Юлия посмотрела на врача и спросила:
– Вы можете снова погрузить меня… В мой кошмар?
– Солнышко, нет! Я же видел, что ты едва-едва перенесла этот сеанс погружения. Новый повредит тебе еще сильнее. И кто знает. Сведет с ума!
На лице мужа застыла гримаса боли, а Юлия произнесла:
– Ну, мне это не повредит. Ведь я, вероятно, уже сошла с ума.
Доктор Черных, сверкая стеклами очков, произнес:
– Но Роман Глебович прав! Потому что такие погружения должны происходить подконтрольно и не чаще чем раз в две недели, а то и в месяц. Это новейшая методика, разработанная лично мной и до конца, надо признать, еще не отшлифованная…
– Шарлатан, как и было сказано! – заявил Роман, подходя к жене и беря ее за руку. – Солнышко, он же выкачивает из нас деньги. И я видел, как ты мучилась, мечась по кровати во время этого погружения… На тебе лица не было…
– Но я все равно хочу нового сеанса погружения! – заявила упрямо Юлия и обратилась к доктору Черных: – Сколько вы берете? Получите двойной гонорар!
Тот, сняв очки и снова водрузив их на нос, гневно заявил:
– Так не пойдет! Ваш супруг подвергает сомнению мою научную квалификацию и медицинские достижения…
– Подвергает сомнению! – передразнил его Роман. – Да я в них просто не верю! Шарлатан, к тому же лысый!
Доктор нервно провел по своей блестящей лысине и заявил:
– Попрошу не переходить на личности! У меня семнадцать монографий, двести девяносто шесть статей…
– Как пить дать – шарлатан! – заявил муж, и Юлия закричала:
– Прекратите! Я требую, чтобы вы снова погрузили меня в… в мой кошмар. Я хочу попасть туда! Я должна… Должна довести до начала начатое!
И победить Великого Белка!
Доктор, снова сняв очки и вертя их в руках, ответил:
– Вы, однако, очень трудные клиенты. Я не могу погрузить вас в ваш кошмар, потому что это можете только вы, вернее, ваш мозг. А повлиять на его работу я могу лишь крайне опосредованно. Я могу создать подходящие условия, все остальное – за вами. Это во-первых. Погружать в неприятные воспоминания, тем более кошмары, можно с достаточным перерывом, длина которого сугубо индивидуальна, однако составляет не менее двух недель. Это во-вторых…
– И мы уходим, солнышко. Немедленно. Я уже оплатил эту первую и последнюю консультацию в этой клинике «Рога и копыта». Это в-третьих!
Муж протянул Юлии руку. Женщина застыла, размышляя над сложившейся ситуацией. Она заметила поперечную складку над переносицей мужа и сверкание его синих глаз, означавшее, что он удивлен тем, что она колеблется. Крайне удивлен.
Затем Юлия, бросив на пол туфли, вложила свою ладонь в руку супруга и сказала:
– Хорошо. Ты прав. Мы сейчас уйдем. Но ты разрешишь мне надеть туфли или мне, как в моем кошмаре, придется бегать повсюду босиком?
Черты лица мужа смягчились, он погладил большим пальцем ладонь Юлии и произнес:
– Ну конечно, солнышко.
Юлия опустилась в кресло и стала надевать туфли. Мужчины молчали, потому что говорить им было не о чем.
Наконец доктор Черных подал голос:
– И все же я не довел до конца свою мысль. Потому что есть еще и в-третьих, и это вовсе не то, о чем вел речь ваш уважаемый супруг. Вы сами знаете, что вы с некоторых пор страдаете провалами в памяти и очень многого просто не помните. Уверен, что регулярные сеансы погружения по разработанной мной методике смогут вам помочь. Потому что я считаю, что вам нужно через три или четыре недели снова обратиться ко мне, дабы провести новый сеанс погружения. А за это время мы с вами пройдем тренинг, направленный на управление вашими сновидениями для того, чтобы вы, опять оказавшись в своем кошмаре, смогли бы целенаправленно совершить то, что требуется в данной ситуации, и тем самым…
Юлия, встав на ноги, произнесла:
– Благодарю вас, доктор, однако ваши услуги нам не требуются. Мой муж абсолютно прав.
