— Морской туман затрудняет работу РЛС, — доложил Роденко. — Однако я получаю четкие сигналы по всем воздушным целям.
Они знали, что для вражеских самолетов это будет идеальный момент для удара, но, к счастью, экраны радаров были чисты. Они прошли узкий участок на десяти узлах без происшествий, и Федоров направил корабль к Северо-восточному проливу и Брамбл-Кей, чтобы затем выйти в Коралловое море через Блай-Энтренс. Проход шел медленно, мимо множества скрытых отмелей, подводных рифов и поднимающихся из воды скал. Кроме того, поджимало время.
Вскоре они могли четко видеть вражеские корабли на экране камеры высокой четкости кормового «Ротана», и, когда дистанция снова сократилась до 28 000 метров, донесся далекий гул, а затем свист приближающихся снарядов.
— Вот привязались, — сказал Карпов, глядя, как первые два снаряда упали за кормой с недолетом по меньшей мере в тысячу метров.
— Нам нужно поддерживать малый ход еще какое-то время, — сказал Федоров. Они приближались к островам Бёрка, по правому борту находился Риф Воинов. — У острова Йорк, возможно, станет возможно увеличить ход до пятнадцати.
Второй залп был дан явно с поправкой — снаряды упали на 500 метров ближе. Высокие столбы поднятой воды были явно окрашены в синий.
— Становится опасно, — сказал Карпов. — Самсонов, П-900 к пуску. — Он бросил взгляд на Федорова. — Запрашиваю разрешения, товарищ капитан второго ранга.
— Разрешаю, — ответил Федоров. Вида водяных гейзеров было для него достаточно для понимания необходимости вывести вражеский линкор из строя.
— Так точно, — Карпов вытянулся, словно став выше, сложил руки за спиной и посмотрел на верхний дисплей. — Самсонов, две ракеты к пуску, цель надстройка. Задействовать лазерный дальномер и управление по оптическому каналу в полете.
- Так точно. Ракеты шесть и семь к пуску с интервалом пять секунд готовы.
— Залп!
Над передней частью палубы прозвучал громкий звук предупреждающего сигнала и Карпов повернулся, увидев открывающиеся люки. Ракета вылетела из шахты, двигатель сработал безупречно. Через несколько секунд стартовала вторая. Ранее они поразили цель «Москитом-2» с 450-килограммовой боевой частью, на этот раз Карпов применил две ракеты с 400-кг боевыми частями. Самсонов использовал оптическую систему, обозначая цель прямо на экране световым пером. Фактически, он использовал для наведения ракеты собственное зрение, направляя ее куда хотел, а именно в привлекательную цель в виде высокой надстройки вражеского корабля.
Они увидели, как противник дал третий залп перед тем, как первая ракета ударила в цель, поразив основание надстройки. Донесся далекий гул. Через несколько секунд вторая ракета ударила выше, прямо в центр надстройки, и вскоре вражеский корабль исчез в огне и дыму.
* * *
Старший помощник Коро Оно первым заметил огненные хвосты и белые следы ракет.
— Противник ведет огонь! — Закричал он, и капитан Ивабути инстинктивно прижался к переборке. П-900 приближались медленно и завораживающе, начав дикий танец беспорядочных маневров на предельно малой высоте над морем, который могли видеть все на мостике. Один из младших офицеров дернулся в сторону как раз в тот момент, когда первая ракета ударила в основание надстройки. От сотрясения двое офицеров повалились с ног, и в этот момент вторая ракета ударила под самый мостик.
Оно дернулся назад, когда передние иллюминаторы взорвались тучей битого стекла и обломков. Ивабути схватился за нактоуз и смог удержаться на ногах, но еще трое офицеров упали, а Токоно Хориси, заместитель Икеды, был ранен.
