотите во что-то поверить.
Натан кивнул, жалея, что поддразнил юношу.
— У меня тоже иногда такое бывает.
Бэннон уставился в море, глядя мимо медуз. Он понизил голос до шепота.
— Бывает, что несчастный человек хочет бежать из дому. Я был молод и глуп… слишком молод, чтобы осознать, что я был глуп.
«И, несомненно, все еще слишком молод», подумал Натан, но сдержал свои слова.
— Я сел в маленькую рыбацкую лодку в полном одиночестве, с намерением навсегда покинуть Кайрию. У меня не было друзей на острове.
— А как насчет Иэна? Тот, кого тоже ужалила медуза?
— Это было позже. Иэн пропал. — Бэннон нахмурился. — Я отправился поздним вечером, когда успокоились волны, зная, что полная луна будет освещать мой путь всю ночь. Я надеялся увидеть шелки, но в глубине души осознавал, что это всего лишь сказки. Мне было рассказано так много всего, что оказалось неправдой. — Юноша выглядел несчастным, но с явным усилием старался выдавить счастливую улыбку. — Однако, всегда есть шанс. Я греб в темноте, со звездами над головой, и продолжал грести, пока не почувствовал, что скоро отвалятся руки. После лодку просто качало на воде. Где-то час я видел темные очертания острова Кайрия, с огнями окон домов и фонарей вдоль берега, высоко на отмели. Затем они исчезли вдали, и я продолжил грести.
— И куда ты собрался плыть? — спросил Натан. — Просто в открытое море?
Бэннон пожал плечами.
— Я знал, что там находится Древний мир, континент, наполненный такими городами, как Танимура, Херимус, Андалийо — целый континент! Я подумал, что если просто отплыву достаточно далеко, то рано или поздно упрусь в берег. — Он смущенно оглянулся. — Выросший на острове не очень хорошо представляет большие расстояния. Я плыл всю ночь, и когда наступил рассвет, то видел лишь воду — вода была повсюду. Прямо как тут. — Он указал за борт «Идущего». — У меня не было ни компаса, ни достаточного количества припасов. Я весь день болтался в открытом море под палящим солнцем и сильно перепугался. Моя кожа покрылась волдырями, а следующая ночь казалась самой холодной чем когда-либо. На третий день исчерпался запас воды и бо́льшая часть пищи. Я чувствовал себя таким глупым. Не было видно никаких признаков земли, и я понятия не имел, в каком направлении находится Древний мир, или даже как снова выйти на Кайрию. Я плакал, как убитый горем ребенок, и не стыжусь признаться в этом. Стоя в шаткой рыбацкой лодке я кричал вдаль, надеясь, что кто-нибудь услышит. После этого чувствовал себя еще глупее, чем даже когда плакал. В ту ночь луна также ярко освещала, но повсюду толстым покрывалом лег туман — хотя покрывалом назвать его было сложно, все же он был холодным и липким. Я дрожал, чувствуя себя самым несчастным. Ничего не видел вокруг — да и не на что было смотреть. Луна была лишь прозрачной пеленой света над головой.
Голос юноши превратился в шепот.
— В туманную, тихую ночь можно слышать звуки издалека, а расстояние вводит в заблуждение. Я слышал всплески, которые, как думал, издавали акулы; было похоже, что кто-то плывет… жуткие звуки. Снова стал звать на помощь. В своем воображении я представил, что это, возможно, шелки пришли спасти меня, но здравый смысл подсказывал: это просто далекий кит или, что еще хуже — морской змей. Я кричал снова и снова, но не слышал ответа. Может, я кого-то напугал своим голосом; я прислушивался к тишине, но не слышал ничего, кроме волн и какого-то всплеска вдали, и чего-то, что могло показаться смехом, хихиканьем… но это не могло быть в самом деле. Я был так растерян, встревожен, измучен, не говоря уже о голоде и жажде, — что в конце концов потерял сознание посреди ночи и погрузился в глубокий сон.
Натан улыбнулся чтобы подбодрить молодого человека.
— В тебе есть талант рассказчика, мой мальчик. Ты меня заинтриговал. И как ты вышел из этой передряги?
— Я не знаю, — Бэннон пожал плечами. — Честное слово: не знаю, как.
Натан нахмурился.
— Тогда тебе нужно поработать над окончанием этой истории.
— О, закончилось все хорошо, сэр. На следующее утро я проснулся и вместо тишины бесконечных волн услышал их плеск на берегу — волн, набегающих на гальку. Тогда же и понял, что моя лодка больше не раскачивается. Я встал и чуть не упал. Меня прибило к берегу острова, к месту, которое я узнал! Это была Кайрия, и та же самая бухта, где мы купались с Иэном.
— И как же ты туда вернулся?
Молодой человек пожал плечами.
— Милостивая Мать моря, я же сказал — не знаю. Ночью, когда я был без сознания от изнеможения; нечто вернуло меня на мой остров, благополучно доставив лодку к берегу.
— Ты уверен? Может, это просто течения, движущиеся вокруг места твоего отправления? В тумане ты мог и не заметить. — Натан взглянул исподлобья. — Ты же не хочешь сказать, что тебя спасли шелки?
Бэннон, похоже, смутился.
— Я уже сказал, что я благополучно вернулся на берег, откуда и отплывал, и не знаю каким образом. Во всем огромном океане, и среди всех островов, я вернулся к тому месту, что называл своим домом, в ту самую бухту. — Он выдержал долгую паузу, затем взглянул на волшебника и улыбнулся. — В мягком грунте берега, возле моей лодки, которая, между прочим, была вытащена гораздо дальше из воды, чем даже при сильном приливе, — я увидел след.
— Какого рода след?
— Он был похож на человеческий… почти. Пальцы ступней были перепончатыми, как у морского существа. Я увидел слабый оттиск того, что походило на край плавника и острые точки, словно от когтей.
Натан усмехнулся.
— Прекрасная история! И ты еще говоришь, что с тобой ничего не случалось.
— И все же… — голос Бэннона звучал неуверенно.
Стая медуз не выказывала признаков уменьшения. Широкоплечий Карл, подбиваемый своими товарищами по команде, поднял гарпун с зазубринами и привязал веревку к металлическому ушку на его хвосте. Пока другие подбадривали и улюлюкали, ветеран-моряк склонился над бортом и бросил гарпун в одну из похожих на большой волдырь медуз. Железный наконечник пронзил оболочку, разрывая желеобразное существо, оставив лишь лужицу с испарениями. Когда останки медузы растеклись среди ее собратьев, те сразу отплыли в сторону, словно шайка грабителей.