Возможно? Скорее всего!
А я?
А я продолжаю жить как в камере смертников, – в любой момент могут повести на эшафот.
Нет уж! Увольте! Оставлять за спиной смертельно опасные непонятки я не привыкла. Остается попробовать избавиться от них прямо сейчас …
…самое неразумное, что можно придумать, – поежилась девушка. – Такое может взбрести в голову только мне. Ну и как же избавиться от этого геморроя? Вылезти из кустиков, в которых, надеюсь, меня еще не засветили, и покаянно (с волыной за спиной) направиться к красному “Фольку”, чтобы развести с этими типами дипломатию? Хрен! Дипломатии не будет! Однозначно, как говорит Жириновский! Меня просто повяжут и увезут. И одному Богу известно, что там со мной сделают. Кроме последней фазы: когда из меня высосут всю нутрянку, то для моей оболочки определят лежанку в самом глухом лесу или, не мудрствуя, кремируют ее в какой-нибудь кочегарке. Это вариант один. Вариант два – куда проще. В меня вольют бутылку султыги и прямо на этом же шоссе, кривую в дрова, переедут своим красным каром. Я отправлюсь на небеса, а у местных лягавых будет очередной висяк. И обставят все это как рядовое ДТП с выскочившей на дорогу залитой по самые гланды бабенкой.
Дудки!
Что еще? – Девушка переложила “Глок” в правую руку и стала отогревать дыханием левую ладонь. От холода все тело уже начинало трясти, как в приступе энцефалопатии. – Подобраться поближе и первой объявить войну? Смешно! С таким мандражем я не попаду и в лошадь. Так что идея с войной отметается сразу.
Что еще?!!
Остается вернуться к “Форду”, немного согреться и все же идти на прорыв. Или смириться и принять к исполнению то, о чем думала в начале, – окольными путями добираться до Питера, взывать о помощи и обрекать себя на “прозябание в камере смертников”. И утешаться надеждами, что этих уродов из “Фолька” все-таки вычислят».
Так же осторожно, как двадцать минут назад, она выползла из кустов и поспешила назад, к тому заметному дереву, на котором оставила свое теплое полупальто. Дерево пришлось поискать, и на это она убила лишние десять минут.
А потом судьба, как обычно, смешала все планы.
К месту, где оставался «Форд», она вышла с точностью мастера спорта по спортивному ориентированию. И уже была готова вломиться в непроходимые заросли ивняка, чтобы выбраться через них на дорогу, когда в самый последний момент ее – настороженную – остановил посторонний звук. И этим звуком было не что иное, как смазанный расстоянием и шуршанием усилившегося дождя человеческий голос.
В том, что возле ее машины кто-то топтался, – сомнений не оставалось.
В том, что голос принадлежал мужчине, – сомнений не оставалось.
В том, что этот мужчина довольно четко рапортовал что-то кому-то по рации или телефону, а не просто общался с напарником, – сомнений не оставалось (почти).
Все остальное – сплошные вопросы:
«Сколько их там, около моего “Форда”? Один, двое, трое, четверо?
Это те же типы, что пасли меня на “Пассате”, или к ним пришло подкрепление?
Они на машине или пришли пешком, пока я искала пальто и пробиралась сюда в обход?
Наконец, что там этот придурок бормочет в свою рацию или телефон? Дерьмо, не разобрать ни слова! Надо подойти хотя бы шагов на пятнадцать. А чтобы подойти, надо влезть в ивняк. Сделать это бесшумно не удастся и кошке.
И все-таки, коли жизнь дарит мне возможность (хоть что-нибудь выяснить прямо сейчас), о которой еще пять минут назад не смела и мечтать, грех ее не использовать. Ко всему прочему, все равно надо забрать из машины сумочку и телефон. А то куда же без них?»
Поежившись она вновь избавилась от своего уютного полупальто, сбросив его прямо на землю. Наметила взглядом нечто вроде узкой, почти незаметной прогалины в кустах, по которой оставались хоть какие-то шансы бесшумно подобраться поближе к дороге, и осторожно, словно индеец, подкрадывающийся к оленю, сделала первый шаг…
…второй… третий… внимательно вглядываясь под ноги, чтобы не треснуть каким-нибудь шальным сучком, медленно отодвигая оказавшиеся на пути мокрые ветки…
…восьмой… девятый… На несколько секунд она замерла, прислушиваясь, что делается около «Форда».