Оно растянулся на полу, ощущая дым, врывающийся через разбитые стекла. Все вокруг кашляли, протирали глаза и пытались дотянуться руками до переборок и встать. В отличие от них всех, Ивабути стоял ровно, его взгляд пылал огнем и гневом, щеку покрывала кровь из пореза. Он выкрикнул приказ открыть огонь, но носовые орудия никак на это не отреагировали. Первая ракета ударила по башне номер два, выведя ее из строя. Сотрясение оказалось достаточным, чтобы оглушить всех, находящихся внутри, у многих пошла кровь из ушей. Несмотря на малую скорость, П-900 била сильно. Извесная как «Калибр-НК», в НАТО она именовалась SS-N-27 «Сиззлер» — «Испепелитель» — и была принята на вооружение в 2012 году. Она весила 1 700 килограммов, добавляя сильный удар к взрыву 400-килограммовой боевой части.
«Кирисима» был поражен двумя ракетами, в районе мостика и башни номер два начался пожар, но опасности затопления корабля не было. Разъяренный тем, что он не мог вести огонь носовыми орудиями, Ивабути отдал приказ повернуть на север, чтобы задействовать обе кормовые башни. Они еще не достигли Торресова пролива, так что для маневра было достаточно места. Но к тому моменту, как они завершили разворот, а аварийные группы взяли пожар под контроль, уменьшив задымление, «Мидузти» также довернул на север, выйдя из узкого пролива в открытые воды за его пределами.
Коро Оно все-таки поднялся на ноги, сжимая кровоточащую рану на правой руке.
— Капитан, — сказал он. — Эти ракеты, должно быть, имели пилотов. Это единственное объяснение того, как они могли так танцевать над морем, а затем развернуться и поразить нас с такой точностью. Пролив впереди слишком узок, чтобы вести бой. Нам придется замедлиться до десяти узлов или даже меньше. Если они снова обстреляют нас…
— Не морочь мне голову! — Резко оборвал его Ивабути. — Косино! Кормовые орудия готовы? Почему так долго?
— Капитан, дым затрудняет определение дальности.
— Так определи ее, идиот! Огонь обеими, в любом случае!
— Так точно! — Ответил Косино по переговорной трубе и отдал приказ стрелять. Кормовые башни вторили ему громовым ревом.
Ивабути улыбнулся, услышав этот рев, и повернулся к Оно.
— Мы должны были показать им, что они не причинили нам вреда, — мрачно сказал он. — Значит, вы считаете, что британцы должны пилотировать эти демонические ракеты? Да, похоже на то, хотя мне и трудно в это поверить. Где самолеты Хары? Пусть бы его летчики проявили такую же храбрость и разнесли этот корабль. Это идеальное место, чтобы атаковать его, пока он вынужден идти малым ходом в этих водах.
Оно моргнул и откашлялся.
— Самолеты Хары сейчас большей частью находятся на морском дне, капитан. Там же можем оказаться и мы, если не будем осторожны. Я хочу напомнить, что нам нужно будет идти через эти же воды, если вы намерены продолжить погоню.
Ивабути посмотрел на него горящими от ярости глазами, но ничего не сказал. Выражение его лица сказало все за него.
* * *
— Цель поражена, — сказал Карпов. — Пожары явно затрудняют работу их артиллеристов.
Противник дал еще один залп, на этот раз четырьмя орудиями, но снаряды легли широкой дугой далеко от Уорриор-Рифс по их левому борту.
— Есть предложение, — сказал Федоров. — У нас есть на борту мины, товарищ капитан?
Глаза Карпова озарились.
— У нас должны быть МДМ-7. Хорошая идея. Сам я как-то об этом не подумал. Сейчас вызову Мартынова.
МДМ-7 представляли собой мины, предназначенные для сбрасывания с кормы корабля, активировавшиеся с двухминутной задержкой, чтобы дать кораблю время безопасно отойти. Они могли быть настроены на срабатывание от контактного или акустического взрывателя (который считался основным). Мощный 1 500-килограммовый заряд представлял серьезную угрозу для любого корабля в случае подрыва в непосредственной близости. В узком проливе они могли стать идеальным оружием против преследующих «Киров» кораблей.
Мартынов ответил через несколько минут. На борту было десять мин МДМ-7 и шесть более старых МДМ-3, предназначенных для постановки с вертолетов.