Роман распахнул дверь, доктор выкатился в приемную, а Юлия проследовала за мужчинами. Доктор попрощался с ней, заметив, что он считает, что продление сеанса лечения может привести к важным позитивным переменам и что…
– Шарлатан! – заключил Роман и взял жену за руку.
Когда они уселись в красный «Порше»-кабриолет с откинутым верхом (уже вторую неделю в Москве царила аномальная жара), Роман произнес:
– Извини, солнышко, что не сдержался, но в руки этому шарлатану я тебя больше не сдам. И как я только мог согласиться, чтобы ты пошла на эти муки…
Кабриолет тронулся в путь. Горячий вечерний воздух обдувал лицо Юлии, приятно шевеля волосы. Женщина закрыла глаза. Господи, у нее ведь все есть. Любящий красавец муж. Хорошо налаженный, очень выгодный бизнес. Счастливая семейная жизнь.
И, как бесплатное приложение, бледная девочка в старом платьишке, с косичками, зашитым ртом и пустыми глазницами. И то ли вещающий через нее, то ли являющийся ею, по крайней мере, в одной из своих ипостасей, Великий Белк.
Роман молчал, то и дело в беспокойстве поглядывая на жену, а Юлия наконец не выдержала:
– Со мной все в порядке, уверяю тебя!
И почувствовала, что снова готова разрыдаться. А раз так, то ничего с ней конечно же не в порядке. Тут ей пришла в голову простая мысль – что это она все о себе и о себе. А каково ее мужу, который вынужден носиться как с писаной торбой со своей капризной, истеричной, сложной женой.
Бросив на Романа долгий взгляд, Юлия услышала его спокойный голос:
– Солнышко, хочешь прогуляться? Может, в кафе заедем или в ресторан? Или махнем на пляж? Температуры просто тропические.
Да, с ней наверняка сложно. Любому бы было сложно – если бы он являлся мужем сумасшедшей жены.
– Нет, домой… – произнесла устало Юлия, вдруг поняв, что дома-то у них не было. Нет, конечно, имелся их загородный особняк, однако после того, как ей померещилась в подвале эта самая чертова девочка, они срочно оттуда съехали. Юлия ни за что бы не смогла провести там еще одну ночь.
Просторная столичная квартира, в которой они сейчас обитали, точнее, самый настоящий пентхаус с видом на Москву-реку, никогда ей не нравилась, и в ней она останавливалась лишь тогда, когда дела требовали ночевку в столице.
Наконец имелся еще особняк родителей, который и был для нее подлинным домом, но из-за смерти родителей ей тоже стало там неуютно.
И вот теперь это…
А что, если история с чертовой девочкой – это реакция ее мозга на произошедние трагедии? Несколько врачей предлагали такую трактовку, и Юлия была готова согласиться. А вот Роман никак не мог смириться, что…
Что жена у него страдает галлюцинациями.
– Думаю, что нам после этого сеанса магии и ее разоблачения у лысого шарлатана стоит смотаться за город, – сказал муж и при первой же возможности повернул в противоположную сторону.
Прогулка так прогулка, Юлии было все равно. Она даже была рада, что не так быстро попадет домой. Потому что…
Потому что там все начнется сначала.
– Пусти меня за руль, Ромочка! – сказала вдруг Юлия, и супруг воззрился на нее.
– Солнышко, доктор же сказал, что тебе после этого сеанса сонотерапии водить день или два нельзя. Они же давали тебе какие-то лекарства…
– Я хочу! – настаивала на своем Юлия. – Или ты… боишься?
Она не была за рулем с момента гибели мамы, разбившейся на МКАДе. Тогда она дала отцу слово, что не будет водить.
Но отец вскоре сам умер, так что обещание ее больше не действовало.
Роман, ничего не говоря, затормозил, и они поменялись местами. Юлия резко взяла с места, и муж, бледнея, заметил:
– Солнышко, прошу…
Занятно, что аккуратным, даже педантичным водителем-перестраховщиком был именно он, а Юлия же, напротив, лихачкой и сорвиголовой.
Юлия, чувствуя, что в ушах свистит ветер, стала набирать и набирать скорость, намеренно сгоняя с крайней левой водителей-черепах.