Тишина. Мужик закончил с докладом.
Плохо – теперь его ничего не отвлекает, он скорее расслышит, что к нему крадется «охотник».
Но и хорошо: почти на сто процентов он там один, иначе обязательно обменялся сейчас хотя бы несколькими словами с напарником.
«Или они, доложив, что в машине мной и не пахнет, и посовещавшись с начальством, решили свалить?» – Девушка сделала еще несколько осторожных шагов. Теперь сквозь редкие просветы в кустах уже удавалось разглядеть синий бок стоявшего метрах в десяти «Скорпио».
Еще пара шагов… Она преодолела уже больше половины «дистанции», и пока что все шло – тьфу-тьфу-тьфу – как по маслу. Но впереди оставался самый сложный участок.
И тут девушка вздрогнула от до боли знакомого, так всегда раздражавшего ее скрипа открывающейся водительской дверцы. Сколько раз собиралась она заехать на СТО и вместе с другими старческими недугами дряхлого «Форда» избавиться и от этого. Так и не собралась.
Хорошо, что не собралась!
Теперь ей было точно известно, что ее преследователи продолжают болтаться возле машины. И, кроме того, решили проверить салон. И как только, мерзавцы, сумели отключить довольно надежную сигнализацию?
«Все-таки профи, – отметила девушка. – Но, что ни говори, а мне это на руку – то, что, наговорившись по рации, вы решили обыскать мой старенький “Скорпио”. Вы опять отвлеклись и оставляете мне надежду преодолеть этот проклятый ивняк. Черт, знать бы еще, сколько вас там облепило мой “Форд”. Один? Двое? Четверо?»
…Оказалось, что только один. И первое, что бросилось ей в глаза, когда она все же пробралась через кусты и выпрямилась в полный рост напротив машины, выставив перед собой «Глок-19», была туго обтянутая синими джинсами поджарая задница, торчавшая из левой передней дверцы. Обладатель задницы стоял на коленях на водительском кресле и был настолько поглощен обыском бардачка, что полностью утратил бдительность.
На губах девушки появилась презрительная ухмылка. Этот принявший позу «раком» Эркюль Пуаро уже не внушал ей никаких опасений. Правда, где-то поблизости могли быть другие, и прежде всего она обвела настороженным взглядом открытый обзору недлинный – метров двести – участок узкой дороги. Ни души. О лучшем она не могла и мечтать.
Нет, все-таки не профессионалы!
Она осторожно шагнула к машине и, замерев в полутора метрах от водительской дверцы, спокойно произнесла:
– Я в двух шагах от тебя, бивень. И у меня пистолет. Если сейчас рыпнешься, успею выстрелить первой. И продырявлю тебя от жопы до самого горла…
Мужик при ее словах даже не вздрогнул. Он просто окаменел. Он просто оказался в нокауте.
– …Теперь слушай внимательно, что будешь делать. Одна ошибка, и сразу стреляю. Я нервная. Вы за сегодня меня довели. Итак, первое: уткнись рожей в сиденье, подними грабки вверх, чтобы я видела… молодец. Теперь крепко сцепи их на шпиле и медленно, на коленях, задом вперед выползай из «Форда». Конечное твое положение: на брюхе в двух шагах от машины, руки на черепе, ноги раздвинуты. Как можно шире… У тебя есть браслеты? – поинтересовалась девушка, с интересом наблюдая за тем, как ее пленник неуклюже вылезает из машины и укладывается на грязной обочине. – Не слышу ответа!!!
– Нэту! – просипел мужик с заметным кавказским акцентом.
– Оружие?
Кавказец молчал. Значит, оружие было, больше можно не спрашивать.
Почти без размаха, но точно и хлестко она влепила носком кроссовки ему между ног. Беднягу в синеньких джинсиках и черной кожаной курточке изогнуло, как червяка, угодившего под каблук. Пальцы непроизвольно разжались, погрузились в холодную грязь.
– Где волына?!! Где рация?!!