— Нужно установить их, — сказал Федоров. — Я считаю, что нужно выставить все шесть МДМ-3 с Ка-40 в проливе Принца Уэльского. Мы также выставим пять или шесть МДМ-7 около этих островов. — Это была замечательная оборонная стратегия, так как им не придется тратить ракеты, если противник решит идти этим же маршрутом.
— Как только мы достигнем Блай-Энтренс, мы повернем на юг, чтобы пройти Внешним каналом мимом рифов Портлок к проходу Пандоры. Там мы выставим оставшиеся МДМ-7. Это будет последний узкий пролив перед Коралловым морем.
— Проход Пандоры, — сказал Карпов. — В интересные места нас занесло. — Ему вспомнился ящик Пандоры, в котором находилось все зло мира.
— Этот ящик был открыт уже давно, — сказал Федоров. — Взять хотя бы войну, через которую мы продираемся последние недели. Мы прошли половину мира, а она все еще преследует нас. Но когда Пандора открыла его, на дне осталось кое-что, — усмехнулся он Карпову. — Элфис, дух надежды. Она нам понадобиться, когда мы выйдем в Коралловое море. Постановка мин на вас, Карпов. Я должен буду следить за навигацией от сорока минут до часа.
ГЛАВА 18
Но у Пандоры было припасено еще кое-что на дне ее ящика. Это была японская подводная лодка Ро-33 типа «Кайтю», известная также как тип «К-5», и она была вооружена опасными зубами в виде четырех торпедных аппаратов, снаряженных смертоносными торпедами Тип-95, модификацией страшных «длинных копий» для подводных лодок. Ро-33, имевшая водоизмещение 960 тонн, была задумана как прототип для большой серии, но по данному проекту были построены всего две лодки — Ро-33 и однотипная Ро-34. Тем не менее, всего в серии «К» были построены двадцать подводных лодок, большая часть из которых относилась к типу «К-6». Лодка могла развивать скорость 20 узлов за счет двух дизельных двигателей на поверхности и до 8 узлов под водой за счет двух электромоторов мощностью 1 200 лошадиных сил. Только одна из этих двадцати лодок пережила войну.
Ее номер совпадал с годом постройки в Куре — она была заложена 8 августа 1933 года. До войны ею командовали семь офицеров. В конце концов, она стала флагманом 21-дивизии подводных лодок 21 мая 1941.
До сих пор Ро-33 добилась небольших успехов в войне. Она совершала боевое патрулирование в ходе малайском кампании, а также в Яванском море в начале этого года. В Индийском океане она атаковала американский эсминец «Уиппл», занимавшийся спасением экипажа с поврежденного танкера «Пекос», но юркий эсминец уклонился от ее копий. Несколькими месяцами спустя лодка сыграла важную роль в разведке островов Рассел и Дебойни, ставших опорными пунктами для операции «Мо», завершившейся успешным захватом Порт-Морсби.
После этой операции командование лодкой принял капитан 3-го ранга Сигеюки Курияма, 6 августа выведший лодку в четвертый боевой поход. Вскоре он столкнулся с австралийским транспортником «Мамуту» у острова Мюррей. Неглубокие воды и рифы побудили его всплыть и начать лихую погоню в надводном положении, используя 76-мм палубное орудие против несчастного 300-тонного корабля, который немедленно получил два снаряда, один из которых разнес радиорубку, а второе убил капитана. Через полчаса «Мамуту» затонул, и многие из 108 человек, находившихся на борту, оказались в воде. Курияма был беспощаден. Он приказал пройти мимо горящего корабля и открыть пулеметный огонь по выжившим, убив многих. Это был единственный успех за четыре долгих боевых похода, и экипаж стремился найти достойную цель для своих торпед.
Случай представился им ранним вечером 26 августа 1942 года, когда лодка находилась у прохода Пандоры. Кодовое сообщение, содержавшее слово «Мидзути» было получено три часа назад и предписывало лодке покинуть район боевого патрулирования и спешно направляться к Торресову проливу. Туда направлялся крупный вражеский корабль, пытавшийся прорваться в Коралловое море, и лодка должна была занять блокирующую позицию и ждать зверя. Она заняла ее задолго до того, как командир лодки заметил смутные очертания «Кирова», и его глаза загорелись. Это был его первый за почти полгода шанс атаковать вражеский военный корабль.
