- Готовы лететь! - стоя на крыле и уже облачившись в костюм пилота, Маани попыталась перекричать шум раскручивающихся винтов вертикальной тяги.
- Телеграммы! Обязательно пишите! - господин Дост помахал забирающемуся в кабину доктору Горну.
Через пять минут, блеснув металлом на солнце, скревер облетел рощу и, повернув на север, стал набирать высоту.
Глава восьмая.
Кинт и Сарт просидели в "Жандармском погребке" до самого его закрытия, а именно до полуночи и как посидели! Не успели они удобно расположиться в дальнем углу заведения, а хозяин принести большой поднос с двумя бутылями шанта и парящим блюдом с олениной, как к столу, покачиваясь, подошел отставной вояка...
- О небеса! - отставной кавалерист оперся на столешницу и уставился в глаза Кинту.
Громко икнув, отставник кивнул каким-то своим мыслям, потом опять наклонился но уже к Сарту, а потом резко развернулся на пятках, едва не свалившись и обращаясь ко всем присутствующим в заведении:
- Господа жандармы! Господа офицеры! Заткнитесь и перестаньте жевать! Вы знаете, с кем сегодня вы удостоены чести отужинать?
Все действительно перестали жевать и повернулись к столику в темном углу, голоса стихли...
- Вот что ты орешь, людям мешаешь? - Дарг взял было под локоть дебошира, но тот отмахнулся.
- Так с кем ты нас хотел познакомить, Лакес? - крикнул кто-то из зала, а потом, гоготнув добавил, - с генералом твоей горной армии, служа в которой ты все мозги себе отморозил?
По залу понесся гогот...
- Угадал! Почти... Капитан Кинт Акан! Командующий горной армией! - Лакес перекричал всех, потом вытянулся, перестал шататься, кивнул и по уставу доложил Кинту, - мастер-жандарм Лакес Васдэ, вестовой отряда разведки Локта!
И тут Кинт его вспомнил, точно, это его немного глуповатое лицо иногда заглядывало в палатку и передавало сообщения разведки, это он доложил Кинту, что его вызывает смертельно раненый капитан Бретэ...
- А этот парень, - Лакес разошелся не на шутку и теперь указывал на Сарта, - лежать нам всем на тропе к Лысому холму, если бы не он!
Присутствующие начали подниматься со своих мест и потянулись к столику, да что там, даже Дарг, наклонился и спросил:
- Это действительно о тебе?
Кинт пожал плечами, на что Лакес снова объявил:
- А о ком же еще! Как сказал бы покойный капитан Бретэ - ржавый шомпол нам в печёнку! Вот это подарок нам всем к годовщине победы в северной войне!
- Расата! - вдруг прокричал уже Дарг своей помощнице на кухне, - принеси из подвала бочонок самого старого шанта! Наливай всем в честь такого события!
Лакес оказался отличным рассказчиком, все присутствующие вероятно уже неоднократно слышали его рассказы об опасных рейдах по тылам северян, но теперь, при еще двух живых свидетелях тех событий, а один был даже организатором, эти рассказы обрели новые краски и оттенки... До самой полуночи, успешно опустошая двухведерный бочонок шанта, все слушали Лакеса или делились своими историями о прошедшей войне. Периодически, заставляя вспыхивать синим пламенем открытый очаг, все замолкали и молча плескали на огонь крепкий напиток, вспоминая погибших товарищей и тех кто сгинул в той войне. А потом снова вкрадчивый голос Лакеса нарушал тишину со словами вроде этих:
- ... а тут снова артиллерия северян по нашим позициям каааак даст!
С трудом, но Кинт и Сарт вырвались из окружения трех десятков отставных вояк во главе с геройским и красноречивым парнем Лакесом. Если бы не обстоятельства, то Кинт бы с удовольствием забылся в этой спонтанной коллективной попойке, однако сделать этого обстоятельства не позволяли. По этому, улучив момент, когда вся ветеранская компания распугивала ночных гуляк на набережной, своим нестройным, но громким пением военных маршей, Кинт поймал повозку, и они с Сартом отправились домой.
- Мне завтра утром надо в управление... доложить о прибытии... - бубнил Сарт, когда они с Кинтом поднимались по лестнице к апартаментам.
Таким Кинт Сарта еще никогда не видел, парень изрядно выпил растроганный воспоминанием и чего уж излишним вниманием и почтением к своей особе.