– ……
Времени не было, поэтому, не дожидаясь, когда клиент хоть немного придет в себя после сокрушительного удара по яйцам, она рукояткой пистолета добавила ему по затылку. Непростая задача. Удар надо было рассчитать так, чтобы кавказец отрубился на пару минут и не выкинул какой-нибудь фортель, пока его обшмонают. Но с другой стороны, нельзя было коматозить его надолго. Ему еще предстояло отвечать на вопросы. А времени на это – все меньше и меньше. В любой момент долгое отсутствие неудачливого разведчика может обеспокоить его дружков. А встречу с ними до поры до времени лучше пока отложить.
Быстро, но тщательно она охлопала левой рукой спину и ноги лежавшего в полной отключке кавказца. Потом, особо не напрягаясь – весу в парне было не более шестидесяти кило, – перевернула его на спину и из внутреннего кармана куртки извлекла компактный сотовый телефон и пухлый лопатник. Оружия не было.
– Какой-то бред, – растерянно прошептала она, разглядывая измазанную грязью типично кавказскую рожу паренька лет двадцати.
«А не может ли он оказаться обычным мелким воришкой? Проходил мимо, случайно наткнулся на брошенную машину и решил поживиться магнитолой, сумочкой и сотовым телефоном… Этот сопляк, похоже не имеет к тем типам из „Фолька“ никакого отношения. Не могли же они, зная (а в этом можно не сомневаться), с кем имеют дело, отправить щенка сюда одного, да еще и безоружного. Или они законченные олигофрены? На то и похоже…
И все-таки, ох как не нравится мне их непонятное поведение!
Кому же это я перебежала дорогу?»
Она бросила еще один беглый взгляд на свою еще не пришедшую в себя жертву и подумала, что не мешало бы покопаться в трофейном лопатнике и посмотреть на телефоне, по какому номеру этот мальчик звонил десять минут назад. А заодно проверить, чего он успел наворотить внутри «Форда».
Она до упора – чтобы видеть лежавшего в грязи парня – открыла дверцу, присела на водительское сиденье и только тогда бросила взгляд направо – проверить, на месте ли еще ее магнитола и сотовый телефон.
И ошарашенно замерла…
«Если они и законченные олигофрены, то уж вооружены по первому классу!» – она наклонилась и подняла с коврика у пассажирского кресла пистолет-пулемет «Кипарис».
Именно «Кипарис», состоящий на вооружении лишь отдельных элитных частей спецназа России. Рядовые бандиты подобным не пользуются. Уж в оружии-то она разбиралась.
Она убедилась в том, что автомат снят с предохранителя, передернула затвор, и из-под него выскочил аккуратный желтенький патрон. Оружие было готово к стрельбе.
«Но почему тогда этот герой даже не попытался пустить его в ход? Понимал, что против меня у него, застигнутого в таком положении, нет ни единого шанса? Просто упал на измены? Понадеялся на рукопашную подготовку и решил, сбросив оружие, выбраться из машины, усыпить мою бдительность и выбить у меня пистолет? Ну… в эту сказку он не попал…
Парень пошевелился и, еще пребывая в очумелом состоянии, медленно сел. Через пару минут он будет способен отвечать на вопросы.
…Жаль, что так и не удалось покопаться в его “лопате” и трубке», – подумала девушка и поспешила выбраться из машины. Распахнула заднюю дверцу.
– Слышь ты, обсосок? – В правой руке она теперь держала «Глок-19», в левой – «Кипарис». – Очнулся, кунак?
Еще не до конца. Зрачки у «кунака» по-прежнему глядели на переносицу, а всем своим видом он напоминал обторчанного наркота, находящегося в полном астрале и не способного ответить даже на самый элементарный вопрос. Но все шло к тому, что уже скоро…
– Очухался? Нет? Выпей водички из лужицы, легче станет.
Зрачки наконец вернулись на привычное место, и кавказец обжег свою победительницу ненавидящим взглядом. Это ее только порадовало. Клиент созрел. Сейчас начнется допрос. Возможно, с пристрастием.
– Ты в норме, я вижу, – ослепительно улыбнулась она. – Тогда лезь за руль. И не пытайся меня убедить, что не шаришь по-русски. Убедишь – ты мне больше не нужен. Перебью хребет… За руль, недоструганный!!!