– Солнышко, прошу, следи за знаками. И за скоростью…
Юлия подставила лицо ветру. Невидима и свободна! Наверняка нечто подобное ощущала и булгаковская Маргарита, путешествуя на метле по ночной Москве.
Только вот она сама была не невидима и уж точно не свободна. Да и ведьмой она не являлась, а всего лишь…
Всего лишь сходящей или – кто знает? – уже сошедшей с ума особой, которой в конце года, помимо всех несчастий, должно было стукнуть тридцать.
Юлия надавила педаль газа, а затем резко ушла направо, обгоняя справа какого-то недотепу, тащившегося со смехотворной скоростью по крайней левой.
– Солнышко! – буквально закричал Роман. – Не гони так! Мне страшно!
Юлия сбросила скорость и даже пропустила кого-то, хотя ужасно не любила, когда ее обгоняли.
Да, ему страшно… Нечасто приходится жене слышать подобное признание от собственного мужа. И страшно ему вовсе не из-за того, что она несется с непозволительной скоростью, наплевав на правила дорожного движения.
Ему страшно с ней!
Они ехали вперед с буржуазной, Юлией презираемой, скоростью. И женщина вдруг поняла – если она и пытается от кого-то убежать, то от самой себя.
Но в этом-то и дело: от себя она убежать не могла.
А вот потерять мужа могла запросто.
– Роман, скажи, – произнесла Юлия внезапно, положив мужу руку на колено и внезапно почувствовав, как мужчина напрягся. – Ты считаешь меня сумасшедшей?
Супруг повернул к ней свое мужественное лицо и, чуть поведя бровями, лаконично ответил:
– Нет.
А потом снова отвернулся, делая вид, что сосредоточенно рассматривает окружавший их скудный пейзаж. Юлия ощутила небывалое облегчение. Вот если бы он стал уверять ее, что не считает, и приводить разнообразные доводы. Или если бы он отвел глаза. Или бы замешкался с ответом.
А так он откровенно и явно дал понять – нет, не считает. Однако значило ли это на самом деле, что она не была сумасшедшей?
– Ромчик, – продолжила она, выждав несколько минут, – а считаешь ли ты, что я являюсь сумасшедшей?
На этот раз супруг не торопился с ответом. Юлия даже подумала, что он не услышал вопроса, хотя такого быть не могло, однако не рискнула повторить его снова.
Потому что боялась услышать столь нелицеприятный для нее ответ.
– Нет, не считаю.
Муж, однако, не смотрел на нее, и тон у него был какой-то… Какой-то неуверенный.
– Ты ведь считаешь, что я являюсь? – быстро заговорила Юлия. – Ты ужасно не хочешь, чтобы я являлась, однако понимаешь, что реальности это не изменит. Значит, я псих? Значит, я свихнувшаяся тетка, которую надо сдать в элитный санаторий для спившихся и спятивших на фоне приема наркотиков толстосумов?
– Ну, имеется еще вариант с бюджетной психбольницей, но лучше все же санаторий для спившихся толстосумов, – заявил муж, и по его тону Юлия поняла, что разговор ему крайне неприятен, поэтому он и дал язвительный ответ.
Что же, значит, это в самом деле так. Роман считает, что она является сумасшедшей. Хуже того, что она сама придерживалась такого мнения.
– А скажи, Рома, – Юлия энергично схватила супруга за коленку и вдруг поняла, что тому наверняка не так уж комфортно и, не исключено, даже больно. – Думаешь, я опасна для окружающих?
Юлия снова стала увеличивать скорость, хотя понимала, что Роман это явно не одобряет. Но ей требовалось нестись вперед – только вот что ее там ждало?
Муж ничего не говорил, Юлия повернула голову – и вдруг увидела что-то, метнувшееся под колеса их автомобиля.
Юлия резко затормозила и выехала на обочину, за которой виднелась уходившая в глубь лесополоса.
Странно, но место было ей отчего-то знакомо. Лесополоса, дальше бывший пионерский лагерь, еще чуть дальше железнодорожный переезд… Все это она знала, однако не могла вспомнить, почему и как. Эти провалы в памяти…
(Веселые бельчата, веселые бельчата, веселые бельчата…)
– Что это? Кто это? – вскричала женщина, поворачивая голову.