В той версии истории, которую Федоров знал по «Хронологии войны на море», Ро-33 должна была через три дня обнаружить в заливе Папуа к западу от Порт-Морсби 3 300-тонное торговое судно «Малаита» в сопровождении австралийского эсминца «Арунта». Она успешно атаковала «Малаиту» торпедой, но затем была обнаружена в десять милях к юго-востоку от Порт-Морсби «Арунтой» и атакована глубинными бомбами Мк.7, в результате чего затонула вместе со всеми 70 членами экипажа. Однако судьба решила так, что этого не случиться 29-го августа. Австралийцы потеряли Порт-Морсби, и ни «Малаита», ни «Арунта» не направлялись туда. Вместо этого смерть ухмыльнулась Ро-33 на три дня раньше, придя в виде корабля, ничего подобного которому Курияма никогда не видел. Однако имея дальнобойные торпеды, он не намерен был уклоняться от боя.
Четыре торпеды Тип-95 уже были заряжены в аппараты, когда Тарасов обнаружил лодку, замершую примерно в 15 000 метрах от выхода из прохода Пандоры. Он как раз собирался выключить сонар, когда его хорошо натренированные уши поймали отраженный сигнал, сильно отличавшийся от эха, отраженного от камней и отмелей, которые он слышал в течение последнего часа. Нет… Этот сигнал звучал по-другом и очень зловеще. Он немедленно доложил о подводной цели и отметил ее как «Альфа-1», передав данные Самсонову.
Карпов немедленно насторожился, так как корабль все еще находился в проходе Пандоры, следуя на малой скорости в 10 узлов, не имея возможности маневрировать. Знал он и то, что Ка-40 только что закончил постановку мин, и находился над самым кораблем, готовясь к посадке.
— Приказ Ка-40, прекратить посадку, занять позицию перед кораблем, начать поиск подводных целей, полная боевая готовность. — Затем он повернулся к Федорову. — Нужно ли ей будет оказаться так же близко, как тем, с которыми мы уже имели дело?
Федоров в этот момент склонился над своим бывшим постом, работая с младшим офицером над построением курса на выходе из прохода. От словосочетания «подводная лодка» у него тоже что-то сжалось внутри от внезапного осознания опасности, в которой они находились.
— Нет! — Резко сказал он. — У них вполне могут быть торпеды Тип-95. Они имеют огромную дальность, и лодка может атаковать нас, как только увидит. Конечно, чем ближе, тем лучше, но были случаи, когда японские подлодки атаковали с 12 000 метров.
Он был слишком прав. Тарасов внезапно напрягся, вжав одной рукой гарнитуру, и объявил:
— Торпедная атака! Одна… Три… Четыре цели, скорость 40 узлов, курсом на корабль!
— Самсонов, «Удав-2» к бою! — Резко скомандовал Карпов. — Огонь на максимальную дистанцию! — Не имея возможности маневрировать, Карпов намеревался использовать реактивный бомбомет с мощными 300-килограммовыми зарядами, чтобы поставить перед кораблем заградительный барьер. Это было хорошее решение — это оружие они использовали для расчистки прохода через минные поля в проливе Бонифаччо, и во время торпедной атаки немецкой подводной лодки в заливе Формеллс на Менорке в Средиземном море, но дистанция была слишком большой. Бомбы взорвались до того, как торпеды достигли дистанции 3000 метров, и все четыре торпеды прошли через взбаламученную воду, направляясь на выход из прохода Пандоры, к которому на скорости 10 узлов плелся «Киров».
Если бы это были самонаводящиеся торпеды, корабль бы обречен. Но эти торпеды просто шли заданным в момент пуска курсом посредством уникального кислородно-керосинового двигателя, обеспечивавшего огромную надежность и дальность. Они могли отклониться от курса, но не более чем на 250 метров на максимальной дистанции. Курияма выпустил все четыре торпеды из носовых аппаратов с некоторым рассеянием в надежде, что хотя бы одна из них найдет цель для своей мощной 406-килограммовой боевой части.