Тяжело опершись на правую руку, кавказец молча встал на колени, потом поднялся на ноги и, покачнувшись, шагнул к водительской дверце. Продолжая держать его под прицелом, она чуть отступила, дождалась, когда пленник устроится за рулем, лаконично скомандовала: «Пристегнись!» и лишь после этого сама быстро юркнула в машину – на заднее сиденье.
– А теперь выкладывай. Всё, – перешла она к делу.
– Что «всё»? – оказалось, что ее собеседник хоть и говорит с откровенным акцентом, но даже не пытается изобразить незнание русского.
– Что делал в моей машине?
– Мына послалы. Посмотреть, нэ ушла лы ты в лэс.
– Почему одного? Ведь знали, с кем имеют дело. Или надеялись, что этой пушки, – девушка несильно ткнула кавказца в затылок стволом «Кипариса», – тебе будет достаточно? Если бы ты меня увидел, то должен был замочить?
– Нэт. Тэба приказ бырать тока живым.
– Чей приказ?
– Нэ знай. Я тока исполняю приказ. Я тока пехота.
– Ты вафел, а не пехота! – хмыкнула девушка. – Вафел, которого просто подставили, отправив сюда одного… Так. Кому я нужна? Какого беса вы, как кобели за текучей сучкой, таскаетесь за мной уже столько дней и ничего не делаете? Если я нужна вам живая, почему не брали меня раньше?
– Ждалы приказ. Пока его нэ был.
– От кого приказ? По телефону?
– Я же гаварю, ничега я ны знай.
«А ведь похоже, что этот тип и правда не вкручивает… – задумалась она, давая обливающемуся потом парню короткую передышку. – Не до этого ему сейчас. И голова раскалывается, и у макушки ствол. Чтобы в таком положении держаться, надо пройти хорошую школу – жестокую. Или быть отморозком по жизни. А это обычный кныш, готов грохнуться в обморок. Стажер, которого, наверное, решили проверить на деле. И он, естественно, облажался… Нет, ничего путного мне от него не добиться. Но вот тот, кому он недавно что-то докладывал по телефону – другое дело…»
– Сколько еще ваших в машине?
– Двое, – не задумываясь, ответил кавказец.
– Какое оружие?
– Два «Кыпарыс». И ПМ.
– Ничего больше?
– Нэта.
– Оружие ваше? Или вам его выдали?
– Выдалы.
– Кто?
– Я нэ знай. Панымаш?
Она понимала. Ее вопросы сыпались с интервалом в доли секунды, и придумать какое-нибудь вранье у еще не отошедшего после удара по маковке пленника не было никакой возможности.
– Кто знает? Кто старший? Сколько бойцов в вашей кодле? Только ты и те, что в «Пассате»? Или кто-то еще?
Пять вопросов подряд для очумелого «кавказа» – это был явный перебор, и он надолго задумался.
– Отвечай, падла! – девушка ткнула стволом пистолета в кровоточащую ссадину на затылке, и пленник издал коротенький стон.
– Нас тока тры, – выдавил он из себя. – Старший Шалва. Он знаыт, я нэт. Спрашивай у нэго. Позвони ему тэлэфон.
– Ты только что разговаривал с ним?
– Да. Павтары последний вызов, и все, – умудрился подать дельный совет забитый «кавказ».
«А почему бы и нет? – Продолжая держать в левой руке упертый стволом в голову пленника “Кипарис”, она взяла в правую трофейный мобильник, большим пальцем откинула крышечку. – Если верить этому недобитому, а верить ему, похоже, можно, то меня заказали троим новичкам-гастролерам с Кавказа. Притом что они, что заказчик – толком не знают, чего же на самом деле хотят; что со мной делать – то ли мочить, то ли похитить, то ли просто попробовать напугать. Скорее всего, они даже не представляют, какой наживают себе геморрой, решив поиграться со мной. Что ж – все, дорогие. Считай, наигрались. Если у вас сейчас не достанет ума убежать, то двоих – в багажник “Форда”, одного в багажник “Пассата”, и будем ждать на этой дороге тех, кто доставит вас в Питер и спросит о том, кто меня заказал.