И видя что-то маленькое, неподвижно лежавшее на дороге, Роман, присмотревшись в зеркало заднего вида, произнес:
– Кажется, какое-то мелкое животное. Мне очень жаль, но такое случается…
Такое случается… Как и то, что жена вдруг окажется буйным психом. Хотя, кто знает, быть может, она псих спокойный?
– Может, зверушка еще жива! – закричала, чувствуя, что ее изнутри колотит, Юлия. – Мы должны ей помочь, отвезти в ветеринарную клинику…
Роман, вынув ключи из замка зажигания, произнес:
– Я сам посмотрю. Подожди меня здесь…
Он вышел наружу, пропустил несколько автомобилей, а затем метнулся на проезжую полосу, схватил неподвижно лежавшую тушку и вернулся обратно. Юлия, все еще сидевшая в кабриолете, нетерпеливо спросила:
– Это кто? Кошка? Или ежик?
– Белка. Вернее, даже бельчонок, – ответил муж, и Юлия пулей вылетела из автомобиля. Подбежав к мужу, она увидела неподвижно застывшего крошечного зверька с большим пушистым хвостом, уместившегося в большой ладони мужа.
– Мы должны его спасти! – закричала она, а Роман, опуская бельчонка на гравий, заметил:
– Думаю, что он умер мгновенно. И ему уже ничем не поможешь…
Как всегда, супруг размышлял логично и убедительно. Юлия сама видела, что бельчонок мертв.
«Веселый бельчонок», отчего-то возникло в ее голове. Но почему веселый? Наверное, очень даже расстроенный…
Точнее, мертвый-премертвый. Мертвее не бывает.
А что, если бы они даже отправились бы тотчас в ветеринарную клинику, то там подтвердили бы неутешительный диагноз – животному уже ничем нельзя было помочь.
Она присела перед зверьком и дотронулась пальцами до его рыжей шерстки. Внезапно ей показалось, что лапка бельчонка дернулась – и Юлия в ужасе отпрянула.
Но что, если это не несчастный зверек, ставший жертвой собственной беспечности и достижений человеческой цивилизации, а…
А Великий Белк? Или если не он сам, то его брат…
Младший брат?
– Мы должны его похоронить, – заявила Юлия, и муж уставился на нее.
– Солнышко, конечно, мы можем взять его с собой. Только во что бы завернуть его…
– Мы похороним его здесь и сейчас! В конце концов, это ведь я его убила!
Роман не стал возражать, только спросил:
– И где же ты его хочешь похоронить?
Юлия посмотрела по сторонам. В самом деле, где? Никакой иной возможности, кроме как устроить погребение бельчонка (или Великого Белка? Или его младшего брата?) в близлежащей лесополосе, не было.
– Вон там. Ты мне поможешь?
Спрашивать, однако, не требовалось – Юлия знала, что Роман бы ее в лесополосу одну ни за что бы не отпустил.
Он взял бельчонка, но Юлия потребовала:
– Дай мне его!
– Солнышко, это все-таки дикое животное, у него могут быть паразиты, и он может являться переносчиком бешенства…
– Рома, дай! Как я могу заразиться бешенством, если зверек уже мертв? А руки я совать в рот не намереваюсь и потом тщательно вымою. Дай мне его. Ведь это я его убила…
Младший брат… Младший брат… Великий Белк?
Муж передал ей бельчонка, и Юлия ощутила, что невесомое тельце было еще горячим. Однако сердечко не билось – зверек, без сомнения, был мертв.
Младший брат Великого Белка.
Убит ею.
(Веселые бельчата, веселые бельчата, веселые бельчата…)
Она двинулась в лесополосу, муж следовал за ней.
– Может, не будем углубляться так далеко, солнышко? – спросил нервно Роман. – Вот смотри, тут полянка имеется. Давай я помогу выкопать ямку…
Юлия же двигалась вперед, словно… Словно знала, куда идти. Однако она была в этом месте в первый раз в жизни – в этом она не сомневалась.
Или все же…
– Солнышко! – услышала она голос Романа. – Прошу, остановись! Я не хочу идти дальше.
Юлия замерла, чувствуя, что муж обнял ее за талию.