- Тебе в смысле напомнить или разбудить? - уточнил Кинт, с трудом отыскал в кармане ключ, открыл дверь и впихнул в нее Сарта, еле удерживая весьма прибавившего за четыре года в массе парня.
- Р-разбудить мало, надо поднять... - ответил Сарт кое-как переставляя ноги.
- Хорошо.
Кинт уложил парня на диван в большой комнате, стянул с него сапоги и укрыл пледом, а сам, усевшись с ногами на подоконник, раскурил трубку и засмотрелся на звезды. Кинт выпил мало, понимая, чем может закончиться эта ветеранская гулянка. Так, немного шанта, а потом он заказал кружку светлого пива и растянул ее на весь вечер.
- Ничего, - Кинт покосился на спящего Сарта, - ты завтра главное не дыши ни на кого в этом своем управлении...
Выкурив трубку, Кинт закрыл ставни и прошел в малую комнату, где разделся, сунул под подушку пистолет и как только опустился на нее головой, сразу уснул.
Наутро Кинт не утруждал себя попытками будить друга, с первого раза растолкать его не получилось, и тогда стакан ледяной воды сделал свое дело.
- Ух! - Сарт подскочил и уселся с широко раскрытыми глазами, ощупывая мокрое лицо, но ненадолго, его на мгновение прояснившийся взгляд поплыл, куда-то во вчерашний день, на лице появилась гримаса тошноты и он, с трудом отыскав ориентир, схватившись за живот, побрел в ванную комнату.
- Дверь закроешь, ключ на столе, я в контору! - Крикнул Кинт неведомому зверю в ванной и вышел.
Внизу, он попросил еще один ключ от апартаментов у хозяйки и вышел во внутренний двор, но в конюшне почему-то конюха не оказалось.
- Бездельник, - пробурчал Кинт, прошел через арку, поймал повозку и, сунув пару монет извозчику сказал, - на западную окраину, к фермам, я покажу.
Отъезжая, Кинт бросил взгляд на ресторан на другой стороне площади, он уже открылся, однако, первыми посетителями были городские жандармы. Двое инспекторов с озадаченным видом беседовали с важным толстяком, должно быть хозяином и официантом, который что-то пояснял, сложив вместе ладони и потрясая ими в воздухе.
"Надо перебираться на ферму, а ну как у инспектора хватит ума лечь на пол, то есть под стол и совместить дыру в столешнице, отверстие в витрине и окно в доме через площадь, хотя... нет, эти инспекторы на умников не похожи, но перебраться на ферму будет разумнее" - подумал Кинт и уселся поудобнее.
День обещал быть жарким, на небе ни облачка и совсем нет ветра. Уже в который раз Кинт отметил, что степная провинция в целом и Латинг в частности, отличное место для проживания - чистый воздух, нет никакой угольной взвеси и сажи на стенах домов как в Актуре и тем более в Майнге... Майнг, в такую погоду там просто нечем дышать, а солнце, в безветрие, висит бледным пятном над слоями того, что извергают из себя сотни труб города-завода, города-университета, города науки и прогресса.
Завтракал Кинт на ферме, в компании отставного гренадера и Оллэ, о чем последний сильно переживал, нет, его не претила компания, ему было невыносимо горько осознавать, что покой мадам Шагэ сегодня охраняет не он.
- Для тебя есть дело, - вывел Кинт Оллэ из тоскливых раздумий.
- А? Какое?
- Надо съездит в район депо, пообщаться с одной старушкой.
- Уж не с мадам Ригер?
- Ты с ней тоже знаком?
- А кто с ней не знаком, кто родом из Латинга? Нет, лично конечно не встречались, но многое слышал о ней.
- Ага, - улыбнулся Кинт и перечислил стандартный набор слухов, - ведьма, свела в могилу десятерых мужей, пьет кровь девствениц...
- Вы тоже про это слышали? - Оллэ перестал жевать, а Гиро прыснул в кулак.
К стати о Гиро, он даже немного помолодел, что ли - гладко выбрит, не источает запахом пота, опрятно одет, убавилось морщин и ясный взгляд.
- Оллэ, ты бы себя сейчас со стороны видел... - Кинт тоже рассмеялся, - эти слухи ходят с тех времен, когда ни тебя, ни меня еще на свете не было, а за свою жизнь она сделала гораздо больше, чем любой чиновник из ратуши. Тебе, мне, Гиро... нам приходилось лить кровь за терратос, но поверь, та согбенная старушка сделала для терратоса больше чем мы все.
И Кинт вкратце рассказал Оллэ историю старухи Ригер, точнее то, что знал сам лично, о десятках спасенных сирот, об удочеренных детях проституток, которых она вырастила, а потом оплатила какие-либо курсы или, подкупив чиновников, купила для них жетоны гражданина.
- Вот значит как... - Оллэ задумался, держа медную кружку, чай в которой уже остыл.
- Не все, мой наемный друг, делается за деньги и ради денег... слушай и запоминай...
Кинт проинструктировал молодого наемника, на счет посещения района депо, и тот ускакал исполнять, прихватив самозарядный короткий карабин, затем Кинт переоделся для поездки на одноколейнике, завел его и, раскурив трубку, вышел из сенного сарая открывать ворота.
- Господин Кинт, - Гиро мялся, по лицу было видно, что он хочет что-то важное сказать, но это важное ему самому неприятно.
- Да?
- Вы ко мне добры, я вам обязан...
- Гиро, вы работаете, я плачу вам жалование.
- Да, но для меня это немного больше... на моем месте мог быть кто угодно, кто раньше чем я попался вам на глаза! Вы должны знать.
- Что знать?
- Оллэ и Дирр... они слишком много обсуждают вас, слишком много говорят о вас... о том, что вы не настоящий, вернее то, чем вы занимаетесь и для чего их наняли это не по-настоящему.
- Обсуждают, и что? Они как-то саботируют свою службу и предлагают вам меня убить и украсть из особняка старую мебель?
- О небеса, спасибо Им, нет, но я все же опасаюсь, точнее я подозреваю их в неверности...
- Гиро, старый вы вояка, - Кинт положил руку ему на плечо, - спасибо конечно за бдительность и преданность, но вам не стоит занимать себя такими заботами.
- Я хочу быть вам полезным, господин Кинт.
- Понимаю... А что там у вас за история с парламентской комиссией по обороне? Расскажите, у меня есть некоторые знакомства, и возможно, я смогу вам помочь.
И Гиро словно прорвало... он затараторил о том, что его гренадерский корпус был сформирован в восточной провинции, где он собственно и служил до развала терратоса на вотчины гильдий... а по окончанию войны, единственная провинция которая исполняла свои обязательства по мобилизационным выплатам была Степная, и изувеченной Гиро ждал справедливости...
- Ладно, я поинтересуюсь при случае о ваших делах, вы переведите углем на клочок бумаги ваш жетон гражданина, - сказал Кинт, усевшись на одноклолейник натянув на голову пилотский кожаный шлем, а на руки перчатки по локоть.
Гиро резво захромал открывать ворота, одноколейник взревел мотором, потом шум двигателя выровнялся и Кинт, вывернув за ворота и разгоняясь, покатил по грунтовке пригорода.
Спустя полчаса одноколейник остановился в конце конторской улицы, у самого представительства Кинт останавливаться не стал, потому что заметил у входа паровой фургон департамента правопорядка, двух городовых и двух инспекторов, мило беседующих с Шагэ. Кинт проехал до конца улицы, где развернулся и скатился в проулок, заглушив двигатель, соскочил с одноколейника, прошел два дворика и остановился в тени арки, наблюдая за происходящим у конторы...
Шагэ еще с минуту кокетничала с инспекторами, один из них театрально погрозил ей пальцем, та рассмеялась и что-то ответила, тут жандармы вывели со связанными сзади руками Дирра, а на его лице наливался синяк на всю щеку. Один из инспекторов замахал руками, что-то раздраженно выговаривая городовым, те впихнули Дирра обратно в контору и сами скрылись за дверями, а инспектор, перекинувшись парой фраз с коллегой, уселся за руль фургона, тот чихнул, зашипел паром и медленно покатил вверх, к центру.
"Значит засада" - подумал Кинт, присел на подвернувшийся старый и рассохшийся бочонок и стал не торопясь набивать трубку, - "те жандармы и инспекторы у ресторана явно только приехали по вызову, а эти здесь похоже давно, как бы не с ночи дожидались... в сговоре с секретарем? Похоже.. эх, как бы Дирр не сболтнул чего лишнего... Вот же червяк этот Идьяр Канн, он что, собрался испортить все мои планы? Ну уж нет!"
Кинт не стал раскуривать трубку, лишь плотнее прижал пальцем табак и убрал ее в нагрудный карман кожаной куртки, затем осмотрел внутренний дворик дома с аркой, обнаружил веревку провисшую под тяжестью мокрого белья, стянул с нее одно из полотенец и, завернув него свой кошель, весьма тяжелый кошель, так как был день выплаты жалования, направился через дорогу ко входу в контору, повыше приподняв воротник, не снимая ветровых очков и натянув поглубже кожаный шлем...
Первого, стоявшего у двери в конторе, напротив витрины-окна инспектора, Кинт нокаутировал сходу, мощным ударом кулаком в челюсть, тот рухнул в забытье не издав ни звука, однако грохота наделал знатного... Тут же из кладовой, на шум выскочили двое, но Кинт уже придал за несколько вращений необходимую энергию для кошелька в полотенце и смачно влепил им одному из городовых в лоб. Второй, что успел выудить из кобуры револьвер, вдруг замер и его дрожащие руки поползли вверх, а его револьвер, повис на пальце.
- Ты так долго, я устала их развлекать! - Шагэ, держа на мушке двуствольного пистолета городового нервно улыбнулась.
- У тебя неплохо получилось, - ответил ей Кинт, заглянул в кладовую, недовольно скривился, а затем за два шага приблизился к городовому с поднятыми руками, сбил его с ног, вынул из-за голенища сапога штык и, притулив его острие к глазу несчастного, зловеще прошипел, - сколько Идьяр Канн платит вам?
- Ничего... нисколько... он платит вот ему, - городовой кивал на инспектора все еще пребывающего в забытье.
- Освободи Дирра, - обратился Кинт к Шаге, - разденьте их всех до исподнего, свяжите и пусть в кладовой посидят, а я пока объясню непонятливому секретарю совета, как бывает прямолинеен северный горный трест в решении вопросов.
- Трест или ты? - Шагэ заправила под тулью декоративной шляпки рыжий локон.
- Конечно трест, а я вообще, даже не начинал еще расстраиваться, и пока не вижу для этого повода.
- Ну-ну, - Шагэ хмыкнула, вышла из-за конторки и прошмыгнула в кладовую.
Дирр с виноватой миной вышел вслед за Шагэ из кладовой.
- И как это понимать?
- Господин К...
Кинт поднес указательный палец к губам.
- ... так это... это же городовые...
- На подобные действия у них должны быть бумаги от судьи, они их предъявили?
- Эм... нет, - почесал бритый затылок Дирр.
- То-то, - ответил Кинт, перешел к приходящему в себя инспектору, пару раз шлепнул его по щекам и спросил, поднеся клинок к его горлу, - где найти полковника? У тебя два варианта, стать мертвым или стать богаче на десяток золотых кестов.
- В ремесленном квартале... гостиница "Степной ветер", - сразу же выпалил тот, неизвестно что его подстегнуло, то ли холод металла у шеи, то ли сумма двухмесячного жалования, скорее всего и то и другое.
- Так, - Кинт вернул нож за голенище сапога, - если еще кто сунется, вязать и в кладовую, потом будем разбираться, а сейчас у меня важное дело образовалось. И смотри Дирр.
Показав охраннику кулак Кинт вышел, Дирр виновато вздохнул, а потом, наподдав инспектору сапогом в живот крикнул:
- Рассупонивайся! Живо!
Старый ремесленный квартал давно перестал быть таковым, то есть местом проживания мастеров на все руки. Нет, сам квартал никуда не делся, но вот ремесленников там теперь днем с огнем не сыщешь, зато сыскать можно ворох неприятностей. До войны здесь еще кое-как сводили концы с концами сапожник, в цоколе покосившегося каменного домишки, да пекарь в начале улицы держал булочную, теперь и тех нет. Зато есть превратившаяся в ночлежку в свое время неплохая гостиница для небогатых приезжих, в которой теперь обосновались люди одного полковника...
Кинт не стал проезжать по широкой мостовой, в тупике которой находилась ночлежка - двухэтажное каменное здание с фасадом завитым до самого фронтона пышным зеленым вьюном так, что даже вывески "Степной ветер" не видно. Редкий для этого места транспорт привлечет слишком много внимания, и Кинт, выключив двигатель, скатился со стороны задних дворов квартала, вдоль канавы с нечистотами и слежавшихся куч мусора. Еле заметная тропинка шла вдоль канавы под уклон и выходила к одному из каналов Зиды через заброшенный из-за плохого соседства парк.